Печать Владетеля (Три важных слова)

— Буенос диес, синьолла Амато, Тад, запрыгивайте! За три четверти часа домчимся! — Флавио просиял белозубой улыбкой, махнул рукой другу, галантно поцеловал кончики пальцев его невесте.

— Буенос диес, синьорез Севайо, Ари! — поддакнула с пассажирского сидения рядом с водителем сияющая Розабелль, и не подумавшая вылезти из машины. Этикетом синьоллам подобная вольность дозволялась еще во времена бабушек.

В доме подруги Роза бывала частенько, и красотами сада ей доводилось любоваться регулярно, а вот местечко рядом с Флавио могли и занять. Вдруг осмотрительный друг синьореза решит, что более пристойно синьоллам наслаждаться обществом друг друга, а не особ пола противоположного? Решит и вознамерится блюсти нравственность невесты и ее подруги заодно.

К удовольствию пассажирки, Таддео не стал возмущаться и, спокойно усадив невесту на заднее сидение, охотно опустился рядом с ней. Тихо заурчал мотор и файо (машины у друзей были одной марки, но разного цвета) как юркий пузатый жук, пополз, а потом все быстрее покатил по дороге.

— Ты не опоздала, Роза? — шутливо удивилась Ариэнна, знавшая как долго наводит красоту ее подруга и как любит поспать по утрам в свободные деньки. Уж такой совушкой уродилась!

— Синьолла была готова уделить своему несравненному облику куда больше времени, нежели имелось в моем скромном распоряжении. Мне пришлось постараться, чтобы убедить ее пощадить мужчин.

— О? — Ари приподняла брови, пытаясь уловить соль шутки, а Роза прыснула.

— Дабы не поразила синьорезов, сраженных чистой красой юной девы, слепота, — патетично закончил Флавио и подмигнул кокетке.

— Фу! Это было жестоко! — сделала вид, что обиделась та и звонко рассмеялась.

— Я заверил синьоллу, что она, дивный цветок Итоллы, прелестна в любом обличье, но если не желает, чтобы в этом убедилось все население города и окрестностей, то стоит поторопиться, — пояснил благословенный.

'То есть, синьорез Флавио пообещал замешкавшейся Розе вынести ее из дома, в чем есть', — перевела мысленно Ариэнна. Она представила подружку в розовом домашнем халатике провокационной длины, висящую на плече решительно марширующего синьореза, и рассмеялась. Усмехнулся и Таддео. Возможно, тоже вообразил нечто подобное.

— Да, я смилостивилась над несчастными жителями Итоллы и не стала пугать их своей красотой, — задрав носик, продолжила шутку Розабелль. Они переглянулись с Флавио и заулыбались, точно два заговорщика.

'Ого, — отметила синьолла Амато, — подруга нашла с синьорезом общий язык. Возможно, даже сделала пару шажков навстречу своей мечте — выгодной партии с благословенным. Коль так, уверена, это будет решение двоих, а не очарованного лишь 'красой девы' мужчины. Аналитик не производил впечатления того, чьим мнением легко манипулировать. Если он и поддавался чарам Розы, то только потому, что сам себе это позволил'.

Ариэнна посмотрела на четкий профиль рыжеволосого синьореза, отражающийся в зеркале машины, на крутящую головкой черноволосую подругу. Сегодня та походила на нежный цветочек, облачившись в платье цвета белого вина, замечательно оттенявшее первый весенний загар.

Юная синьолла Амато поняла: эти двое будут удивительно красивой парой. И, при взгляде на собственное зеленое платье, гармонирующее с изумрудной рубашкой Таддео, мелькнула еще одна почти приятная и неожиданно смущающая мысль: 'Мы с синьорезом Севайо, тоже составим эстетически приятную партию'.

— Я очень признательна вам, синьорез Флавио, за великодушное приглашение. Мы не доставим беспокойства вашему дяде? — завела вежливый разговор девушка.

