Бог мертвых (полная версия)

— Вы добрались вовремя! — Юноша приветливо улыбнулся и посмотрел на собратьев-демонов. — Оружие нашли...

— Мальчишки не сопротивлялись. Они даже сбежать не пытались. Сдались как будто специально...

— Значит ли это, что вы посланы следить за нами из лагеря? — Каелль поднял за подбородок старшего: — Кто во главе мистериков?

В ответ — молчание. Ни гнева, ни презрения. Такое бывает лишь когда уверен в превосходстве.

— Вы их допрашивали? — Повернувшись к помощникам, юноша уже знал ответ: об этом рассказывали подтеки на шеях, царапины и другие практически неявные признаки пыток, которыми пользуются все твари, когда не желают убить, а лишают воли. Красные полосы на запястьях, след когтя на предплечье в разорванном рукаве, капелька крови, повисшая посреди лба.

— Яд должен был подействовать давно. Сначала все шло нормально, но теперь их отключило. Мистерики защитились.

— Не вызывает оптимизма. Вот магических обрядов нам как раз и не хватало. Балансируем на краю. Рискуем... Победа может даться нам иной ценой.

— Все понимают стоимость своих "я". — Один из охотников недобро усмехнулся. — Когда это древние хотели, чтобы люди взирали на их секреты, и воевали по-честному. Битва будет нечестной. Мы не оставим им шанса. Но убивать начнем исключительно мистериков.

— Согласен, малыми силами выиграем половину. — Огромный дьявол щелкнул в воздухе огненным когтем. — Перережем до основного сражения.

— Еще одного схватили! — Это раздалось над головой юноши. — Смотрите, кого я вам принес? Жалкое подобие настоящего совершенства. Свеженький!

Крылатый охранник опустился вместе со своим грузом и поставил того на ноги, отряхнул, как куклу:

— Лозутчик номер три, маэстро огня — брат Велиани.

Брат Велиани озирался и, кажется, ничего не понимал. Он лишь ахнул, когда осознал, где находится и кто его окружает, а потом осел на землю и закрыл голову руками.

— Я его пальцем не тронул, — пожал плечами удачливый охотник. — Интересно послушать вменяемого врага.

— Ты прав, — Каелль благосклонно похлопал тварь по ребристому плечу. — Поднимайтесь, брат Велиани... Не бойтесь. А этих подвесьте в назидание. — Следуйте за мной, — юноша откинул полог шатра и поманил пальчиком нового пленника, который вдруг поднялся над землей и поплыл в своей скукоженной позе к входу. — Спасибо, друзья мои, теперь я сам.

Они хотели напасть к ночи, но армия короля и его приспешников выступила днем. Об их приближении рассказала сама земля, что внезапно загудела и наполнилась ржанием лошадей и лязгом железа. Чертовски неприятно, когда зов войны вонзается в кровь и перекашивает сознание, но именно он проник негодованием и яростью в тела тварей, которые вдруг ощетинились и довольно легко разбились на отдельные боевые группы. Каелль остался на холме: он следил за передвижениями, сначала глядя через отражение неба, которое превратилось в изогнутое зеркало, а потом уже с неба, размахивая огромными крыльями и призывая холодные ветер с дождем. Тварям нипочем потоки дождя и снега, а вот горделивым воинам труднее будет преодолевать ненастье. Направляя свои отряды через лес и по кромке поля, юноша четко знал, где находится каждый человек короля, мог различить среди рыцарей боевых мистериков и довольно быстро ориентировался в ситуации. Приказы его были четкими и простыми. Положение довольно завидным, а победа казалась близкой, практически ощутимой.

Конница короля вырвалась на поле. Боевые трубы вызывали соперника на первый, равный бой, в котором обозначался начинающий. Твари Авали милостиво согласились принять сражение между двумя сильнейшими, и выбрали одного из древних, который наиболее жаждал отомстить людям за их бахвальство и ложь, которая низвела его имя до уничижительного ничто.

В простом плаще с капюшоном, древний отделился от черной массы дьяволов, что ждали сигнала о начале атаки от Каелля. Древний пошел через поле под проливным дождем по режущей ноги траве. Провел туманящим сознание взглядом по первым рядам всадников и узнал, что впереди выставлена мистериканская защита: монахи длинной цепочкой стояли именно в первом ряду. Их лошади, защищенные заговоренными попонами, с наглазниками из священных мест, не трепыхались и не беспокоились, как другие лошади.

Сложнее и неопределеннее звучали сердца рыцарей, застывших в выжидательных позах. Среди них находился король... "Король", — передали губы древнего, и твари внутренне улыбнулись. Нет ничего реальнее, чем возможность получить свободу сейчас. Глупые людишки. Вы пришли с королем. И королю не сесть на трон вновь. Потому что трон достанется Богу мертвых. Даже если чудовищ не простят и отправят в пустоту.

Где же ваш избранник на быструю и легкую смерть? Кто решится отдать жизнь? Шевеление. От рядов боевых мистериков отделилась вороная лошадь, на которой восседал черный всадник.

— Я! Я готов доказать, что мы пришли забрать НАШИ земли! — закричал он и опустил забрало.

Твари недобро заскрежетали и завыли. Было ли одобрением их приветствие, но среди армии короля никто не поколебался.

— Ты напросился, — ухмыльнулся древний, чье имя перестали произносить еще тысячи лет назад. — Вы забыли свои истоки и пожалеете об этом.

Плащ вскинулся в стороны, зашевелился ураганом и пошел волнами, растворяя его хозяина, что вдруг преобразовался в огромную кошку и помчался навстречу к взметнувшему вверх копье поединщику.

Капли превращались в снег, били по черному панцирю, пытаясь проникнуть внутрь, забивали прорези для глаз. Секунда, и вот лошадь кубарем катится по земле, а рыцарь падает в сторону и со всего размаху ударяется головой о камень.

Он видел, как мягкие белые лапы оставляют горячие следы на рисунках изморози, как желтые зрачки хищника светятся. "Быстрее, чем ты успеешь встать, — прошептал кто-то в голове, — быстрее, чем сообразишь... Смерть у всех одна, и твоя придет именно сегодня". "Ты уверен?", — отозвался тихо рыцарь. Он увидел, как через кисель времени прыгает на него огромное нечто: загнутые когти карябают броню защиты на груди и с корнем отрывают набедренные пластины. Несколько секунд, чтобы выхватить из сапога длинный нож, пока зубы не достигли пульсирующей в огне шеи. Сквозь таящий снег, стекающий прямо на лицо и мешающий видеть. Необходимо попасть в сердце, только в сердце, сделать два резких поворота и откинуть назад уже бессознательного демона.

Удар! Горькая кровь брызнула во все стороны. Масса тела навалилась и осела сразу. А вместе с пониманием победы пришла боль. Что это?

Черный рыцарь попытался вырваться из смертельных объятий и вдруг осознал, что оседающее монстр втекает в одежду. Не вырваться, не смахнуть... Прямо к душе... Мистерик захлебнулся в жиже, смешанной со снегом и слизью, на несколько мгновений покатился в бездну. А потом вынырнул, чтобы понять: он победно держит над головой убитого зверя и что-то кричит не своим голосом.

Ряды рыцарей короля в ответ тоже закричали. То ли призывая тварей к действиям, то ли поддерживая поединщика. Но только черному рыцарю было понятно, что схватка проиграна, а теперь начинается его борьба с самим собой. Насколько хватит войска? До заката? Как закончится это противостояние?

Ни один монах не ответил бы на вопрос, но нужно бороться, потому что иначе скоро наступит полный хаос, а вера позволит если не победить, то хотя бы задержать болезнь на день, на два, хотя бы на неделю. Или закончить противостояние.

