Печать Владетеля (Три важных слова)

Она как раз перекалывала иглу на подушке поплотнее, чтобы не смещался узор, когда Ари под руку с неизвестным синьорезом возникла на пороге и звонко отчеканила:

— Буенос диес, мама, папа. Познакомьтесь с моим женихом — Таддео Севайо.

— Таддео, познакомься, Гилон и Лидия Амато, мои родители.

Журнал выскользнул из рук отца и шлепнулся на ковер, мать воткнула иглу не в подушечку, а глубоко в палец и даже не поморщилась. Прожившая в браке более тридцати лет пара переглянулась и дуэтом выдохнула: 'Наконец-то!'.

И столько неподдельной радости за дочь было в глазах родителей, что Ари на мгновение стало совестно за обман. Впрочем, только на мгновение. Заниматься наукой решительно хотелось куда больше, чем вить семейное гнездо. Пусть перед глазами и было немало удачных примеров подобного образа жизни. А может быть, именно потому Ариэнна и испытывала подобные чувства. Связываться нерасторжимыми узами абы с кем, только чтобы порадовать родных, не хотелось. Да, конечно, нежеланный союз мог не освятить Соальдер. Но кто его знает, Владетеля? Кто поручится, что его вышняя владетельская мудрость, равно как и понятие семейного счастья, соответствует приземленной человеческой?

— Очень, очень приятно познакомиться с избранником дочери, синьо... — родитель запнулся, выбирая обращение, и твердо закончил, — синьорез.

Мать, не вмешиваясь в разговор мужчин, склонила голову, подтверждая слова мужа.

— Взаимно, синьореза, синьорез, для меня честь встретиться с родителями избранницы, — Севайо поклонился низко, демонстрируя максимальную степень уважения. Подхватил правую руку Ари и запечатлел на верхних фалангах изящных пальчиков показательно-нежный поцелуй. Только женихи и мужья могли целовать руки своих синьолл и синьорез так высоко, остальным полагалось довольствоваться кончиками пальцев.

Ритуальное приветствие на этом завершилось, и начался следующий этап знакомства с женихом: обычные гостевые хлопоты, помноженные на историческую значимость события. Конечно, по традиции первый визит в качестве жениха в дом родителей невесты надлежало согласовывать с семьей заблаговременно, лучше даже познакомить обе стороны на нейтральной территории. Нежелательный кандидат рисковал вместо теплого приема нарваться на крепкую затрещину и грубое вышвыривание за порог. Впрочем, кто бы рискнул счесть мужчину из рода Севайо нежелательным? Благословенный из хорошей семьи и косвенно известный родителям невесты по восторженным отзывам ее брата! Так что Ари с Таддео пошли ва-банк, чтобы не тратить времени на переговоры, и не прогадали.

Отец, забыв про застарелую хромоту, бойким кузнечиком подскочил к бару, повернул ключ и торжественно извлек из недр винной сокровищницы 'Гранат любви' символической тридцатипятилетней выдержки, соответствующей идеальному возрасту хорошего виноградного вина. Его разлили по бутылям в тот год, когда юные Гилон и Лида стали супругами. Надеялись откупорить для старшего сына и его избранницы. Но из-за упрямого нежелания Ильхадона жениться, а потом и трагической гибели, благородный напиток увидел свет лишь на помолвку средней дочери.

Кроме символической ценности, вино, разумеется, отличалось превосходным вкусом и ароматом. Мужчины занялись раскупориванием и разлитием ценной жидкости по бокалам. А синьореза Лидия, набрасывая на столик белое кружево лично сплетенной салфетки, тихонько зашипела на ушко дочери:

— Почему не предупредила хотя бы звонком? Я в домашнем костюме!

— Сюрприз, — с хитринкой отозвалась Ари и поцеловала уколотый палец родительницы. — Ты в любом костюме и платье королева, синьореза матушка!

Символически нахмуренный лоб Лидии разгладился. Все-таки, когда тебе за пятьдесят, дорогого стоит комплимент от взрослой, порой чересчур серьезной дочери, никогда не бросающей слов на ветер. Впрочем, синьореза действительно выглядела зрелой, но отнюдь не стареющей женщиной и знала это.

Вину дали подышать несколько минут, поддерживая вежливую беседу о пустяках, а потом разобрали бокалы с подноса. На мгновение четыре руки взметнулись вверх в жесте прошения благословения Соальдера. А потом бокалы с 'Гранатом любви' поднесли к губам и слажено осушили. За счастье двоих выпили четверо — хорошее число — по традиции до дна. Опустевший бокал каждый перевернул и поставил на салфетку, блюдя старинный ритуал гадания на счастье. По тому, сколько капелек скатится на ткань и как именно они лягут, издавна предсказывали судьбу пары.

В почтительном молчании выждали положенный срок и, отставив хрусталь, вгляделись в белое полотно, испятнанное винными подтеками. Четыре бокала, с которых в произвольном порядке скатились последние капли вина цвета граната, расползшиеся звездочками с длинными лучами по тонкому кружеву. На взгляд Ари больше всего гадательный отпечаток походил на окошко с воткнутой рядом палкой. В окошке виднелось две похожие палочки одна побольше, другая поменьше. Что сие означало, девушка, никогда не испытывавшая интереса к предсказаниям, не знала.

Озадачилась и практичная матушка, зато отец рассиялся довольной улыбкой.

— Одиночка до помолвки, пара после ритуала! Хороший знак! — объявил родитель и тяжело опустился в кресло. Больная нога давала о себе знать.

— Когда думаете провести помолвку? — тут же принялась за расспросы матушка Ариэнны.

— Через три дня, — назвал минимально допустимый срок ожидания Таддео.

Синьореза Лидия только приоткрыла рот от удивления. В голове не укладывалось, что тихоня-книжница Ари, сторонящаяся мужчин, не только нашла столь достойного жениха, но и успела вскружить голову настолько, чтобы тот почти до неприличия заторопился с помолвкой.

Будто подтверждая серьезность намерений синьореза Севайо щелкнул замок и хлопнула дверь.

— Мам, — из коридора по нарастающей, ибо говорившая приближалась стремительно, раздался голос Лаэрты. — Ты не видела мою желтую сумочку? Я абонемент в бассейн забыла переложить!

— Сумка на вешалке под твоей ветровкой, дорогая моя, а в комнате избранник Ари. Зайди, представься.

Из коридора раздался звук икоты, и младшая сестренка со взором горящим вихрем влетела в комнату отдыха. Влетела, да так и застыла на пороге, пораженная. Мужественный синьорез Севайо определенно произвел впечатление. Ступор продлился секунд семь, а потом последовало приседание в формальном приветствии будущему родственнику, совмещенное со стрельбой из-под ресниц и глубоким придыханием при имени:

— Лаэрта Амато, синьорез.

— Таддео Севайо, синьолла. Счастлив буду обрести в вашем лице столь очаровательную сестру, — слегка забавляясь повадками юной кокетки, ответствовал благословенный.

Выпрямившись и подвинувшись к Ари, Лаэрта громко зашептала сестре на ухо:

— Если передумаешь, я за него сама выйду!

— Договорились, — рассмеялась Ариэнна.

А неугомонная младшая уже торопливо, чуть не подпрыгивая на месте от предвкушающего нетерпения, интересовалась, назначены ли даты помолвки и свадьбы.

— Помолвка через три дня, свадьба через три года, — любезно просветил Лаэрту, а заодно только-только успевших очухаться от первого шока родителей невестушки жених. — Ариэнна как раз успеет закончить аспирантуру.

— Да, мне предложили направление политологии у синьорезы Брунильды и философию у синьореза Донаторо, — поддакнула девушка, благодарно покосившись на жениха (Таддео не забыл об их договоренности!), и облегченно выдохнула. Родители не стали протестовать. По сравнению с будущим замужеством новость про аспирантуру дочери не котировалась и повышенного внимания не стоила. Свадьбы, отложенные на три и пять лет, были в Итолле обычным делом. Пары, торопившиеся с заключением брака, не очень-то и одобрялись приличным обществом. Живы были еще отголоски старых традиций, когда с замужеством спешили лишь по одной причине — не дать родиться вне законного брака потомству.

Удивленную мордашку скорчила только Лаэрта, ткнула локотком в бок сестру и прошипела:

— И не надоело тебе, старшая, учиться?!

Ари только качнула головой, спорить с сестрой, считавшей учебу пустым переводом бесценного времени, которое можно потратить на танцы, плавание или веселые посиделки с друзьями все равно бесполезно. А, судя по тому, с какой легкостью скользила по жизни Лаэ, даже вредно. У каждого свой стиль, своя судьба и счастье.

— А как вы познакомились? — после очередного раунда обмена любезностями спросила Лаэрта. Ни в какой бассейн она, ясное дело, не пошла и запропавший абонемент больше не искала. Наплаваться завтра можно, а вот поболтать с женихом сестры, когда еще доведется? Если он из благословенных, то не скоро. У этих времени на развлечения почти не бывает.

— О, это трагикомическая история, — задумчиво поведал Таддео. — Я едва не задавил вашу сестру, синьолла.

И жених скупыми мазками нарисовал картину первой встречи мужчины из рода Севайо и девушки Амато. Разумеется, тот факт, что вышеупомянутая встреча состоялась не далее, как сегодня, синьорез благополучно опустил.

Юница слушала с полуоткрытым ротиком и прожекторным сиянием очей. Будущему жениху Лаэрты похоже предстояло изрядно потрудиться, чтобы перебить романтические впечатления от избранника Ариэнны Амато и интригующего драматизма первого свидания.

— Судьба иной раз идет в лобовую атаку, все в дланях Соальдера, — философски заметил Гилон и уточнил: — В каком из храмов планируете совершить помолвку?

— В Старом Соборе на Гофре-Джэрозу, — проблемы выбора перед Таддео не существовало.

Небольшой и действительно самый старый не только в городе, а и во всей провинции, храм Соальдера пользовался заслуженной славой истинно священного места, любимого Владетелем. Только благословенные имели право привести под своды храма свою избранницу для ритуала помолвки. Ибо нечего всем подряд отвлекать Крылатого Меча по пустяковым смертным просьбам.

Родители Ари довольно закивали, оценивая престижность заведения. А матушка вставила свой вопрос:

— Мы будем иметь удовольствие познакомиться с вашими уважаемыми родителями до церемонии?

— Увы, нет, — ответил скуповатой извиняющейся полуулыбкой Таддео. — Отец более десятилетия назад оставил мир ради затворнического служения Соальдеру в обители Молчальников. А матушка... — синьорез помешкал, подбирая слова, — ведет очень уединенный образ жизни. С вашего великодушного разрешения я похищу лишь Ариэнну для представления в качестве невесты и непременно верну к вечеру. Завтра бал в Военной Академии. Мне хотелось бы, чтобы ваша прелестная дочь составила мне пару уже в новом статусе.

'На бал мы не договаривались', — успела с легким неудовольствием подумать девушка. Не то, чтобы она не любила танцы и развлечения, но предпочитала определенность экспромтам и не любила, когда ее ставили перед фактом, не давая права выбрать.

Родители напротив гордо приосанились и чуть ли слезы умиления не смахивали. Шутка ли, их ученая малышка уже не малышка, и на такое мероприятие с таким кавалером идет! Лаэрта завистливо завздыхала. Проситься вместе со старшей сестрой смысла не было, все равно на бал в Академию раньше пятнадцати лет девиц не пускали. Причем проверяли не на глаз, спрашивали карточку с электронной меткой и особ, пытавшихся жульничать, изгоняли с позором.

Лаэрту утешала только предстоящая помолвка Ари. Такой ритуал синьолла уже видела дважды, приглашали друзья, но, ясное дело, не в Старом Соборе. Должно быть, будет чудесно! А еще почти наверняка удастся упросить сестру дать померить ритуальную мантелину. Мама-то держала ее под замком в старинном сундуке и только пару раз в год позволяла рассмотреть, когда вынимала для проветривания.

В Итолле на помолвку девушки не шили нового платья, приберегая всю роскошь и пестроту красок для свадьбы. Помолвка же, ритуал храмовый, требовала лишь одного обязательного атрибута одежды — зеленой мантелины, покрывавшей голову невесты, и простого железного обруча, закреплявшего накидку. Жениху же полагался красный плащ на завязках без дополнительных аксессуаров в виде фибул.

— Конечно, развлекись хорошенько на балу, милая, — разрешил Гилон, в очередной раз потирая 'зачесавшиеся' глаза, а на деле смахивая навернувшиеся слезинки. Отец Ари был сентиментальнее практичной матери, пусть и всячески скрывал сей постыдный для старшего мужчины семьи факт.

С родительским милостивым разрешением Ари вместе с фиктивным женихом покинула дом. Уф, половина дела сделана!

Было капельку обидно то, насколько легко, даже с радостью, мать и отец приняли нового жениха. Словно тяжелый груз с плеч сбросили. А ведь она, в отличие от той же Лаэрты, уже давно, после первой же сессии в Университете, не была обузой. Золотая стипендия круглой отличницы позволяла не брать ни копейки у родителей на личные нужды от одежды до учебных принадлежностей. Потому облегчение родных окончательно прогнало последние крохи стыда за затеянную мистификацию.

'Раз вы так, то я рада договору с Севайо! — решила Ари. — Не знаю уж, какая великая выгода от фиктивной помолвки благословенному, но я тоже в выигрыше, а значит вперед!'.

Когда 'невеста' пристегнулась, Таддео включил мотор, чуть виновато глянул на девушку и все-таки признался:

— Ариэнна, мне следует сказать...

После официального представления родителям невесты градус формальности в отношениях снижался и у настоящих пар, что уж говорить о двух заговорщиках, с радостью отказавшихся от жестких рамок правил приличий.

— Раз следует, говори, — спокойно предложила синьолла, с легкой усмешкой следя за маневрами Лаэрты, перебежавшей на второй этаж дома, чтобы увидеть из окна машину синьореза. Небось, стоит им отъехать, помчится хвастаться подружкам или по каликсу названивать примется, но скорее всего будет делать то и другое одновременно.

— У тебя замечательные родители. Моя мать... Она не такая.

— Таддео, не стоит переживать, — перебила Ари с легкой полуулыбкой. — Мы заключили договор, если ты выполняешь свои условия, прочее не имеет значения. Нрав твоей матушки в том числе. Она ведь не мифическая горагоро, пьющая кровь путника, шагнувшего на порог, и не маньяк Звездочет в гриме, коего ловят уже семь лет охраняющие всей Итоллы?

— Не горагоро и не маньяк — совершенно точно, я бы знал, — подтвердил синьорез, против воли тоже едва заметно улыбнувшись в ответ на улыбку девушки и остроумное высказывание.

— Вот и хорошо. А теперь выскажи пожелания касательно моего поведения, и я постараюсь придерживаться их, — закончила Ари, сложила руки на коленях и взмахнула ресницами, демонстрируя позу кротости смущенной синьоллы.

— Она любит, когда ее ставят в тупик, — криво усмехнулся жених. — Веди себя, как тебе удобно. Я не связан родительской волей в выборе невесты. Представление лишь обязательная формальность.

— Договорились, — кивнула синьолла, все же испытывая облегчение от того, что нет особой нужды лицемерить перед незнакомой женщиной.

Файо тронулся с места. Сверившись с картой, водитель выбрал оптимальный маршрут по наименее загруженным улицам и мягко повел машину вперед. Ариэнна первым делом уточнила вопрос завтрашних планов Таддео: