Последний шанс

— Вы считаете, что с помощью лазера выведенного на орбиту можно существенно повредить ракету? — заинтересованно спросил Дорожкин.

— Нет, — ответил Георгий, — не повредить. Распылить на элементарные частицы. Подобных лазеров пока еще нет в природе. Но мы обязаны его создать и достаточно быстро. Иначе нас просто сомнут. Это будет труднее и дольше чем Югославию, но результат будет тот же самый. Даже стратегическое термоядерное оружие не потребуется. Обойдутся крылатыми ракетами с тактическими ядерными боеголовками. Одиночный томагавк мы можем сбить гарантировано. Но если их будут тысячи, то не выдержит ни одна система ПРО. Так что считайте этот вопрос не менее приоритетным, чем дорожное строительство. Без современных дорог нас уничтожат экономически, а без развернутой в космосе системы ПРО — физически.

Под конец совещания они приняли решения по ряду менее важных, но также, не терпящих отлагательства вопросов, и министры разъехались. Георгий пообедал и уединился в своем кабинете. Ему надо было всесторонне обдумать предстоящий разговор с силовыми министрами.

Восемнадцатая глава

Наша армия самая ...

Силовые министры приехали вместе, а Олферов перезвонил и, извинившись, предупредил, что сможет вырваться не раньше семи часов вечера.

— Министр науки будет позже, — сказал Георгий силовикам, когда они поздоровались и расселись по креслам, — давайте пока обсудим текущую обстановку в наших Вооруженных Силах, а к вопросу о перспективах будем переходить когда он подъедет.

— Расскажите, — обратился Георгий к Колдунову, — что сейчас представляют собой наша Армия и Флот?

— Я служу в армии уже давно, — начал свое повествование Колдунов, — прошел все ступени, окончил училище и две академии. Я всегда считал, что достаточно точно представляю себе обстановку, которая в ней имеется и ситуацию, в которой она находится. Оказалось, что в последнее время я смотрел вокруг через розовые очки. Придя на пост министра Обороны и разобравшись в сложившемся за последние годы бардаке, это самое мягкое слово, которое я смог подобрать я, неожиданно для себя выяснил, что последние годы руководил двумя единственными боеспособными соединениями *70, которые остались на всю армию. Есть еще несколько боеспособных бригад *72, но бригаду в дивизию быстро не развернешь. Особенно, когда нечем и некем ее наполнять. Это, наоборот, у них получилось легко. Ломать — не строить.

Раньше у нас были кадрированные дивизии. По личному составу они были сжаты до численности полка, но имели технику и вооружение на полный штат. При необходимости организовывался призыв запасников, и дивизия быстро становилась полноценной, способной решать все предусмотренные для нее задачи. Сейчас это невозможно. Техника безнадежно испорчена. Ту, что осталась, в последнее время только красили иногда. Даже двигатели не прокручивали. На всю армию имеется только несколько десятков боеспособных танков. Более того. Нет даже стрелкового вооружения. Часть списана и похищена, часть продана, а того, что осталось, не хватит даже на несколько полноценных дивизий. Артиллерийские склады пусты. Снаряды продавали, а образовавшуюся недостачу скрывали, поджигая то, что еще оставалось в целости и сохранности. Военная прокуратура сейчас взяла к ногтю этих барыг, которые по чьему-то недосмотру носили погоны, но потерянного не вернешь.

— В авиации, — продолжил Колдунов, — ситуация еще хуже. Боеспособных самолетов осталось несколько десятков, но даже на них не хватает обученных пилотов. Самолеты стояли в ангарах. Налет большинства летчиков меньше, чем сейчас требуется при обучении в автошколах. Запасных частей нет. Их просто не выпускают. Боевые вертолеты считают уже не на десятки, а на штуки. По сути, у нас нет авиации.

