2. Цукумогами и я

— Что, подглядывали?

— Как ты мог подумать, Юто!

— Милорд, гарем собрались завести? — прямолинейно выдала Химари.

— Кошка! Сейчас хвост откручу! — взбесилась Сидзука.

— Гхем, в общем, я проводил важное расследование. И пришел к выводу, что на мне висит гаремное проклятие.

— Нано, — икнула мизучи, округлив глаза.

— Вы обе стали его жертвами, к сожалению. Но не волнуйтесь, я приложу все силы, чтобы помочь вам. А до этого и пальцем не притронусь! Слово джентельмена-охотника из великого клана Амакава!

— Ня-я-я-я! (не-е-е-ет!)

— Нано. Тебя по голове ударили? Может съел что-то не то?

— Я здоров.

— Ну тогда наверное, стоит немного подправить тебе мозги, чтобы больше всякая ерунда в голову не лезла.

От мизучи потянуло мощной водной магией.

— Стой! Видишь, ты действуешь под силой проклятия! Ты же ненавидела охотников, они убили всю твою семью! А сейчас что? Сама служишь, помогаешь и защищаешь. Понимаешь?

— ...возможно, в твоих словах есть немного, совсем чуть-чуть, смысла, нано.

— Ня-я-я-я! (не-е-ет!) Никакого проклятия нет на мне, милорд! Сама все по своей кошачьей воле!

— Ты вообще ведешь себя подозрительнее всех. Словно ничего кроме меня тебя не интересует. Явно сильнее остальных прокляли.

— Нано. Я никогда не слышала про гаремное заклинание. Проклятие ли это?

— Конечно! От обилия доступных красоток у мужчины совсем отказывают мозги и он начинает совершать глупости, на клан и дела времени не остается. Печальная участь. Скоро Амакава совсем разорятся, нас исключат из великих кланов...

— И что собираешься делать, охотник?

— Пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю! — произнес я как можно увереннее.

— Милорд перегрелся на солнце. Ничего, к вечеру усе пройдет, вот увидите. Сидзука, просто подыгрывай милорду.

— Кошка, ты на удивление выдаешь иногда дельные мысли. Конечно, Юто, совместно мы справимся с этим страшным проклятием!

— Между прочим, я вас слышу. Можете не верить, но я не отступлюсь.

Кошка со змеей переглянулись. Как бы в дурку не сдали. А что если и впрям все эти аякаси мне мерещатся? И я сейчас где-то пускаю слюни, обдолбанный наркотиками и привязанный к больничной койке? Да, не-е. Никогда я-Виталий не увлекался Японией, чтобы все так детально продумать. Скорее бы уж в США попал — фильмы про комиксовых супергероев мне всегда нравились.

— Мы дома! — произнес я, заходя в прихожую.

— С возвращением, господин! — две большие груди неумолимо неслись в мою сторону.

Пора прекращать балаган! Я резко крутнулся, перехватив Лизлет за пояс — так что аякаси налетела животом на мое плечо. Встал, крепко держа горничную на своем правом плече. Совсем нелегкая — пришлось на автомате помогать себе светом. Пока я нес блондинку в гостиную, та не издала ни звука, кроме тихого писка. Я поставил аякаси на пол и произнес суровым тоном:

— Челси-сан, что вы тут делаете?

— Я уволилась из кафе и решила принять ваше предложение, господин Амакава.

— Ясно. Послушайте меня. Недавно я узнал, что надо мной довлеет сильное проклятие. И вы попали в его сети. Но не переживайте, я найду выход из ситуации. А до тех пор просьба умерить свои сексуальные аппетиты. Не бросаться грудью, не раздеваться, не подбрасывать свое нижнее белье, никаких провокаций.

— Х-хорошо, господин..

— Вот и славно! В Ноихаре как раз не хватает служанки по дому, Кайя просто с ног валится, присматривая за всем одна одинешенька. Поможешь?

— Конечно, господин! — бывшая официантка прямо таки пылала энтузиазмом. — И можете обращаться ко мне просто по имени, я не такая важная персона.

