Арка 9

В ещё несколько телепортов Трикстер достиг поверхности, обнаружив там Баллистика, несущего на руках Джесс.

— Где Ноэль? — крикнул Трикстер, почти роняя Цитрин, продолжавшую зажимать рану, и доставая сигареты.

— Умчалась туда! — Баллистик махнул рукой на юго-восток. — Что-то рычала, я уж думал, нас сожрёт!

Трикстер посмотрел туда, куда указывал Баллистик, и обречённо вздохнул. Небо там озарялось вспышками лазеров и ракет, что-то ухало, взрывалось, отчётливо слышалась перестрелка, и вставало пламя пожаров, подсвечивая небоскрёбы даунтауна.

— Что будем делать, командир? — угрюмо спросил Баллистик.

— Идём за Ноэль, — стиснув зубы, после секундной паузы ответил Трикстер.

Кин-Гэри 9.10

Как ни парадоксально, но клуб "Паланкин" оказался в достаточной степени разрушен, чтобы не пострадать от удара Птицы-Хрусталь. Тем не менее, сразу унести ноги из города не получилось. Вначале Трещина колебалась — ведь только вернулись! — затем искали транспорт, так как машину команды, в отличие от клуба, как раз повредило, перебив патрубки. Пока убедились, что слизь Грегора — не лучшая заплатка, пока искали другую машину, в городе уже начался настоящий кавардак. С юга бежали люди и чуть ли не падали на колени, умоляя защитить их от Тумана. Трещина лишь пожимала плечами и посылала всех дальше, но всё же время, время, время. Затем в даунтауне, как раз на основной магистрали, улице Свободы, пересекавшей город с запада на восток, началось настоящее побоище с участием СКП и Новой Волны. Трещина уже собралась было отступить на юг, решив, что выждала достаточно времени, чтобы Туман убрался, как там промчались и пролетели силы Империи. И ладно бы одна-две маски или группа бандитов, это Трещина еще бы поняла, так ведь нет! Полный состав, кто выжил после Левиафана, и с ними три отряда вооружённых до зубов головорезов.

Отступление на север тоже сорвалось, там объявилась Птица-Хрусталь, которая начала бомбардировать даунтаун и примыкающую часть Доков стеклом, затем появились герои Протектората и начался шумный бой. Можно было проскользнуть, конечно, по берегу залива, но Трещина решила не рисковать и выждать ещё. Уже темнело, чуть-чуть подождать и всё же уйти на юг, может, даже на юго-восток, в районы Империи, раз уж все их основные силы промчались в центр города. Если и встретится пара патрулей Империи, то что могут обычные бандиты, даже с огнестрелом, против масок?

Правильно, ничего.

— Выходим, выходим! — командовала Трещина.

Саламандра придерживала под руку Лабиринт, у которой, похоже, опять был один из "плохих" дней. Во всяком случае, шла она так, словно не понимала, что происходит вокруг. Грегор забрался в кузов пикапа, и тот заскрипел, проседая под его тяжестью.

— Девочки в кабину, мальчики в кузов, — скомандовала Трещина.

Тесновато, конечно, будет, но это временно. Ей вести машину, Саламандра нужна рядом с Лабиринт, а Тритон и Грегор, если что, прикроют машину снаружи.

Трещина успела увидеть летящий в машину огромный шар огня и резко дёрнула пикап влево, подставляя пламени зад машины. Пикап протестующе заскрипел, на что-то наскочил, едва не перевернувшись, и врезался в столб. Трещину швырнуло вперёд, ударяя грудью о рулевое колесо, а Саламандра обязательно выбила бы головой стекло, если бы оно там было. Из-под капота валил пар, языки пламени вокруг озаряли практически пустую улицу. Где-то вдалеке что-то громыхало и взрывалось, но здесь было почти тихо, если не считать звуков, которые издавала сама команда Трещины, и потрескивающий огонь.

— Живы? — крикнула она, поворачивая голову.

— Грегор прикрыл! — отозвался Тритон.

Пламя в доме слева от машины вспыхнуло, подсвечивая пустые провалы окон. Огонь сзади тоже усилился, и поперёк улицы спереди и сзади встали стены огня. Вопреки здравому смыслу Трещина попробовала завести машину, но пикап не реагировал, лишь повизгивал.