— На флоте чуть лучше. Еще осталось несколько подводных лодок, которые могут самостоятельно отойти от причала. За последние 20 лет на воду спустили аж 3 новые. Две из них уже в строю. Надводные корабли безнадежно устарели. Самый крупный корабль, который в последние годы был передан флоту — это корвет. По водоизмещению он чуть больше сторожевика. По сути, это просто крупный ракетный катер. Я не буду сравнивать с американцами. Турция и та имеет на Черном море флот, который в 20 раз превышает то, что осталось от нашего Черноморского.

Более половины офицеров еще 8 дней назад из-за бездарности и головотяпства чиновников от армии находилось за штатом. Они это называли — в распоряжении. Человек не уволен, но денег ему почти не платят. А на работу он официально устроиться не может. Сейчас мы большую часть из них уже вернули в штат. Успели. Еще бы чуть-чуть и возвращать уже было бы некого. Если человеку плюнули в душу и, потом, он сам куда-то устроился, то назад он уже просто так не вернется. С солдатами и матросами еще хуже. Чему можно научить человека за один год? Особенно если учить некому.

— Достаточно, — сказал Георгий. — То, что было очень плохо — мы знаем. Что Вы успели сделать за прошедшую неделю?

— Я уже говорил, что вернули в штат всех офицеров, которые выразили свое согласие. Таких большинство. Бросили клич офицерам, которые уволены в запас. Возвращаются. Провели инвентаризацию техники и вооружений. Подали заявки на доукомплектацию.

— С Дорожкиным работаете в контакте? — спросил Георгий.

— Да, с этим проблем нет. Заявки оперативно передаются на производство, заводы расконсервируются. Мы уже определились с денежным довольствием военнослужащих и согласовали цифры с министерством Финансов. Оклад взводного теперь будет 20 тысяч рублей. Ротного — 25. За звание лейтенант будет получать 10 тысяч рублей, старший лейтенант — 12,5, капитан — 15. Плюс выслуга. Премии будут и годовые и квартальные, но лишать их сможет только непосредственный начальник. И приказать ему нельзя. Предусмотрен соответствующий механизм.

— Это хорошо, а что с призывом?

— Сроки вернули прежние. Два года в армии и три на флоте. Но появилась мотивация — предусмотрели реальные, а не постулируемые льготы для поступления в Вузы, включая и подготовку к вступительным экзаменам, и бронь на бюджетные места. Кроме этого в средствах массовой информации неоднократно озвучено, что на государственную службу теперь будут принимать только отслуживших в армии. Денежное содержание рядового — 10 тысяч рублей, сержанта — 15 тысяч. Нормы питания и сроки носки обмундирования пересмотрели. Даже первогодки будут теперь сытыми и опрятными. Плюс обязательная для всех спортивная подготовка. К концу первого года службы каждый должен получить один первый или не менее двух вторых спортивных разрядов. К концу второго — выполнить норматив кандидата в мастера спорта или получить 2 первых разряда в разных видах спорта.

— Ну и как, есть желающие?

— Представьте себе, хватает. И не только из глубинки и из села. Есть и москвичи и ленинградцы. Настоящими мужчинами хотят стать многие.

— То есть, с набором проблем нет?

— Сейчас трудно сказать наверняка, прошла только неделя, но, похоже, что скоро придется объявлять конкурс и вводить более жесткий отсев на медкомиссии.

— Ну, хоть чем-то порадовали. Техника и вооружения у Вас будут. Не сразу, но будут. Нужно развернуть производство. Танки, правда, на первом этапе получите старые, Т-90. Мы их немножко модернизируем, электроники добавим, но ручной режим обязательно сохраним в качестве дублирующей системы. Электронику противник может вывести из строя, но механика и оптика останутся, а они там очень даже неплохие. Со стрелковым оружием проблем нет. С вертолетами тоже. Черная акула Вас устраивает?

— Да, но не две штуки на всю армию.

— Я знаю, что они должны работать группой. Так что получать будете не штуками, а эскадрильями. С подводными лодками сложнее. Их на коленке не соберешь. Тут все упирается в верфи, которых осталось очень мало. Но выход есть. Дорожкин уже дал команду и выделил финансирование на достраивание трех подземных объектов, два из которых имеются на севере и один на Тихом океане. Их можно превратить в доводочные мастерские буквально за несколько месяцев. Строительство, при готовности объектов свыше 90 процентов, было остановлено более 20 лет назад. Это еще Горбачев постарался. В общем, по 2 — 3 лодки каждой серии до конца года построим, а весной введем в строй.

— С надводными кораблями сложнее. Заложить мы, конечно, успеем и очень серьезные корабли, но достроить их за один год не сможем. Но на десяток фрегатов УРО *72 можете рассчитывать. Это конечно даже не эсминец, но шороху может навести порядочного. Кстати, Вы определились с командующим ВМФ?

— Пока нет. Те, что сейчас командуют флотами, в лучшем случае потянут руководство полноцелой флотилией. Да, по сути, наши теперешние флота сейчас и не превышают нормальных флотилий.

— Есть хорошая кандидатура, — внес предложение Георгий. — Адмирал Шкиперец. В былые времена он командовал Северным флотом, когда этот флот еще был действительно грозным и опасным для всех без исключения противников. Сейчас он давно в запасе, а может быть уже и в отставке, но еще не стар, и главкомат вполне потянет. Я не знаком с ним лично, но видел в живую, а не по телевизору, и он мне очень понравился. Серьезный мужик. И весьма немаленький.

— Я слышал о нем, — ответил Колдунов. — И слышал только хорошее. Свяжусь прямо сегодня и сделаю предложение. Это как раз такая кандидатура, как нам нужна. Он масштабы представляет. Теперешним это не дано.

— А что с приемом во Ввузы?

— В этом году будет в среднем по 500 человек. Вашему можем дать тысячу.

— Тысячу мы сейчас не потянем. Из преподавателей и профессуры остались одни старики. Молодежь и среднее поколение наши модернизаторы выкосили почти всех. Так что давайте пока 500, а через пару лет, когда восстановим кадры и ТСО *73, примем тысячу, как в былые времена. Адъюнктуру *74 восстановите?

— И адъюнктуру, и докторантуру восстановим в полном объеме. Армии сейчас очень нужны умные, думающие люди с широким кругозором. С ними сложнее, чем с дуболомами и подхалимами, но пользы они приносят намного больше.

— Ну ладно, охарактеризуйте, пожалуйста, на что способна наша армия сейчас, и что Вы рассчитываете получить через год?

— Сейчас, поднатужившись, мы способны одержать верх в одном локальном военном конфликте. В двух одновременно — уже нет. Про войну, даже скоротечную, вообще говорить не приходится. Воевать некому и нечем. Да и не умеет почти никто. Вся надежда на ядерное оружие, но применять его очень не хотелось бы.

— И не будем. Что с перспективой?

— За год мы планируем довести численность армии до полутора миллионов человек. Основу составят мотострелковые, танковые и воздушно-десантные дивизии. Половина из них будет с полным штатом, а половина кадрированными. В артиллерии, ПВО и тыловом обеспечении останутся бригады, но их количество мы увеличим. На каждом флоте будет несколько бригад морской пехоты. В авиации, ввиду нехватки самолетов, пока сформируем полки, состоящие из отдельных эскадрилий. Это будет самым сложным, но, если Дорожкин даст самолеты, — справимся. Слабым звеном остаются ПРО и ПВО. Даже с учетом ускоренного строительства установок, всю границу мы прикрыть не сможем.

