Правдивые истории

— Красиво же... и... полезно. Газон вот... поливается.

Муж прекрасно уловил смертную тоску в моем голосе, но, как настоящий мужчина, выжимать признание в ошибке не стал: просто хмыкнул и ушел копаться в машине, оставив меня в гордом одиночестве созерцать сумасшедший механизм.

Стараясь не смотреть на газон, я занялась уборкой зала. Вскоре звякнул колокольчик калитки, предупреждая о первом госте — здоровенном орке ростом под два метра. Обычно эти ребята ходят большими компаниями, но как говорят — нет правил без исключений. Этот орк всегда приходил один. Он садился за самый дальний столик, заказывал картофельные чипсы и литр темного "Шпатена", после чего погружался в созерцание спортивных программ.

Сегодня все пошло согласно традиции. Степняк сгреб огромной ручищей вазочку с чипсами степенно удалился в облюбованный угол. Я включила телевизор и занялась делами, стараясь держаться спиной к злополучному цветку. Так продолжалось довольно долго, целый тайм футбольного матча. Орк хрустел чипсами, временами довольно порыкивал, телевизор орал голосом спортивного комментатора, я трудилась на благо семьи — в общем, это было не утро, а идиллия. Даже разбрызгиватель словно приустал и стал вести себя немного тише, а ближе к перерыву между таймами — вовсе замер. В этот момент в моей душе запели соловьи: наконец-то появилась причина расстаться с неудачной покупкой, не уронив чувства собственного достоинства. Только я открыла рот, чтобы объявить мужу о поломке поливалки, а заодно — о своей невероятной печали по этому поводу, как цветок задергался с удвоенным энтузиазмом. Более того, к яростной болтанке прибавилось громкое хрюканье, временами переходившее в тонкий писк на грани ультразвука!

Орк насупился, возмущенно задвигал острыми ушами, украшенными серьгами по всей длине, но промолчал. Я виновато извинилась и прибавила громкость, надеясь заглушить визг поливного устройства. Не тут-то было! Его вой вырос пропорционально децибелам телевизора. А во что превратились кружение и поклоны... вовсе передать не могу.

В конце концов, я от греха подальше спряталась за надежную барную стойку. Орк себе такого позволить не мог, а потому остался с невозмутимым видом потягивать пиво. Правда, начал злобно коситься то на меня, то на бешеный механизм, явно выбирая, кто раздражает больше. Я же решила дождаться финальных аккордов за деревянным щитом бара: казалось, поливалка скоро взорвется, разлетится во все стороны на малюсенькие кусочки.

Развязка наступила неожиданно и не так, как я ожидала. Цветок, заткнувшись на секунду, выдал ужасный звук. Орк оглянулся, в это время центральный нападающий "Барселоны" загнал идеальный гол в верхний угол ворот соперников. Телевизор взвыл восторженными воплями, несчастный болельщик простонал от разочарования. Злобно выругавшись, он достал здоровущий нож откуда-то из-за спины. Глянув на полметровый тесак, я откровенно струхнула и решила, что все... пора попрощаться с жизнью, но, к счастью, орк выбрал другую жертву. Он решительно перемахнул через декоративную оградку, отделявшую газон от зала, и одним движением казнил лютик-переросток! Поливальный механизм из последних сил злобно плюнул водой в лицо палачу, тот мстительно оборвал один за другим пластиковые лепесточки разбрызгивателя. После этого во дворе стало тихо: поливальное устройство превратилось в фонтанчик для питья, орк вытер мокрую физиономию и обреченно передал нож в руки подоспевшего Кузьмы.

Из-за того, что сознание большинства гостей обременяют столетия расовой вражды, а махать мечами умеют все, нам пришлось ввести жесткие правила: заходить в трактир с оружием и тем более доставать его из ножен, категорически запрещено. Но отдельные упрямцы время от времени пытаются правила обойти. Для усмирения таких гостей мы наняли Кузьму: попробуй, поспорь с трехметровым парнишкой, у которого кулак почти с мою голову.

Я сначала лишь эгоистично обрадовалась очередному экземпляру своей немаленькой оружейной коллекции, но чувство вины перед спасителем не дало насладиться долгожданным покоем. Как ни крути, а орк здорово меня выручил. Немного подумав, я ушла в дом и вытащила из закромов то, что должно было помочь в примирении с гостем.

Не знаю, о чем подумал орк, когда я встала перед ним, заслонив телевизор, но взгляд у него был откровенно грустный. Мой же напротив лучился восторгом и восхищением. Да что там скромничать, он просто сиял любовью! Если бы не орочье амбре, я с удовольствием расцеловала бы своего избавителя в татуированные щеки.