— Из машины! — рявкнула Трещина Саламандре.

Глаз её не было видно за маской, но всё же двигалась Саламандра немного заторможено, словно ещё не пришла в себя от удара.

— Это Мими, — внезапно сказала Лабиринт тихим голосом.

— Что? — повернулась к ней Саламандра.

— Ожог, — вздохнула Лабиринт, поднимая руки к вискам и сосредотачиваясь.

Трещина, не теряя времени, выскочила наружу и крикнула Грегору-Улитке и Тритону:

— Защищаем Лабиринт!

— А сможете? — из пламени вышла босая Ожог в красном платье, ощерилась в улыбке. — Элли! Идём со мной, мы поможем тебе!

Лабиринт ничем не выдала, что слышит, продолжила сидеть неподвижно. Трещина напряжённо следила, сила Лабиринт — изменение реальности вокруг — была главным козырем в этой ситуации. Ожог могла телепортироваться сквозь пламя и создавать его, и огня вокруг хватало, чтобы отрезать все пути бегства и перебить всю команду Трещины. Это уже не говоря о том, что члены Бойни регулярно работали двойками и кто-то из них мог страховать Ожог, затаившись в темноте. В команде Трещины были первоклассные наёмники, выполнившие немало сложных дел и перехлёстывавшиеся с масками из первой десятки рейтинга Протектората, но сейчас этого было недостаточно.

Пикап начал изменяться, и Трещина тихо выдохнула — сила Лабиринт пришла в действие.

— Ты убьёшь своих друзей! — крикнула Ожог. — Я знаю твою силу, мы же вместе были в той клинике, помнишь?

Лабиринт опять промолчала, изменения пошли быстрее, вот уже из земли под ногами Трещины полезла трава, начали проявляться какие-то механизмы и статуи. Для Ожог это будут ловушки и западни, для команды Трещины — лишь миражи, такова была сила Лабиринт. Ожог, не медля больше, ударила огнём с двух рук, словно из огнемётов, целясь в Саламандру и Тритона. Саламандра отпрянула, несмотря на огнеупорный костюм, Тритон просто прыгнул вбок и помчался к Ожог. Подпрыгнул ещё, зацепился хвостом за фонарный столб и крутанулся, пропуская струю пламени под собой и придавая ускорения своему прыжку-броску в сторону Ожог.

Столб пламени вспыхнул, и Тритон влетел в него, а сама Ожог выскочила слева от Трещины, из одного из окон, в которое вырывались языки пламени. Трещина, выдохнув, рывком подскочила к зданию, одновременно уходя от пылающей струи и собираясь разрушить здание, лишить Ожог хоть части источников и точек перемещения. Струя ударила в спину Грегору, и тот возмущённо вскрикнул, чешуйки на его спине почернели. Улитка развернулся и плюнул слизью, Ожог уже ушла телепортом сквозь пламя и атаковала Саламандру со спины, проведя удушающий захват.

Тритон выкатился из пламени, что-то крича, Грегор плюнул и в него, но Ожог уже переместилась, подбила Тритона и опрокинула на землю. Плюнула в Улитку, но тот успел покрыть слизью, которую производил, и самого себя. Часть стены обратилась в прах под силой Трещины — способностью разрушать неорганику — и в пролом из здания вырвалась очередная сфера огня, настоящий шар плазмы, от которого костюм Трещины сразу же загорелся, а волосы её затрещали.

Она отскочила с криком, попробовала спрятаться в зоне силы Лабиринт, но пламя рвалось и туда, клубясь вокруг ловушек, стараясь сжечь трещащую от жара траву. Ожог снова атаковала Саламандру, а когда Грегор повернул туда голову, выскочила справа от него и ударила по Улитке с двух рук огнём. Несмотря на способность производить смеси с нужными свойствами — в данном случае огнеупорную слизь, и на чешуйки по телу, прикрывавшие толстое тело и хрящеобразный скелет внутри, Грегор всё же не выдержал такого удара, попятился, пытаясь закрыться руками. Он дымился и раскачивался, и, превозмогая боль, ещё раз плюнул на самого себя слизью. Ожог тем временем ударила по Тритону, опять опрокидывая его в столб пламени, попутно испаряя любые жидкости на его теле, которыми тот мог бы её парализовать.

