Правдивые истории

Селливен это требование пропустил мимо ушей и повел себя очень странно: громко зацокал, защелкал.

Первой мыслью было, что эльф пытается обезвредить ловушку, однако эту версию пришлось пересмотреть, когда над головой раздалось ответное щелканье.

— Это еще что такое? — почему-то шепотом спросила я у Илварителя.

— Не "что", а "кто", — наставительно поправил меня кузен. — Тебя схватил малый тундровый скальник. Это близкий родственник троллей.

Притом сказал с определенной гордостью, словно я сидела минимум на крупе белоснежного скакуна за спиной какого-нибудь легендарного эльфийского короля, а не маялась в лапах дикого чудовища.

— Тролль?! Да вытащите же меня наконец отсюда!

Над головой зачастили — раздалась целая какофония цоканья, причмокивания и щелчков.

— Не бойся, он не причинит тебя вреда. Тундровые скальники — народ безобидный. Особенно молодежь. Этот отправился искать себе пару и решил, что ты подходишь ему... ну... — неожиданно замялся эльф.

— В жены, — закончил за него Селливен.

От этих слов я откровенно разинула рот:

— Чего?!

— Между прочим, тундровых скальников почти не осталось. Деревни три от силы. И дамы у них в большой цене. Видишь, как далеко он в поисках подруги забрался.

— Точно. Еще пару сотен лет, и если ситуация не изменится, вымрут совсем, — с самым что ни на есть сочувствующим видом покивал Илваритель.

— Ты что, рассчитываешь за мой счет размножить их популяцию?! — вконец разозлилась я.

— А еще среди их племени свирепствует какая-то болезнь, которая передается когда... э... ну, в общем... свирепствует, — глубокомысленно изрек Селливен.

Круто. Сейчас умру от счастья. Мало того, что меня принял за "свою" женщину ходячий камень (знаю — не красавица, но чтобы настолько?!), так родственнички еще уговаривают непонятно на что. И к тому же с последствиями для здоровья.

— Знаете что.... — зашипела я, — добрые вы мои гринписовцы, сами их размножайте!

И пригрозила на всякий случай:

— Выберусь, Элурим нажалуюсь!

— А вот нечего ходить с непонятно чем вместо нормальной прически, не будут тролли кидаться, — нагло парировал Селливен, помассировал щеки и нижнюю челюсть, а затем, грозно нахмурив брови, снова "заговорил" по тролльему. Надо сказать, убеждать "жениха" пришлось недолго — он сразу разжал руки, и я оказалась на свободе. Вот тут эльфы по-настоящему испугались.

— Ты ранена?! — бросился ко мне Селливен, а Илваритель с грозным рыком потащил меч из ножен.

— Где? — опешила я, проследила за взглядом эльфа и обреченно выругалась: — Чтобы вашего дикого эндемика грипп по дороге к дому прихватил!

На футболке расплылось пятно от земляничного сока — тролль раздавил пластиковый стакан с ягодами всмятку!

Виновник краха моей мечты последней недели переминался с ноги на ногу. Выглядел он весьма и весьма колоритно. Этакий детинушка высотой в два метра с небольшим, с землистым цветом лица, носом "картошкой" и узкими хитрыми глазками. Если не считать того, что волосы "жениха" оказались из ягеля, выглядел он вполне по-человечески. Ну, может, ступни были нереально большими. Зато одежда... Одежда тролля здорово напоминала одно новомодное течение в архитектуре — вертикальные живые сады. Уж не знаю, каким образом, но и штаны, и жилетка густо поросли зеленым разнотравьем, среди которого — чтоб мне ослепнуть! — просвечивала красненьким довольно крупная земляника.

Нет, ну где тут справедливость и хваленое мировое равновесие? Почему мои ягоды раздавил именно тот, у кого при себе в постоянном доступе не меньше э... двадцати кустов?! И с какой стати он вообще на наши головы свалился?

— Слушай, Селливен, а чего этот чудик в лесу-то делает? Не слышала я, чтобы невесты толпами шлялись в поисках судьбы по глухим местам. Женихи, чай, не грибы, чтобы здесь на них охотиться.

