Асгард в огне

Гибель великого города

Дурное предчувствие не оставляло Тора несколько дней. Что-то настораживающее было в горячем летнем воздухе и пронзительно-синем небе. Напряжение? Шум? Неуловимое, на грани сознания, точно назойливый писк комара или отдалённый рокот бури.

Тор улыбался вместе с Джейн и, сжимая её хрупкую нежную руку, бродил по переполненным людьми улицам, чопорным музеям и библиотекам: ближе знакомился с Мидгардом.

— Этому дому триста лет, — говорила Джейн, и Тор вежливо улыбался, не называя возраста новейшего из асгардских домов — семисотлетнего.

— Столетняя война на самом деле длилась сто шестнадцать лет... — поясняла Джейн.

С Ётунхеймом Асгард воевал несколько тысяч лет.

Джейн честно рассказывала о своей родине, но каждая цифра, как ножом по сердцу, резала напоминанием о мимолётности людских жизней.

— Грустишь по дому? — предполагала Джейн.

"По тебе", — старался нежнее улыбнуться Тор, целовал её руки и отвечал:

— Я не любитель истории. Вот если бы про боевые искусства мидгардцев...

Смех Джейн был звонким, красивым, и от улыбки глаза задорно блестели.

В другой раз пошли на бокс. Мидгард мог быть интересным.

И вот тихое счастье нарушило предчувствие беды. А на третий день приборы Джейн сами собой включились...

— Ничего не понимаю, — Джейн постучала датчиком о стол.

Тор скептически приподнял бровь: удивительно, но мидгардцы и асгардцы пользовались одинаковыми методами реанимации приборов. Ещё более странно, что эти методы иногда срабатывали.

— Что? — строго посмотрела Джейн. — Что-то не нравится?

— Всё в полном порядке, — заверил Тор, прихватывая со стола чашку кофе и усаживаясь на цветной диванчик: с тех пор, как он признался, что основное занятие асгардских женщин — рождение детей и домашнее хозяйство, Джейн слишком трепетно относилась ко всему, касающемуся её профессии.

А ведь Тор не возражал против её занятий: ему нравились необычные, умные женщины. Как мама.

Солнечный свет озарял красивый профиль Джейн. Она хмурилась — и недовольство ей шло. А Тор улыбался.

Заметив это, Джейн насупилась:

— Лучше бы отвёртки принёс. Там, в спальне, в шкафу.

С трудом подавив смешок — всё же женщины временами такие забавные — Тор поставил чашку на этажерку с утыканными закладками книгами о всяком разном и отправился в спальню, состоящую, по сути, из кровати и этого самого шкафа.

Маленькие квартиры, пожалуй, были самым большим недостатком Мидгарда.

Хотя нет: самым большим недостатком Мидгарда были журналисты.

Зажмурившись под струёй кондиционера, Тор протиснулся мимо смятой постели к шкафу и распахнул дверцы.

Среди платьев и рубашек торчал Локи. Тор отшатнулся. Локи тяжело дышал, по бледному до мраморной серости лицу струился пот, из груди выглядывало плечико голубого платья в оранжевых цветочках, и рукав хоботом спускался вниз. Не сразу привлекала внимание сочившаяся из раны на руке кровь.

— Локи? — выдавил Тор.

Иллюзия дёрнулась, слепо оглядываясь по сторонам.

— Тор... Мне... Мне нужна твоя помощь, — прошептал Локи, и от его движения из стенки шкафа выглянул окровавленный Гунгнир.

— Ты меня обманул, — понял Тор, холодея. — Ты...

Он шагнул на иллюзию, мечтая придушить, но пальцы схватили лишь вешалки с рубашками и платьем в цветочек.

— Асгард, — Локи отклонился назад, почти провалился в стенку шкафа. — Ты нужен Асгарду. Поторопись.

Бледное, покрытое серыми пятнами, как тогда, в Свартальвхейме, лицо Локи ничего не выражало. Гунгнир тускло блеснул и растворился вместе с ним.

Тяжело дыша, Тор схватился за голову.

— Я так понимаю, он не умер, — заключила Джейн.

Она стояла в дверях, крепко сжимая сходивший с ума датчик.

— Что самое удивительное, — раздраженно отозвался Тор, — я почти не удивлён.