Трещина перекатилась, ударила по земле, торопясь обратить её в пыль. Если она рассчитала верно, то Ожог выскочит здесь и провалится под землю, оказавшись в ловушке. Ожог выскочила и провалилась, но тут же ушла телепортом, и Трещина закричала, ощутив сильнейший жар, сжигающий ей спину. Саламандра выскочила сбоку, свалив Трещину и уводя от удара. Ожог приближалась, поливая пламенем с двух рук, и тут же ушла телепортом, когда на неё прыгнул Грегор.

Улитка приземлился со смачным звуком, едва не раздавив Трещину и Саламандру.

— Прекрати это, Элли, или я убью всех твоих друзей, а потом тебя, — донёсся голос.

Трещина, чувствуя, что теряет сознание от жара вокруг и ожогов, подняла голову и увидела, что Ожог стоит рядом с Лабиринт, а на капоте машины, прямо в зарослях какой-то травы, лежит неподвижный Тритон.

— Или хочешь выбрать, кто будет следующим? — пламя вокруг Ожог взметнулось выше в такт её словам.

Одна из ловушек Лабиринт сдвинулась, пришла в движение, но Ожог телепортировалась в сторону, избегая удара. Грегор начал вставать, и тут Лабиринт сдалась, опустила вскинутые руки, и местность вокруг вернулась в первоначальный вид. Трещина ждала каких-то слов, но вместо этого Лабиринт выскочила из кабины пикапа и попробовала вцепиться в горло Ожог руками.

— Ну-ну, Элли, — Ожог легко отбила удар и провела подсечку. — Ты никогда не была бойцом, так что лучше не надо.

— Они — моя семья! — чуть ли не всхлипывала Лабиринт. — Зачем? Зачем?

Грегор уже встал, Саламандра тяжело дышала слева. Сила её — умение создавать различные горючие жидкости и потом выдыхать их — была самой бесполезной в этом бою. Не то чтобы остальные многого добились против Ожог с её пирокинезом, но всё же. Трещина отстранённо подумала, что здесь не помешало бы обычное оружие, но где его взять сейчас? Да и поможет ли?

— Ты — тоже моя семья, Элли, — отстранённо сказала Ожог, — по крайней мере, так утверждает моя память. Идём со мной, и они останутся живы, а мы поможем тебе!

— Разве Бойня помогла тебе? — всхлипнула Лабиринт.

— Даже не смей трогать их! — неожиданно вспыхнула Ожог, сама хватая Лабиринт за горло.

В эту же секунду Грегор ударил шматком слизи, Ожог успела телепортироваться прочь, и Саламандра подскочила к Лабиринт, которая кашляла и хваталась за обожжённое горло.

— Уходим к воде! — крикнула Трещина. — Это наш единственный шанс!

— У вас больше нет шансов! — заорала Ожог.

При каждом слове она телепортировалась вкруговую, вознося столбы пламени, окончательно замыкая кольцо окружения.

— Я сожгу вас вместе с этим сраным городком!!! — проорала Ожог.

Трещина в ответ приложила руки к земле, и кусок дороги пошёл трещинами, начал проваливаться.

— В канализацию, быстро! — рявкнула она.

Ожог ударила струёй пламени, снизу вырвался столб пара, Трещина едва успела отпрыгнуть в сторону. И тут же прыгнула ещё, так как кольцо огня смыкалось, подбиралось со всех сторон. Что-то кричала Лабиринт, но надежды на неё уже не было, просто не хватило бы времени, поэтому Трещина заорала ещё громче:

— Вниз! Вниз!

И в этот момент Ожог всё же достала Саламандру, пробила её огнеупорный костюм и поджарила. Саламандра начала кататься по земле, истошно вопя, изрыгая напалм вокруг себя, и свалилась под землю. Оттуда вырвался столб пламени, в дополнение к пару, скрывая и Саламандру, и её крики. Трещина держалась только за счёт того, что Грегор ещё раз обдал её своей огнеупорной слизью, но долго так продолжаться не могло. Она попробовала разрушить ещё кусок дороги, пробить новый вход в ливневку, но Ожог не дремала и тут же объявилась за спиной, ударила босой ногой по голове Трещины с неожиданной силой. Маска слетела с головы, а сама Трещина упала на бок, ощущая, что задыхается и теряет сознание.