— Это мои вассалы Химари, бакэнэко, и Сидзука, мизучи. С Гинко ты уже познакомилась, как я вижу. Еще есть Кайя, дзасики-вараси в особняке Ноихары, Айя, дух конверта, и Кагецуки, дух журавля.

— Прошу позаботьтесь обо мне, — низко поклонилась горничная.

— Юто, ты ведь сам говорил, что хочешь снять проклятье, а вместо этого тащишь в дом новых девочек, — заметила Сидзука.

— Так получилось. Постараюсь больше никого не тащить.

— Я как раз заварила свой лучший чай. Позвольте угостить вас, — с улыбкой проговорила Лизлет и упорхнула на кухню.

Мы устроились за столом, и вскоре аякаси принесла чашки и большой полный чайник. Я в чае не разбирался, но запах разнесся восхитительный. Лизлет ловко разлила ароматную темную жидкость по чашкам. О, она даже и посуду свою принесла. Молодец. Длинный змеиный язык Сидзуки коснулся моей чашки:

— Проверяю, вдруг отравлено, — объяснила мизучи.

— Ага, скажи еще про непрямой поцелуй ничего не знаешь.

— О чем ты, нано? Выдумают современные детишки всякой ерунды.

— Кстати, какой длины у тебя язык?

— Не знаю.

Я загорелся идеей, по большей части бесполезной, скорее в качестве развлечения. Принес рулетку и измерил язык Сидзуки. Метр и десять сантиметров. Да-а, она может... хмм, пошлятина только в голову лезет всякая, никакого практического применения. Если пылесос засорится... не-е, бред. Я взял чашку за ручку, сразу после чего Лизлет коротко пискнула.

— Что с тобой, эро-служанка? — спросила Химари.

— Н-ничего такого. Прошу, наслаждайтесь чаем.

— Неплохо, — прокомментировала Сидзука.

Я пригубил горячий напиток.

— Ах-х, — послышалось от Лизлет.

Лицо горничной покраснело, а грудь тяжело вздымалась. Я покосился на предмет в своей руке. Неужто она цукумогами чашки? И куда я ее поцеловал, интересно?

— Лизлет-сан, разве я не просил вас умерить свой пыл?

— О-о чем вы, господин?

— О чем? Может мне стоит уронить эту чашку случайно?

— Нет! Простите меня! Я... я всегда хотела, чтобы кто-нибудь выпил из меня, господин Амакава.

— Милорд, могу я использовать Ясуцуну на этой наглой аякаси? — выдвигая клинок поинтересовалась бакэнэко.

— Не стоит.

— Радуйся! Тебе сохранили жизнь, дух. Милорд, давайте обменяемся чашками, у меня еще полно напитка.

Похоже, навострила уши, услыхав про непрямой поцелуй.

— Нет, мне самому интересно посмотреть на дух предмета, который может находиться отдельно от своего истинного тела.

Я поставил чашку на столик. Интересно, что символизирует ручка? Я коротко провел по изящной завитушке и сжал. Лизлет схватилась за свою грудь. А когда я пью, получается, целуюсь с ней в губы? В несколько глотков осушил остаток чая под недовольными взглядами Химари и Сидзуки.

— Кстати, моя лоли, ты в курсе, что только что целовалась свои языком с Лизлет?

— Нано! Этти-служанка! Бесстыдная, похотливая, озабоченная чашка!

— Не-е-т, я не такая! Вы сами меня поцеловали, госпожа Сидзука.

Хмм, а что будет, если погладить за дно чашки с нижней стороны?

— Кья! Господин, только не там!

— Юто! Ты снова собираешь материал для своего извращенского трактата?

— Все! Последний опыт, обещаю!

Я приблизил лицо внутрь чашки и несколько раз лизнул дно. Лизлет упала на колени, после чего выгнулась дугой, громко вскрикнув. Чашку у меня конфисковали, а самого, немного смущенного содеянным, отогнали от горничной подальше. Хмм, пожалуй такие подробности и впрям не стоит конспектировать, потомки извращенцем сочтут.

