Звёздные войны Vii: Выбор

Ак-Наббс вытащил лучевик. Какие "смерчики" в безвоздушном пространстве? Какие работающие люки на мёртвом уже целую вечность космическом корабле? С двумя абордажниками, посланными сюда, всё было в порядке. Они осматривали какое-то помещение, судя по сигналу — под мостиком. На запрос командира они ответили, что всё в порядке и попросили спуститься к ним.

В дальнем углу светился зеленоватой мглой очередной проход — вниз. Боцман неспешно полетел к нему, внимательно осматривая помещение. Разбитые операторские места, почти целое кресло самой тривиальной формы. Обнаружилось место попадания. Из чего бы ни стреляли враги неведомого гостя, этот выстрел явно шёл на излёте, ограничившись лишь полным разгромом помещения. Место попадания было тщательно закрыто стальным листом, по краям которого была видна грубая сварка.

Мелодично звякнул интеллект скафандра и сообщил, что в помещении находится вполне пригодная для дыхания людей и большинства разумных атмосфера, давление около стандартной единицы, биологической угрозы нет.

Ак-Наббс в сомнениях покосился на люк, о который чуть не ударился так глупо. Тот был будто подёрнут муаром, едва различим за тусклой марью неизвестного поля. Старый космонавт ни разу не видел ничего подобного этому не-пойми-чему, которое, похоже, не давало воздуху вылететь при любом открытии люка. Но не эта техническая новинка — или древность — обезпокоила боцмана.

Корабль был жив. И в разуме.

— Отчёт, немедленно, — скомандовал он невидимой с мостика паре. О том, что с прочими разбросанными по всему космолёту подчинёнными всё было в порядке, ему было известно по внутренней сети. Но вот эти двое могли столкнуться с чем-то неожиданным.

Вообще у пиратской вольницы, или, как сами флибустьеры космоса предпочитали себя именовать, охотников за призами, с дисциплиной было худо, но своих подчинённых нарн к ней приучил. Оно ему прощалось — за низкую смертность и знание меры.

— Докладываю, — заголосил ужасным для окологуманоидного уха голосом Мул Кумул — гунган с Набу. — Продвигаемся согласно вашим указаниям. Обнаружили техническое помещение, похожее на ЦОД . Здесь размещено необычное оборудование, — разумный перевёл камеру на странную конструкцию: гладкую, округлую, более всего похожую на чечевицу

Кое-что стало для боцмана понятно. Он вслушался в дежурную ругань капитана, несомую общекомандной волной. В одной из кают был обнаружен сейф с какими-то драгоценностями и он теперь чутко следил, чтобы ни одна финтифлюшка из бронированных недр не прошла мимо его капитанского кофра. Соратники-конкуренты и абордажники шипели, косились друг на друга злым глазом и тоже приглядывали, дабы всё было заснято и командир не утаил чего потом. При делёжке. Остальные члены команды уже стягивались со всех уголков старинного космолёта в ту его часть, что обещала быть наиболее урожайной до добычи. В общем — ситуация шла нормальным порядком и Ак-Наббс мог не тревожиться. Общему искушению не поддались только Мул-Кумул и юнга: первый — то ли слишком глуп, а второй — слишком молод, ибо что для человека двенадцать лет? И оба не жадны — удовлетворяться, как и боцман, своей долей.

Но телеметрию с места делёжки поставил на сохранение в резервный диск. На всякий случай.

Затем он быстро спрыгнул к своим людям.

Похоже — это действительно была серверная. Обиталище Мозга корабля — такие были лет сто назад, до появления протонных торпед, при взрыве на защитном поле порождавших смертельное для электроники излучение. Среди пиратов попадались и такие древние корыта. Сам контроллер располагался в центре и выглядел необычно, но понятно: тёмная колонна, лишь чуть не достававшая до высокого потолка, прикрытая со всех сторон уже знакомой муаровой кисеёй. Только эта, в отличие от герметизировавшей проход на мостик, светилась гостеприимным зеленоватым светом. Боцману остро не захотелось до неё касаться. Сквозь дымку защитного поля просвечивали несколько багровых огоньков. Нарн даже сам не заметил, как возобновил брошенную при контакте молитву: "...избавь нас от зла...".