— Кай! — донеслось из пролома, и оттуда хлынула вода фонтаном, заливая улицу.

Кто-то выскочил, Трещине показалось, что из-под земли, и тут же ударил руками в землю.

— Защитный Купол!

Стена, купол воздвигся вокруг Лабиринт, Грегора и Трещины, и фигура скрылась, оставив их троих в темноте. Трещина тут же коснулась рукой купола, ощутив, что он состоит из земли и камня и достигает в толщину полуметра. Такое будет непросто сжечь даже Ожог, вяло подумала Трещина.

— Кто это был? — спросила она. — Алхимик?

По действиям и проявлениям силы вполне подходила, но Трещина всё не могла собраться, мысли путались, казалось, что они сейчас все задохнутся под куполом. Она, конечно, могла сломать стену, но тогда они снова окажутся в пламени Бойни.

— Не разглядел толком, — тяжело дыша, отозвался Грегор, — но не Алхимик точно.

Лабиринт что-то мычала, и, хотя Трещина этого не видела, но могла поклясться, что Элли слегка покачивается из стороны в сторону. Тритон мёртв, неясно, что с Саламандрой, и все присутствующие ужасно изранены и обожжены. Справится ли Алхимик?

— Что случилось с... Ожог? — спросила Трещина.

Снаружи что-то содрогнулось, земля затряслась, потом донёсся глухой перестук, словно по куполу молотил град.

— Она... теряет себя, — тихо ответила Лабиринт после долгой паузы. — Чем больше огня, тем меньше в ней эмоций, чувств, человечности. Остаётся лишь пламя и желание разрушать.

После этого она зарыдала, тихо и беспомощно всхлипывая в темноте. С громким плюхом сдвинулся Грегор, наверное, обнял Лабиринт, решила Трещина. Сама она лежала в воде, ощущая, как болит обожжённое и избитое тело, и чувствуя, что сознание плывёт и готовится покинуть её. Ответственность за команду и сила воли пока что позволяли ей держаться, но надолго ли? Мысль о том, что никто, кроме неё, не сможет сломать купол изнутри, вяло перекатывалась в голове Трещины.

С тихим хлопком купол вокруг рассыпался, и Трещина машинально прикрыла глаза рукой. Несмотря на воду вокруг, пламя продолжало полыхать, ослепляя, и Трещина поняла, что дальше сражаться уже не сможет.

— Разве так полагается приветствовать Могучего Жабу, ослепительного и сверкающего защитника прекрасных девушек?! — неожиданно раздался оглушительный возглас, исполненный запредельного, по мнению Трещины, пафоса и самолюбования.

— Жаба? — повторила она, раскрывая глаза.

— Собственной персоной! — ухмыльнулся тот. — Заскочил на огонёк.

Он указал рукой, и Трещина закашлялась, увидев Ожог, лежащую под стеной. Тело её было густо утыкано какими-то ножами и другим холодным оружием. Благодарность волной поднялась в Трещине, и в то же время она как-то отстранённо и холодно подумала, что теперь Жаба им ничего не должен, скорее даже наоборот. Интересно, уцелели флаконы Котла в кабине пикапа или нет?

— К сожалению, я спешу, — сказал Жаба, протягивая Трещине какую-то пилюлю, — поэтому дальше вы уж сами, ладно?

С этими словами он прыгнул куда-то прямо с места и скрылся за продолжавшей полыхать стеной огня.

— Что с Саламандрой? — спросила Трещина запоздало.

— Жива я, жива, — неожиданно отозвалась та, — костюм спас, а потом Жаба всё водой залил.

— Тритон? — спросила Трещина, заранее зная ответ.

— Мёртв, — вздохнула Саламандра.

Плач Лабиринт перешёл в нервный вой, полностью заглушивший треск огня вокруг и звуки боя, продолжавшего разгораться в даунтауне, к северо-западу от Трещины.

Кин-Гэри 9.11