— Ни в коей мере, — заверил собеседницу благословенный, уверенно направляя файо на айво Герро. — Хиронимо безумно заинтересовался. Предлагал приехать немедленно! Дядюшка ужасно любопытный тип и, пусть синьолла не пугается сразу, он жуткий скептик и спорщик.

— Потому и служит в Ромалле, — проронил Таддео, а Роза сцедила зевок в ладошку. Нет, узнать что-то о старшем родственнике симпатяги Флавио ей было интересно, но всякие философские отступления о Владетеле как обычно нагоняли неодолимую скуку. Эта тягомотина больше Ариэнну увлекала и, похоже, увлекала настолько, что подруга упросила благословенного устроить ей встречу со старшим стражем-служителем. Небось, уже материал начала собирать, чтобы было чем профессора Донаторо наповал поразить.

— Да, дядюшку убрали подальше от центрального храма, когда он поспорил с главным стражем о деяниях Крылатого Меча и, что хуже, еще и переспорил, — не ведая об ошибочных выводах Розы, бодро раскрыл секрет Флавио. Впрочем, судя по всему, сей секрет был кукольной тайной, известной всей Итолле.

— О, — довольно протянула Ари. — Мне втройне приятно будет побеседовать с эрудированным и творчески мыслящим стражем-служителем. Возможно, даже удастся использовать его речи в предполагаемой научной работе.

— Работе? — заинтересовался Флавио.

— Аспирантской. Я думаю над тем, чтобы выбрать тему по философии и затронуть теософию Соальдера, — увлеченно начала пояснять Ари.

— Давайте лучше побеседуем о другом, — потеряв терпение, вмешалась Роза, капризно надувшая губки. К ней обернулись, и девушка защебетала, оттягивая внимание рыжеволосого синьореза на себя:

— Ари, у тебя макияж на балу был чудесный. Джэро делал?

— Да, — односложно согласилась синьолла и нахмурилась. Настроение поползло вниз, как столбик термометра, засунутого в холодильник. Разговор о 'о другом' стал откровенно неприятен.

— На помолвку тоже его позовешь? — не заметила состояния подруги Розабелль, ибо не оборачивалась, предпочитая любоваться видами весеннего города, коврами цветущих роз, фуксий, петуний на газонах.

— Нет, Джэро умер вчера, — выдавила из себя синьолла, ставшая, благодаря призыву к Соальдеру, живым орудием возмездия, а не трупом.

— Болел? — поразилась Роза, обожавшая драматичные а пуще того трагические слухи не меньше комичных. Девушка даже обернулась к подруге, приподняла ровные дуги темных бровей и выразительно округлила глаза, подчеркивая степень интереса к новости.

— Да, — снова мрачно согласилась Ари, не солгав ни полусловом, ибо психические отклонения тоже можно считать болезнью.

Понимая, что беседа потекла в нежелательном русле, к диалогу подключился Флавио, отвлекая любознательную девушку от ненужных расспросов банальным и самым действенным образом. Спросите человека о нем самом, и вы станете его лучшим другом!

— Я вижу вам, прелестная синьолла, по душе цветы. А какие нравятся больше?

— О, — с придыханием ответила девушка, взмахнув длинными ресницами, и кокетливо улыбнувшись, — я ужасно банальна! Обожаю те, в честь которых названа! Но более всего темные розы на длинных стеблях сорта рострадеция. У них так изящно выгибаются верхние лепестки, а аромат кружит голову.

— Согласен, изумительный сорт, — поддакнул Флавио. — Мой отец выращивает их в саду у дома.

Игривая беседа о цветах, сдобренная кокетливыми девичьими шпильками, комплиментами синьореза и намеками с обеих сторон продолжалась до самого Коарелло. Прежде Ари не доводилось бывать в районе Ромалле. Кольсар и университет находились на другом конце города, а храмов Соальдера для посещения и проведения ритуалов было достаточно рядом с домом Амато.

Нет, краем уха, как любая эрудированная итоллийка, девушка слышала о храме, прозванном в народе Серый Шалаш, и видела снимки. Имя было дано за наклонные, по причуде давно почившего архитектора, и до сих пор стоящие, благодаря гению оного, гранитные колонны у главного крыльца и внутри сооружения. Кстати, Роза, вопреки легкому характеру и неустанному кокетству, действительно добросовестно относилась к учебе и своими сожалениями о невозможности запечатлеть реставрируемый храм, с подругой делилась. Но никакие фотографии не могли заменить личного впечатления.

Серый Шалаш казалось слишком обыденным, почти принижающим названием для храма. Серые Чертоги — вот так было бы лучше, — мелькнула и тут же отступила идея. — Нет, лучше не было бы. Соальдер не жаловал показухи. И название храма точно соответствовало сути. Этот шалаш был не для смертных, а для Владетеля, потому и подходило строению как лайковая перчатка, сшитая по мерке. Храм не потрясал, не нагнетал, он просто был, заставляя пришедших почувствовать не собственное ничтожество, но силу Соальдера.

Ари стояла у машины, вбирая всеми фибрами души это ощущение. Где-то на периферии восприятия хлопнула дверь. Из файо вслед за Таддео и Ариэнной выбрался Флавио. Благословенный обошел машину, распахнул дверь и позвал:

— Благородная синьолла, позвольте сопроводить вас к храму!

Ответом ему стало сладкое посапывание и умильный шепот:

— Еще полчасика, папочка!

И Розабелль, склонив головку на правый бок, уютным комочком свернулась на сидении, страховочные ремешки мягко спружинили, поддерживая крепко спящую девушку.

— Она спит! — с удивлением констатировал Флавио и протянул руку, чтобы легонько потрясти синьоллу за плечо, но в последний момент остановился и, отступив, аккуратно, до едва слышного щелчка, прикрыл дверь. Только потом синьорез объяснил недоумевающим спутникам:

— Я могу ошибаться, но все-таки рискну предположить, в дремоте синьоллы не обошлось без промысла Крылатого Меча.

— Полагаете, Соальдер решил предоставить нам возможность переговорить со стражем храма без лишних ушей и лично усыпил Розу? — изумленно спросила Ариэнна, подходя поближе и склоняясь над безмятежно спящей подругой. Так сладко та, пожалуй, не спала и в собственной кровати под балдахином, выпрошенным у любящих родителей.

— Предполагаю, а располагает ли Владетель, о том может с долей уверенности говорить лишь страж-служитель, но не благословенный, — аккуратно поправил аналитик, даже в мелочах стараясь быть точным, особенно в тех мелочах, что касались Соальдера.

— Что ж, если Роза проснется и кинется нас догонять, то мы ошибаемся, — промолвила Ари. Она решительно встряхнулась, будто отодвигала в сторону сомнения заодно с неуверенностью, и двинулась к храму.

— Я с удовольствием извинюсь за всех, — по-хулигански ухмыльнулся рыжий счастливчик и предложил: — Поспешим же! Думаю, после нашего вчерашнего разговора старик с нетерпением дожидается утра. Ведь я упомянул, что необходима консультация по проявлениям силы Владетеля Соальдера в мире и намекнул на конкретные факты, которые мы готовы предоставить в его распоряжение.

Благословенные, словно достойна охрана юной правительницы, двинулись по обе стороны от девушки. Таддео еще и взял ее под руку по праву официального жениха. На крохотной стоянке у храма было малолюдно и почти безмашинно. Трое поднялись по истертым от времени широким ступеням, миновали склоненные ряды массивных колонн и ступили под прохладные своды. В Сером Шалаше за исключением пары младших стражей-служителей и тройки посетителей у ликов попечителей, посредников, удостоенных посмертной милости Владетеля и назначенных охранять мир, вовсе никого не наблюдалось.

По традиции синьолла взяла гладкий шарик обращения из широкой каменной чаши на высокой ножке, стоявшей по левую сторону от входа. Крепко сжала в пальцах. Тепло живого тела удивительно быстро согрело камешек.

Ари обвела взглядом храм. Внутри под косыми могучими колоннами, подпирающими свод, даже в солнечное утро было прохладно, клубились мягкие серые полутени. Девушка чуть поежилась. По плечам, прикрытым лишь тонкой тканью, побежали мурашки. Хорошо еще, Ари догадалась надеть декоративный корсаж и выбрала платье с длинной юбкой. Дальше плеч холод не пробрался. Девушка вскинула голову и куда увереннее, чем чувствовала, двинулась к ритуальному изображению Крылатого Меча в первом пределе храма. Лика Соальдера на Итолле никогда не писали и не высекали в скульптуре, заменяя его стилизованным мечом с распростертыми крыльями — знаком Владетеля. Таддео и Флавио тоже взяли по светлому шарику из старинной мраморной чаши.

Пусть они пришли сюда ради встречи со стражем-служителем, отдать дань обращения тому, во чье имя воздвигнут храм, того, кто наделил их силой, требовало сердце благословенных. Пока синьолла с синьорезами шли к мраморному барельефу, каждый из них думал о своем, каждый формулировал те несколько слов, что упадут в ритуальный сосуд вместе с шариком. Говорить-то их вслух не требовалось, пожалуй, даже считалось немного неприличным.

'Я хочу понять смысл и цель происходящих со мной чудес!' — мысленно пыталась облечь в слова то, что ее волновало Ари.

Синьолле не часто доводилось бывать в храмах Соальдера. Обязательные ритуальные визиты и посещения в праздники — вот и все. Ариэнна почему-то еще с детства считала, что докучать тому, кто заботится обо всем мире своими мелкими просьбишками недостойно. У нее ведь все благополучно, а ту единственную просьбу, какую она желала бы озвучить пять лет назад, даже Владетель исполнить был бы не в силах. Крылатый Меч не возвращает из мертвых. Тех, кто прожил достойно, он провожает дальше, а те, кто осквернил свою душу мерзостями, обречены блуждать в туманах, страшась альфагов, до тех пор, пока не очистят имя свое раскаянием.

Но сейчас, синьолла согласна была признать, настала пора пролить свет на тайну, с которой жила почти десятилетие. Думая так, Ари разжала пальцы над широким стальным блюдом у барельефа. Ее шарик белой вспышкой коснулся дна и исчез. На миг девушке даже показалось, что сознания бережно коснулось чье-то всеобъемлющее внимание, словно некто, находившийся совсем рядом и одновременно в бесконечной дали, заметил и услышал ее. Но стук шаров, опускаемых благословенными, разрушил это ощущение. Сияющие ровным, лишь чуть менее ярким светом шары-обращения спутников опустились на блюдо вслед за шариком девушки и тоже исчезли. Обращения были услышаны. В чаше у входа появились уже не сияющие, а обычные шарики белого мрамора.

Отчего и почему происходило так с шарами-обращениями в храмах Соальдера, никто объяснить с материалистической точки зрения не мог. Да и разве в силах объяснить промысел Владетеля наука? Это просто случалось, а значит, Крылатый Меч и попечители Итоллы не оставляли без внимания глас обратившихся.

Молчаливое общение с Владетелем длилось недолго. Звук легких шагов и негромкое приветствие нарушило религиозное сосредоточение.

— Буенос диес, племянничек! И где же тот самый счастливец, на коего по твоим словам опустилась длань Соальдера? Это твой отважный друг Таддео или его прелестная спутница?

— Буенос диес, дядюшка, — вежливо отозвался Флавио и с неожиданно хулиганской ухмылкой оповестил родственника:

— Ты угадал. Со второго раза. Это его прелестная невеста. Или вернее, мы с великодушного разрешения синьоллы Ариэнны Амато ныне являемся ее спутниками, коим дарована была честь сопровождать прелестную деву для беседы с тобой.

Ари обернулась к говорившему и с легким недоумением вгляделась в стража Хиронимо. Старик? Да какой же он старик? Перед ней стоял невысокий, очень подвижный, худощавый мужчина в стандартной одежде стражей — длинной сине-золотой котте, подпоясанной простым металлическим поясом-цепью. Лишь скупая вышивка по горловине да золотая цепочка-знак с крылатым мечом указывали на статус старшего из стражей-служителей Серого Шалаша.