Асгард в огне

Разумеется, Локи мог создать иллюзии этого всего и здесь. Но вот комиксы... Он же только начал читать Людей-Х, там столько выпусков впереди, как отсюда узнать, что будет?

"Надо было придумать какое-нибудь заклинание, чтобы иметь возможность наблюдать за реальностью. И почему я раньше об этом не подумал?!"

Локи всерьёз на себя рассердился: он создал свой личный, одному ему подвластный мир без Тора, принял решение остаться только здесь, а не жить в двух параллельных реальностях, так чего же теперь вертится, как угорь на сковородке?

Всё ещё злой, ёрзающий, он взглянул на Сиф и сорвался:

— Почему ты не спрашиваешь, что со мной?

Она подняла на него нежнейший, проникновенный взгляд:

— Любимый, что с тобой?

— Да чего я хочу от иллюзии, — Локи прикрыл глаза рукой. — Не надо было вмешиваться, не надо...

Но поздно было сожалеть, что на заре существования этого мира он, желая сразу заполучить Сиф, вытащил стержень слепка её настоящей воли и памяти. И у Фригг, и у Одина, и у троицы воинов. У всех, кто лично знал Тора, чтобы заменить память о нём памятью о себе. Поздно было сердиться, что не прожил здесь всю жизнь заново, как требовали условия заклятия, а просто грубо перековал реальность под свой вкус. "Неужели я в самом деле могу только разрушать? — Локи тряхнул головой. — Нет, хватит думать об этом, всё получилось так, как получилось. Зато теперь все меня беспрекословно слушаются. Разве не этого я добивался?"

Он мысленно подтолкнул Сиф, и она обняла его, целовала в висок, скулу, шею, гладила по волосам. Но её близость, её лицо — всем своим существом она напоминала реальную Сиф.

Сиф злую.

"Она ведь хотела меня убить, в самом деле".

Сиф смеющуюся.

"Ей надо чаще смеяться — ей идёт".

Сиф влюблённую в Тора.

"Ну что женщины находят в этом тупом, наивном, невыносимом, самовлюблённом идиоте?"

Рыдающую.

"Хотела мной утешиться".

Лежащую в развалинах дома.

"Теперь Тор будет внимательнее... если он может быть внимательным, идиот несчастный".

Связанную.

"Надеюсь, Лорелея больше не застанет её врасплох..."

Локи сел. Закрыл лицо руками. Внутри снова было ужасно пусто.

"Тор не сможет её защитить. Он вообще не понимает, что за ней нужно приглядывать, считает, что она сильнее, чем есть на самом деле, и это..."

Он повалился на постель и раскинул руки. Смотрел на линии узора, расчертившие золотой потолок.

"Ещё немного, и возврата не будет..." — повернувшись на бок, Локи погладил ласково смотревшую на него Сиф по щеке, шепнул:

— Я люблю тебя.

— Я тоже, — ответила она.

Хорошенькая марионетка. Локи поднялся и направился к дверям.

Мама уже ждала за ними. Она была покорна, как погода, как сам этот мир.

Тихо шелестел дождь. Локи смотрел в пустые серо-голубые глаза.

— Мне так и не удалось обнять тебя, попрощаться, — он задыхался от боли, глаза защипало от слёз. — И там тебя нет, совсем нет.

Фригг ласково улыбнулась, и от этого боль стала невыносимой. Зажмурившись, Локи сжал маму в объятиях. Она даже пахла так, как он помнил, все ощущения были правдоподобными, верными, но невозможно было не видеть, что она не живая.

— Я люблю тебя. И прости за всё.

Продолжая её обнимать, Локи позволил заклинанию распасться, чтобы открыть ему дорогу назад.

Мир, этот иллюзорный, перекроенный, неправильный мир, в котором он надеялся спрятаться и найти себя, стал гибнуть. Локи отчаянно пытался его сохранить, чтобы потом возвращаться и жить в двух реальностях, как и прежде, но он сам сделал себя его центром, богом, основой, сам позволил телу ослабнуть настолько, что теперь, за несколько мгновений до того, как можно было бы снова закольцевать всё на автоматический режим, сил не хватило, и Локи провалился в собственное калечное тело. В Мидгард.