— Ты, конечно, прости, — Джейн подбоченилась. — Но при следующей встрече я твоему брату опять врежу.

— Сколько угодно, — кивнул Тор, по привычке призывая Мьёлльнир, хотя нужно было ещё надеть доспехи. — Я его подержу.

Джейн немного грустно улыбнулась. Подойдя, Тор потянул её к себе, обнимая и наклоняясь:

— На этот раз я быстро, обещаю.

— Лучше не обещай, — щипнула его за бороду Джейн. — Похоже, твои обещания — плохая примета.

Усмехнувшись, Тор прижался к пахшим черничным джемом губам.

Закончив надевать броню, он склонен был согласиться с Джейн: с обещаниями чаще как-то не складывалось. Взять, например, обещание убить Локи за предательство: поклялся. Локи предал. Но где-то ещё бегает.

Потеряв ещё полминуты на прощальный поцелуй с Джейн, полный решимости Тор вышел на выжженный печатями балкончик:

— Хеймдалль...

Ничего не произошло. Нахмурившись, Тор повторил громче:

— Хеймдалль!

И снова ничего. Внизу засигналила машина, в окно дома напротив высунулась бабулька и присматривалась к Тору, поправляя очки с мощными линзами.

Из вежливости Тор приветственно махнул пожилой мидгардке рукой и посмотрел на синее-синее небо.

— Хеймдалль!

Тор обернулся: с тревогой смотревшая на него из-за стекла Джейн сглотнула. Тор и сам уже беспокоился не на шутку.

— Хеймдалль!

Хуже того: Тор не знал, что делать. И теперь понял: самый большой недостаток Мидгарда в том, что люди не умеют путешествовать между мирами.

Приборы Джейн попискивали и махали стрелками. Сдвинув всю не выполнявшую функции подставок мебель, Тор расхаживал по кухне-гостиной, то и дело грозно взирая на печально повисший на вешалке Мьёлльнир, словно молот был виноват в невозможности вернуться в Асгард.

Сэлвиг уже думал без штанов, сравнивая распечатанные графики:

— Да, на лицо активность, чем-то напоминающая аномалии схождения.

Тор резко остановился:

— А подробнее?

— Мы имеем дело с чем-то странным, — серьёзно пояснил Сэлвиг, и Джейн виновато развела руками.

Забрав молот, Тор вышел на балкон и вновь позвал Хеймдалля: не помогло.

— Кофе будешь? — выглянула Джейн. — Что-нибудь перекусить?

— Да, перекусить, — кивнул Тор.

— Отлично, сходи в булочную на углу, там как раз должна быть свежая выпечка.

В ответ на недоуменный взгляд Джейн вновь лишь развела руками:

— Мы думаем, а тебе всё равно заняться нечем.

"И ведь не поспоришь", — признал Тор.

Жизнь в Мидгарде сильно отличалась от асгардской.

А ещё мидгардцы странно реагировали на броню и алый плащ. За долгие годы броня стала точно вторая кожа, и Тор не мог привыкнуть, что здесь так одеваться не принято.

На случай, если Радужный мост заработает, он пошёл в магазин в полном облачении и получил свою порцию внимания: фотографирование, недоумение, удивление, даже влюблённые взгляды.

— Отличный костюмчик, — походя одобрил какой-то хипстер.

— У тебя тоже, — любезно ответил Тор, с некоторым недоумением косясь на тесноватый фиолетовый пиджак.

Из прижатого к груди Тора пакета пахло свежим хлебом, в сетке болталась банка с ореховой пастой.

"Что-то я расслабился, — подумал Тор, оглядываясь по сторонам, чтобы перейти дорогу. — С другой стороны, кто знает, может, всё это хитрость Локи".

И очень захотелось треснуть банкой с ореховой пастой по одной безумной голове. Основательно так приложить, чтобы вся дурь вылетела.

Но как Тор ни старался себя успокоить, он волновался и не находил себе места: сейчас он должен быть там, в Асгарде.

Затворив входную дверь, Тор прямо спросил:

— Вы сможете найти способ отправить меня в Асгард?

Что-то бормоча, Сэлвиг водил пальцем по колонкам цифр:

— Тут закралась какая-то ошибка... так-так...

Вид у Джейн был виноватый, она сдавила спинку стула и вздохнула:

— Вряд ли. Я несколько лет потратила на исследования, но даже с твоей информацией могу только наблюдать и строить теории.

— Ясно, — отставил покупки Тор и привалился к стене. — Звони в ЩИТ.

На улице закричали. Взвизгнули тормоза, и протяжный гудок заглушил вопли. Стоявший дальше всех Тор первым подскочил к окну, посмотрел вниз на улицу, но все смотрели вверх, и он тоже поднял взгляд...

Неба не было: Асгард нависал над Лондоном. И горел. Половина золотого города полыхала, плавились от жара высокие башни, струился белый дым. Щит закрывал дворец лишь на треть, к первым этажам по саду чудовищной змеёй полз странный, будто живой огонь. Ладьи сновали по воздуху, орудия беспорядочно палили...

— О боже, — выдохнула Джейн.

В её глазах плескался страх и совсем чуть-чуть — отражение огненных всполохов.

Через минуту позвонили из ЩИТа.

Тор не мог видеть, как гибнет его город, и ждать помощи людей, снова вести какие-то переговоры. Кто здесь защитник Девяти миров — Тор или ЩИТ?

— Возможно, у ЩИТа есть наработки по перемещению, — предположила Джейн. — Наверное, тебе всё же стоит отправиться к ним.

— Попробую долететь, — Тор вышел на балкон.

Знакомые с детства здания рушились, гибли в непонятном огне. Он магический. Или какой-то чужеродный. Обычное пламя не причинило бы Асгарду такого вреда. Крутанув Мьёлльнир, Тор понёсся навстречу разверзшемуся над Лондоном кошмару.

Ветер бил в лицо, становилось холоднее, но и Асгард казался ближе.

"Новое схождение? — перебирал варианты Тор. — Муспельхеймские демоны вдруг прорвались между мирами? Локи?.. Нет, Асгард палить — это не в Нью-Йорке бардак устраивать: уровни несоизмеримы... А если читаури?"

Поднимаясь всё выше, задыхаясь от нехватки воздуха, Тор пытался дотянуться до родины, надеялся преодолеть разделяющее миры пространство...

"Нужно быть там, там, там..." — сконцентрировалась мысль.

Огонь пожирал город, иссушал море и оплавлял скалы. Чудовищное пламя. Белёсый дым застилал оставшуюся часть города, пожирал дома и кущи деревьев.

"Я должен добраться, — твердил Тор, заставляя Мьёлльнир выкладываться на полную, разрывать притяжение земли, забывать о безопасности. — Я должен быть там".

Тор вдохнул — лёгкие обожгло, голова закружилась...

Всего мгновение потемнения в глазах — и уже полетел вниз, силясь ухватиться за агонизирующий Асгард — но тот далеко, ещё слишком далеко.

— Нет, — шептал Тор, пробивая спиной уплотнявшийся воздух. — Нет-нет-нет. Я должен быть там.

Мьёлльнир не слушался, не поднимал ввысь. Редкий случай, когда он сопротивлялся приказу.

— Я должен... — повторил Тор, протягивая руку к таявшему образу.

И вдруг оказался в водовороте Радужного моста.

Рухнув на колени, Тор на радостях готов был поцеловать золотой пол, но было не до этого.

— Прости, что задержались, — извинился Фандрал, и Тор поднял голову.

Лоб друга был обмотан какой-то золотой — видимо, от подола платья — тряпкой, рука подвязана той же тканью. Сидевший Хеймдалль привалился к столбу механизма и прерывисто дышал. На губах пузырилась кровь. Пахло дымом. В арке выхода открывался обзор на охваченное огнём побережье и рухнувший мост.

— Что случилось? — поднялся Тор.

Пожав здоровым плечом, Фандрал брякнул ладонь на эфес:

— Это мы все хотели бы знать. Повылезали какие-то невидимые твари, нападают, ничего не понятно.

— Когда это началось, и... — на мгновение Тор стиснул зубы. — Где Локи?

— Локи? — приподнял бровь Фандрал. — Я думал, он...

— Во дворце, — прошептал Хеймдалль и дрожащей рукой отёр со рта розовую пену.

— Тебе бы к целителям, — Тор хмуро оглядывал тонувший в дымке город.

— Их... почти не осталось, — Хеймдалль закашлялся.

— Почему? — Тору не нравился дым: слишком густой и быстро разраставшийся.

— Их едят первыми...

— Что? — не понял Тор, хмуро вглядываясь в набережную.

— Хеймдаааль, — тревожно позвал Фандрал.

Тор обернулся: страж сидел, безвольно склонив голову на грудь, и никак не отвечал на попытки Фандрала его растормошить.

Это было так... неожиданно. Хеймдалль казался незыблемым, неотъемлемой частью Радужного моста, и вдруг...

— Хеймдалль, — потерянно промолвил Тор.

— Кажется... кажется, всё, — Фандрал недоуменно посмотрел ему в глаза.

Остаться без Хеймдалля — это же... это... невозможно.

— Рано... — сиплый до неузнаваемости голос пробрал до мурашек, — я...

— Молчи, — попросил Фандрал и перевёл дыхание. — Лежи спокойно.

Чёрные веки дрогнули и замерли.

— Побудь с ним, — попросил Тор и поднял Мьёлльнир.

— Знаешь, мне как-то не очень хочется... — вздохнув, Фандрал махнул рукой. — Лети.

Остаток дворцового щита заискрился и медленно пополз вниз.

Дым застилал улицы, скрывая истинные разрушения. Город пересекали неизвестно откуда взявшиеся скалы и стены. Ладей в воздухе почти не было — метались на дальнем, ещё не тронутом краю города, от кого-то отстреливались, и Тор пытался понять, куда делись остальные: может, увиденное им в Мидгарде на самом деле происходило несколько часов назад, а, возможно, что-то внезапно снизило число сопротивлявшихся.

И тел не было. Тор ожидал увидеть хотя бы пару трупов, но даже там, где темнели пятна крови, было пусто.

"Их едят первыми", — проскрипел в памяти жуткий ответ.

Тор поборол желание вернуться и допросить Хеймдалля, а вскоре про него забыл: дым не зря показался странным. Он исходил не от горевших зданий, а сочился из разлома земли в дворцовом саду. Струился против ветра. И, если предположения Тора верны, разлом находился в районе оружейной — прекрасного места, полного всевозможных источников энергии и вещей, способных открывать проходы между мирами.

Внизу, среди деревьев, что-то мелькнуло и дико заверещало. Ринувшись туда, Тор влетел в дымку и закашлялся. Она ничем не пахла, но при каждом вдохе в горле першило. И она была везде: обволакивала, лезла в лицо. Взмыв вверх, Тор ожидал, что дымка останется позади, но она оставалась со всех сторон, сколько бы он ни летел: минуту, две, десять...

Странный туман не выпускал.

— Хеймдалль, — без особой надежды позвал Тор. — Хеймдалль, вытащи меня отсюда.

Дымка клубилась, мерещился отдалённый злой хохот. Чьё-то громогласное дыхание. Шаги. Шаги? Тор попробовал опуститься, но ноги не находили твёрдой опоры: он висел в воздухе.

— Хеймдалль!

Вокруг засверкало, заиграло всеми цветами радуги. Тора вновь вышвырнуло на пол, но пол был чёрным. И доспехи Хеймдалля тоже чёрные. Он стоял — невредимый, надменный. Меч сверкал отточенными лезвиями.

— Ты не наш Тор, — заломил бровь Хеймдалль и поднял меч над выступом механизма.

— Погоди! — Тор вскинул руку. — Погоди, ты куда меня...

Радужный мост уже тянул в своё сияние, и образ чужого Хеймдалля исчез в цветных всполохах. Тора впечатало в золотой пол.

— Тор? — вопросительно смотрел Фандрал.

Кажется, свой, правильный. Хеймдалль сидел, свесив голову. Грохот сотряс воздух, и ещё три дома мгновенно обратились в костры.

— Убью, — Тор сжал Мьёлльнир и полетел к дворцу, уже не останавливаясь оглядеться.

И не очень представляя, кого будет убивать.

Дымка окутала первые этажи дворца и тянулась вверх. За белёсой пеленой чудилось движение, враждебная воля. Внимательные глаза. Последние золотистые фрагменты щита мигнули и растворились. Тор влетел в неосвещённый тронный зал и, задохнувшись от мерзкого запаха, присмотрелся...