Печать Владетеля (Три важных слова)

Когда садилась в машину, девушка отметила, что ободранный бок синего файо сияет свежей краской. От вчерашней, едва не случившейся катастрофы, не осталось и следа. Ари задумчиво качнула головой и нахмурилась.

— Синьолла что-то не одобряет? Предпочла бы машину с открытым верхом? — предупредительно уточнил Таддео, от внимания которого не укрылась гримаска.

— Все прекрасно, синьорез, не считая тенденции с происшествиями. Динамика не радует. Вчера машина, сегодня Звездочет. Гадаю, что же будет завтра?

— Отдых, а послезавтра — наша помолвка, — проронил Севайо, желваки заиграли на лице. — И я позабочусь, Ари, чтобы никакие досадные недоразумения не омрачили сие светлое событие. Утром я побывал на Гофре-Джэрозу и уведомил о предстоящем ритуале. Старший страж-служитель Соальдера закроет от посторонних старый собор на весь период обряда. Ничто не помешает нашим планам.

Ариэнна благодарно улыбнулась, выражая признательность, и устремила взгляд на дорогу. Нет, предстоящей помолвки она не боялась. А вот в серо-голубых, чуть прищуренных глазах синьореза Севайо, когда он бросал взгляд на фиктивную невесту, временами мелькало что-то странное. Будто он начал видеть совсем не то, что видел сначала, и теперь гадал, к добру это, или к худу.

Комплекс Военной Академии окружал традиционный каменный забор со стилизованными пиками поверху. Здание из красно-белого кирпича, со сдвоенным рядом мраморных колонн на приземистых постаментах, было сделано в традиционной для старых учебных заведений форме крылатого меча. То есть по обеим сторонам от основного корпуса чуть под углом располагались пристройки флигелей. В получившемся внутреннем дворе проходили торжественные построения и иные публичные мероприятия, требующие открытого пространства.

То, что таилось за фасадом 'крылатого меча', непосвященные не ведали. Пиковый забор сменялся монолитной высокой стеной, закрывающей весьма приличную территорию. От Ильхадона Ари знала, что там располагались открытые площадки для тренировок, полосы препятствий, стрельбища и иные важные для военных участки. Обо всем брат не рассказывал даже родным.

Сегодня плац превратился в стоянку для прибывающих машин. Всех не смог бы вместить гараж Академии и парковка. Гостей встречали лучшие кадеты предпоследнего курса и препровождали к распахнутым дверям в холл, а оттуда в главный зал. Огромное помещение, где проходили академические праздники вот уже более двухсот лет. Старинные барельефы с символикой академии под потолком, хрустальные многоярусные люстры, сияющий отраженным светом паркет, зеркала, тяжелые складки пурпурных штор и легчайший голубой тюль — все оставалось так, как было в день открытия Военной Академии, лучшей в Итолле. Здесь чтили традиции!

Рука об руку, будто воистину были парой, благословленной любовью, синьорез Таддео и синьолла Ариэнна вошли в бальный зал.

'В какой-то степени, мы действительно пара, — решила юная Амато. — Пара заговорщиков. Таддео мечтает о карьере и любит армию, я люблю науку и грежу об аспирантуре. Что ж, мы нашли друг друга. Кто знает, может и такого рода союз будет благословен Соальдером? Семья — прекрасная цель для многих, но защищать Итоллу и проводить научные изыскания тоже кому-то нужно'.

Несколько минут новоприбывшие курсировали среди гостей по зале. Разноголосый хор голосов, смех, споры, негромкая музыка оркестра на угловой сцене были почти типичны для любых праздников. Мужчин здесь отличало лишь оружие на поясе, военная форма и стать. Синьорез Севайо любезно приветствовал знакомых и представлял спутницу, как невесту. Причем в хаотичном движении, как подсказывала Ариэнне интуиция, была своя цель и она приближалась.

