— Да, но вдруг его выберет эта малолетка?
— Анита? Брось, девочки, конечно, любят красивых мужчин постарше. Но, во-первых, она с ним не встречалась, а на словах они все красивые. Я, кстати, видела Ниррана — очень и очень симпатичный мальчик! И, во-вторых, уж про бастардов-то ей точно расскажут, а скорее всего она уже знает. А у них, я тебе напомню, девочки тоже наследуют. Поэтому я не верю, что она рискнет правами на трон своего ребенка. Вернее, ее отец, — выбирать-то будет он, а не девочка.
— Все равно это возможно!
— Возможно. Но ей еще больше года до совершеннолетия, а она уже потеряла Кираса, пока будет думать — потеряет еще парочку женихов из соседей, но потом ведь подрастут и другие претенденты. И кто-то может родить наследника и у нас, не так ли?
— Конечно может! Вот и я не могу решиться...
— И что вы все накинулись на Салта? Деметр тоже недурен и не стар, и тоже женится, если ему родить наследника.
— Конечно, а потом дели его с этой мегерой!
— "Эта мегера", напомню, из благородного рода! Не вздумай ее оскорбить при свидетелях!
— Бесплодная как обычная крестьянка, хотя и та способна понести от мужчины королевской крови!
— Бесплодна по болезни, это совсем другое! И вообще, подумай о том, как он... — и женщины наконец-то ушли.
Любопытно... очень интересно... бастарды есть, донесения были правильными, но все — девочки. Видимо, на мальчике настаивает Деметр, ведь он сам легко может внести изменения в правила наследования. Одна подпись — и через полчаса наследники есть. Но почему-то не делает этого, — боится, что начнется борьба за трон среди кучи бастардов? Так есть королевское испытание... но до него еще нужно дожить... ну возможно...
Тут мои размышления нарушил подошедший с тоскливой миной на лице переписчик и спросил, с трудом удерживая на весу том по виноградарству:
— Вот эту книгу леди желает откопировать?
Я кивнула. Он уныло спросил, к какому сроку надо сделать. Я ответила, что сроков нет, но нужно сделать две книги, еще одну — по разведению рыбы, которую обещал завтра найти лорд Йом. И обе к следующему новому году должны быть уже в моем поместье.
Он сперва обрадовался отсутствию срока, но потом опять скис на известии о том, что надо будет копировать два тома. Я отблагодарила его серебряным, что сразу повысило его настроение и готовность работать, и попросила сразу переслать копии в имение Зеллины. Я рассчитывала, что к новому году она точно уже будет там хозяйкой. А книги по виноградарству и содержанию рыбы ей или ее управляющему пригодятся. Попрошу агента намекнуть, когда он будет передавать мои записи, что в имении ее будет ждать подарок из королевской библиотеки.
...
Еще раз я поговорила с Салтом спустя неделю. Он, проходя мимо, обнаружил меня в беседке, поздоровался и поинтересовался моими успехами. Я сказала, что размышляю о возможности отдыха в горах, так как в этом году тяжело переболела воспалением легких, и врач мне рекомендовал поездку на море, а если это будет невозможно, — то в горы. Меньше чем через год я смогла бы пожить у себя в имении, но не у всех есть такая возможность. А ведь зимой или в самую жару на море для таких больных тоже плохо. Нет ли у нас таких мест, где можно было бы отдохнуть в горах? Вот как здесь — я обвела рукой сад, — воздух уже совсем другой, чем на набережной. Рассказала, что моя случайная попутчица, госпожа Райла приехала в Рио подлечиться, но на побережье для нее слишком жарко и влажно и она поселилась в предгорьях, там она чувствует себя хорошо. И многие бы с удовольствием провели пару недель в горах, когда в Рио совсем жарко. Не рассматривалась ли раньше такая идея?
— Нет, — ответил он, — раньше я об этом никогда не думал, но мысль интересная.
И мы вежливо распрощались. Что ж, думаю, я определилась. Салт умен, рассудителен, вежлив, внимателен к собеседнику и умеет слушать, у него отличные манеры, — безусловно, я очарована. Видно, что к жене он будет относиться хорошо и, вполне вероятно, с ним можно будет обсуждать какие-то идеи и строить планы. Но больших экономических проектов я не придумала — второй вариант курорта, в горах, еще кое-что по мелочи, и все.
Кроме того, оставался серьезный вопрос с обилием любовниц, которые, похоже, ему уже давно были не в радость, и девочками-бастардами. И вообще после нескольких встреч у меня почему-то сложилось мнение, что он несчастен. Вот не создает он впечатление человека не то, что счастливого, а даже просто довольного жизнью...
На следующий день был еще один бал, но не дворцовый, а городской, в честь открытия летнего сезона. На него приглашались все отдыхающие аристократы, в том числе и иностранные подданные. Так как я решила пойти на него, пришлось выполнять ультиматум леди Мадей в отношении туфель, но я вышла из положения, купив недорогие железные клипсы с осколками камушков и прикрепив их к вырезу туфелек. Получилось нарядно и празднично. Леди удивилась простоте решения и, кажется, ей очень понравились сами клипсы.
На балу я решила специально послушать придворные сплетни, но ничего нового для себя уже не услышала. Для собирания слухов даже наводящие вопросы не потребовались, я просто постояла рядом со сплетницами, изображая недалекую девушку с отсутствующим выражением лица, которая вроде мебели, — что есть, что нет, — все равно не понимает о чем идет речь.
Итак, как я уже слышала, красавца герцога могла получить в свою постель почти любая. Со всеми он был нежен и заботлив, все были от него в восторге. Но. Не влюблялся и никому не обещал жениться, тем не менее, всем помогал в замужестве при беременности. Бастарда-мальчика обещал признать и подумать о женитьбе. Пока у него пять или шесть бастардов — и все девочки. Весь двор шепчется о проклятии. Деметр колеблется — ему хочется получить в род юную принцессу Аниту, но на нее слишком много желающих. Предлагать себя он не хочет — странно для высшей аристократии, но похоже, что он любит свою фаворитку и не хочет ничего менять. Плюс, справедливо считает, что это бесполезно — много молодых претендентов, и тягаться с Истаном ему не хочется, да еще и детей можно не дождаться... а вот женить Салта было бы идеально — если у них с Анитой тоже будут девочки, то Салт подпишет наследование женщинами сам, уже будучи королем.
Общее решение, которое вроде бы принял Деметр, мне не понравилось. Я бы его назвала "плыть по течению". Родится у Салта или у него бастард-мальчик, — и проблема решена. Предложит брак Диртан — тоже отлично, даже девочка от Аниты лучше, чем любая из незаконнорожденных, она легко докажет королевскую кровь. А не получится ни то ни другое — власть перейдет Салту и тот сам подпишет наследование через девочек и выберет наследницу из прошедших испытание, если такие обнаружатся, конечно.
Подумала я над всем этим пару дней, и решила, что лучше бы уж этот завидный жених женился сразу после совершеннолетия, вот честно. Покрутила в голове свою ситуацию "завидная невеста" и поняла, что отец прав, — надо объявить о нашем выборе сразу на совершеннолетии. Интрига, конечно, хорошо, но то, что она быстро закончится — для меня же лучше, во всяком случае, после этого я буду интересна только моему избраннику.
Ну что ж, я отдохнула, накупалась, посмотрела библиотеку в королевском дворце. Хм, в Астимии мне тоже удалось немного поисследовать библиотеку. Может, это у меня так подсознательные желания реализуются? Замуж не хочу, а вот почитать...
В общем, можно завершать поездку, я как раз успею последний месяц поучиться в Академии и сдать работы. Обратно опять полдороги буду ехать мальчиком — вернусь выцветшей, загорелой и с натуральными веснушками, заработаю ворчание Ив и попугаю еще Рина — все же он аристократ и загорелые выцветшие веснушчатые леди ему, наверное, еще не встречались. Может и влюбленность пройдет, жалко из-за этого перестать общаться с другом, — улыбнулась я про себя.
Собралась я быстро, поблагодарила лорда Йома за помощь, передала через него благодарность герцогу и, довольная, ушла из дворца не оглядываясь. Попрощалась с морем, наплававшись до головокружения, упаковала новое платье в отдельный пакет, вместе со своими заметками и подарком для опекунши, чтобы передать в поместье, где гостил наш агент, — для настоящей Зеллины. Если платье даже немного не подойдет, — перешьют, уж больно красивая вещь получилась.
Нанесла последний визит с благодарностями и небольшим подарком в виде тех самых клипс леди Мадей, съездила попрощаться с госпожой Райлой, убедилась, что она проверила лекарство — оно имеет привычный ей вид и вкус и, главное, хорошо помогает. Попрощалась с хозяевами, которые сокрушались, что им так и не удалось познакомить меня с сыном, на что я отшутилась, что теперь он может сам приехать в гости, но у меня там моря нет и делать ему будет нечего. Написала рекомендательное письмо Лей, которую подумывал взять в магазин помощницей компаньон господина Риста.
Глава 7
-Возвращение-
Я одела национальный костюм — сапоги, узкие облегающие брюки, разрезная юбка, с собой плащ и шляпа, якобы так удобнее ехать. Хотя и правда, удобнее. Теперь, когда я загорела, несмотря на использование лошадиных доз отражающего крема, он мне шел намного больше. Выехали вдвоем с охранником в карете, и остановились в первом же трактире в пригороде. Отправили пустую карету по адресу агента, где жила настоящая Зеллина с пакетом для нее и оговоренным заранее текстом записки: "все в порядке, сопровождаю обоз", — агент поймет, что я уехала, как и планировалось, с обозом приказчика господина Риста. Охранник заказал нам комнаты, я, еще в карете сняв юбку, состоявшую просто из четырех отдельных полотнищ, и одев плащ и шляпу, сошла за мальчика. В номере вымылась, перекрасила волосы опять в соломенно-белый летний вариант "Ив" и смыла белила. Наконец-то! Все-таки белила последнюю неделю пришлось накладывать нещадно — кроме загара снова вылезли веснушки. К своим веснушкам я почему-то всегда была равнодушна — можно оставить, можно свести, а вот летняя россыпь на носу у Ари мне доставляла огромное удовольствие, — это было так солнечно!
Мы с Орсом дождались обоза и под видом нанятых охранников поехали его сопровождать, верхом. Ездила я отлично, загар меня не пугал, Орс был как всегда неразговорчив и, когда мы доехали до трактира, где меня ждал заранее предупрежденный агент в образе Ив, я уже маялась от вынужденного безделья.
Обменявшись с парнишкой местами, опять припудрив лицо и собрав волосы в хвост, я приехала в Академию. Как же я соскучилась по Ари, Ив, учебе, Академии, Нису, подружкам-травницам, Рину и преподавателям по риторике и химии. Первым делом затискала брата и подругу в объятиях, подарила носки и продемонстрировала Ари национальный костюм. Они же закатили шикарный обед, расспросили про море, город, замок, парк, жениха, библиотеку, так что у меня к вечеру язык уже не ворочался. С каким бы удовольствием я съездила в Рио вместе с ними просто отдохнуть, но увы, времени совсем нет. Надо сдать работы, получить задания и ехать домой, там дел тоже много.
На следующий день, сдав заранее сделанные работы по травам и словесности, я, задумавшись над темой последней лекции года, выскочила из двери учебного корпуса и тут же промокла до нитки — крыши над дверью не было, а на улице был настоящий потоп и огромная лужа около крыльца. Я заскочила обратно и раздумывала — хоть я и промокла так, что текло с платья, бежать домой под дождем не хотелось, — он был достаточно холодный, а в длинном платье быстро не побегаешь. Хорошо было бы пойти в химическую лабораторию, но я без маски, а Ив там не училась. В библиотеку меня тоже не пустят, — там книги. Выбрала общую аудиторию и лениво поплелась туда, раздумывая, насколько я тут застряла. Я шла по коридору не поднимая головы и столкнулась с куда-то бегущим Рином. Он тут же затормозил и как-то ошалело уставился на меня. Ну да, мало того что выцветшая, загорелая и с веснушками, так еще и мокрая как мышь. Молча развела руками, — мне конечно хотелось его попугать, но на такой эффект я не рассчитывала. Хихикнула и чихнула. Рин отмер и стал стаскивать с себя рубашку.
— Не надо, что ты, — остановила я его, — может сходишь на кафедру? Там должны быть лабораторные курточки, мне Ани говорила.
— Надо, надо, я сейчас себе курточку возьму, они жесткие. Пойдем! — и накинул мне на плечи свою огромную длинную рубашку. Хммммм, а если посмотреть... — то... доходягой-то его никак назвать нельзя. Это что, его так портит одежда? Надо же... Фигура и мышцы не хуже, чем у Ари, так он еще и повыше. Благородный род так и вопит о себе. Я пошла за Рином быстрее, снова чихнула и завязала спереди рукава рубашки. И пахнет приятно...чем-то можжевеловым, люблю эти хвойные запахи... так, куда-то меня понесло...ну вот, — мы зашли на кафедру и Рин влез в безразмерную зеленую лабораторную робу, всю в старых пятнах, — теперь прилично и можно смотреть. Он встревоженно обернулся ко мне:
— Так, тебе надо вытереться. Я сейчас, — скомандовал и сгинул в лаборантской. Вернулся с двумя маленькими полотенцами, которые вешали для рук около раковин и стопкой листов лигнина. Я потянулась к полотенцам, но он их мне не дал, сказав коротко:
— Довольно грязные, — протянул мне лигнин и сам стал аккуратно промокать сверху мои волосы, чтобы на них не оставалось легко отрывающихся при намокании кусочков. Я промокнула лицо, шею, руки, платье на груди, но вода продолжала капать с волос и одежды. Рин закончил с волосами и опустился на колени, потянув меня за ногу. Я непонимающе посмотрела на него.
— Дай мне, пожалуйста, ногу, ты же работаешь с целителями и должна знать, что мокрые ноги — это очень плохо! — каким-то наставительным тоном почти отчитал он меня. Я поколебалась, но ногу протянула. Самой наклоняться к мокрому подолу платья не хотелось. Рин снял туфельку, промокнул лигнином ногу и обернул полотенцем. Потом вторую, потом аккуратно приподнял край платья и отжал его, и еще раз, и еще, по кругу, пока вокруг стула не образовалась довольно приличная лужа. Взял туфельки, напихал в них лигнина и поставил подальше.
Сходил за тряпкой, намотанной на веник, и слегка смел воду в угол, где был слив от раковины. Внимательно посмотрел на меня. Я попыталась его успокоить:
— Не волнуйся, я хорошо себя чувствую, просто в поместье, где я была, сейчас потеплее, чем здесь, это акклиматизация, — я снова развела руками и чихнула.
— Подожди меня, пожалуйста, здесь, — он хотел уйти, но обернулся и попросил: — пообещай не уходить!
— Хорошо, обещаю, если не выгонят, — одевать мокрые туфли совсем не хотелось. Рин убежал и появился минут через десять с какими-то сухими листиками в руках и баночкой.
— Вот! — гордо продемонстрировал он.
— И что это? — апчхи!
— То, что тебе надо! — Рин зажег горелку и поставил на нее колбу с водой. Вытащил чистые керамические мерные стаканчики, насыпал в них листья — в один почти все и в другой парочку. Потом прошел к окну и достал из своей сумки, стоявшей на подоконнике, пару бутербродов, каждый на большом куске хлеба и кинжал. Очень такой приличный кинжал, — даже я смогла оценить качество, — и разрезал самый большой кусок хлеба вдоль пополам.