16

Черный рыцарь отбросил мертвую кошку, перевернувшуюся в воздухе и мешком костей упавшую в нескольких шагах от победителя. Но и сам пошатнулся от острого приступа тошноты, которая коварно и не вовремя подступила к горлу. Сейчас он лишится защитных символов, переплетения магической брони развяжутся и упадут на землю, останется только ряса, которая ни от кого не защитит. Мистерик был стар и понимал, чем грозит такой поворот событий: сперва он пропитается болью, как бумага, а следом наступит легкий щелчок, и тело воспламенится.

Твари не зря послали на смерть древнего. Принесенная жертва оказалась правильной, потому что по правилам к ним должен выйти главный — духовный отец Ордена. Что же, придется принять дар и оказаться на стороне противника или совершить ритуальное самоубийство — иного выхода нет.

— Отец мой! — Один из учеников решился отделиться от всадников и ринуться на середину поля, где, замерев в неестественной позе, с задранными кверху руками, продолжал стоять черный рыцарь. — Брат! — крик заглушил звон в ушах, кровавые ряды чудовищ словно приблизились и заглянули в сердце. — Брат!

— Убей меня, — мистерик видел, как падает его броня, как ее пожирает дождь, ставший кислотой. Огонь охватил тело: хрустнули лопатки, которые разорвали кожу. — Не медли, не... медли! Вы знаете, что делать. Знаете, кто займет мое место...

— Брат Виктин не вернулся. — Недоумение, взбитое в органичную массу с сомнением, заставляло медлить спасительную руку.

— Виктин жив, я чувствую. И знаю, что именно ему суждено найти выход. Давай же! — Черный рыцарь подставил растущую, словно тесто, грудь, и через мгновенье в него вонзился длинный изогнутый нож.

Наступила напряженная пауза. Оба поединщика погибли. Оба нашли смерть на поле. Черная рать Каелля трепыхнулась, пошла рябью нетерпения. Рыцари короля сдвинули ряды.

А юноша, что ждал мести, как спасения, довольно ухмыльнулся. Над потоками уже никогда не взойдет солнце, говорили его темные ресницы. Каелль заметил, что люди зашевелились и пропустили вперед несколько рядов мистериков. Некоторые из них сидели на весьма необычных лошадях с тонкими ногами и довольно мощными телами. Другие были пешими — лучники и копьеметатели. Третьи — закованные в броню монахи ближнего боя. Странно, что именно основные силы выступили первыми, но тем проще задача.

Послав сигнал вниз, юноша намеревался нанести удар не только по монахам, но и по краю обороны. Достаточно взять противника в клещи, и паники людям не миновать.

Глубокая морщина пронзила безупречно гладкий лоб Каелля, который пронесся мысленно от первого до последнего человека в смехотворной армии слабаков и внезапно наткнулся на одинокую душу, притаившуюся среди прочих, не избалованных судьбой безымянных героев, — на короля.

Тот ощутил слежку и огляделся — вот так чувствительность! Почему же ты не вступаешь в бой, хоть и пришел за кровью? — холодными руками воды Каелль провел по коже человеческого лица, царапнул шлем и скатился по плащу к ногам, защищенным железом. Ты не стремился прийти сюда, тебя вынудили церковнки, тебя уговорили мистерики.

Сегодня ты думал о Титу-Авали? Надо же, какое совпадение! Ты читал заключение высокого совета, и мистерик Виктин привез в наш замок Указ? Юноша вздрогнул. Так вот что за птица этот мерзкий человечишка? Вестник бед и проклятий. Он пришел рассказать о забытом преступлении.

Король шевельнулся в седле и внезапно подался вперед, словно увидел нечто ужасное. Ах да, Каелль забыл, что сейчас начнется самое интересное. Если следует играть по правилам, то правила устанавливает сильнейший. Не знали, сладкие?

Мистерики, лишенные духовного направителя, не утратили желания и воли остановить зло. Именно на них собирались натравить массивных и совершенно непробиваемых титанов, сотканных из множества тел. Каждая такая тварь имеет бронированную кожу, руки-молоты и довольно быструю реакцию. Единственный недостаток — малое количество мозгов. Следом из темноты лесной просеки выскочили дикие псы, а за ними — летающие оборотни. Вышло эффектно и вполне устрашающе, чтобы люди задумались.