Эльфы переглянулись, и Селливен снова заговорил. Тролль в ответ громко защелкал, принялся выразительно размахивать руками и тыкать в мою сторону.

Я на всякий случай потребовала:

— Скажи этому молодцу, что невеста бракованная: с мужем, с ребенком и вообще размером подкачала. Давай лучше русалку ему сосватаем!

Эльф вместо ответа наставительно поднял палец, призывая заткнуться, о чем-то спросил, покивал головой в ответ на новую порцию трескотни и широко улыбнулся:

— Ошибочка вышла: не хочет он тебя в жены.

— Слава богу, — облегченно вздохнула я и не успела перевести дух, как эльф огорошил.

— Но искал он именно тебя.

— Да-а? — растерянно протянула, уставившись во все глаза на тролля, и уточнила: — А с чего ты решил, что именно меня? Может, парень напутал чего?

— Нет! — рассмеялся эльф. — Он дал очень точное описание: тощая пигалица с самым невозможным цветом волос на свете.

— Ну, знаешь ли... — обиделась я на "тощую пигалицу", — очень точное описание. Ничего не скажешь. Вот уверена, что в вашем мире полно худых модниц, которые волосы в три цвета красят!

— Ксю, поверь на слово — кроме тебя никто, — хмыкнул Илваритель.

Тролль, словно поняв, о чем идет речь, горячо закивал головой.

— Ну и чего ему надо?

— Удивишься, если скажу, что он считает, будто ты найдешь ему жену?

О нет... Наши земные женщины, конечно, порою весьма неприхотливы, но все-таки не настолько, чтобы тащиться в ярангу или пещеру к этой... мечте ландшафтного дизайнера.

— Ха! Тоже мне, нашел сваху, — фыркнула, развернулась и сама почувствовала себя на мгновение скальником. Во всяком случае, окаменела я ничуть не хуже его. Правда, не от желания замаскироваться, а от неожиданности. Я увидела зверя. Нет.. не так. Я увидела Зверя: огромного пса, застывшего в напряженной позе у векового дуба. Именно пса, а не волка: форма головы была другая. Массивнее, с широкими скулами, как у стаффордширского терьера. А вот глаза были вполне себе волчьи — длинные, узкие, с тяжелым взглядом хищника. Они приковывали внимание, не давая сосредоточиться на других деталях.

Поняв, что даже дышать перестала, я сделала вдох и открыла рот, чтобы привлечь внимание эльфов, но зверь уже исчез, словно его и не было. Свист эльфийских стрел объяснил, что его напугало.

— Уходим! — дернул меня за руку Селливен. — Быстро!

И мы побежали обратно к калитке. Скальник тяжело бухал ножищами за нами следом, словно эта фраза адресовалась и ему.

Тролль, имя которого было невозможно произнести без долгой тренировки, громко причмокивая, пил ледяной чай. И не просто пил... Парень, словно издеваясь надо мной, раздавил в нем несколько земляничин, сорванных с "костюмчика".

Я сидела напротив, в полной мере осознавая, что если не включить собственные мозги для решения насущной проблемы визитера, то он просто пропишется у нас во дворе.

Парень свято верил шаманке племени: она предсказала, где искать ту, которая поможет в поиске подруги. Притом вредная баба не просто описала спасительницу рода тундровых троллей, она сотворила дым, в котором — парень клялся всеми богами — он увидел именно меня! По уверениям той же шаманки где-то в мире существовало еще один род скальников, в котором дела обстояли не лучше. Именно там жила невеста нашего путешественника.

Вот кто бы сказал, почему все эти предсказатели и телепаты не ходят простыми путями? Нет, чтобы сразу точные координаты деревеньки сообщить, она зачем-то отправила парня дальней околицей через наш трактир!

Но самым интересным оказалось то, что эльфы о втором племени понятия не имели.

Элурим, которой я рассказала о сути проблемы, только плечиком повела:

— Нет, не слышала о таком. Может, в дальних землях живут? Куда еще никто не добрался?

