Моана была права. Но от этого паршивость моего состояния не уменьшилась. Однако рефлексии пришлось задавить со всей силой.
— Моана, кто такой этот самый главный, охочий до нашего добра?
— Зовут Манур-ог, магистр, из очень способных. У него на подходе была докторская диссертация, но он ее забросил. Причина мне неизвестна. Специализация — магия воды. По второй специальности — электричество.
Вот это еще плохая новость. Те самые виды магии, против которых я слабее всего.
— Что-нибудь есть о нем как личности?
— Не очень много, хотя собрать сведения можно. Насколько я знаю: очень умен, придерживается твердых принципов, из коих первый: чтобы ему было как можно лучше, а остальным всем — как придется. Второй его главный принцип: не иметь никаких других принципов кроме первого.
"Ничего личного, только бизнес" — плавали, знаем. Скверно. Придется просчитывать его реакции, что само по себе удовольствие из малых.
Какие у него варианты? То, что наш шпиончик от него — это уже доказано, а вот от кого пришел дознаватель? Может ли он быть частью единого плана? Если да — это даже хорошо, он лишь подтвердит информацию, полученную от резидента вражьей разведки. Если же он от другой разведывательной сети — плохо. Но тут пока что даже и считать нечего. Все равно никаких данных.
Допустим, ему нужно месторождение кристаллов, где, как он полагает, такие вот этакие граненые встречаются. Как это можно сделать? Вызвать Моану на поединок, ставка — это самое месторождение. С него тогда потребуют залог. А деньги у него есть?
— Моана, как вы думаете, этот Манур очень богат?
— Сомневаюсь. Магистерская диссертация сама по себе не дешева, а тут еще и докторская... Своего поместья у него нет, это достоверно.
Следовательно, он должен занять у кого-то. У кого? С таким складом характера близких друзей, которые ему бы доверяли, у него нет. Откуда тогда брать деньги? Вот разве что завести делового партнера: тот снабжает его залогом, а магистр за это рискует в поединке. Возможно? Очень даже, если весьма почтенный предъявит ему образчики граненых кристаллов. Хотя бы даже один.
Какие еще варианты? Вызвать меня на смертный бой. Залог не нужен вообще, но при этом нужно прикончить Моану (а ведь права она, такой план реален), которая владелица поместья де-юре. А такое дело в одиночку спроворить трудно, нужны свидетели, причем весьма квалифицированные, которые могли бы грамотно замести следы. Или этот высококвалифицированный должен стоять за спинами свидетелей. Опять деловой партнер вылезает. Примем к сведению.
А если не поединок, а битва? Тогда нужна дружина. А есть ли она у нашего супостата?
— Моана, как у Манура насчет отряда?
— Не знаю, но узнать можно. Но сразу скажу — дело не из дешевых. Отряд из простых воинов стоит не так уж много денег, но без магической поддержки его разнесут в клочья достаточно быстро. А в случае битвы Манур на нее отвлекаться не будет, найдутся дела поважнее. Отряду потребуются маги поддержки, а это дорого.
И опять вариант, требующий делового партнера. Вывод: этот партнер, вероятнее всего, существует. Причем уровень его докторский, никак не меньше. И единственная ниточка, ведущая к нему, это сам магистр Манур-ог. Мне очень не хочется иметь тайного противника в будущем, следовательно, надо всеми силами сохранить Мануру жизнь. И поспрашивать его вдумчиво. Желательно, конечно, так, чтобы свидетели не догадались, что он жив.
Теперь надо просчитать действия противника. Для начала: приходит связной на место встречи, а там никого. Ответное действие проще некуда: придти к хозяину и доложить. Тот должен сделать тот же вывод, что и я: разведчик пойман и расколот до донышка. После этого дальнейшая посылка связного лишается всякого смысла, а вот просто разведка — нет. Вероятно, пошлют кого-то шнырять неподалеку. Значит, прибавится работы у моих людей из отряда.
