Танго со смертью (общий фаил)

Вспомнив, что кое-кого забыла на лестничной площадке, встала из-за стола. При виде моей особы ротвейлер слабо завилял хвостом и виновато опустил глаза.

— Держи, — протянула псу две нетронутые сардельки, — поешь, можешь войти.

На кухне стояла противоестественная тишина. Мужчины не разговаривали друг с другом, и даже не смотрели в сторону друг друга. Села у окна. Пес вошел следом, толкнув боком дверь, от чего та захлопнулась. Умная псинка.

— Откуда эта собака?!! — выдохнул Валера. Вид у парня был такой, словно он собрался грохнуться в обморок.

— Подобрала на улице.

— Это же Рамон.

— Рамон?

— Это собака Рычага, — у Саранчи вновь начался приступ истерии.

— Была Рычага, стала моя. Правда, Рамон?

Ротвейлер пересек кухню и сел у ног. Я положила ладонь на его крупную голову, почесала за ухом. Пес не проявил беспокойства, ему, похоже, понравилось.

— Он же...Он же никому не позволял!

— А мне позволяет, — продолжая почесывать псу за ушами. — Мы теперь друзья.

— Эта псина науськана раздирать людей на мелкие кусочки!

— Правда, Рамон? — наигранно удивленно спросила ротвейлера. — Научишь меня?

Пес согласно гавкнул, и распластался, положив морду на лапы. Я поддалась порыву и снова почесала ему за ухом.

Валера побледнел. Я ответила многообещающей улыбкой. Док скосил взгляд, фыркнул, и вновь сосредоточился на еде.

Глава 7

Валера быстро утомился и лег вздремнуть. Ему никто не мешал. Док жил один, жену похоронил три года назад, сын и дочь разъехались кто куда, и только изредка звонили, поинтересоваться как у старика дела. Оставаться с ними под одной крышей не светило. Кто знает, какие мысли бродят в голове Геннадия Никитича. С той ночи старик вел себя слишком корректно, смиренно и даже миролюбиво. Это настораживало. Я хоть и молодой вампир, но как человек, заподозрила Дока в самых тяжких.

Рамон так же не чувствовал себя спокойно, то и дело прогуливался по квартире, принюхивался, что-то порыкивая себе под нос. Дом врача стоял на отшибе. Вокруг зеленели кусты, в зарослях сорняков прятались здоровенные крысы. Кучи мусора, то ту, то там выглядывающие из зеленой массы, "оживляли" пейзаж. Ветхие хрущевки живописно раскиданные по местности, парочка на корню проржавевших москвичей — все, что можно было увидеть из окна квартиры дока.

— Рамон, пойдем, погуляем.

Пес радостно потрусил за мной. Геннадий Никитич тут же выскочил из ванной комнаты, впопыхах забыв застегнуть штаны, и те грузно шлепнулись на пол. Подавив смешок, я удивленно изогнула бровь.

— Куда??

— Погулять. Надо же Рамону справить нужду.

— Тебе нельзя!!

— Кто сказал?

— А если тебя увидят?

— Док, расслабься, даже если меня увидят, то ничего страшного не произойдет. Кого удивит девушка, гуляющая с собакой.

— В три часа ночи?

— Может у меня бессонница.

— А если...

— "А если..." не будет. Позаботьтесь о Валере. Скоро буду.

Старик мялся и вроде хотел что-то добавить, но отчего-то не решился. Я недовольно поджала губы, вышла.

На улице моросил дождь. Рамон стрелой полетел к ближним кустам. Натерпелся, бедненький. Найти место для дневного ночлега (уж простите за каламбур) в этот раз оказалось не так-то легко. Самые укромные местечки заняли бомжи, а сгонять их, себе дороже. Да, и не подходят мне такие места.

Погрустнев, плелась вдоль заброшенного сарая, когда нестерпимо яркий свет ослепил меня.

— О, ты то мне и нужен!!! — возликовала я и схватила сияющего за грудки. И, да, у меня это получилось.

— Что??? — опешил ангел.

— Где здесь можно днем перекантоваться? — взялась я за него пока тепленький.

— Не понял?? — вошел в ступор сияющий.

— День пережить, где здесь можно?

— Да, здесь и можно, — указал ангел на полусгнившее сооружение. — Тут глубокий погреб, о нем никто не знает.

Я сморщила нос, но на безрыбье и рак рыба. Придется весь день цедить сквозь зубы гниль забытого всеми погреба.

— Теперь можно.

— Что можно? — дернулся ангел.

— Говори. Ты же за этим явился?!

— Да-а, — неуверенно кивнул ангел.

— А можно потушить свет? Глаза режет.

— Ну, можно.

Сияние приглушил, хотя и не перестал источать бледно-желтый свет. Наконец-то появилась возможность рассмотреть, что наш вестник хрупок, тщедушен, но внешне приятен. Большие карие глаза, узки нос, пухлые губы, скудные волосики непонятной расцветки собраны в куцый хвост.

— Как звать? — немного подумав, спросила я.

— Кого?

— Не меня же!!

— Ибрагим.

Тут я, честно сказать, удивилась. Имя подходило видимому мной образу, как перчатка руке, но, как-то не клеилось с ангелом, ну, тем образом, который я себе создала. Хотя, по правде говоря, откуда мне было знать, как они выглядят?!

— Меня — Таня.

— Уже знаю.

— Ну, и мог бы промолчать!

— А нужно было?! — искренне удивился Ибрагим.

Я закатила глаза к небу. Кто, интересно, его, убогого, в небесную канцелярию принял-то? У них, что, нехватка кадров? А этот еще смотрит таким невинным взглядом, что почти верю... Но только почти.

Рамон у моих ног не менее удивленно склонял голову то на одну сторону, то на другую, но так и не мог уразуметь, откуда взялось это чудо в перь... сияющих одеждах.

— Узнал что-нибудь?

— Ничего. Пусто.

— А у Смерти спрашивал?

Лицо ангела вытянулось.

— Ну, или, что там у вас.

— Уточняют.

— И долго уточнять будут?

— Недели две. По вашим меркам.

— А что так долго??

— А как ты думаешь?!!!

— Ничего я не думаю. Вампиру не положено. Он должен спать днем, а ночью кидаться на прохожих и пить их кровь.

Ангел перекрестился и попробовал дать деру. Не тут-то было, я схватила его под локоток и так "ласково" улыбнулась, что Ибрагим охнул и обмяк. Ой, да где же они такого хлюпика взяли?!! Или, как говорится: в семье не без урода.

— Что они предлагают делать?

— Кто?

— Ну, эти... наверху.

— А!!! ... Убить тебя.

— Пошлая шутка.

— Я не шучу.

— А лучше бы пошутил.

Неприятная ситуация. Ты тут вертишься, лазейки выискиваешь, а они сидят и только приговоры подписывают. Злыдни. Ну, да и ладно — сами разберемся.

— Как ты это себе представляешь?

— Что?

Интересно, за убийство ангела сразу отправят в пекло или все же смилостивятся?! У меня есть смягчающие обстоятельства.

— Мое убийство, тормоз.

— Э..э. Во славу Господа Нашего, сея богомерзкая тварь должна быть сожжена.

— О, как, — оторопела я. — Из какой умной книжки ты это вычитал.

— Трактат об истреблении ведьм и иной нежити. 15 век.

— На дворе 21, а ты все раритетами балуешься. А серьезно?

— Представления не имею.

Пришло мое время поэкать. Что с этим чудиком делать? Послать подальше, язык не поворачивается.

— Что будешь делать? Ну, раз убивать не будешь?

— Рядом буду.

Мы с Рамоном одновременно издали звук, переводимый чаще всего, как — "Что??? Не поняли. Повтори".

— Наблюдать буду, если что, помогу. Вампиры сейчас редкость. Их по пальцам сосчитать можно. А ты и вовсе феномен необычный.

— Рамон, он меня феноменом обозвал, — обратилась я к собаке, а потом более задумчиво: — Покусать его что ли? Как думаешь?

— Тьфу на тебя, — обиделся ангел и растворился во тьме.

Глава 8

Обойдя дом с другой стороны, и возвращаясь через черный ход, заметила плутающий во дворах фургон. В голове звякнул тревожный колокольчик. Посудите сами, в спальном районе, где проживают одни пенсионеры и малоимущие граждане странно увидеть рекламный фургон, на котором большими буквами под пикантным изображением предлагается съездить на Гавайи, хотя бы и за пол цены. И фургон-то новенький, краской за милю воняет. А еще воняет уже знакомым оружейным маслом.

— Рамон, наверх.

Пес повиновался беспрекословно. Умная собака. Сама я обошла дом и встала под балконом. Вспомним, что бают о вампирах: умеют лазать по отвесным стенам, стелиться туманом, могут обращаться в зверя. Последние два пункта под сомнением, а первый сейчас проверим.

Подойдя к стене, прикоснулась к ней, принюхалась и... Увидела! Зацепы, зазубрины, выемки, да еще кучу всего интересного (Не считая многочисленных следов харчи. Фу, гадость!!), что могло бы помочь взобраться. Сняла ботинки и носки. Ногти на руках и ногах затвердели, обращаясь в черные матовые когти. Ну, с Богом. Поползли.

Добралась до цели быстрее, чем соображала, как это осуществить. Валера лежащий на диване, от ужаса чуть не опозорился, когда я вошла через балкон. Мимолетный взгляд в зеркало, и сама едва не напрудила в штаны.

Н-да, кр-расавица. Белая, как покойник (увы, но факт). Губы алые, пухлые, словно я их специально пообкусала для пущего эффекта. Глаза переливаются то зеленью, то золотом, радужка увеличилась, зрачок стал большим, причем овальной формы. А взгляд!!! Убить таким можно.

— Что уставился? — прошипела я. — Вампиров никогда не видел?

— Не-а, — мотнул головой Валера

— Знаю, что "не-а". Я сама "не-а".

— Ты и вправду... Зашибись!

— Тихо, — шикнула на него. — Помолчи немного.

На кухне Геннадий Никитич тихо беседовал по сотовому. Губы скривились в ядовитой полуулыбке.

— Да, да все как ты рассказывал... Клыки, кровь пьет.... Агрессивная? Нет, не очень. Буйная? Нет, не сказал бы. Что значит не то?!! Клыки ведь есть!! Она у меня на глазах человека убила!!! А еще перемещается с немыслимой скоростью. Что значит надо подготовиться?? В каком смысле? Она под моей крышей, ты понимаешь!!! Если она на меня набросится?? И еще этот Валера-Саранча. Что значит не так все просто?!!! Просто приезжайте и убейте ее. Что значит не ваш профиль? В каком смысле??.... Нет...Нет...Нет... Вполне разумная. Сильная?...Ну, как сказать. Тех амбалов таскала, точно.... А что предлагаешь делать мне??? Чего ждать??? Подежурят?!! А если не успеют? Ладно, я все понял. До связи.

— Сдал, паскуда, — поморщился Валера.

— Будь здесь, — выразительно глянула на парня. — Запусти Рамона и жди меня завтра вечером.

— Понял.

Опять по этой стене. Бе-е-е! Но делать нечего. Закусила шнурки, поползла вниз. Все-таки спускаться как-то страшнее, чем подниматься. Спустившись, секунд пять переводила дыхание.

Теперь наведаемся к нашим барашкам в фургоне. Хотя они замаскировались, за разросшимся кустом сирени, запах свежей краски маяком выдавал их местоположение.

Подкрадываться не пришлось. В воняющем фургоне громко переругивались двое боевиков и одна немолодая женщина.

— Какого черта ты взял этот фургон? Нас за тысячу миль любая собака учует!!!

— Не было другого, что дали, то и взял.

— Епть..., Коля, сколько можно повторять, мы не на братков охоту ведем, эти твари умнее и опаснее раз в двести.

— Мальчики успокойтесь, — примирительно заворковала женщина. — Что сделано, то сделано.

— А если она нападет?

— Внешний фон нейтрален.

— Ты уверена?

— Денис, я, конечно, уважаю твой боевой стаж, но попросила бы...

— Ладно, ладно. Мир.

— Может, выйдем, подышим воздухом?

— Может, еще покурим? Пивка попьем?

— От этого и я бы не отказалась, — хмыкнула женщина.

— Хрен с вами, выходите, раз вам так приспичило.

Я заползла глубже в кусты, попой едва не сев на весьма настырную железяку, торчащую из земли, затаилась. Авось, не заметят — темно же.

Из фургона сперва, вышла женщина. Нашли блин черную кошку, неандертальцы неотесанные.

Она оказалась дамой крепкой, ростом чуть повыше меня, крашенная под блондинку, одетая в обычный спортивный костюм. Возникло ощущение, что она сюда на пробежку приехала.

— Всё тихо.

Ну, я же говорила! После ее слов, неандертальцы показались из недр фургона. Оба среднего роста, (но в моем случае, выше на голову), здоровенные, бритоголовые. Оба в черных костюмах, отдаленно напоминающих спортивный их напарницы, а поверх бронежилеты.

— Кислород, — счастливо выдохнул тот, кто оказался ближе. И, похоже, тот самый, кто провинился, в смысле, Коля.

— Дыши, придурок, дыши. Любой вдох может стать для тебя последним, — ворчливо фыркнул другой, — Денис.

— Мальчики, хватит. Нам еще вместе работать.

— А мы и работаем.

— Валентина Константиновна, что знаем о вампирше? — предпринял попытку примирения, Коля.

— Почти ничего.

— Х...

Женщина недовольно кашлянула. Не любит, видимо, русский мат. Я его то же не очень, но я же не святая, а в нынешней ситуации даже не человек.

— Очень плохо, — язвительно процедил Денис.

— Это молодая женщина, невысокая, плотного телосложения. Цвет волос определили как гранатовый, или красновато-рыжий. По документам она Игнатьева Татьяна Валерьевна. Увы, это пока вся информация.

— Не густо.

— Связной так же предупредил, что она не совсем то, с чем мы встречались раньше. Она не упырь, а именно что вампир.

— Цыпленок? — удивился Денис.

— Скорее всего. (Денис, вампиры их называют птенцами, а не цыплятами).

— Где хозяин? (Как хочу, так и называю).

Коля явно моложе напарников, по запаху он определялся, как нечто свежее и питательное. Отмахнулась от навязчивой мысли.

— За двое суток никто не объявился, — почему-то расстроено пожала плечами женщина.

— Итак, получается, что у нас здесь дикая, жаждущая крови, обращенная, представления не имеющая ни о законах клана, ни о законах Совета. — Денис сделал столь режущий слух акцент на словах "дикая" и "жаждущая крови", что я почувствовала себя сбежавшим из лаборатории динозавром.

— Похоже на то.

— Офигеть!

— Да, будет тебе, — отмахнулась женщина, — не с такими справлялись.

Я недовольно надула губы. А почему это я дикая, да еще и жаждущая крови? Хотя, если им так хочется?!!

Не думаю, что они так уж хорошо видят в темноте, а в этом районе темно хоть глаз выколи. Свет троица побоялась включить, — вдруг спугнут. (было бы кого) Тихо, ползком на брюхе, подобралась к ним вплотную.

— Привет, не меня ищите?! — радостно гаркнула я им прямо в лица, вскакивая и сверкая золотисто-зелеными глазами.

Троица дружно шарахнулась в стороны, не подозревая о подленькой диверсии, проведенной за секунду до выступления. В панике, изображая ветряные мельницы, группа захвата громыхнулась на землю пиная, и костеря друг друга, на чем свет стоит.

— Вижу вам и без меня весело, — хихикнула, любуясь барахтающейся в пыли троицей. Шнурки на совесть завязала — не скоро разберутся. — Ну, тогда я пошла.

И пошла, радостно похихикивая, даже насвистывая какой-то бравый мотивчик. Поверьте, раньше я такой не была, но, став вампиром, точно прорвало.

Глава 9

Проснулась, почувствовав чье-то присутствие. По ощущениям этот некто неагрессивен, но ждет достаточно давно. Мурашки побежали по коже. Что ему надо? Открыла глаза.

На меня смотрело нечто белесое, безглазое, мутное.... Е-ё-ё!! Твою кочерыжку!!! С воплем и визгом подорвалась с места, подпрыгнув аж до потолка. Когтями вцепилась в грязную балку, зависла.