Мда. Ситуация вырисовывалась из категории "пойди туда, не знаю куда". И то, что вторая составляющая формулы была известна, задачу не облегчало.

— А у вас тут точно никто похожий на троллей не водится? — отвлек меня от раздумий кузен.

— У нас кто только не водится, — вспомнила я недавнего попутчика по маршрутке, перещеголявшего грубостью даже гоблинов, — но конкретно таких — нет.

Над столом надолго повисло молчание, а затем я все-таки произнесла кодовую фразу, которой боялась весь вечер:

— Ну... как там тебя.... В общем... приятель, оставайся пока у нас. Завтра подумаем, что можно сделать.

Эльф поспешил перевести. Тролль неловко поклонился и затрещал по-своему, не забывая отрицательно мотать головой.

— Он говорит "спасибо, но у вас тут слишком жарко". Он лучше заночует на поляне.

— На какой поляне? Пусть не выдумывает! Там же эти... ночные псы!

Эльфы в ответ на мою тревогу только улыбнулись.

— Не переживай, хищники камень не едят. Скальники ведь действительно оборачиваются гранитом. Так что ничего ему не будет.

Классно. Мне бы так. Я бы тогда каждый день по землянику ходила.

Провожать гостя до выхода пошла лично — настолько меня совесть заела. Ведь как не крути, а скрыть радость и облегчение от того, что тролль ночует не в нашем доме, получилось с большим трудом. Вот не знаю почему, но скальник меня напрягал. Черт его знает чем. Наверное, не получалось простить загубленного лакомства. И ягод на жилетке!

Прощаясь, тролль протянул мне руку, пришлось в ответ доверить свою. Как ни странно, ладонь оказалась совсем не жесткой, рукопожатие вышло очень бережным. При этом выглядел тролль таким опечаленным, что у меня в душе опять заворочалась жалость: все-таки парень протопал столько километров ради заветной мечты, а исполнение ее пока представлялось сомнительным.

На мгновение мелькнула мысль сделать фото "жениха" и выложить на сайт знакомств с комментарием: "Если вы готовы ради крепкой семьи пуститься на край света, устроить дом в пещере и жить натуральным хозяйством — я ваш. Любовь, верность и каменные мускулы гарантирую". Может и правда откликнется кто?

Я толкнула калитку, чтобы тролль ее случайно не снес. Он, в последний раз поклонившись, шагнул за порог. Не успела дверца захлопнуться, как ночной воздух сотряс такой оглушительный рев, что меня отнесло в сторону на добрый метр, а гости вскочили с мест.

Неужели эльфы ошибались и тролли этой ночной твари вполне по зубам?!

Однако паника оказалась преждевременной — никаких псов за калиткой не обнаружилось, зато открылся прелестный вид на небольшую деревеньку. Мало того, прямо по курсу, сжимая в руке прут, стояла крупная деваха с открытым ртом. Рядом с ней паслись странные лохматые животные размером с козу, в которых я, присмотревшись, признала коров. Карликовых, вероятно.

"Жених" уже приплясывал от счастья вокруг потенциальной подруги, а та, опомнившись, делала вид что смущается и прикрывала рот длинной косой, сплетенной все из того же ягеля.

"А шаманка-то была права" — подумалось мне, когда захлопнула калитку.

— Слава богу, что все так хорошо разрешилось, — пробормотала я себе под нос и услышала скептическое хмыканье Илварителя.

— Я бы на твоем месте не обольщался, все еще впереди, — иезуитски напророчил эльф, чем вызвал у меня вполне справедливое негодование.

— Типун тебе на язык! — защитилась я и ушла обратно за барную стойку.

Однако кузен, как в воду глядел: выход в лес общением с троллем не закончился. На следующий день, стоило открыть калитку, как Я обнаружила прямо за ней полуобгрызанную тушу молодого оленя. Выглядело это... противно: рваная шкура со следами огромных зубов, раздробленные кости и обглоданный до белизны, позвоночник. Притом отсутствие крови говорило о том, что оленя разделали где-то в другом месте.

