Око Пейфези

— Прекратите! — наконец, подал голос Снейп. Турчанка оставила насмешливый тон, но отнюдь не успокоилась.

— А как же быть с напутствием моего предка? Ведь мою силу нужно отдать птице!

Директор улыбнулся.

— Анимагическая форма Гарри — сокол.

Не сдержавшись, девушка прыснула. С трудом подавив улыбку, светским тоном поинтересовалась:

— Надо же! Совпало само или подогнали результат?

Снейп хмуро покосился на Халифу.

— Это вовсе не забавно.

— Нет, но вы хоть представляете себе, как это выглядит с моей точки зрения?!

— Гораздо лучше, чем вам кажется, — тихо ответил Мастер зелий. — И не только с вашей. Поверьте.

— Но все-таки — почему именно Гарри? — снова спросила девушка.

— Просто поверьте, — повторил директор. — Так надо. У каждого из нас в этой жизни есть определенное предназначение. Исполните свое.

Происходящее начинало напоминать театр абсурда. Вздохнув, девушка закрыла глаза. Постоянное напряжение последних дней вдруг сменилось полным безразличием.

— У меня нет никакого желания участвовать в вашей войне. Даже слышать о ней больше ничего не хочу, — турчанка опустила голову и глухим голосом объявила: — Ладно, будь по-вашему. Я сделаю то, что должна, а как распорядиться силой — решать вам. Против зла — и это главное. Но после этого вы навсегда оставите меня в покое.

Удовлетворенно кивнув, директор поднялся из-за стола.

— Договорились. У вас будут еще сутки на накопление магической энергии, но дольше ждать опасно. Завтра к вечеру должен прибыть ваш отец, он привезет старинный манускрипт с описанием обряда.

* * *

В школе кипела обычная жизнь. Время от времени до слуха Халифы доносились крики, звон и на зависть беззаботный смех. Высунувшись на перемене в окно, она видела внизу гуляющих детей. В ее башенку никто не заглядывал, поблизости не было ни кабинетов, ни жилых комнат, и только редкие совы иногда садились передохнуть на широкий готический карниз. После нескольких часов полного одиночества девушке стало казаться, что о ней забыли. Словно весь мир жил своей обособленной жизнью, и важнейшие события проходили без участия турчанки, оставаясь неведомыми ей. Впрочем, так оно и было. Она снова оказалась в руках людей, имеющих для нее свои собственные планы. Но, по крайней мере, теперь никто не угрожал ни ей, ни ее родным.

Вечером, незадолго до отбоя, раздался тихий стук в дверь. Халифа подошла и прислушалась. За дверью было слышно чье-то дыхание. Кто-то запыхался, поднимаясь по лестнице, но старался вести себя потише.

— Кто там? — спросила девушка, и тут же вспомнила, что ее комната звукоизолирована. Сняв запирающие чары, Халифа нажала ручку и выглянула в щелку. На круглой площадке винтовой лестницы, беспокойно поглядывая вниз, стояла Джинни Уизли. Ахнув, турчанка распахнула дверь.

— Джиневра!

Джинни быстро проскользнула в комнату.

— Дамблдор сказал мне, что ты здесь. Что случилось?

— Это долгая история, — хмуро ответила Халифа. — Еще кто-нибудь знает обо мне?

— Только я. Директор велел никому не говорить, особенно Гарри. Тебя опять прячут в Хогвартсе? От кого на этот раз?

— От Темного Лорда, — тихо ответила турчанка.

Взгляд Джинни сразу стал настороженным. Халифа запоздало подумала, что, пожалуй, не стоит называть так Волдеморта в присутствии гриффиндорцев.

— Ясно... — протянула младшая Уизли. — Теперь понятно, почему нельзя говорить Гарри.

— Почему?

— Ну... Сама-знаешь-кто может как бы забираться в его голову. Гарри иногда видит во сне... Но это неважно. Видимо, тебя скрывают, чтобы он не узнал.