— Мы готовы отпустить вас, — это голос из поднебесья подал Каелль, восседавший на собственных крыльях. — Если вы оставите нам мистериков и короля.

Но в ответ ожесточенные служители Ордена, которым не ведом страх и сомнения, бросились вперед. Если назвать резню кровавой, то юноша видел в жизни больше смерти. Прошлой осенью он пировал в деревне неподалеку, взяв в оборот целую семью. Там лилось не меньше крови. Сопротивление мужчин не так поэтично, и потом они не просто вооружены, а подготовлены, как воители мнимого света.

Сначала вперед вырвались мистерики-всадники. Их лошади расправили огненные крылья и взметнулись вверх — прямо к летающим тварям. Вторыми зарядили арбалеты лучники — удар по псам. Каелль взвыл, понимая, что следующими станут титаны, и тогда уже бой по правилам сменился настоящим безумием, в котором никому нельзя остаться в стороне. Люди? Они кинулись вперед серой массой, и тишина огласилась воплями и стонами.

Окружить, взять, уничтожить — ведь теперь нельзя думать о Титу-Авали. Нельзя вспоминать. Фонтан алый, как заря, вырвался из одного из поваленных титанов, орошая войско короля дождем крови. И многие твари захохотали — вы получили первый удар, так неосторожно убив монстра. Посмотрите на тех, на кого попали капли. Посмотрите...

Еще не были видны признаки изменений, но сражение внезапно изменилось. Это рыцари короля и солдаты сменили сторону борьбы и кинулись на своих же.

Каелль улыбнулся. Посмотрим! Король находился практически в центре, когда на него сверху бросился юноша. Он подхватил мужчину и с легкостью выхватил из центра в тот самый момент, когда одно из чудовищ снесло наемнику его величества голову. Начал подниматься все выше над деревьями, прямо к небу — за дождевые тучи. Огромные крылья сложились в плоское пространство, на котором король стоял теперь как в ловушке.

Ты готов потерять армию, чтобы уничтожить одну женщину? — спросил юноша спокойно, лавируя среди потоков.

— Я готов спасти ее от тварей, — мужчина сощурился, внимательно разглядывая блистающего белыми доспехами соперника. — Кто ты такой?

— Тот, кто во имя своей госпожи пойдет и дальше. Захватывать земли и дальние берега.

— Ах вот как! — усмешка — змеиная кожа — поползла по лицу пойманного правителя. — Значит мало ты знаешь. Ты настолько уверен, что не оценил сил врага.

— Мистерики? Они такие же люди, как и вы.

— Ошибаешься, дружок! Ошибаешься! — Король отодвинулся к самому краю и внезапно прыгнул в бездну.

* * *

Девочка хотела говорить, но не смела. Высокая женщина обнимала ее и прижимала к сердцу, ответных же чувств просто не осталось.

— Сейчас, сейчас мы приедем. Девочка моя, милая моя девочка! — Повозка тряслась и взвизгивала, внутри огромного одеяла было темно и уютно. На коленях матери страхи почти отступили и лишились объемности. Спасибо, Боже, что церковник не обманул. Он послал за герцогиней. Он сам вынес совершенно обессилевшую жертву к обезумевшей от счастья госпоже, а теперь родной дом так близко...

Малышка сквозь дрему слышала, как ее вносят в распахнутые двери замка, как суетятся вокруг, как снимают грязную одежду и начинают погружать в теплую воду. Открыть глаза не хватало сил. Ни когда женщина заплакала, сняв повязку с руки, и позвала немедленно врача, ни когда няньки смыли корку с лица.

— Прочь пошли все. Я сама, сама ее помою, — сквозь вой жалости приказала мать. Ее нежные руки придерживали голову, лили на волосы настой из трав, потом намыливали тело. Последняя процедура включила в себя заворачивание в длинную белую простыню, и тогда девочка обвила руками шею герцогини.