(Корабль был жив.) И в разуме.

Гунган был здесь. Он висел в воздухе, едва придерживаясь лапой за какой-то поручень на потолке, и почти демонстративно соблюдал почтительную дистанцию до центрального вычислителя. Жестом указав следовать за собой, он оттолкнулся и полетел за чёрную громаду контроллера, от привычки к плаванию, видимо, едва заметно подёргивая лапами.

Эта часть помещения была отдана под операторскую технических служб — пространство для обслуживания мозга было неоправданно много, а вдоль искорёженных деформацией и грубым ремонтом стен располагались несколько терминалов вполне привычного Ак-Наббсу вида. Заделанная каким-то искорёженным куском обшивки дыра скрывала за собой, видимо, нормальный выход из ЦОДа.

Возле стены, заместо двух-трёх разгромленных операторских мест, стоймя располагалась капсула анабиоза. Вокруг неё эдаким заинтересованным шмелём витал юнга:

— Господин Ак-Наббс! — восторженно зазвенел в шлеме боцмана мальчишеский голос. — Это ведь штука, когда надо в обычном пространстве к другой звезде лететь, да? — Нарн оторопело смотрел на мигающую зелёным лампочку с абстрактным, но узнаваемым рисунком открытой капсулы. — Я такую в книге по древней истории видал, но там...

— Назад! — резко скомандовал боцман. Парень, уже приученный к дисциплине, отпрыгнул от капсулы и, по примеру командира, взял наизготовку лучевик. Если судить по сигналу на командирском планшете Кул-Кумул, висевший где-то позади у потолка, тоже приготовился к неожиданностям: неумёх в абордажниках не держали.

С шипением отошёл в сторону колпак анабиозной камеры и наружу неспешно выплыл человек.

Это был определённо мужчина. Сколько лет — нарн сказать не мог, у этих людей ничего не поймёшь с возрастом. Лицо как лицо, хотя выглядел он не слишком здоровым: безвольно висел перед капсулой и едва подёргивался, кажется в бессильной попытке стошнить. По телу — мужчина был наг — не поймёшь: только ясно, что не ребёнок и не старик. В общем — ничего Ак-Наббсу было непонятно с этими людьми.

Мужчина был вооружен. Даже в анабиозе он не расстался с мечом — очень длинным и тонким — в ножнах. Сейчас клинок свободно плавал в воздухе, удерживаемый лишь перевязью, намотанной на судорожно сжатый кулак.

Судьба.

Несмотря на жалкий внешний вид незнакомца нарн почувствовал нечто похожее на страх, что заставил сжаться его внутренности, а сердце болезненно забухать, как перед боевым абордажем. Губы ещё быстрее забормотали молитву, гремевшую в его голове. Мольбу к небесам. Не тем, в которых плавали волшебные фонарики звёзд, перечёркиваемыми снующими по своим пустяковым делам корабликами. К иным. К небесам вечным — о помощи.

— Что там у тебя, Ак-Наббс? — прозвучал под шлемом напряжённый голос капитана. Лишь теперь боцман заметил, что свою резкую команду он отдал циркулярно всей команде.

А ещё он понял, что странное чувство, похожее на страх никуда не ушло с возникновением "на горизонте" привычной до оскомины повседневности.

— Докладываю, — дисциплина была стержнем нарна. — Нами обнаружен выживший. — Он пустил телеметрию на капитанский канал.

— ..., — ёмко выразил переходящее в шок удивление Левасар. — И ...?

— Вы у нас капитан, — сухо напомнил Ак-Наббс.

— ..., согласился жаб. Выдержав небольшую паузу, не прерванную, на удивление, ни одним из членов команды, Левасар направился к мостику, прихватив за компанию старпома и старшего канонира. Похоже — решил разделить ответственность в принятии решения со всеми лидерами команды. Но эта мысль, об унизительной для жаба ограниченности его капитанский полномочий, не доставила нарну обычного злорадного удовлетворения. То чувство — это был всё же страх. Но не перед гостем из глубин веков, а перед тем, что тот тащил вслед за собой. И он продолжил молиться, теперь уже вполне осознанно выговаривая фразы, которые раньше не понимал: "...открой глаза мои на грехи мои...".