Пип-пип-пип. Мидгардское оборудование любило издавать всякие мерзостные звуки. Локи с трудом приоткрыл веки. Всё кругом было белое и мутное.

"Неужели туман добрался и сюда?"

Но зрение прояснилось. Это была белая комната, по обе стороны от Локи мигали и пиликали приборы, а сам он был обвешан и напичкан всякой местной ерундой.

"Да они жить без датчиков своих не могут... Надеюсь, они меня не вскрывали".

Локи потянул руку к животу, но слабость и капельница — "Вот и иголку сделали, постарались" — помешали толком себя ощупать. С кресла в изножье поднялась Сиф. Она была бледна и осунулась. Живая. Удивительно, потрясающе живая — до слёз.

"Надеюсь, она не на смерть мою полюбоваться хотела... Неужели переживала? Судя по лицу, да". Но почти сразу Локи стал думать только о торчащей во рту трубке.

— Рад, что ты вернулся, — слабо улыбнулась Сиф.

Торчало у Локи, судя по ощущениям, не только во рту. Мидгардцы, кажется, обладали уникальной способностью ему триумфы портить.

"Сиф чувствует себя виноватой? Это очень удобно".

Прицилла влетела в палату, оживлённо блестя глазами.

"Я неудачник — надо же было очнуться, когда эта рядом... ужас", — Локи захотел назад. Или под кровать. Даже в тюрьму.

— Привет, красавчик, — хищно улыбнулась Присцилла, тоже очень живая. — С возвращением.

"Началось..."

Она деловито выставила Сиф, которая, похоже, была рада поводу уйти. "Тор её, что ли, ко мне приставил?" — странно беззаботно подумал Локи, а вскоре обрадовался, что та не видела последовавшие медицинские процедуры.

— Надеюсь, ты не собираешься снова умирать, — заняв кресло Сиф, Присцилла внимательно наблюдала, как плечистые медбратья освобождают Локи из оков приборов, дыхательных трубок и прочих штуковин.

— Вы садисты, — прошипел он, когда его избавили от катетера, и натянул жалкую больничную одежду-передник, спрятался за тонким одеялом.

— Попробуй обратиться в какое-нибудь общество защиты... чего-нибудь, — Присцилла улыбалась.

— Варвары, — заключил Локи. — Дикари.

Но ему становилось легко и беззаботно. "Как-то подозрительно хорошо". Локи медленно и неумолимо переполняла радость, силы возвращались. Тело так привыкло в авральном режиме генерировать магию, что теперь, избавленное от необходимости накачивать её в иллюзорный мир, чувствовало себя бодро. Локи готов был улыбнуться Присцилле, но дверь снова отворилась.

— Привет, — вошёл Старк с перекинутой через плечо золотистой механической рукой. — Рад, что мы можем продолжить испытания.

Он надвинулся на Локи. Тот, старательно сдерживая непонятную радость, изобразил на лице страдание:

— О нет.

— Что такой унылый? — приподнял брови Старк. — Мы тебя так аналогом твоего эндорфина накачали, что ты должен до потолка от счастья прыгать.

— Эндо... чего?

Слово казалось уморительно смешным, Локи едва сдерживался. Присцилла и Старк переглянулись. Он пояснил:

— Мы решили, что если ты решил умереть от того, что тебе грустно, надо сделать так, чтобы тебе стало весело. Эндорфин — это гормон счастья у людей. Мы разобрались, как он выглядит у тебя, синтезировали и...

— Так вы надо мной эксперименты проводили?

— А нечего тело без присмотра оставлять, — пожурила Присцилла. — Ты лежал такой послушный, такой...

— ...на всё согласный...

— ...что мы не могли удержаться от соблазна немного поэкспериментировать.

Локи откинулся на подушки и, вспоминая подсмотренные им когда-то варварские эксперименты над животными, пощупал живот: кажется, шрамов всё же не было. Или они уже зажили. Но беспокоиться не получалось: видимо, их энфорфин действовал — хотелось улыбаться.

— Ладно, хватит валяться, садись, будем руку приделывать.

Изображая негодование, Локи сел и плотно сжал губы.

— Эндорфинчика добавить? — ласково предложила Присцилла.

