Танго со смертью (общий фаил)

— Неужели? — продолжаю улыбаться.

— Что ты от меня хочешь? — закипая от злости.

— Я?

Люба поставила кружку на стол, сдвинулась вперед. Образ слетел, осталась только непреклонная властная натура Верховной.

— Зачем ты его привела? — хлопнув ладонью по столу.

— Кого? — не поняла я.

— Александра.

Недоуменно пожимаю плечами

— Он нас привез.

Люба злилась. Темно-карие глаза метали молнии. Я где-то, что-то пропустила? Очень на то похоже.

— Ты хоть понимаешь.... он теперь знает, где я живу! — возмутилась ведьма.

— А раньше, думаешь, не знал? — в голосе сарказм, не без основания, между прочим.

— Знал, конечно, — фыркнула Люба, поджимая губы.

— Ну, и?

— Он пришел сюда без предупреждения!

Говорит так, как будто я понимаю, что в этом такого страшного.

— Он нас привез, — снова повторяю ей.

— Ты идиотка! — рявкнула ведьма.

— Мне говорили, — не смутилась я.

Страсти поутихли. Люба тяжело вздохнула и объяснила, что Верховные ни при каких условиях не должны встречаться вот так спонтанно, только заранее предупредив другого, и только на нейтральной территории.

— А что так?

— Причин много, — поморщилась ведьма. — Но первая — это закон.

— Чей?

— Совета, будь он не ладен.

Вот мы и подобрались к сути беспокойства. Один из законов Темного круга гласил: Верховные имеют право контактировать друг с другом только в рамках крайней необходимости, заблаговременно (за три дня) оповестив другую сторону о своих намерениях, и выбрав в качестве места встречи нейтральную территорию.

— То есть, ты хочешь сказать, что вы не можете встретиться, если на то не будет веских причин?

— Да.

— Например?

— Убийство, стычки, войны...

— А кто определяет эти причины? — перебила ее, не дослушав.

Люба воззрилась на меня, как на помешанную:

— Совет.

— А Совет это кто? Кто в него входит?

— Маги, — округлила глаза Люба.

Верховная нервно дернула себя за ворот. Очень знакомый жест.

— А Темный круг? — продолжила допытывать я, — Кто в нем?

— Ведьмы, маги, оборотни, вампиры, нечисть..., — начала перечислять Люба.

Уголок рта подрагивал, но улыбаться во время серьезного разговора дурной тон.

— А в Совете только маги? — еще раз уточнила я.

— Да.

Верховная не понимала, к чему я клоню.

— Кто создавал Совет?

— Маги, — нахмурилась Люба.

Да, видимо намеков Верховная не понимает. Либо намеренно выводит меня из себя, либо... Что ж, пойдем другим путем.

— Чего ты боишься? — спросила ее напрямую.

— Тебе лучше не знать, — помрачнела Люба.

— Ты пугала меня службой борьбы с нежитью, мол, страшные, аж жуть, — фыркнула я, вращая кружку против часовой стрелки. — На деле ребята оказались безалаберными оболтусами. Творят, что хотят. Шефа ни во что не ставят...

— При этом тебя поймали, — тут же напомнила Люба.

— Там был Кшас, — отмахнулась я. — Благодаря его опыту и поймали.

— Кшас?

Люба принялась хмуро пожевывать допитое кофе.

— Оборотень, — пояснила я.

— Имя какое-то знакомое, — Верховная сплюнула зерна в салфетку. — Не могу вспомнить.

— Возможно, — пожала плечами. — Шеф его точно давно знает. Они с ним коньячком баловались.

— Где?

— У шефа в кабинете.

— А ты откуда знаешь?

— Долгая история, но попробую рассказать...

Верховная умела задавать наводящие вопросы, так, что утаить от нее что-либо оказалась задачей не из легких. Я рассказала Любе все или почти все. Об Орионе и своих подозрениях умолчала. Надо, сперва, самой в этом разобраться.

— ... Я попросила Александра привезти нас к тебе. И вот мы у тебя.

— Ка-ак интересно, — протяжно резюмировала Верховная.

— Прости, Люба, но я все еще под впечатлением. У меня даже есть предположение, что тогда, ну, когда мы с Денисом уехали, я ощутила своего истинного хозяина. Но если, как утверждает Александр, существо покинуло его тело, то каким образом он оказался у твоего дома?! Взял другое напрокат? Тогда зачем было покидать тело вампира? — продолжила я недоумевать. — Остался бы в нем.

— Решил, что рисковать тобой больше не хочет и поспешил найти другое вместилище, менее мертвое и кусачее. Так я думаю, — предположила ведьма.

— Как-то неубедительно, — скривилась, сплюнув зернышко в кружку.

— Возможно, — согласилась Люба. — Однако не сбрасывай со счетов и такой вариант.

— Ну, да, — смущенно пожала плечами, — но что-то у меня в голове не укладывается...

— Решай проблемы по мере поступления, — изрекла Верховная и посмотрела на часы.

— В каком смысле?

— Если не знаешь, как поступить, прокрути в голове все события, произошедшие с тобой, и, подумай, чего ты хочешь.

— Чего хочу? — опешила я.

— Именно, — деловито кивнула ведьма. — С момента своего восстания ты только и делаешь, что плывешь по течению, не особо задумываясь, что ждет тебя впереди. Хватаешь крупицы знаний, пытаешься понять все и сразу, ищешь проблемы там, где их нет вовсе. Но сейчас ты запуталась. Ты бежишь за выводком зайцев, и, как результат, ни одного поймать не можешь. Подумай, и выбери то, что для тебя по-настоящему важно.

Верховной удалось серьезно меня озадачить. А я и не задумывалась, как выглядят со стороны мои потуги. Надо бы основательно заняться уборкой в своей непутевой голове. Может правильный ответ кроется где-то там, — в мешанине обрывочных мыслей. Поблагодарив Любу за кофе, я отправилась укладываться спать.

* * *

Однако выспаться мне было не суждено. С первыми лучами солнца меня вырубило, но мозг, по необъяснимым причинам, продолжал активно работать. Мысли вихрем носились в моей голове, и я не сразу заметила, что не одна. Нет-нет, все группа СБСН дрыхла без задних ног, за Лёней и Рамоном приглядывал Ричард, а Верховная занималась своими делами, закрывшись в дальнем кабинете.

А он был рядом и только молча смотрел на меня. Я ощутила его, как скользящий по коже луч света, нежное, ласковое прикосновение робкого тепла.

— Ибрагим?

— Да, это я, — отозвалось у меня в голове.

— Где ты был?

— Уверена, что хочешь знать? — грустный у него какой-то голос.

— Нет... Пожалуй, не хочу.

— Ты встретилась с Орионом?

Н-да, эту встречу я никогда не забуду. Хорошо же он меня испугал — до сих пор поджилки трясутся. Надеюсь, к следующему разу серафим успокоится и мне удастся задать ему парочку щекотливых вопросов. Тем не менее, ответила коротко:

— Да.

— Теперь ты все знаешь, — прямо с вселенской тоской в голосе.

— Знаю.

— Злишься?

— А, похоже?

— Да, нет, не похоже, — короткий смешок. — Хочешь, чтобы я ушел?

— Ибрагим, что случилось? — встревожилась я. — Что-то произошло?

— Да, Таня, произошло..., — грустно-ласковый голос проникал в самое сердце. — То, что между нами произошло... Я не имел на это право... Я был зол. Не подумал. Мне нет прощенья.

— Ибрагим, пожалуйста, — сердце защемило так, что была бы возможность, прижала бы руку к груди. — Не надо.

— Если хочешь, я уйду.

— Куда? — с грустным смешком, пытаясь подобрать слова.

— Не важно.

В голове было столько слов, что я могла бы написать трактат, но сказала только самое важное:

— Ибрагим, я не сержусь.

— Таня? — с робкой надеждой.

— Я не сержусь.

— Правда?

— Правда... Хотя нет, я сержусь... сердилась, но это не имеет значения. Что случилось, то случилось, и я ни о чем не жалею. Ну, разве что..., — и тут я решилась. — Где ж это ты, паршивец, целоваться научился?!!

— Э-э-э, ну-у.. Тань, — замялся ангел.

— Не увиливай, — фыркнула я. — Отвечай, давай.

— А Орион тебе не рассказывал? — как-то подозрительно смущенно.

— А должен был?

— Нет.

— Так, не тяни резину. Говори.

— А может не надо?

— ИБРАГИМ!

— Ну, ладно, — скорбно протянул ангел. — Тань, я не всегда был вестником.... Меня понизили.

— Сильно понизили? — хмыкнула я ехидно.

— Да, ниже уже некуда, — насупился ангел.

Ибрагим тяжко вздохнул, вспомнив что-то неприятное.

— Ну, и? — заторопила его.

— Понимаешь, меня по распределению отправили к падшим.

— К демонам? — опешила я.

— Да к ним, — еще один вздох. — Я честно служил долгие годы... Сколько? Лет триста... вроде... специально не считал... пока не появилась... она. Боже, она была прекрасна... Дерзкая, страстная, жаркая. Она свела меня с ума. Я идиот, Таня. Попался, как мальчишка. Она использовала меня и выбросила. Я не был ей нужен. Ей нужна была свобода. Она добилась своего... Боже... и я ей помог!

В голосе Ибрагима была такая горечь, что захотелось обнять и утешить его, но тело мертвым грузом лежало на постели, а дух отказывался выходить.

— Ибрагим, — прошептали губы.

— Не надо. Не жалей меня. Я сам виноват. Когда она ушла, я не знал, что делать. Нет... я не сожалел о содеянном, но она... мне не хватало ее. Это как...как...

— Как наркотик, — подсказала я.

— Именно. Так и есть. Мне было плохо. Я пустился во все тяжкие. Таня, я пал так низко, что почти стал таким же, как они. Орион спас меня. Забрал к себе.

Вот тебе бабушка и Юрьев день. Ангелу все же удалось ввергнуть меня в водоворот сомнений. Ну, Ибрагим! Ну, вестник!

— О-хо-хо-юшки, — только и смогла выдавить из себя.

— Прости.

— За что? — недоуменно воскликнула я. — Ибрагим, не мне судить тебя. Я вампир и за свою нежизнь успела убить трех человек.

— Вампир, — согласился ангел. — Странный, но вампир. А насчет тех трех ты ошибаешься.

— Не поняла?

— Это были не люди?

— А кто?

— Гомункулусы.

— ЧТО? — взвизгнула я, совершенно опешив от такого известия. — Шутишь что ли?

— Я серьезно.

— Ну, ни фига себе!! Но один же говорил, что его жена дома ждет. Как это понимать?

— Парень давно погиб и его заменили гомункулусом.

— Вот так, взяли, и заменили?!!

— Именно так.

— Обалдеть.

— И к сведению: уничтожение гомункулусов не считается убийством.

— Чушь, — сердито фыркнула я. — Они были живые, а я их убила. Я убийца.

Ибрагим попытался меня переубедить:

— А Валера так не считает. Ты ведь спасла ему жизнь.

— Так вышло. И хватит об этом, — резко пресекла я дальнейшие попытки отбелить мой грех.

Ангел, как мне показалось, был доволен. Уж не проверял ли он меня?

— Значит после того случая тебя понизили в должности, — решила расставить все точки над и.

— Не совсем. Некоторое время Орион прятал меня, пока я не пришел в норму. Он запечатал мою силу и заставил написать рапорт, после чего меня отправили к Израилу.

— А как ее звали? — с чисто женским любопытством и наметками на будущее.

— Илистэль.

— Иля, значит, — брезгливо поморщилась. — Ну, что ж, замнём для ясности. Ибрагимушка, мне нужна твоя помощь.

— Конечно. Я слушаю тебя.

— Я встретилась с Александром.

Ангел промолчал, но как-то неожиданно громко скрипнул зубами.

— О, всё не так плохо, — поспешила успокоить я ангела. — Но, к сожалению, он не единственный мой хозяин.

— В каком смысле?

— А в таком, что когда Александр укусил меня, в его теле был еще кто-то... призванный. И у меня есть подозрение, что это был ангел.

— Почему, ты так думаешь?

Я прислушалась к голосу в своей голове и не уловила в нем ни нотки недоверия. Хорошо.

— Александр говорил, что тот использовал "дыханием смерти".

— Ого! — воскликнул Ибрагим. — А это уже серьезно.

— И помимо этого оно возвратило меня к жизни — поцелуем.

Коротенько рассказала все то, что узнала от вампира. Ибрагим удивленно ахал, но с комментариями, благо, не встревал.

— Что ты хочешь от меня?

— Мне нужно снова поговорить с Орионом.

— Уж не подозреваешь ли ты его?!!...

— Нет, — засмеялась я. — Мне тут настоятельно посоветовали пораскинуть мозгами, и я пришла к выводу, что Орион моим хозяином быть не может.

— Слава Всевышнему, — облегченно выдохнул ангел.

— Но поспрашивать его все же стоит. Если Ангел Смерти — должность, то Орион обязан знать, кто был до него.

— Логично.

— Поговори с ним. Я могу, конечно, и к нему, — нахмурилась, — ...только обмороки у вампира несколько странное явление. А на меня и так косятся с подозрением.

— Я поговорю.

Ибрагим собрался уходить.

— Подожди.

— Да?

— Да, нет, ничего.

— Тогда я пошел?

— Иди, — смиренно вздохнула, чувствуя, как не хочется оставаться одной.

Теплые губы мимолетно коснулись лба, и ангел ушел, а я провалилась в глубокий тревожный сон, в котором я кого-то искала и никак не могла найти.

* * *

Пробуждение началось где-то в районе шести вечера. Неожиданно рано для вампира, однако, норма для моей совьей натуры. Относительно выспавшись, я решительно занялась тем, что, как никогда, прислушавшись к дельному совету, начала яростно соображать, что же мне, в конце концов, надо?

Припомнив некоторые особо примечательные моменты, произошедшие со мной за эти дни, пришла к неутешительному выводу, что Орион прав, все это неспроста.

Как бы не пыталась хорохориться, я всего лишь одна из многочисленных фигурок в некой грандиозной и загадочной игре. Однако, фигура моя еще не самая никчемная. Предоставленная мне сомнительная свобода действий, в расчете, на интересные и неожиданные ходы, давала свои результаты. Неизвестный противник вряд ли сможет предугадать ход моих мыслей по причине отсутствия такового.

Голова прямо-таки опухла от натуги, выуживая полезную информацию из многочисленных, и порой не самых приятных знакомств. Обмозговывать приходилось то, о чем я, честно говоря, имела крайне поверхностное представление, и все чаще приходила к неутешительному выводу, что мне, со столь скудными знаниями об этой грани реальности, вряд ли удастся докопаться до истины.

Увы, взглянув на все со стороны, надеяться, что всё обойдется, уже не приходилось. Оставалось только уповать на милосердие Всевышнего. Однако воспоминание о сцене с Орионом, охладило пыл.

Отсутствие дельных идей и нужной информации меня не удручало, значит еще не время что-то решать, нужно выждать и посмотреть, что будет. Сомнений не было — что-то да будет, и будет весьма интересно.

Шорох за дверью отвлек от неприятных мыслей, возвратив к реальности, которая напомнила о себе еще и пробудившимся навязчивым голодом. Меня это не устраивало, но приходилось как-то мириться со своей новой сутью, позволяя ей хоть изредка брать над мной верх. Подобный метод позволил нам сосуществовать друг с другом без эксцессов.

Но это было до того, как вошла в стазис. На данный момент я ощутила ее недовольство, и попытки сместить меня на ту грань подсознания, где я меньше всего хотела бы оказаться.

Прекрасно понимая, что утихомирить ее без определенных жертв уже не получится, я помолилась, чтобы за дверью оказался кто-нибудь из взрослых, и лучше из мужчин. Им-то небольшая кровопотеря не повредит.