Что еще может он предпринять? Да самое простое: вызвать меня на поединок. При этом обязательно присутствие Моаны и Сарата, поскольку это единственные маги (помимо меня, конечно) в поместье. И прикончить желательно всех троих разом. Как? Навряд ли вражеские секунданты пойдут на это, хотя полностью исключить вариант нельзя. Значит, нужно отрыть окоп для Тарека — пусть сидит там с арбалетом. Хотя нет, нужны два арбалета на двоих секундантов — значит, придется приобрести. Придется озадачить самого Тарека — у него точно должны быть связи. Кстати об окопе — а ведь он может быть отличным укрытием для Моаны и Сарата, если дело дойдет до "Ледяной плети", к примеру. Противник может, конечно, бить и простыми молниями, но слишком это примитивно, да и отводится легко. Разумеется, окоп надлежит хорошенько замаскировать. И еще он должен иметь ход сообщения — на всякий случай, чтобы была возможность незаметно смыться. Примем во внимание.
Что еще? На случай, если недруг пожелает попробовать замок на зуб — две МОНки на подъездных путях. Должно хватить.
Чего-то еще не хватает... Да, конечно: вооружить кристаллами Моану и Сарата по самые уши. На случай, если Манур вздумает шарахнуть... да чем угодно. Пусть Моана навесит все мыслимые щиты. Значит, добавить кристаллов Сарату. Да хотя бы докончить тот самый бесцветный топаз, для него будет самое что надо. И гранат у меня готовый есть; цвет немного не тот, но вполне может пойти в дело. А ведь у Моаны наверняка должны быть личные кристаллы, которые она приобрела еще до встречи со мной. Вдруг у нее в закромах изумруды? И можно их огранить нужным образом. Вот это будет дело.
Грызет ощущение, что чего-то я недодумал. Но продолжать думать дальше — непозволительная роскошь. Надо думать и одновременно работать. Что ж, приступим. Впрочем, нет:
— Сафар, пойди к Ирине и скажи, что мне нужен малый кувшин этанола. А если спросит "Зачем?" то ответь — для работы с механическим устройством. Она поймет.
Авось удастся ускорить работу промывкой кристаллов в спирте. С металлом я бы никогда на такое не осмелился, уж больно спирт грязный, да и воды в нем много. Но это для металла нужна ровная и отражающая поверхность (иначе микроструктуру не разглядеть), а для моих кристаллов нужна просто ровная. Даже не так важно, будет ли на ней пленка сивушных масел — главное, чтоб частиц абразива не было.
А вот и кувшин. Что ж, беремся за дело!
Дело пошло сравнительно резво. Я старался больше показывать, чем рассказывать. Пожалуй, глаз у Сафара был получше, чем у Сарата. Во всяком случае, крошечное включение в топазе он заметил почти одновременно со мной и даже предложил вполне приемлемую схему избавления от него. Точно, подмастерье из него уже почти получился. Попутно я объяснял, почему в кристаллах недопустимы дефекты — как поверхностные, так и внутренние.
После трех полировок я счел необходимым сделать перерыв. Но и тут я постарался дать задачку на понимание: взял необработанный кристалл аметиста и предложил составить схему распиловки. Для начинающего Сафар справился совсем неплохо: он заметил тонкую трещину, вполне разумно предложил разрезать именно по ней, "а потом получится два кристалла, и этот я бы отполировал, срезав плоскость здесь, здесь, здесь и здесь, а второй тоже надо разрезать тут и эту же грань отполировать..."
Пришлось показать ему, что можно резать иначе, тогда из одного кристалла получатся целых три.
— ...и вот такие даже Моана возьмет с удовольствием, — малость слукавил я. Цвет аметиста Моане не очень-то подходил.
— Так что же: выходит, что самое красивое — оно и есть самое полезное?
— В случае огранки кристаллов... пожалуй, да.
И тут я понял, что мне не давало покоя. Ведь сегодня должен был приехать механик со вторым полировочным станком, А он не появился. Завтра придется разузнавать. Что-то мне не нравится эта задержка. Ладно, это отложим на завтра.
Глава 40
Пока я думал, что же случилось с механиком, загадка разрешилась сама собой. Фарад нарочно не поехал вчера, увидев, как хорошо знакомый ему дознаватель поехал по той же дороге. Рассудив, что такая встреча никак не входит в его интересы, мой поставщик тихо повернул обратно. А на следующее утро пораньше привез долгожданный станок.
Удивительно, но монтаж станка занял не так много времени — опыт сказался, что ли. И я продолжил урок огранки.
Ученик прямо подпрыгивал от нетерпения — так ему хотелось поглядеть не на грязный от абразивной пасты, а на отмытый кристалл. Но тут как раз и надо проявлять наивысшее терпение: последняя полировка — едва ли не самая длительная. Наконец, я счел, что кристалл можно отмывать.
— До чего хорош! — нарушил молчание Сафар. Это было грубым нарушением местной этики: ученик и даже подмастерье не имели права первыми хвалить готовое изделие. Им предписывалось дождаться похвалы от мастера. Но я простил этот промах, потому что фраза относилась к художественным свойствам кристалла, а не качеству полировки. Все-таки Сафар был с художественной жилкой.
— Да, неплох. Мы его на амулет связи пустим.
— А не Моане? — с плохо скрытой надеждой поинтересовался свежеиспеченный подмастерье по огранке.
— Нет, Моане мы еще лучше сделаем.
Сафар приосанился. Ему прямо бальзамом по сердцу прошлись эти "мы" и "лучше".
— Но для начала делаем этот кристалл, — и я достал бесцветный топаз. — Он Сарату нужен для экзамена. Смотри, где пойдут грани...
— А почему так?
К сожалению, этот вопрос я ждал. К большому сожалению, у меня не было на него хорошего ответа.
— То, что я сейчас расскажу — этого я доказать пока что не могу. Есть такая наука — кристаллография (я произнес это по-русски), это означает "наука о кристаллах", и она описывает кристаллы вообще, какие только могут быть. Из нее-то и можно получить наивыгоднейшие формы огранки. Самые ее начала я могу тебе рассказать. Но для того, чтобы ее изучить как следует, предварительно надо знать другие науки. Сейчас на это просто нет времени. Но есть и еще одна причина. У тебя есть художественное чутье. Доверяй ему. Когда-нибудь ты будешь делать огранку на основании длинных и трудных расчетов. Но пока что делай, руководствуясь принципом "так будет красиво". Впрочем, пока что я буду тобой руководить. Так вот, на отрезном круге надо будет резать тут под этим углом... Можешь его отмерить, тут есть деления, вот на этом диске. Запускай этот станок для резки, а вот на том будем полировать.
И начался учебно-производственный процесс. К середине следующего дня мы с гордостью предъявили нашей магической микрокоманде готовый бесцветный топаз. Реакция была различной: Моана тут же потребовала объяснений, откуда взялся кристалл ("Я же знаю, что бесцветных топазов не бывает!"), а Сарат, глядя с отрешенным видом на кристалл, с головой ушел в расчет магических потоков, противопотоков, рассеяния и преломления. Пришлось мне уверить Моану, что бесцветные топазы встречаются в природе, хотя и редко, к тому же цвет можно или усилить, или уничтожить.
— А изменить цвет можно?
Я знал, что радиоактивная обработка может изменить цвет топаза, и потому ответил с осторожностью:
— Да, это возможно, но нужна специальная руда... особенные редкие камни... к тому же они страшно ядовитые. Честно скажу, без особой надобности мне крайне не хочется с ними связываться.
Ну да, в урановых рудах часто содержится полоний, а это один из самых ядовитых металлов.
— Что, такой сильный яд?