Это вещество так действовало на сознание, что даже то, как Старк ковырялся, присоединяя новую руку, не вызывало привычного тошнотворного отвращения.

— Нет, спасибо, — процедил Локи. — С меня довольно.

— Сожми. Разожми. А теперь быстро.

Локи сжимал и разжимал отливавшие золотом пальцы. Рука была выплавлена из металла головы эйнхерия, на следующее после ночного визита Сиф утро Локи должен был впервые протестировать новое изобретение Старка.

"Сиф... Сама ли она захотела сидеть возле меня? Что делает сейчас?" — Локи попробовал дотянуться до неё иллюзией, но заклинание не складывалось — не выходило вызвать нужные эмоции. Локи было хорошо, и он не хотел превосходить Тора, не хотел доказывать, что лучше его.

— Так, выглядит неплохо, — Старк похлопал по плечу. — Как сможешь, сходи потренируйся, я очень надеюсь на отличный результат.

— Ты всегда на него надеешься, — хмыкнула Присцилла.

"Чего это она такая довольная?.. Уже планирует будущие эксперименты?" — невольно Локи сдвинулся в сторону.

Часы Старка запиликали, он глянул на них, хлопнул и потёр ладони, воодушевлённо глядя на Локи.

— Мне пора. Но ты не думай, я так просто не отстану: сделать руку, которая не будет ломаться — это для меня дело чести. До скорой встречи.

Кивнув Присцилле, Старк полуобернулся:

— Если возникнут вопросы, проблемы — зови Эдварда. Он к тебе пока приставлен, — и закрыл за собой дверь.

"О, Эдвард, прекрасно! — обрадовался Локи, это был его любимый лаборант: он всегда эмоционально реагировал на шутки и, что самое приятное, считал асгардцев настоящими богами, соглашался кланяться при встрече и обращаться со всякими присказками вроде "Великий и всемогущий повелитель Локи, не изволите ли вы...", за что его не брали помощником при исследованиях. — Неужели Старк решил меня порадовать? Надо будет придумать себе новый титул. А ещё можно потребовать вставать передо мной на колени..."

Присцилла продолжала странно улыбаться Локи.

— Я устал, — нарочито трагично произнёс он. — Не могла бы...

— Да, конечно.

Она встала. Секунду медлила. И приблизилась к ждавшему подвоха Локи. Он настороженно смотрел на неё снизу вверх. Улыбнувшись, она наклонилась и поцеловала его в лоб:

— Рада, что ты очнулся. Поправляйся скорее.

"Да куда уж быстрее, уже готов отсюда сбежать". Присцилла потрепала Локи по волосам и ушла.

Он не знал, что делать: это дерзкое отношение его внезапно тронуло. Совсем чуть-чуть. "Это всё эндорфин: она же эксперименты надо мной ставит, я должен её в лучшем случае считать животным, как и любого из мидгардцев, а не позволять миловаться со мной, будто с ребёнком..."

Настроение всё равно было хорошим, несмотря на затянувшееся отсутствие Сиф. Разминая новую руку, Локи уже мысленно прощал Присциллу: слабая мидгардская женщина, что с неё взять, не понимает, с кем имеет дело.

— Фьюри на связи, — холодно сообщил Джарвис.

Перед растерявшимся Локи возникла плоская проекция чёрного грозного лица.

"Какое удивительное сочетание: Хеймдалль и Один в одном лице".

— А, это вы, — Локи демонстративно поднял взгляд к потолку, но краем глаза уловил грозный трепет широких ноздрей.

— Слушай меня, ты, ходячая неприятность.

— Новый эпитет. Похоже, ты меня ждал.

— Да: сказать, что ты нам теперь должен по гроб жизни за то, что тебя вытянули.

— Я не чувствую себя обязанным за то, что вы сделали добровольно.

Фьюри всего перекосило:

— Если бы ты знал, сколько ресурсов мы угрохали на твоё здоровье!

"Старк угрохал. А ты, как обычно, пытаешься его использовать", — Локи рассеянно улыбнулся. Его силы вернулись, внутри всё кипело от жажды что-нибудь сотворить. И первым делом надо было перестроить магию.

— Ты нам должен, — Фьюри ткнул в него пальцем. — Чтобы теперь работал хорошо, ясно?