Я сел за ноутбук и погуглил Кагосаки, о котором говорил Киннаро-сан. Оказалось, что это небольшой по меркам Такамии город с населением, не превышающим сто тысяч человек. Из особенностей — крупная фабрика по утилизации различной техники. По ней нашел несколько статей в СМИ о спаде производительности и увольнении части сотрудников. Утилизация техники — процесс не особо рентабельный и, после того, как несколько лет назад уменьшились государственные дотации, завод начал приносить убытки. Сокращение зарплат, увольнение персонала. Но пока вроде держатся на плаву. Неподалеку от Кагосаки имелась и крупная свалка технического мусора и металлолома. Хоть и старалась Японская империя перейти на безотходное производство и полную переработку мусора, не все ладилось. Город на западе от Токио, часа три на поезде. Может там какая-то тайная деревня аякаси? Хотя Сидзука не в курсах, а она вроде как весьма авторитетная особа в Японии. Ехать или нет? С одной стороны вассалы нужны, с другой — кто его знает, в какую дыру нас послал каменный дух?

Тем временем внизу две рассерженные аякаси объясняли новичку правила поведения в клане Амакава. Лизлет Эл Челси со слезами в уголках глаз потерянно кивала и вскидывала руки каждый раз, когда бакэнэко сильно жестикулировала. От этого чайная чашка в руках Химари опасно вращалась и металась вверх-вниз, грозя улететь в направлении стены или пола.

— Я-я больше не буду поить господина из своего истинного тела...

— Не буду строить ему глазки, нано.

— Не буду строить господину глазки...

— Не будут трясти этими вульгарными сгустками похоти...

Цукумогами уныло повторяла за аякаси, не особо вникая в суть сказанного. Мало ли что твердят эти змея с кошкой. Главное, чтобы господин был рад. Это и есть долг настоящей служанки!

Отставив компьютер, я вытащил из кармана пару бумажных амулетов, одолженных у Химари. Иероглифами подписано "подчинение". Бумага зеленоватая — кошка сказала, специальная бамбуковая, но можно и на обычной делать. Такие неполноценные амулеты Генноске поставлял правительству. Если сильно сосредоточиться, то свет внутри становится только едва различим. Я сходу осознал три вещи. Первая — каждый амулет слеплен вручную, словно поделки, выструганные из дерева, а не изготовленные фабричным способом. Два "подчинения" у меня в руках немного отличались друг от друга. Во-вторых, интуитивно я понял простой принцип, по которому создавались артефакты света — необходимо запихнуть готовое заклинание в предмет в свернутом состоянии, на стадии формирования, и предусмотреть способ активации. Химари объяснила, что мощные заклинания из света быстро разрушают предмет, поэтому используются амулеты, действующие на разум. Они требуют меньше магии, но... Третья вещь — артефакты оказались очень сложными для понимания. Детали расплывались, и я словно не мог охватить всю картину заклинания в целом. Логично, что амулеты действуют на мозг человека или аякаси... Если ли мозг у водного духа? Ну, пусть будет "разум". Свет проникает глубоко в разум, словно пробивает дыру... и, судя по названию, внушает полное подчинение тому, кто бросил амулет... Вот сюда вроде бы аура владельца попадает при активации. Да-а, после такого голова у бедной жертвы будет неделю болеть наверняка...

Я вырвал тетрадный лист и положил на столик. Как ни напрягал голову и ни мучил свет, ничего похожего не получилось. Бумага взрывалась ошметками, распадалась, тлела... Кстати, свет не мог ничего поджечь по непонятным причинам, однако оставлял ожоги. Парадоксы магии, итить ее за ногу.

Часы показывали начало пятого, и живот обиженно забурчал, обидевшись на пропуск обеда. Поэтому я спустился на кухню. Гинко, наша сегодняшняя повариха валялась на диване и смеялась над передачей из жизни животных по телевизору. И что там смешного? В сегодняшнем меню оказался бифштекс, куриные ножки и жареная рыба. Действительно, не одно мясо купила... Я быстро засыпал рис в пароварку, и сел на диван с оками. Лизлет обреталась рядом, но даже подходить боялась. Совсем ее змея с кошкой застращали, сами же куда-то пропали. По телеку рассказывали о жизни волчьей стаи в диком лесу. Оками в некоторых моментах гнусно хихикала.

