Страна Арманьяк. Рутьер. (2)

.....................................

Немного замешкавшись, стал на одно колено и сказал, совершенно не погрешив душой:

— Ваше императорское величество! Вы воистину наищедрейший христианский государь.

— Мы умеем ценить достойных кавалеров, — опять намекнул император и усмехнулся, глядя на скривившуюся физиономию Карла.

Возле жеребца мигом нарисовался Тук и, приняв поводья, заговорщицки мне подмигнул.

Пришлось пережить еще одну волну поздравлений, похлопываний по плечу и объятий. Несмотря на торжественность момента и отличное настроение чувствовал я себя отвратительно. При каждом вздохе грудь пронизывала резкая боль, и прорывался болезненный кашель. От спертого воздуха стала кружиться голова, и я с облегчением вывалился из шатра, когда государи опять скрылись в переговорном кабинете.

С удовольствием вздохнул чистого воздуха и подошел к жеребцу.

— Моргенштерн... Красавчик... — потрепал его по храпу и дал несколько сушеных фиников которые всегда носил с собой для Родена в поясной сумке.

Жеребец всхрапнул, покосился на меня и, осторожненько мазнув сухими нежными губами по ладони, принял подношение.

— Хороший мальчик... — погладил его по морде, засунув руку под шанфрьен.

Похоже, контакт налажен. Люблю я коней, и они всегда мне отвечают тем же. Даже мой дед дивился, как самые злые жеребцы в колхозном табуне удивительно благосклонно ко мне относились.

— Поздравляю, монсьор, — подошел шотландец. — Тут вам еще кое-что передали люди Фридрихуса.

— Бери Родена на повод, а я поеду на этом звере, — вставил ногу в стремя и сел в седло, чуть не потеряв сознание от боли в груди. — Черт... Ну, говори же, что там передали...

Вспомнил о медальоне и взял его в руку рассмотреть получше. На большом золотом кресте с пламенеющими концами еще одна подвеска. Согнутый в кольцо дракон, душащий себя за шею своим же хвостом. Так называемый ороборос. На его спине еще один георгиевский крест... Ага... это и значит дракон попранный крестом. Символизирует победу Христа над символами зла.

Несколько грубовато отлито, но и достоверно. Цепь же простая из овальных колец.

— Грамота вам, монсьор, и кошель с тремя десятками флоринов, — Тук показал мне футляр и подкинул в руке кошель, и заявил с апломбом как знаток геральдики. — Кстати, теперь вы вправе внести в свой герб изображение дракона.

— А что? — вообразил я, как это будет выглядеть. — И внесу. Ты читай, давай... А кошель забери себе — заслужил, но в лагере раздашь всем братьям по гульдену из моих личных денег. Тем, кто участвовал в драке на мосту. Скажешь им, что Фридрих жалует их за то, что они славно рубили его солдат.

— Благодарю, монсьор... — Тук поклонился мне в седле. — Но осмелюсь вам возразить.

— Что еще?

— Я не могу взять этих денег...

Наверное, даже явление летающей тарелки не могло бы меня так поразить, как Тук, отказывающийся от денег.

— Почему?

— Даны они на всех и моя доля там всего один золотой. Так будет честно.

М-да... Благородно, но глупо...

— Хорошо. Из этого кошеля раздашь все братьям и возьмёшь себе только положенное, а в лагере из моих личных денег возьмешь себе тридцать гульденов в качестве моего подарка. Так пойдет?

— Да, монсьор! Я б вам руку сейчас поцеловал, но, боюсь, двинете... — завопил радостно шотландец.

— И двину, debil... Что там в грамоте?

— Счас... Да это охранная грамота от самого кайзера Фридриха на беспрепятственный проезд по всем его землям. И все. Да... Тут мне еще на словах велели передать...

— Что еще?

— Дык... — Тук немного смутился. — Дык, если вы, монсьор, на службу к кайзеру поступите, то он вас милостями осыплет и к статусу кавалера Священной Римской империи пожалует еще и земли...

— Понятно. Ну и что ты думаешь на этот счет?

Шотландец хитро улыбнулся:

— Ну, это... пусть лежит грамотка. Кушать не просит.

— И я о том же...

Соображает шотландец... Я сейчас служу Карлу Смелому Бургундскому по праву его найма и по недавно появившемуся праву вассала... Но... время сейчас такое, что и найм, и вассалитет могут очень быстро закончится... А наемнику, как ни крути, всегда нужен хозяин и император в этом качестве ничем не хуже других. Время покажет...

Замелькали палатки нашего лагеря. Я осторожненько пришпорил Моргенштерна и с удовлетворением отметил, что жеребец скачет плавно и без особых усилий набирает ход. Угодил германец. И конем, и орденом... орден...

— Тук, а что ты про орден Дракона знаешь?

— Ну, так орден, как орден... — мой знаток геральдики почему-то немного смутился.

— Говори! — тон шотландца настораживал.

— Ну, мадьярский он...

— Чей? — я от удивления натянул поводья и остановил коня. — Живо, все что знаешь — рассказывай.

— Основал его король Венгрии Сигизмунд Первый Люксембургский в... кажись лет семьдесят назад...

— Дальше...

— Ну... я особо не помню...

— Уильям! Зарублю на хрен... Почему император Священной Римской Империи награждает меня мадьярским орденом? Твою мать, у него своих что ли нет! — заорал я на ни в чем неповинного шотландца.

Ну, в самом деле, такой облом, а я уже сравнивал эту побрякушку по статусу с орденом Золотого Руна или Подвязки, а оно вона как...

— Своих нет... — поспешил заверить шотландец. — Ну, я успел там поговорить... Просто король Венгрии Матияш Первый Корвин при очередном перемирии...

— Так они еще воюют с дойчами?

— Ну да... Фридрих то считает себя королем Венгрии, а мадьяры нет. Вот и рубятся...

— Ладно, дальше...

— В общем Матияш и вручил ему как бы знаки для награждения в честь перемирия. А Фридрих своих кавалеров наградить венгерским орденом не может, воюют же с мадьярами. Конфуз случиться... Не поймут его ветераны венгерских войн. Вот и решил вас наградить, чтобы не пропадало добро.

— У-у-у-у-уф, значит, на тебе боже, что нам негоже, — настроение мое упало ниже плинтуса.

— Мосьер, — укоризненно покачал головой Тук. — В этом ордене состоят многие монархи и их родственники. Вы не думайте. Он очень важный...

— Ну и кто...

Упоминание королей меня немного примирило с венгерским происхождение цацки. Ну и венгерский. Какая разница...

— Сигизмунд Люксембургский — король Венгрии был, Штефан Лазаревич Сербский был... — начал перечислять Тук.

— Ну а что... Достойные же монархи, правда.

— Конечно достойные, монсьлр... — поспешил уверить шотландец. — Еще рей Арагона и Неаполя Альфонсо был, герцог Эрнест Австрийский, герцог Баварии и кёнинг Дании Кристофер...

— Не, ну достойнейшие люди... — успокоилс я. — А кто там еще в кавалерах?

— Влад Третий Цепеш деспот Валахии и Трансильвании.

Влад Цепеш... Цепеш... Что-то очень знакомое даже мне.

— Это Дракула что ли? — вскрикнул я вертевшееся на языке прозвище знаменитого упыря.

— Ну да... Влад Третий Цепеш по прозвищу Дракула... Как раз по этому ордену его, так и называют.

Ни хрена себе... Вот превратности судьбы. Состою в одном рыцарском ордене с самим Дракулой. Песец... Вот бы увидеть его хоть глазком.

— Нехорошее еще про него говорят... — промямлил Тук.

Э-э-э... нет. С ведьмой я уже встречался... Настоящей оказалась. А если этот тоже настоящий? Не надо нам такого счастья. Пусть и сидит себе там, в Валахии, кровопивец. Господи помилуй... Я невольно перекрестился.

— Ладно, братец Тук. С монархами в одном ордене я согласен состоять. Кстати, а не выпить ли нам с тобой по такому поводу винца?

Настроение опять поднялось. Правда, сил уже не осталось совсем. В лагере буквально свалился с коня и позволил себя раздеть. Приказал конюху пока поставить Моргенштерна отдельно от Родена. Жеребцы могут устроить бузу, выясняя, кто из них главный. Затем созвал всех оставшихся в живых командиров и устроил попойку. А что? Имею право. День-то не из рядовых.

Бухнул цепь с медальоном в кубок с вином и встал.

— Братья! — я сделал паузу и осмотрел на сидящих за столом...

Братья... Братья по компании рутьеров. Да и боевые братья — кровь пролитая побратала. И они сами так считают. Точно знаю...

— Господин капитан, — в палатку забежал караульный. — Вас его светлость герцог к себе требует...

Млядь! Оно сегодня когда-нибудь закончится? Сделал знак — заткнутся караульному.

— Братья! Мое возвышение одновременно и ваше! Клянусь никогда не оставлю вас без поддержки. Слава Кровавому Кресту!

— Слава-а-а!!! — в шатре раздался звон кубков.

Не оторвался от кубк,а пока не допил вино до последней капельки. Отдышался и заорал:

— А вот теперь одевайте меня! Герцог ждать не будет!

Процедура повторилась с точностью наоборот. Опять одели, расчесали и надушили. Сел уже на Родена, думаю, Карлу не понравится то, что я к нему ввалюсь верхом на императорским подарке. И отправился в ставку. Ничего не поделаешь... Милости они милостями, а служба — службой...

Карл встретил меня в своем личном кабинете и сразу задал прямой вопрос.

— Что вам предлагал Фридрих?

— Сманивал на свою службу, ваша светлость. Предлагал стать имперским рыцарем и блага разные...

Врать я не захотел. Чревато это, да и смысла нет.

— И что? — Карл нахмурился.

— Я честно ответил его посланникам, что у меня нет, и не будет сюзерена кроме государя моего. Хотелось, конечно, обрезать им уши, но я решил не делать этого принародно, — я, честно смотря герцогу в лицо, немного приукрасил действительность. Ну, совсем чуть-чуть...

— Вот этого точно не надо было делать, барон, — Карл улыбнулся, смягчившись лицом. — Подписан мир и лишние скандалы нам ни к чему. Придёт время, и вы еще получите такую возможность.

— Жду не дождусь этого, ваша высочество, — склонился я в поклоне, специально назвав Карла титулом на ранг выше.

Он являлся герцогом, а не принцем королевской крови, но как говорится: кашу маслом не испортишь. Лесть... Именно умная лесть, главное оружие при Бургундском дворе и я ее буду использовать по назначению. И вот не капельки мне не противно.

— Все-таки я прав... — сам себе сказал Карл и взял со стола пергаментный свиток. — Барон, у нас есть для вас предложение.

— Я весь во внимании, сир.

— Должность кондюктора ордонансной роты лейб-гвардейских аркебузиров с приданной к роте лейб-гвардейской артиллерийской эскадрой.

— Рота?

— Да. Основа этой роты — ваши головорезы. До необходимого штата доукомплектуете сами. Подчинение лично нам и де ла Маршу, как капитану всей гвардии. Полное довольствие и экипировка, — герцог, чуть наклонив голову, посмотрел на меня. — Обязанности простые. В случае необходимости умереть за нас.

— Буду счастлив, сир... — в который раз за сегодняшний день стал на колено и, охнув, завалился на бок.

Грудь пронзила дикая боль, в глазах все затуманилось. Я сцепил зубы и рывком встал...

— С вами все хорошо, барон? — герцог схватил лежавший на столе колокольчик.

— Все нормально, сир... — перевел дыхание и повторил. — Пустяки, сир...

— Вы ранены? Тогда вам следует отдохнуть. Сделаем так, барон... — Карл положил колокольчик на место. — Я вам даю отпуск. Езжайте в Гуттен и вступайте в свои владетельные права. Я отдам приказание герольдам сопровождать вас, заодно они разберутся там с налогами и щитовыми деньгами. Время отвожу вам на это ровно три месяца. По их истечению вам необходимо вернутся ко двору, и приступить к своим прямым обязанностям по формированию роты. Запомните — ни днем позже. Я на вас рассчитываю.

— Благодарю вас, сир...

А не многовато ли на сегодня милостей? Кажется многовато. Хотя назначение кондьюктором роты лейб-гвардии милость конечно сомнительная. По чести и значимости однозначно да, а вот как по деньгам надо в патенте смотреть. Но все равно много на сегодня.

— Барон, это еще не все... — герцог поманил меня пальцем. — Идите за мной.

Проковылял за Карлом и очутился в его личной оружейной.

— Это ваше! — герцог остановился возле манекена, облаченного в полный вороненый готический доспех, покрытый резными золотыми узорами, и указал на него рукой. — Мы жалуем его вам за верную службу.

Ну, ваще...

Ночью долго не мог заснуть. Боль в груди практически утихомирилась, но не давали спать мысли. Толкнул Матильду, сладко сопевшую рядом, и сказал:

— Завтра едем к нам домой.

Фламандка, сонно щурясь, переспросила:

— К НАМ домой?

На секунду задумался и ответил:

— Нет. Ко мне домой. Но там теперь будет твой дом!

Так точнее будет, и честнее. Мой и ее дом. Но не наш. Совместный дом у меня может быть только с женой. А Матильда увы... Матильда может меня только любить и рожать мне бастардов. Не я сволочь. Время такое...

Кстати, над бастардами нужно подумать... Но это потом. Завтра надо поговорить со всеми по поводу преобразования компании в лейб-гвардейскую роту. Не должно быть проблем — жалование вдвое, на полном обеспечении... Есть, конечно, адепты рутьерской вольницы, но с ними уже разговаривает Уильям... Надеюсь, договорится, иначе придется... Нет не придется, все равно мы так и останемся рутьерами по сути... Твою же мать вот это меня судьбинушка закрутила.

Глава 6.

— Собака... Швайнехунд... Ферфлюхтер... Зарублю смерда, — я со злости двинул эконома по уху и приказал сержанту мосарабов. — Альмейда, прикажи скинуть его в море.

Я прошелся по замковому двору и с тоской посмотрел на царящую вокруг разруху.

Твою же мать... Ну, с таким нахальством я еще не встречался. Нет... это, вообще, ни в какие рамки не укладывается. Запорю... Перевешаю всех ублюдков...

Сержант невозмутимо отдал короткую команду. Два аркебузира, предварительно двинув управляющего по голове, вздернули его за локти и поволокли к пролому в стене, выходящему на море.

Замковая челядь, стоявшая под конвоем на коленях, горестно взвыла, а герцогский герольд Амбруаз де Аршамбо одобрительно закивал головой.

— Барон, я вижу, что у вас здесь все будет в порядке. Не будете ли вы так добры, послать со мной десяток ваших людей. Я с Флорианом и Жюлем наведаюсь в остальные лены вашей баронии. Необходимо разобраться с некоторыми моментами по налогам.

— Конечно, ваша милость. Но не будет ли правильней сделать это в моем присутствии. Как раз и объявите меня их сеньором и засвидетельствуете принесенный мне оммаж.

— Да... — герольд поскреб щетину на щеке. — Так, несомненно, будет правильней, но тогда я отлучусь немного отдохнуть... Гм... Последний переход дался мне очень тяжело.

— Моя ключница Матильда сейчас в башне принимает имущество. Скажете ей, что я распорядился выделить покои, и вам, с вашим персеваном, и аудитору. Заодно проинспектируйте замковый винный погреб. Там, кажется, есть несколько бочек вина.

— Несомненно, барон... Не преминем, — герольд, опираясь на своего помощника, пошатываясь, побрел в сторону донжона. За ним потянулся, спотыкаясь Жюль Реман — герцогский аудитор и по совместительству собутыльник герольда.

Я невольно улыбнулся, глядя на корявую фигуру представителя герцога. Амбруаз пробухал всю дорогу до этой клятой баронии. Почитай трезвыми я эту колоритную троицу и не видел. Но пускай их... Человек он очень полезный сейчас для меня и великий знаток этой долбанной средневековой бюрократии...