— Вы даже не представляете, насколько сильный. Это яд замедленного действия, человек умирает в течение недели или даже месяца. Искуснейшие целители в тех местах, откуда я прибыл, ничего не могут сделать, хотя определить этот яд в организме довольно просто. Впрочем, вы, Моана, наверняка справились бы.
Щечки у особо почтенной слегка порозовели от такого комплимента.
— Важный вопрос, команда. Этот топаз — его достаточно для экзамена?
И опять бакалавр полез впереди доктора:
— А...
Под воздействием весьма красноречивого взгляда он захлопнул рот.
— Да. Достаточно. Возможно, даже слишком — придется чуть-чуть придерживать силу заклинаний. На десять процентов.
— Да, наставница.
— И не вздумай выпендриваться! Знаю я тебя: мысли пускаются в такой полет, что разум остается позади.
— Я буду помнить, наставница.
Если до этого в голосе Моаны звучали сержантские обертона, то сейчас слова падали медленно, весомо и даже мрачно:
— Помни: если кто-то заподозрит, что твоя успешная сдача есть результат кристалла — несдобровать нам всем, командиру в первую очередь.
Похоже, парень прочувствовал:
— Не сомневайтесь во мне, наставница. Все сделаю как надо, командир.
Мы с Моаной переглянулись.
— Хорошо. Завтра мы с тобой в город подать заявку на экзамен. Я ее завизирую и... посмотрим, что еще можно сделать. А пока что я погоняю тебя с этим кристаллом.
— Моана, а сколько дней проходит от момента подачи заявки до самого экзамена.
— По-разному. Иногда в тот же день, но бывает, что и три дня надо ждать.
Какое-то нехорошее ощущение предстоящих неприятностей снова вцепилось в мозги и не желало отпускать.
— Знаете, Моана... вам, конечно, виднее, но по возможности постарайтесь устроить экзамен как можно быстрее.
— Хорошо, тут я с вами полностью согласна. Сделаю все возможное.
И эти двое удалились. А я всеми силами пытался представить, какая именно неприятность нас ожидает — помимо самого поединка, конечно. Вывод был неутешителен: чего-то опять не учитываю. Ладно, займемся текущими делами, авось придет на ум.
А что нужно делать? Надо мне в город вместе с Сафаром: продать готовые шкатулки. Деньги не особо и нужны, много мы за них не выручим, но отметиться присутствием надо. Пусть нас запомнят.
Мы поехали на рынок. Торговца разными украшениями мы нашли довольно быстро.
— Уважаемый, вы продаете деревянные шкатулки для украшений?
— Ну разумеется, уважаемый. Вот, пожалуйста, смотрите: тончайшая работа, изделие мастера.
— Моя работа, — шепотом заметил Сафар.
— И сколько вы хотите за нее?
— Всего лишь восемь сребренников, уважаемый, и лучшей цены вы не найдете.
— В таком случае посмотрите на эту шкатулку.
Лицо торговца было непроницаемым, как хороший сейф.
— Не так уж и плохо. Чья работа?
— Того же самого подмастерья, что делал вашу шкатулку. Но только качество изготовления другое.
— А кто мастер?
— Я.
— Вы член Гильдии?
— Нет.
— Тогда больше двух сребренников она не стоит.
— Она стоит гораздо больше, а сколько именно — мы узнаем у другого торговца. Пошли.
— Постойте! Мы можем сговориться.
— Я не сомневался.
Довольно длительный торг завершился соглашением: мы продали шесть шкатулок оптом за тридцать сребренников. Торговался я, Сафар же молчал, как будто языка лишился.
По дороге к стоянке я по привычке закатился на ряды с кристаллами и купил очень приличный кристалл пирита за скромную сумму в десять медяков. Появилась относительно него одна мыслишка.
По выезде за городскую черту подмастерье обрел, наконец, дар речи:
— Командир, получается, я сегодня деньги заработал?