— Де-Денис! — заикаясь, позвала я мужа и услышала, как неподалеку хрустнула ветка. Прямо в двух метрах от меня застыл тот самый зверь — ночной пес. Мрачный, неприветливый. Он стоял и смотрел мне в глаза, словно гипнотизировал. Не рычал, не скалился, хвостом не вилял. Просто ждал.

А меня словно к земле приморозило: голову залил тяжелый туман, не позволяющий сдвинуться с места. Так что единственное, на что оказалась способна — просто стоять и смотреть.

Росту в индижи было, если только меня глазомер не подвел, добрых девяносто сантиметров в холке. Шкура отсвечивала на солнце металлическим блеском, словно вместо шерсти росла тонкая проволока из неизвестного сплава. Казалось, дотронься до нее и обрежешь руку до крови. Поджарый, как гепард, и в то же время по волчьему мощный, ночной пес оказался очень красивым и опасным зверем. Легко было представить, как он незримой тенью несется сквозь лес, нагоняя ужас на его обитателей. Как светятся дьявольские глаза и поблескивают в свете луны здоровущие зубы. Неожиданно подумалось, как это было бы чудесно — бежать с ним рядом, целиком подчиняясь душой вожаку и охотничьему азарту... Догонять, опрокидывать, рвать зубами, чувствовать на языке горячую свежую кровь, вгрызаться в податливую плоть...

Ой!! Чего это я?!

Тем временем зверь задрал голову и открыл пасть.

В себя я пришла уже за закрытой калиткой.

С этого дня повелось... каждое утро, мы находили под дверью "подарки". Иногда забавные — вроде лещей или махалки здоровенного сома (я так и не поняла, как собака умудрилась "порыбачить"), но большей частью — страшные. Особенно нас расстроили убитые молодая рысь и волчонок.

После третьего или четвертого подношения стало ясно — пес носит добычу именно нам. Как своей стае. А вот с какой стати нежить остановила на нас свой выбор.. этого понять никто не мог. Даже эльфы.

Охота на пса не помогла — выследить его не получалось. Индижи так надежно спрятал логово, что ни орки, ни эльфы не смогли его отыскать. Подкараулить тоже не вышло — пока охотники сидели в засаде, зверь не появлялся, но стоило только им уйти, как под дверь выкладывали очередную порцию добычи. В итоге я стала бояться, что в один прекрасный день обнаружу на тропе не полуобрызанного кабана, а честь тела кого-то... более разумного. Проблема требовала срочного решения: при всей нашей любви и симпатии к собачьему роду, индижи ничего кроме ужаса не вызывал. В итоге я решила попробовать с ним договориться. Наверное, это было ужасно глупо, но другого выхода я не видела: ловушки зверь обходил, от охотников ускользал и продолжал с настойчивостью маньяка возвращаться к нашей калитке.

В общем, в один прекрасный вечер, после закрытия таверны я села за копм, дождалась, пока Денис с Максом крепко заснут, а затем тихонечко выбралась из дома. Небо уже начинало светлеть, но до прихода эльфов еще оставалось часа полтора, не меньше.

Некоторое время я в задумчивости бродила между столами, занимаясь рассуждениями на тему "сожрет или все-таки не сожрет" и в итоге пришла к выводу, что нет, не сожрет. Жертвам подачек с барского стола не таскают. Ночные псы были стайными животными и не жили поодиночке. Минимум — три особи. Максимум — пятнадцать. Притом в последнем случае они становились серьезной угрозой уже для небольших селений. Правда, разумных звери убивали редко и почти никогда не ели, предпочитая лакомиться мясом ворованного скота.

Самым сложным оказалось понять, почему иномиряне отнесли индижи к нежити. Нет, утверждение, что они магические животные, сомнений не вызвало — достаточно было хоть раз услышать вой ночного пса. И на охоте индижи шли не столько по следам, сколько по отпечатку ауры, что, к слову сказать, оказалось намного надежнее. Такие следы отлично просматривались даже под полутораметровой толщиной снега. В остальном это было вполне обычное животное, на мой взгляд, не более нежить, чем тот же единорог. Однако последнего называли "волшебным зверем", а индижи — "некромантской тварью".