— Нет.

Фьюри глубоко вздохнул и продолжил:

— На собрания будешь приходить лично.

— Зачем?

— И никаких больше поблажек. С завтрашнего дня ты снова в строю. Всё понятно?

— Неа, — улыбался Локи: "Сколько раз я мечтал так отвечать отцу или Хеймдаллю".

— Разговор окончен.

Экран погас.

— Я тоже был рад тебя видеть.

Локи тихо рассмеялся. Он посмотрел на новую руку, сжал в кулак. Асгардское золото так приятно, по-родному блестело: "Кусочек дома теперь всегда со мной".

Дверь распахнулась.

Тор.

"Так, Тор обещал исполнение любых вменяемых капризов". К сожалению, Локи не знал, чего бы такого попросить. Машину? Пентхаус в элитном доме? Личный самолёт? Всё это было хлопотно и требовало денег на содержание. Пакет акций корпорации Старка? А если пакет управленческий, то Тор сможет уломать на это Старка или нет? Можно было потребовать что-нибудь вкусного, но это слишком просто — Тора хотелось основательно помучить. Попросить британскую корону, например. Или шпиль Эйфелевой башни. Сфинкса из Египта перенести...

Тор смотрел так проникновенно, что фантазии Локи не выдержали и прекратились. Медленно Тор закрыл за собой дверь и подошёл.

"Что он задумал?" — Локи пристально вглядывался в его будто окаменевшее лицо, но тут в светлых глазах блеснула влага, Тор наклонился и крепко сжал в объятиях:

— Локи, я так рад тебя видеть!

И это тоже трогало... "Не надо, чтобы меня это так задевало, глупо это, и... Нет, он просто надеется, что я помогу спасти Одина, только и всего".

— Ты мне все кости переломаешь... — Локи накрыло ностальгией, и он обнял Тора в ответ. На минуту или две, и тоже немного прослезился. — А теперь всё, отпускай.

Кашлянув, Тор отступил. Он выглядел растерянным, счастливым и очень, просто неприлично уязвимым.

"Да он в самом деле рад меня видеть. Уж он-то не может настолько хорошо притворяться", — и Локи стало стыдно. Совесть проснулась очень не кстати. Он тоже кашлянул:

— Тор...

— Да.

"Ну давай же, потребуй чего-нибудь. Британская корона вполне подойдёт. Или камень с луны..." — но Локи закусил губу и, отрицательно качнув головой, ответил:

— Я немного устал. Не мог бы ты...

— Оставить тебя одного?

Зажмурившись, Локи кивнул, судорожно думая: "Я не должен... всего этого чувствовать". Но он чувствовал и радость, и стыд... и родство.

— Да, конечно, — Тор сглотнул. — Но нам надо будет серьёзно поговорить.

И вышел.

Выдохнув, Локи запрокинул голову. Эмоции его переполняли — чувства, которые он не хотел испытывать и не думал, что может: любовь к Тору.

— Это всё эндорфины виноваты...

Он не слишком в это верил.

Сиф всё не было.

Локи лежал пять минут. Десять. Двадцать... Лежать со скорбным выражением лица было трудно: хотелось прыгать до потолка сообразно предположению Старка и веселиться.

"Лежи и изображай вселенскую печаль, чтобы все боялись рецидива и трепетали. Ну по крайней мере пока с Тора не стрясёшь чего-нибудь этакого, не каждый же день он обещает выполнять капризы", — старался думать в этом направлении Локи, но мысли упрямо соскальзывали к Сиф, и сквозь неестественную радость прорывалось беспокойство, и...

Дверь приоткрылась. Не глядя на замершего Локи, Сиф проскользнула внутрь, закрыла её за собой. Поставила кресло в изголовье койки и села.

У Локи всё внутри несколько раз перевернулось, пока она это делала. Сиф, невыносимо настоящая, была теперь очень близко — достаточно протянуть руку, и можно коснуться, но Локи не спешил... и не смел. Он просто смотрел и видел следы беспокойства в растрёпанности волос, бледности, синеватых тенях под глазами, в самом их непривычно проникновенном взгляде. Склонив голову набок, Сиф несколько неуверенно спросила: