За день мы исходили всю округу, разметили перед деревней, ближе к горам, участки земли для склада, конюшни и закрытого двора для телег, трактира, и, чуть поодаль — дома для семьи фермера и позади него построек фермерского хозяйства. Я вспомнила Риору и предложила заложить еще пруд, сделав отвод от реки — за деревней текла холодная горная речушка.
...
Мне очень нравилась большая и дружная семья наших фермеров, которая уже три года кормила поместье и процветала сама. Еще в самом начале своего обустройства в имении мы с Ари поняли, что полученного от деревень продовольствия на нормальную сытую жизнь в замке не хватит, и переманили одного крестьянина из деревни вместе с большой семьей из пяти детей и полутора десятков внуков. Им явно было тесно в деревенском наделе, а освободившийся домик стали использовать для продажи излишков, поселив в нем одного из внуков. Я предложила им вести хозяйство и делить доход пополам. От них — работа, от меня — половина денег на обустройство и необходимые покупки в течение года, бесплатная аренда земли. За это кроме части прибыли они снабжали всем необходимым замок — в ограниченных небольшим списком количествах, рассчитанных из проживания четырех-пятерых господ, прислуги и гарнизона. Больше всего в соглашении их пугал этот пункт, поэтому пришлось согласовывать каждую курицу. Получилось не так много, так как изначально мы считали каждый медяк и привыкли к сытному, но простому рациону. У нас не выбрасывались ни кости ни "жилы" — варился суп или холодец, ни требуха — набивались колбасы, печень, почки и другие "неаристократические" внутренности шли в супы, подливки, пирожки и прочее. Так что стол был рассчитан хороший, разнообразный, но сравнительно недорогой.
Кстати, они же выделывали шкуры, которыми Ив всего с одним мастером очень быстро и красиво отделала стулья, диванчики, козетки и табуреты для ног в гостиных — в коричневых, бежевых и черных тонах. А я тогда поняла, что дорогая и красивая мебель — это прежде всего руки, а потом уже довольно дешевые по-отдельности каркас, воск, конский волос, шкуры и гвозди.
Кстати, о мебели — она же тоже понадобится нам в трактир! И пусть она будет крепкой и надежной — на первый этаж дерево, а в комнаты — обитые кожей диваны и кровати, — так и гигиеничнее, и проще убирать.
Сейчас с нами поехал крупный, заросший светлой бородой почти до самых глаз, старший сын нашего фермера, Вень. Вот он был вполне симпатичным, — высокий, ровное, пусть не развитое как у аристократов, но пропорциональное тело. Простое чистое лицо с неправильными чертами, без дефектов. Говорил он мало, но весомо, слушал меня внимательно и никогда не отмахивался от "бабьих" слов — я уже доказала, что могу порекомендовать дельное и выполнить обещания. Мы договорились, что я привезу ему чертежи рыбного хозяйства, а потом и куплю мальков. Он же прикинет на месте, как все сделать так, чтобы и самим удобно было работать, и до дороги недалеко и чтобы не воровали — ему тоже не понравились ни трактирщик, ни староста, хотя последнего он видел мельком. Пройдя еще раз по территории, решили передвинуть строения поближе к горам — там проще выложить камнями забор от дома до скал, чтобы не лезли, а сзади речка, по которой тоже не пройти, — глубокая да порожистая. Вень грустно осматривался и жаловался, что земля каменистая — долго расчищать место под поле, много не посадишь и придется докупать корм для скотины. Я пообещала, что если поймаем банду, то после дороги они поступят к нему в распоряжение и пусть собирают камни, — как раз и забор из них выложат. Он обрадовался, а я предложила — может быть, он сделает несколько высоких грядок — как у его отца для теплолюбивых культур сделано на навозе, но только просто с землей? Тогда можно будет хоть для стола овощи сразу растить. Он согласился и получил мое разрешение (письменное!) срыть несколько холмов неподалеку для выравнивания пастбища, и забрать землю себе. Я попросила его поговорить с братьями и родственниками — мне нужен был трактирщик в эту деревню на тех же условиях — только снабжать надо будет не замок, а проезжающих лиц королевской крови двух стран — Арианы и Астимии и следить за складом. Если он и удивился второй стране, то никак этого не показал, просто кивнув: "Найду". Домой возвращались заполночь, но ехать по темной дороге представлялось намного приятнее, чем ночевать в Некузяйке.
...
Ну вот, прошел целый месяц, а я только собралась к госпоже Ириде, пожилой травнице, моей учительнице. Когда-то она подсела на крыльцо ко мне, уставшей и замотанной девчонке, не знавшей, что будем есть завтра мы с Ари и лордом Майном и чем кормить курсантов, — и угостила морсом из ягод малины и лимонника. Глаза у меня открылись и я с интересом уставилась сперва в кружку — никогда ничего подобного не пробовала, а потом на женщину. Она представилась, я тоже, и, не сдержавшись, полюбопытствовала, что она мне дала. Улыбнувшись, показала собранные в туеске ягоды лимонника, и рассказывала о его свойствах такие чудеса, что я тут же захотела пойти их собирать, хотя еще десять минут назад думала, что меня и насильно не заставить встать. Тогда умных мыслей в моей голове не было — Ари уехал гонять очередную банду, а я без него не могла решить, — продать ли найденный мною в тайнике и отчищенный кинжал, или он ему еще пригодится. Деньги были нужны, но я надеялась, что оставленные в замке охраннички сегодня наловят рыбы и мы сделаем на всех ухи и пирогов, — на пару дней нам бы хватило, а там и Ари вернется. Так что я с удовольствием пошла с травницей смотреть избушку, уже по дороге с ее помощью обеспечив замок чаем на весь следующий месяц — кипрей, листья земляники, смородины и малины, того же лимонника, мята, мелисса, — связанный в узел за кончики фартук был набит полностью. В доме травница показала мне очередное чудо, — мою привычную химическую спиртовку и флакончики с готовыми настоями. Покатав перед моими глазами на ладошке ягоду лимонника, сказала, — вот ее можно съесть так, можно выдавить сок, можно высушить, можно сварить отвар в воде, можно сварить с сахаром и будет полезное варенье, можно настоять на спирту — сделать настойку. И во всех этих вариантах получим разные эффекты от снадобья. Рассказать? Я зачарованно кивнула. Всегда любила химию и то, как вещества меняются, но что травы от обработки тоже меняют свойства — я не знала, это представлялось...волшебным, не иначе...изменить воздействие на человека, просто залив спиртом вместо кипятка?
— И что, так у каждого растения? Или лимонник такой особенный? — спросила я, уважительно поглядывая на туесок.
— Он действительно особенный, но так почти с любым растением. Еще многое зависит от того, что собрали — плоды, листья, корни, — они имеют разный состав. И от времени сбора.
— Даже с этим? — я показала лист подорожника, который приложила к содранной коже на ноге.
— Да, подорожник можно использовать так, — она кивнула на мой лист, — можно сделать сок или настойку. И использовать тоже по-разному, например, сок пьют при таких же, — она провела пальцем по ноге, — проблемах внутри желудка. Мне кажется, тебе будет интересно поучиться. Хочешь?
— Конечно! Простите, — замялась я, — а про яды и противоядия Вы мне можете рассказать?
— Да, если хочешь, — она посмурнела, — но зачем это тебе?
— Я живу во дворце, там разное случается. А правда, что нет универсального противоядия?
— Думаю, что это миф, а то, что рассказывается в сказках о системе полной очистки, — просто набор нескольких составов, первым из которых принимают универсальный сорбент — такой пористый материал, который как губка собирает на себя все вокруг. Обычно используется два вида — древесный уголь и яблочный пектин, в некоторых случаях помогает молоко, но есть и более сложные разновидности. Потом есть еще вещества, которые в крови так же собирают яды, связывая их. Но эти вещества надо тоже быстро вывести, чтобы они не начали снова выделять яд. Так что один компонент "от всего" — это просто сказка.
Тогда мне пришлось уйти от госпожи Ириды до заката, — чтобы лорд Майн не беспокоился, куда я пропала, я же его не предупредила. Но я пообещала себе, что все свободное время буду учиться у травницы, пока не смогу сама собирать, хранить и готовить все самое необходимое, особенно яды, антидоты и сорбенты.
С тех пор прошло три года, а госпожа Ирида почти не изменилась, она обрадовалась и мне, и принесенным пирожкам, и книге. Поинтересовалась, не сговорили ли меня замуж. Ответила честно, что выйду сразу после совершеннолетия, но имя будущего мужа пока держится в тайне.
Я провела у нее две недели, обсудив и ее новые чайные сборы — она увлекалась составлением полезных вкусных чаев, и мои записи по травам, особенно те моменты, в которых разные источники противоречили друг другу. Я узнала про все болезни, постигшие моих вассалов, и получила в подарок несколько редких трав и пару сборов для окраски кожи и волос. И, конечно, рассказала госпоже Ириде о Марике: что девушка мне нравится и мы подружились, но мне надо спрятать ее на пару летних месяцев, и я прошу ее помочь мне в этом, а заодно и поучить. Травница согласилась — и помощница ей летом пригодится, и поучить толковую девушку она была не прочь, так что мы договорились к взаимному удовольствию.
Всего две недели! И брат меня снова зовет воевать, вернее — взрывать! И, ура! Когда мне еще дадут так масштабно повзрывать?! Они таки поймали банду, правда в ней оказалось всего четыре человека, но таких, по которым виселица уже слезами изошла. Ари передал сообщение от оставленных в деревне на обустройстве солдат, которые охраняли стройку и следили за окрестностями, пришло сообщение, что в горах со стороны Астимии видели разведчиков, интересующихся нашей активностью, и укоризненно посмотрел на меня. Я виновато улыбнулась, это и впрямь моя обязанность, и мысленно хлопнула себя по лбу, — ну конечно же, раз считаю их союзниками, так ведь и уведомить людей надо, чтобы не волновались! Тут же раскопав официальные листы для писем королевского дома, обмакнула ручку в династические фиолетовые чернила и с максимальным тщанием написала каллиграфическим почерком, высоким этикетным стилем письмо. В котором извещала глубокоуважаемых соседей и союзников, что в последний месяц лета этого года королевский дом Арианы планирует проводить строительные дорожные работы на своей территории, прилегающей к границе с уважаемыми соседями, близ деревни Некузяйки. Что в ходе этих работ будут произведены подрывы скал. И что мы просим не рассматривать данный вид работ как агрессию к уважаемым нами соседям и попытку нарушить какие-либо договоренности. С уважением и заверениями в нашем расположении и дружбе, трам-пам-пам, Я. Упф, выдохнула. Подписываюсь, печать, свернуть определенным образом, запечатать, еще в специальную папочку и можно отправлять курьера. Мысленно же повеселилась, — обычно младшие дочери приглашения на балы рассылают, а я — уведомления о взрывах. Хм, и что подумает обо мне потенциальный жених? Ну, будем считать, что так я его известила о своем взрывном характере.
Пока я отдыхала у госпожи Ириды, привезли заказанные Ари шашки с пороховым зарядом, самые простые, готовые — только вставить шнур или фитиль нужной длины. Я выбрала фитили, — горят медленнее, а в дождь я их ставить не собиралась. Резала — на сорок, тридцать пять, и далее до десяти минут. Завязала каждый пучок разноцветными веревочками. Готово. Проверила заготовленные молотки, штыри, костыли и крючки, страховочные веревки. Надеюсь, не понадобится, но взять надо. Можно все грузить на подводы и надо взять еще цемента и привезенные тачки и лопаты для каторжан. Я переоделась парнем и поехала с братом верхом, все равно мне лазить по скалам, — так и так рано или поздно переодеваться. Ив решила тоже ехать с нами, а карета следовала за подводами, — впрочем, не пустая, в нее положили боящиеся сырости ящики с пороховыми зарядами и фитили, а также мои тетради и другие мелочи. Цемент туда не поместился и его везли на подводе, накрыв брезентом. Ив ехала в платье, в женском седле, но не задерживала нас, потому что мы плелись со скоростью подвод. Каторжане шли рядом с повозками — они еще не привыкли, что от меток на их лицах народ шарахается и иногда явно подумывали о побеге. Но через пару деревень поняли, что если сбегут — их просто прирежут крестьяне и смирились. Прибыв, мы поселили их в шатре возле реки за деревней. Сгрузили ящики с подводы недалеко от скалы. Каторжанам дали лопаты — рыть нам окоп. Я же, взяв двух солдат и нагрузив их шашками, полезла на скалу. Закрепили внизу страховочную веревку, чтобы по ней можно было быстро спуститься. Я показывала каждому из них место и направление, в котором надо разместить шашку, передавала с фитилем нужной длины и лезла выше. Находила следующее место — показывала и снова лезла. Руки уже ныли, даже в перчатках, пальцы-то все равно у них отрезаны, чтобы цепляться можно было, а кожа задирается быстро...