— Гинко, а как ты обрела человеческий лик?

— Грустная история, Юто-сама. Коль желаете, расскажу. Я родилась в большой волчьей стае, что немного отличалась от диких зверей. Мои сородичи были быстрее, выносливее и кровожаднее других лесных обитателей. Из таких при определенных обстоятельствах получаются сильные аякаси. Когда была волчонком малым, встретила в лесу заблудившегося мальчика. Подружилась с ним, часто играла, научилась понимать его эмоции и настроение. Он даже ошейник мне подарил... Однако стая была против нашего общения, и решила уйти далеко от мест, где жил человек. После нашей последней встречи чувства раздирали меня на части. Я хотела вернуться к стае и одновременно желала остаться с мальчиком. За одну ночь я обрела человеческий облик, стала аякаси. Стая не приняла меня обратно, отец с матерью чуть не порвали. А мальчик тот уехал далеко, так что я не смогла отыскать его запах.

— Хотела бы ты вернуться в стаю?

— Нет, Юто-сама. Я ведь разумная аякаси, хоть иногда и просыпаются животные инстинкты. Я бы не смогла жить с ними как дикая волчица.

— Ясно. Это...

"If there's something strange... In your neighborhood... Who you gonna call? ...Ghostbusters!"

— Алло! — поднял я зазвонившую трубку.

— Амакава-сан, через полчаса к вам подъедет группа из четвертого отдела общественной безопасности. Устроит вас?

— Да, подъезжайте.

— Благодарю.

Я быстро связался с Айей, которая ходила с телефоном, купленным Гинко ранее. Появятся деньги, надо приобрести десяток звонилок. Фугурумо сообщила, что скоро они с Кагецуки вернутся, а остальное она расскажет лично.

Только я набил себе желудок, совместив обед с ужином, как явились такамийские борцы с е-кай. На вид — обычные японцы, похожие на служащих какого-то исследовательского института в своих прозрачных очках и хирургических перчатках. Хорошо хоть противогазы или химзащиту надеть не додумались. Я вяло следил за тем, как вели себя гости в присутствии аякаси. Весьма забавное зрелище. Одновременно и боялись, и желали изучить. Скорее всего, редко им удается пообщаться с нелюдями на добровольной основе. Сначала они приложили к каждому какую-то карточку, и та меняла цвет в зависимости от типа аякаси. У звериных Гинко, Кагецуки и Химари был похожий цвет. Потом собрали образцы шерсти, воды в случае мизучи, пера от духа журавля. Трогать цукумогами я запретил, и их истинные тела не показывал. Хотя про духа письма им наверняка известно.

Сидзука вовсю потешалась над сотрудницей четвертого отдела:

— Тетенька, а где вы купили эту кофточку? Она из хлопка или синтетики? Можно потрогать?

Женщина настороженно застыла:

— Да, можно.

Сидзука вытянула свой язык на метр как минимум и прошлась по кофточке гостьи начиная с воротника и заканчивая низом. Женщина побледнела, извинилась и спешно покинула наш дом. Остальные сотрудники также доложили о готовности. Напоследок нам передали шесть металлических пластинок, имеющих резкий магический запах. Мужчина четвертого отдела объяснил, что это своеобразный пропуск для аякаси Амакава, используется впервые. Дед Генноске нечасто посылал своих вассалов в крупные города. Великие кланы и отделения четвертого отдела в других городах Японии будут оповещены, но все равно перед прибытием в иное место следует доложиться местным охотникам, дабы не повторилась ситуация с Гинко. Также он сообщил, что Хьего-сан назначил мне встречу в ресторане на завтрашний день, если я не против. Я просил передать свое согласие. Засим служащие быстро покинули наш дом.

Аякаси вертели свои пропуска в руках, облизывали (Сидзука), лизали (Химари), грызли (Гинко), трогательно прижимали к груди (Лизлет).