Доводы Джинни многое объясняли. Но на душе у Халифы почему-то стало еще беспокойнее. Дамблдор сам ничего ей не сказал — раз. Снейп тоже молчит — два. И еще — зачем-то пришла Джинни. Почему директор открыл ее убежище гриффиндорке? Неужели...

— Как поживает Джордж? — быстро спросила турчанка. — Вчера мы с ним... виделись, но... нам не удалось нормально поговорить.

Рыжеволосая девушка вдруг смутилась.

— Джордж... он... нормально.

Теперь насторожилась Халифа.

— Нормально? Точно? Он здоров?

— Да, конечно! Все в порядке, — Джинни весело заулыбалась, но, по мнению Халифы, слишком уж старательно. Время, проведенное со Снейпом, научило ее внимательно приглядываться к малейшим проявлениям эмоций.

— Джиневра, что с Джорджем?!

— Не волнуйся, с ним уже все хорошо. И не зови меня так, я больше привыкла...

— Джиневра! — упрямо перебила ее Халифа. — Не обманывай меня, пожалуйста... — последнее слово прозвучало очень тихо, но таким тоном, что с лица Джинни мигом сползла улыбка.

— Я не обманываю... — неуверенно пробормотала она.

— Да говори же! — не выдержала турчанка. Факел на стене у двери ярко вспыхнул, осыпав искрами каменный пол. Палочка младшей Уизли зловеще зашипела, англичанка вздрогнула и на всякий случай отступила на пару шагов назад.

— Джордж уже почти в порядке, но... он просил как-нибудь передать тебе... Ты только не волнуйся! — она вынула из кармана конверт. Халифа схватила письмо и тут же торопливо открыла.

"Привет, моя сладкая. Так и не получилось у нас с тобой свидания. Я надеялся, что ты окончательно пошла на поправку, что больше не будет вспышек. Но мне сказали, что тебе вроде бы стало хуже. Да я и сам убедился в этом сегодня.

Хейли, прости меня, но я так не могу. Я очень люблю тебя, но я боюсь тебя. И себя тоже боюсь. Ничего не могу с собой поделать, когда ты рядом, и даже чувствуя боль, не могу остановиться. Тогда, в доме Сириуса, мне было все равно, но сейчас до меня, наконец, дошло, что там случилось, и мне стало страшно. В этот раз обошлось, но когда-нибудь это точно плохо кончится

С матерью была истерика, она заявила, что наша свадьба теперь состоится только через ее труп, а следующим будет мой. Милая, прости ее, она хочет как лучше. Прости, что пишу обо всем этом в письме, но я не смогу разговаривать с тобой лицом к лицу. Что-то недавно изменилось, во мне или в тебе, и это не к лучшему. Я могу спокойно думать о тебе только когда ты находишься как можно дальше. Но я точно знаю — стоит тебе только посмотреть на меня снова, и я, не задумываясь, брошусь в твой огонь и сгорю самым счастливым человеком на свете. Но я не хочу, чтобы счастье длилось так мало. Мне совсем не хочется умирать. Я был уверен, что люблю тебя, но сейчас мне почему-то кажется, что эта любовь не настоящая. Настоящая любовь не должна быть такой разрушительной.

Наверное, нам лучше пока расстаться. Может быть, на какое-то время, пока ты не выздоровеешь. Я очень надеюсь, что так и будет.

Прости меня"

Халифа без сил опустилась на пол. Она вдруг поняла — все, до последнего слова, было правдой. Но сердце — сердце так не хотело верить в это!

Он ведь рвался к ней вчера, даже несмотря на смертельную опасность! Он не хотел ее отпускать! Неужели все это ненастоящее?!

Не любовь, а магия. Проклятые чары джинна, затянувшие в один обманчивый омут и ненавистного Исмаила, и тихого Селима, и отчаянного Драко, и желанного Джорджа...

Ради чего? Зачем?

А любит ли она на самом деле? Или это все та же распроклятая магия?

Джинни с тревогой заметила, как в глазах турчанки вспыхнули нехорошие огоньки, как дыхание ее стало быстрым и прерывистым, почувствовала нарастающее давление на глаза, уши и в голове, как будто ее перевернули вверх ногами. Стало жарко.