Вот рука Таддео предупреждающе сжала локоть синьоллы, пара остановилась рядом с мужчиной невысокого роста в мундире со знаком высшего меча — стилизованного изображения холодного оружия, дополненного знаком Соальдера на гарде. Вполне заурядную, пусть лишенную печати возрастных изменений, внешность синьореза полностью менял взгляд. Он был цепок, как абордажные крючья пиратов, что некогда бесчинствовали в Южном море у берегов Итоллы.

— Таддео, мальчик мой, — призрак вполне благожелательной улыбки скользнул по тонким губам незнакомца. — Где ты разыскал столь прелестную спутницу?

— Синьорез Фреддо, позвольте представить мою невесту, Ариэнну Амато, — вежливо отозвался Севайо.

— Синьолла, очарован, покорен. Откройте секрет, как этому грубияну и нелюдиму удалось покорить ваше сердце? Я тоже хочу в спутницы такую красавицу! Но т-с-с, ни слова моей супруге, а то я получу Ошедасский конфликт в миниатюре! — собеседник с натуральной опаской покосился в сторону увлеченно болтающей с парочкой товарок очень фигуристой дамы. Будто страшился того, что еще секунда-другая и разгневанная половинка обрушит удар веера на его затылок.

— Синьорез Таддео был очень настойчив и привел веские доводы в свою пользу, — просияла обаятельной улыбкой Ариэнна, склонив головку к плечу спутника. Жест получился не то чтобы откровенно интимный, бросающий вызов общественному мнению. Скорее он символизировал абсолютное доверие между двумя, составляющими пару. Именно это решило исход дела.

— Хороший выбор, — одобрил Фреддо, вероятно Фреддо Родиоло, правая рука Главы Генерального Штаба Итоллы и отсалютовал паре бокалом с густым темно-красным вином. — Развлекайтесь, молодежь, пока не протрубил горн. Загляни ко мне через тройку дней, Таддео.

Севайо отрывисто кивнул, показывая, что услышал и явится в срок, а когда синьорез Фреддо отвернулся к позвавшей его супруге, поднес руку Ариэнны к губам и признательно поцеловал.

— Получилось? — негромко уточнила девушка.

— О да, — блеснул короткой улыбкой Таддео и пояснил: — Отбор в Генеральный Штаб очень строг. Личных заслуг, участия в боевых действий и опыта кадровой работы недостаточно. Семейное положение тоже принимается во внимание. Мой рапорт второй за три года. И в этот раз, полагаю, его не отклонят. Я ваш должник, синьолла.

— Отработаете, — заулыбалась Ариэнна, искренне радуясь радости спутника.

— Позвольте начать с приглашения на пасанту, — Севайо поклонился и простер руку в жесте предложения.

Тонкие пальчики синьоллы легли на его ладонь, зазвучала музыка. Успокоившись насчет исполнения договоренности с женихом, Ариэнна постаралась расслабиться и получать удовольствие от бала. Пусть этот медленный танец, традиционно открывающий любой бал, не был в числе любимых, но саму мелодию пасанты девушка любила, а с таким надежным партнером, как Таддео, можно было просто слушать и двигаться, не опасаясь, что тебе оттопчет ноги какой-нибудь невнимательный олух.

Малету и касарану синьорез также танцевал безукоризненно, но традиционный перерыв между танцами и благодушное настроение синьоллы испортил громкоголосый и огненно-рыжий знакомец Таддео. Этот благословенный, Флавио Вилагро, будучи представлен в качестве лучшего друга синьореза Севайо, начал разговор не с обычного обмена мнениями о бале в академии. Нет, он рассиялся обаятельной улыбкой и чуть ли не на весь зал потребовал у Севайо признаться, где друг отыскал такую красавицу-невесту. А вдруг там еще парочка осталась? Ари поморщилась от неловкого лживого комплимента и, торопливо отговорившись желанием подышать свежим воздухом в одиночестве, предпочла сбежать на балкончик. Лучше выйти из зала, нежели выслушивать заведомо фальшивые слова.

Девушка не слышала, как громогласный весельчак редкой для Итоллы рыжей масти мгновенно нахмурился и задумчиво протянул, почесав щеку:

— Тад, такое впечатление, что синьолла на что-то обиделась. Только, убей Соальдер, не пойму на что. Предлагаю выждать пару минут и пойти следом. С хорошенькими девушками проще извиниться, даже если не виноват, нежели терпеть последствия их обид. Таддео согласно кивнул лучшему другу.

Вечерний ветерок овевал щеки Ариэнны, уходила нежданно всколыхнувшаяся обида. Легкие сумерки опускались на город, превращая четкие силуэты в дымчатые контуры. Синьолла удивлялась сама себе. И что расстроилась? Казалось бы, давно пора привыкнуть к тем, обернувшимся правдой, словам странного бродяги. Все комплименты, которые отвешивают ей мужчины, не более чем дань воспитанию и традиции. Пусть вдвойне обидно от того, что она не уродина, но реальность, сколько ни дуй губки и не хмурься, не изменится.

-Синьолла скучает? — раздался откуда-то слева из-за вазона с декоративной цветочной композицией, звонкий и ломкий голос.

Ари обернулась. Так и есть, судя по форме, кадет предпоследнего курса. Резкие, несколько раскоординированные жесты молоденького парнишки свидетельствовали о злоупотреблении горячительными напитками, каковые на балу кадетам употреблять было строжайше запрещено.

Едва девушка обернулась, интерес на физиономии пьянчужки сменился разочарованием и завистливым озлоблением.

— Странные люди синьорезы благословенные, — с издевкой протянул юнец и криво ухмыльнулся. — Через дорогу гуманитарный институт, где такие куколки, что ам! А они непонятно кого в пару выбирают.

— Вероятно, вышеупомянутые синьорезы привыкли думать и выбирать головой, а не иными, менее пригодными для здравых суждений органами, — прохладно отозвалась Ари. Грустная насмешка над миром, самой собой и нетрезвым кадетом звучала в словах девушки. Она заметила в самом уголке, на перилах балкона пустой бокал. Как раз такой, в каких разносили терпкое красное вино только избранникам Соальдера. — Вы, синьолл, сильно рисковали, отведав напитка, предназначенного благословенным. Советую покинуть праздник, пока вы не нашли себе неприятностей, или они не сыскали вас.

— Неприятностей? Почему? — непонимающе хлопнул ресницами парень.

— Вы не владеете собой в должной мере, а значит, не владеете ситуацией. Вино благословенных дурно влияет на непосвященных. Из души исторгается все дурное, что обычно держит под контролем рассудок, — терпеливо объяснила Ари. Злиться на перебравшего кадета совершенно не хотелось.

Ариэнна вновь мимолетно улыбнулась, на сей раз без горечи. Она вспоминала откровения Ильхадона, которого угораздило, вот как сейчас этого мальчишку, допить остатки из забытого бокала благословенного в надежде заручиться частичкой везения, силы и милости Соальдера. Хорошо еще брата чуть ли не силком утащили из залы верные приятели. Чтобы спеленать разбушевавшегося Хада, потребовалось трое неслабых сокурсников.

— Синьолла права, — голос Таддео, застывшего у двери, прозвучал ударом плети с металлическими чешуйками. — Покиньте академию, кадет.

Заслышав голос вышестоящего, парень вытянулся в струну и щелкнул каблуками. Правда, струна получилась кривоватая, вино уже пело в крови, пусть и не солировало. Видно, на дне бокала благословенного оставалась всего пара глотков. Крупицы рассудка хватило, чтобы юнец, приученный в стенах академии к дисциплине, без возражений исчез с балкона и стал по стеночке пробираться к выходу из залы.

— Не принимай слова пьяного глупца близко к сердцу, прелестная синьолла. Не разум говорил за него, а вино, — сказал друг Таддео, выступая из сумерек у двери.

— Все замечательно, синьорез Вилагро, я не нуждаюсь в утешении, — качнула головой Ариэнна.

— Вот и правильно, лживые слова дурака не стоят сожалений, — с облегчением согласился рыжий.