— Вот по этому поводу, в основном, я Вас и пригласил. Ядерное оружие мы использовать не собираемся, а о наших противниках я бы этого не стал утверждать категорически. Они могут, и, скорее всего, будут. Мы ведь не Югославия и не Ирак. Поэтому ни одна ракета не должна даже подлететь к нашей границе. Я уже не говорю о том, чтобы пересечь ее. Наземными средствами мы этого обеспечить не сможем. На авиацию, также, надежды нет. Будем создавать космические войска. Давайте сейчас попьем кофе, а когда подойдет Олферов, продолжим наш разговор.

* * *

Министр Науки вошел в кабинет буквально через 5 минут. Ему тоже предложили кофе, и разговор продолжился. Георгий кратко ввел силовых министров в курс информации, с которой Олферов был уже ознакомлен.

— Таким образом, — подвел он итог, — через год над нашими границами на высоких геосинхронных орбитах *75 должна повиснуть группировка боевых спутников, вооруженных термоядерными лазерами. Сколько их нужно и как именно будет осуществляться управление ими, мы с вами должны сейчас решить. Данная информация имеет такой гриф секретности, что в полном объеме, кроме нас четверых ее никто знать не должен.

— Какова дальность гарантированного поражения быстро летящей цели? — спросил Колдунов.

— При такой мощности луча, которую мы собираемся получить, она ограничена только прямой видимостью, — ответил Георгий. — За горизонт мы стрелять не сможем. Высоту орбиты я пока точно, указать не могу, но предполагаю, что это будет примерно 36 тысяч километров. Это дает обзор почти трети поверхности Земного шара. Через пару дней я смогу ответить на этот вопрос более точно.

— В этом случае наиболее эффективным будет разместить спутники по периметру наших границ, — высказал свое мнение Колдунов, — тогда их потребуется всего 5 — 6 штук. А какова будет скорострельность?

— Импульсы будут очень короткие, — включился в разговор Олферов, — нагрев не слишком большой, а охлаждение интенсивное, в тени там всего несколько градусов Кельвина. Таким образом, скорострельность будет определяться только временем наведения на новую цель. А прицельный механизм, работающий в автоматическом режиме, будет достаточно быстрым. Скорее всего, это будут секунды, а возможно, даже их десятые доли.

— К сожалению, подвесить спутники над нашими границами невозможно, — уточнил Георгий. — Это противоречит законам небесной механики. Подвесить спутник в фиксированной точке можно только над экватором. В этом случае он будет двигаться со скоростью примерно три километра в секунду в том же направлении, в котором вращается Земля и наблюдателю, который находится на экваторе, будет казаться неподвижно висящим в зените. Такую орбиту называют геостационарной *76, там уже полно спутников неподвижно висящих над определенными точками земной поверхности, но нас она не устраивает. Если бы нашим противником был Китай, то нам хватило бы всего двух спутников, подвешенных над Индийским океаном. Но с Китаем мы воевать не собираемся, а все остальные границы находятся севернее. Большая часть наших потенциально опасных границ вообще находится за Полярным Кругом и с точки, расположенной над экватором не просматривается. Поэтому спутники придется выводить на наклонные по отношению к экваториальной плоскости геосинхронные орбиты. С поверхности будет казаться, что спутник описывает на небе восьмерку.

— Но ведь тогда часть времени спутник вообще будет находиться над другим полушарием, — первым сообразил Олферов.

— Да, — согласился с ним Георгий. — Поэтому придется запускать две группировки спутников, каждая из которых будет состоять как минимум из 5 единиц. Одну расположим над Африкой, а вторую над Океанией.

— А облака? — задал новый вопрос Колдунов. — Они ведь могут закрывать большую часть территории.

— Облака, в данном случае, помехой не станут, — ответил Олферов. Наведение будет осуществляться на сопла ракеты в инфракрасном режиме, а луч такой мощности облака вообще не заметит. Потери будут составлять десятые доли процента. Вот пробивая атмосферу под острым углом, мы действительно потеряем много. Возможно даже до половины мощности. Но оставшегося хватит с лихвой.