— Джиневра, уйди, пожалуйста, — странным, звенящим голосом отчеканила Халифа. — Закрой дверь. Скорее.

Младшая Уизли пулей вылетела за дверь и услышала, как сработало запирающее заклятье. Комната была изолирована защитными чарами, но девушка всей кожей отчетливо ощутила магический всплеск. Звуков не было слышно, но в башне слегка задрожали перекрытия.

Джинни опрометью бросилась в подземелья и забарабанила в дверь кабинета Снейпа. Профессор высунулся в коридор и рявкнул:

— Что вам нужно, мисс Уизли?

— Хейли... — запыхавшись, с трудом выговорила Джинни. — Кажется, она... злится. Она заперлась, и в комнате что-то происходит!

Мастер зелий бросил на гриффиндорку уничтожающий взгляд и молча захлопнул дверь перед ее носом.

* * *

По уютной комнатке будто ураган прошел. Обломки мебели валялись вперемешку с осколками стекла и обрывками ткани. Халифа сидела посреди всего этого безобразия, сжимая в руке измятый пергамент. Снейп шагнул из камина и осмотрелся. Единственным невредимым местом в комнате был крохотный пятачок вокруг сидящей на полу турчанки. Словно "глаз" смерча...

— Что произошло? — спросил профессор. — Кто вас так расстроил?

Девушка медленно встала и принялась восстанавливать мебель, вычерчивая в воздухе привычные фигуры заклинаний.

— Все нормально, — пробормотала она, словно успокаивая саму себя. — Небольшое разочарование, только и всего.

— Небольшое разочарование? — недоверчиво переспросил Снейп. — В таком случае, разъясните, насколько же незначительными были ваши переживания в Деште-Лут? Вы так убивались на словах, а на деле...

— Эфенди, прошу вас, не нужно вопросов! — перебила его Халифа. — Все уже прошло. Мне удалось удержать всплеск под контролем.

Воздержавшись от едких комментариев, зельевар лишь скептически приподнял бровь, выражая этим свой взгляд на подобную степень "контроля".

— О чем вы говорили с мисс Уизли?

Девушка промолчала, тихо вздохнув.

— Хорошо, — профессор пошел обратно к камину. — Я спрошу у нее самой.

— Не надо, — глухо отозвалась Халифа. — Это личное.

— Личное? — Снейп остановился, обернулся и указал на мятое письмо. — Что, у ее братца-гриффиндорца случился внезапный приступ трусости?

Слегка побледнев, турчанка с подозрением уставилась на него.

— Откуда вы знаете?

— Догадался, — буркнул Мастер зелий. — Ничего иного от Уизли я и не ожидал. А эта парочка шалопаев всегда отличалась безответственностью.

Халифа попыталась что-то возразить, но профессор повысил голос, не давая ей перебить его:

— Не стоит напоминать мне о вчерашнем происшествии. Ваш жених прекрасно знал о возможных последствиях трансформации и, по его собственным словам, был готов ко всему.

Девушка сникла. Мастер зелий подошел и тихо добавил:

— Вы сами утверждали, что это всего лишь страсть. Юношеская глупость. Средство для достижения цели. Стоит ли так переживать? У вас впереди еще целая жизнь, и одному лишь вашему Аллаху известно, насколько долгая.

Халифа почти не слушала. Снейп мог сколько угодно успокаивать ее в своей грубоватой манере, но сути это не меняло — он заранее догадывался, что этим все и кончится.

— Значит, это не было для вас неожиданностью, — задумчиво констатировала она. — Все оказалось так предсказуемо...

Девушка села на кровать и обхватила руками колени.

— Ну, и что вы теперь собираетесь делать? — поинтересовался Снейп.

— Ничего, — меланхолично ответила Халифа. — Во всем, что со мной происходит, есть какой-нибудь смысл. Следовательно, и в этом тоже. Я собираюсь думать над этим.

Мастер зелий сдержанно кивнул и оставил ее наедине с мыслями. А Халифа сделала единственное, что могло ей сейчас помочь — выпила успокоительное и легла спать.