Судьба?

Тем временем человеку становилось зримо лучше. Он зашевелился, внимательно осмотрел всё вокруг, уделяя стенам, казалось, столько же внимания, сколько троим абордижникам, не спускавшим его с прицела.

В ушах боцмана мелодично тренькнул сигнал по закрытой линии:

— Его убьют, господин Ак-Наббс? — это был юнга. Неудивительно — кого ещё могла волновать судьба какого-то подкидыша? Командир абордажников только сейчас сообразил, что молодой расправ с бесполезными заложниками повидать не успел.

— Контролируй ситуацию, — холодно ответил нарн. Ему к своим страхам только проблем с юнгой не доставало.

Судьба...

А ведь несложно раскрывался ларчик, понял Ак-Наббс. Он сам не понял, почему, человек вызвал в нём жалость. И сейчас боцман боролся с самим собой. Впервые в своей жизни он боролся с таким противником. Но никто не мог понять этого ни по фигуре в скафандре, чутко отслеживающей совершенно безоружного вероятного противника стволом лучевика, ни по лицу, буде кто сумел бы увидеть его сейчас.

Один за другим в ЦОД вплыли члены наспех смастеряченного Левасаром командного тетравирата — четвёртым был сам Ак-Наббс — и зависли в нескольких шагах от пришельца. Дабы не терять того с прицела боцман сместился на фланг. Человек проводил его внимательным взглядом кажущихся чёрными в полумраке серверной глаз. Казалось, его взору не были препятствием ни темнота, ни забрало шлема, ни даже ставшая притчей во языцех ледяная маска нарнского лица. Будто он видел самую душу.

Капитан с друзьями-соперниками открыли лица — дышать можно было без малейшего вреда.

— Он по-человечески то ...? — поинтересовался Левасар. — Смогёт показать, чо тут где захомячено евойными ... подельниками?

— Не знаю, — флегматично ответил Ак-Наббс.

— Ну, ..., — задушевным голосом, каковой всегда прорезался у него при лицезрении беззащитной божьей твари, спросил Левасар. — Будем говорить по-людски или как? — он сделал паузу, давая "соправителям" высказать своё мнение. Те молчали. — Нам здесь некогда социальными реабилитациями занимаца, — проникновенно продолжил он. — Скажешь, где что есть ценного — высадим живым и здоровым на какой-нито планетке, а нет — прогуляешься по аппарели. Ну? — он явно тянул удовольствие, уже понимая, что ничего в ответ не услышит.

А ведь ларчик просто открывался. Все те, кто не следовал Судьбе, а следовал своим стремлениям, был словно в рабстве у них, неумолимо прислуживая даже тогда, когда им грозила погибель. Они были рабами. Но таким же был и он. В своём служении заросший коростой равнодушия ко всем и даже самому себе Ак-Наббс сделался рабом и уже не мог противиться хозяйке — Судьбе ли, равнодушию ли... Не мог реализовать жалость, не мог помочь этому совершенно случайному человеку. Не мог сделать выбор. И губы сами собой зашептали: "...и наставь меня на путь верный...".

— Что ж, — притворно-жалобно развёл руками Левасар. — Ты лишаешь меня выбора. Но, поскольку я не садист какой — обойдёмся без аппарели, — он подлетел к пришельцу на расстояние вытянутой руки и не спеша приставил к его лбу свой лучевик, старательно выискивая в глазах казнимого нечто. Видимо — испуг.

Путь верный... Ак-Наббс понял, что, наконец, свободен. Пускай лишь на небольшой миг и только в одном, но он вырвался из рабства и надо спешить, пока не поздно. Лучевик боцмана перенацелился на капитана, а гунган и юнга, повинуясь невидимым посторонним командам Ак-Наббса упёрлись излучателями в затылки старпома и канонира.