Наконец-то установили. Я показываю одному солдату, помедлительнее — поджигай нижний уровень, второму — средний и сама быстро поджигаю десяти и пятнадцатиминутные заряды, спускаюсь до нижнего уровня зарядов и дальше по веревке. Спрыгнула в руки к Ари, чмокнув его в щеку. Бежим в наш окоп. Ждем. Опять ждем. Как же долго идут эти десять минут! А я еще боялась делать десятиминутные шнуры — вдруг не успеем. Взрыв! Десятиминутные. Ух, какой сильный! Хорошо пошло — верхнюю часть скалы, примерно с локоть высотой снесло плоским блином, упала на дорогу, треснув на несколько кусочков. Отлично, пригодится на мощение дороги. Еще взрыв, пятнадцатиминутные. Выглядываю. Опять почти плоский участок слетел на дорогу, но в центре наметился не снятый бугорок. Пауза. Двадцатиминутные. Точно, в центре остается не снятый участок. Пауза. Двадцать пять минут. Получились более круглые куски — и центральный штырь остается. Можно так скульптуры попробовать выбить тут по краям, — я хихикнула про себя, представив выбитые в скале портреты старосты и трактирщика. А может стелу с надписью "Некузяйка"? Хи...нет уж, незачем такое увековечивать в камне. Получасовой. Неплохо, перст остается все такой же ширины — проще будет его снять. Тридцать пять минут. Пауза. Сорок. Все, можно выходить. Навалило на дорогу много, показываю каторжанам, что крупные глыбы надо на забор, слева от дороги складывать в одну кучку, щебень сваливать рядом с дорогой в другую кучку, а плоские камни — в третью, они на мощение. Смотрю, народ деревенский, простояв все "действо" поодаль, открыв рты, — ближе их не пускали солдаты, оживился и стал махать старосте руками на камни. Ну как же, как же, попроси у меня камушков. Тот пошел к Ари с подхалимской улыбочкой. Ари, умница, все понял по его гадкой гладкой роже и сказал — я прямо расцвела в душе:
— Взрывы производятся на королевские средства и материалы будут использованы на королевские нужды. — Вот так вот, шли мимо — идите мимо, а то живут рядом, а камни пособирать и то лень!
О, мне кажется, или на скале напротив мелькнул блик линзы? Бинокля или подзорной трубы? Соседи не спят, соседи бдят. Главное, мы свое дело сделали — официальное письмо я послала. Так, надо проконтролировать — что это они плоские камни в кучу для забора кидают? Я взяла одного из солдат и поставила его наблюдать за каторжниками, еще раз пояснив что, почему и в какую кучу складываем. Даже из-под палки дорога постепенно разгребалась. Можно потихоньку и следующие заряды ставить. Я снова позвала уже одного помощника, который полегче и пошустрее, и вместе с ним полезла на скалу. Ари крикнул мне что-то предупреждающее и Ив взволновано подбежала, — я не проверила, как держится карниз! Как держится, как держится, ну забыла... но если он этот штырь еще держит, то нас двоих еще наверняка удержит. Я нагрузила парнишку зарядами на полчаса и показала места установки — трещин там почти не было, надо было долбить плиту. А сама тем временем заложила еще заряды по кругу в точащий "перст" и, когда парень закончил свою часть — тридцатипятиминутные в место прикрепления козырька к скале. А потом — еще сорокаминутные снизу в основание плиты.