Он испытывал явное чувство неловкости: хотели дать время девушке прийти в себя, а вместо этого подставили под удар. И что с того, что удар был нанесен словами? Такие подчас бывают куда опаснее синяков и заживают гораздо дольше, а могут и вовсе оставить гниющие раны. Синьолла промолчала, выражения ее глаз не читалось в сумерках, а вот сжавшаяся в кулачок ладошка не осталась незамеченной глазастыми благословенными.

— С вашего позволения, синьорезы, мне бы хотелось еще подышать воздухом в тишине, — безупречно вежливо попросила Ариэнна. — Спустя минуту-другую я присоединюсь к вам.

Возражать мужчины не стали, поклонились синьолле и вышли с балкона. Впрочем, далеко не ушли. Остались охраной у створок дверей, чтобы еще какому-нибудь не в меру словоохотливому зубоскалу не вздумалось выйти на воздух.

— Не понимаю, не вкладывается, — щелкнул зубами Вилагро. — Такая красавица и злится на комплименты, будто считает, что я ей вру. Вот ведь не повезло на хамоватого сопляка наткнуться! Тад, ты-то почему молчал? Неужто не знаешь, как убеждают девушек в неотразимости? Уж нежным словечкам от жениха она бы точно поверила и успокоилась!

— Не думаю, — мрачно вздохнул синьорез Севайо и потер шею. Давно уже не чесался старый боевой шрам, думал, дурная привычка скрести его, едва начнет нервничать, исчезла с концами, ан, нет.

— Я чего-то не понимаю? — осторожно уточнил рыжий, свел густые брови и принялся рассуждать, привычно теребя подвеску — стилизованный меч Соальдера, подвешенный на браслет правой руки. Так синьорез делал всегда, когда брался за анализ ситуации. — То в середине меджо у тебя нет и подружки, а к концу месяца, аккурат после непрозрачных намеков Родиоло и второго рапорта, неожиданно появляется невеста. Однако, ты не спешишь ею хвалиться, но смотришь как на землянику средь минных полей ошедассов. Рискну предположить, что, во-первых, мать все-таки дожала тебя с выбором супруги и, во-вторых, тебе неожиданно понравился ее выбор, вот только как признаться в этом избраннице, ты еще не придумал. Что скажешь?

— Скажу, что должность старшего аналитика Генерального Штаба ты, Флавио, получил не за счастливый цвет волос, — криво усмехнулся Таддео. — Все почти так. Только Ариэнну я нашел сам и предложил взаимовыгодный союз.

— И влюбился? — метко ударил вопросом аналитик.

— Не знаю. Но она необычная. Очень. Я никогда не встречал таких. Спокойная, решительная, целеустремленная и в тоже время такая нежная и хрупкая. Не земляника, цветок. Я вдыхаю его аромат и боюсь коснуться. Она доверяет мне, и я опасаюсь разрубить едва протянувшиеся нити доверия.

— Первый признак если не любви, так влюбленности — уверенность в уникальности избранницы, — лукаво заметил Флавио, невольно удивляясь переменам, произошедшим с нелюдимым другом, привыкшим шарахаться от надоедливых синьолл.

— Поверь, Флав, она уникальна, — твердо заявил Севайо.

— Для влюбленного его синьолла всегда воплощение редкостных достоинств. Или у тебя есть фактические доказательства? — машинально потребовал обоснований для вывода насмешливый аналитик.

— Есть. Но информация не для распространения, — тихо предупредил Таддео и поведал, решившись на откровенность с тем, кому доверял безоговорочно и чьими советами никогда не пренебрегал: — Сегодня днем Ари убила Звездочета.

Флавио хохотнул было, показывая, что оценил экзотическую шутку, но, убедившись, что друг абсолютно серьезен, стер с лица улыбку и пораженно выпалил одно слово:

— Как?

— Заколкой для волос в глазницу. Звездочет оказался визажистом из салона, — поведал жених победительницы маньяков. — Ариэнна воспользовалась правом защиты тайны и просила охраняющих не распространять информацию о своей причастности к произошедшему. Думаю, мы одни из немногих, кто знает истину. Ари не хочет рассказывать о случившемся даже родным, боится тревожить.