— Ак-Наббс, ублюдок, — прошипел Левасар — у него в самом деле было редкостное чутьё. — Всё же решился?

Ак-Наббс колебался. Капитанство... Да — оно было бы отличным прикрытием его мимолётной слабости, его жалости... В глазах всех... Омут равнодушия снова начал затягивать его. "Истинно" — прошептали губы.

— Нет, Левасар. Я спасаю его, — мимолётное изумление в холодных жабьих буркалах.

— Поздно, он сделал свой выбор.

Это были слова того, кого никто не ждал услышать. Слова пришельца.

Кажется, капитан что-то понял, как-то дёрнулся суетливо, заместо того, чтобы жать на курок. А неведомый гость, оттолкнувшись от какого-то выступа на капсуле, уже стоял на потолке. Он прыгнул невероятно быстро. Собственно — Ак-Наббс даже не заметил каких-то промежуточных движений. Вот человек парил чуть над полом, опершись ногой о своё вековое ледяное ложе, ухватившись руками за меч в ножнах и какие-то скобы. И вот он уже твёрдо стоял на потолке сжимая в руке обнажённый клинок. А Левасарnbsp;

& медленно распадался на две половинки, извергал потоки крови, и не думавшие литься на пол, но заполнявшие всё помещение мириадами бордовых шариков. И щёлкали бессмысленными спусками лучевики в руках Кул-Кумула и юнги. И выдёргивали оружие пришедшие с капитаном, но не могли поднять лучевики, прицелиться, стиснутые внезапно ожившими стальными прутьями, подобно змеям спутавшим их руки.

Нарн мог выстрелить. Он не сомневался ни на миг, что его лучевик сработает, но не стал жать на спусковую скобу. Пускай на старости лет, пускай второй раз в жизни, но он решил не следовать Судьбе ли, равнодушию ли, не пытаться сделать очевидное, начертанное беспощадной рукой рабовладелицы. Он решил сделать второй за сегодня выбор:

— Отставить огонь, — проревел он во всю силу своих связок на общекомандной волне. Подействовало моментально. Юнга прекратил бесплодно терзать кинетический пистолет, которым он заменил бесполезный лучевик. Кул-Кумул, видимо решивший, что огнестрел тут не поможет, и потому извлёкший свой любимый плазменный резак, застыл со свистящим в лапе метровой длины белым протуберанцем, готовый начать атаку в любой момент. Старпом и канонир перестали дёргаться в своих путах.

Пришелец, казалось, никак не отреагировал на всё, что происходило кругом. Он спокойно стоял на потолке и наблюдал, насколько это позволяла расплывавшаяся по отсеку кровь.

— Это джедай, его не одолеть, — сказал боцман. Он поднял забрало, едва не задохнулся от болотистой тухлятины, которой пропитался отсек и обратился к неведомому человеку. Выбор сделан!

— Приказывайте, капитан.

[MORE=Пролог 2]

Пролог 2

Звёздные войны. Эпизод VII: Выбор.

13 год Новой Республики. Семнадцать лет минуло со дня битвы при Эндоре, уничтожения Звезды Смерти и гибели императора Коса Палпатина. Закалённая в тяжелейших гражданских войнах, восстановившая контроль над Внутренними мирами Республика столкнулась с новым противником. Гигантские астратории, ранее входившие в состав Республики и Империи образовали новые государства и создали противостоящий Корусканту Галактический Альянс. Для восстановления суверенитета над этими областями и свободной воли граждан, попранной сепаратистами, Республика начала освободительную войну. Невероятные по масштабу и жестокости схватки закипели по всей Галактике. Ни одна из сторон вот уже третий год не могла перехватить стратегической инициативы и добиться крупного успеха.

Неожиданным для общественности Республики стало заброшенное через инфосети предложение Галактическому Сенату о посольстве, призванном оговорить условия капитуляции Альянса. Послом был объявлен Председатель Верховного Совета Галактического Альянса, и фактический его создатель, темплар Силы Ивиан Корн, объявленный в Республике преступником номер один, единогласно признанный воплощением Тёмной стороны и заочно приговорённый на том основании к смертной казни.