Глава 13.

Мне снится — метель надо мной завывает уныло,

И душит меня, и терзает нечистая сила,

Когтистая лапа меня, как птенца, придавила,

Придите на помощь, гнетет меня горе, гнетет.

Пир Султан Абдал

Зал, огромный зал; стены и потолок теряются в белесом тумане... откуда-то звучит знакомая музыка; так странно...

пол под ногами озаряется светом, проникающим сквозь плотную текучую дымку; в руках ослепительно сияет звезда;

прочертив яркий след, звезда летит вдаль; свет разрывает туман... опустошает...

голубое солнце в золотой дымке... прикосновение чего-то удивительного... смутно знакомого...

ярость... страх... стремительный полет...

боль... чужая боль и собственное отчаяние...

золотое солнце в голубой вышине... и шелестящий шепот, как песок, осыпающийся с дюны...

Внезапно проснувшись, Халифа тут же почувствовала резкий неприятный запах гари. Лежать было жестко и очень неудобно. Турчанка приподнялась и замерла.

Ночная рубашка осыпалась с плеч тонким слоем мелкого пепла. Девушку окружало почерневшее кольцо из сотлевших простыней. Матрац под ее телом прогорел до самой кровати, и спина касалась обугленного дерева.

Халифа в ужасе вскочила, накинула халат, с трудом попадая в рукава, и бросилась к камину. Оказавшись в кромешной темноте кабинета Мастера зелий, она окончательно растерялась и испуганно окликнула его. Скрипнула дверь, из смежной комнаты вырвалась полоса света, и показался профессор.

— Что случилось? Чего вы кричите? — Снейп подошел, присмотрелся, провел пальцами по лицу девушки и недоуменно поднес руку к глазам. — Что это? Пепел? Откуда?

Халифа судорожно всхлипнула и махнула дрожащей рукой в направлении камина. Говорить связно не получалось.

Снейп прошел в комнату турчанки и встал как вкопанный перед ее кроватью.

— Как это произошло?

— Н-не знаю... — запинаясь, пробормотала позади него девушка. — Я спала. Мне снился сон...

Мастер зелий резко обернулся.

— Вы принимали успокоительное?

— Да. Обычную дозу. Мне во сне даже жарко не было.

Снейп взял ее руку, пощупал пульс.

— Температура нормальная, сердцебиение тоже. Получается, вы теперь вспыхиваете кратковременно? А ведь прошлой ночью ничего подобного не было.

— Может, я вчера... ну, вроде как... выполнила норму?

Профессор так и вытаращился на нее.

— Норму?! Это что же — у джиннов есть суточная норма разрушений и увечий?

— Да не знаю я! — нервно воскликнула Халифа. — Это было просто предположение. Может, вспышки случаются из-за избытка энергии?

— Да, я считаю, что виной этому поглощение магии артефактом, — согласился Снейп. — Да плюс еще ваши переживания... Если не хотите снимать Око — попробуйте увеличить дозу зелья. А может, дать вам порцию "Глотка живой смерти"?

Поколебавшись, девушка кивнула. Мастер зелий быстро принес черный флакончик.

— Вы сможете сами восстановить кровать?

— Восстановить? — нерешительно пробормотала турчанка, воззрившись на обгорелые остатки своего ложа.

— Именно, — уверенно ответил Снейп, заложив руки за спину и слегка прищурившись, как будто терпеливо ожидая результата очередного эксперимента.

Пожав плечами, Халифа сосредоточилась, взмахнула рукой — и тотчас же все стало прежним.

— Ну вот, а вы переживали, где ваша сила, — снисходительно хмыкнул профессор. Судя по выражению его лица, он ожидал чего-то подобного. — Ложитесь спать.

— Эфенди, — окликнула его девушка уже возле камина. — С того момента, как мы прибыли в Хогвартс, нам с вами никак не удается нормально поговорить. Можно мне... спросить вас кое о чем?

Снейп обернулся, пристально посмотрел на нее и тихо сказал:

— Есть такие вопросы, задавать которые уже поздно. Есть такие, которые вообще не стоит задавать.