Орк от такого обилия эмоций оторопел и на всякий случай отодвинулся, а я положила на стол... футбольный мяч, много лет бесполезно пылившийся на антресолях. Как ни дорожил орк ножом — мяч все компенсировал. В зеленых глазах, спрятанных под массивными надбровными дугами, зажглась прямо-таки детская радость. Широкий рот растянулся в ухмылке и обнажил острые зубы, по-орочьей традиции подкрашенные кармином.

Кочевник бережно взял в руки мяч и недоверчиво спросил:

— Это мне?

Я молча кивнула, с трудом скрыв удивление: вот уж не думала, что степняк так хорошо говорит на русском.

Орк осторожно прижал подарок к широкой груди, протянул руку в приветствии:

— Воржек — глава клана Кровавой росы.

И, слегка припечатав большим пальцем мою кисть, добавил:

— Если понадоблюсь — зови!

После чего подмигнул и поспешно ретировался: видно ноги зудели попинать любимую мужскую игрушку.

Я же, порадовавшись новому другу, пошла к Денису: требовалось срочно рассказать, что драгоценная поливалка, увы, приказала долго жить. А заодно напроситься на утешение.

Перед тем, как зайти в гараж, я оглянулась.

Зеленый остов с тихой укоризной журчал водой, кот осторожно трогал лапой пластиковый лепесток — во дворе воцарилась гармония. Жизнь снова стала хороша.

Я счастливо вздохнула и мысленно пообещала выставить Воржеку за счет заведения пару кружек пива. Пусть орк хоть отчасти будет так же счастлив, как мы сейчас.

История четвертая

Искусство - в массы.

Темноволосый эльф вывел последний пассаж на гитаре, прижал струны и потянулся к бокалу с соком. Инструмент сменил исполнителя, перекочевав к остроухому блондину. Снова полилась неземная мелодия. Темноволосого эльфа звали Селливен, а его белокурого друга — Илваритель. С некоторых пор они радовали нашу семью эльфийским фольклором.

Этнические вечера начались после того, как эльфы застали меня глотающей слезы. По телевизору американская певица грустно пела про нелегкое детство и глупых родителей. Над этим клипом я плакала всегда, потому смотрела его только в период депрессии и в полном одиночестве. В тот день причиной хандры стала кончина обожаемой клумбы. Потерпев неудачу с газонной травой, я не сдалась: купила рассаду сортовой петуньи и собственноручно высадила ее в грунт. Ухаживала, как ни за одним растением прежде. Но увы... Забота не пошла впрок цветам. Вернее, она бы пошла, если бы не Буч. Он решил, что клумбу рыхлят исключительно для кошачьего удобства и устроил на ней туалет. Петуния загнулась раньше, чем я разобралась, в чем дело. Конечно же я устроила наглому кошаку разнос! А он, подлец, тут же отправился жаловаться Денису. Бучу было далеко до говорящих котов, но он умел разъяснять нам свои желания. Потому что желания были незамысловаты, а сам Буч — очень настойчив.

— Здрасти, ваше велико госпожа ампираторша! Пошто котика обижаете? — строго спросил Денис голосом персонажа из мультика. Буч, устроившись в его руках, поддержал защитника обиженным мявом.

Я объяснила "пошто".

Муж моей печали не понял:

— Хорошо, что погибла. Тебе же меньше хлопот и переживаний. Давай вообще двор в асфальт закатаем. В тех мирах его наверняка нет.

— Ну да, еще скажи — урнами украсим и бычков накидаем. Это тоже наверняка экзотика, — обиделась я и поставила на проигрыш клипы Пинк.

Именно в этот момент явились эльфы. Услышав музыку, они дружно скривились, но критиковать, слава богу, не стали, просто на следующий вечер пришли в обнимку с гитарой, шелково поблескивавшей лакированной декой, и устроили настоящий концерт. Так что история с клумбой все-таки закончилась в мою пользу.

Счастливо вздохнув, я подхалимски пододвинула приуставшим музыкантам тарелочки с банановым суфле:

— Вы так классно поете... И музыка — просто само совершенство.

Илваритель аккуратно подцепил лакомство ложечкой и со снисходительным превосходством бросил:

— Не понимаю, как ты раньше слушала всякую чушь.

Это было почти оскорбление...

Я, не глядя, с точностью профессионального киллера нашарила пульт и врубила на полную громкость музыкальный канал, по которому как раз прогоняли лучшую десятку отечественных клипов. И сразу раскаялась...

"Танцуй Россия! И плачь Европа! А у меня самая, самая, самая красивая попа!", — взвыл телевизор.

Заставлять слушать такое, можно было только в следственной камере в качестве особо изощренной пытки.

Когда телевизор отключился, я еще секунд пять не решалась убрать палец с кнопки. Еще с минуту — посмотреть эльфам в глаза. Краска стыда за человечество и наш шоу-бизнес чуть не сожгла дотла мне щеки. Ничего не оставалось, как мысленно поклясться найти то, что восхитит остроухих эстетов. Вот только всем известно, какую дорогу мостят благими намерениями...

В город приехал с гастролями театр оперы и балета. Мне подарили три билета на "Жизель". Сначала я хотела пойти всей семьей, но Денис приобщаться к миру прекрасного не пожелал, а Максим объявил, что пойдет на балет только под дулом пистолета. Пистолета у меня не имелось. В итоге вкушать плоды Терпсихоры отправились эльфы.

Поначалу все было замечательно. Эльфы как-то очень гармонично влились в толпу заядлых театралов и, пользуясь моментом, вовсю глазели по сторонам. Дамы в вечерних платьях, не стесняясь, прилипли томными взглядами к нашей компании.

Мы немного побродили по изогнутым переходам театра, выпили кофе в маленьком кафе и отправились в зал. Едва прошли на свое место, как дрогнул занавес. Через несколько минут представления я расслабилась: оркестр не фальшивил, эльфы не кривились. Напротив, их лица выражали искрений интерес. Само понятие "танец — история" у лесного народа отсутствовало, так что эльфы с головой погрузились в спектакль. Все было просто отлично: Жизель правдоподобно страдала, легкомысленный принц вытанцовывал с новой невестой, а меня опять пробило на слезы. Эта идиллия длилась до тех пор, пока наивная крестьянка не умерла, а гуляка принц, проникнувшись угрызениями совести, отправился ночью рыдать кладбище. И вот тут началось... Появились бесплотные сильфиды и стали беззвучно порхать среди могильных плит. То есть — предполагалось, что беззвучно. На самом деле...

Бедная старенькая сцена, помнившая революцию и восстание казаков! Одновременные прыжки на одной ноге целого взвода танцовщиц дали поразительный эффект: равномерное бум-бум-бум почти заглушило музыку и вызвало первые негромкие смешки у морально неустойчивой публики. У меня в том числе. Но все бы ничего, попрыгай балерины только один раз. Нет же! По задумкам хореографа, они должны были четырежды пересечь сцену. Бедный принц заметался среди тяжело топающих сильфид, как пехотинец среди танков. Подмостки заскрипели и задрожали в резонансе, грозя обрушить бестелесных духов в трюм*. Волны вековой пыли, выколоченной из досок, поднялись со сцены и смешались с клубами искусственного тумана из дым машины.

Зрители в первом ряду, зачихав, полезли за носовыми платками. Нервы остальных театралов оказались не железными: после второго захода по залу пробежала волна смеха, переросшего к третьему в хохот. Когда пылевой туман подобрался к нашему ряду, я поволокла эльфов к выходу. Добило же меня до жути искреннее замечание Илварителя: "Люстра в зале у вас очень красивая!".

Это было фиаско.

Я в полной печали отвела эльфов в городской скверик, усадила на лавочку и купила мороженое в качестве утешительного приза: подсластить негатив. Настроение было таким поганым, что говорить не хотелось. Остроухие тоже молчали, правда, по другой причине: были заняты третьей порцией мороженого.

Когда наконец сладкое подъели, Селливен сказал:

— Не огорчайся. Ну не умеют люди петь и танцевать, так что из этого? Зато вы иногда изобретаете совершенно бесподобные вещи!

Он тщательно облизал палочку от эскимо, заглянул мне в глаза и попросил:

— Купишь нам еще по порции этой сладости?

Я облегченно кивнула: человечество все-таки получило реабилитацию у иномирян, пусть и без помощи балета.

трюм* (голл.тruim) — нижняя сцена в театре — часть сценической коробки ниже планшета.

История пятая

Отсутствие наряда служит иногда лучшим нарядом.

(Петроний)

Это лето выдалось просто безбожно жарким. Облака и тучи упрямо обходили наш город стороной, не оставляя шанса даже на временную прохладу. Люди прятались под жидкими тенями акаций и вязов, но спасения от обжигающих лучей за стенами домов не существовало. Город наводнили белокожие северяне, которые почти мгновенно становились похожими на вареных раков в сезон линьки. Самыми несчастными оказались работающие люди. Они унылыми вереницами тащились по утрам к остановкам и заполняли маршрутки, с безнадежной завистью взирая на счастливых отпускников, которые восседали на соседних сиденьях в обнимку с надувными кругами.

Хотя я уже не принадлежала к наемным работникам, все равно на пляж просто так уйти не могла: гостей-то обслуживать надо. Так что торчала с утра до вечера в трактире, с завистью наблюдая, как Макс удирает на Волгу и становится все больше похожим на эфиопа. Наконец я не выдержала и объявила домашним, что беру выходной. С вечера покидала в сумку вещи, созвонилась с подругой и приготовилась отдыхать. Только когда это у меня все получалось нормально с первого раза? Правильно, никогда.

Долгожданное утро свободы началось с вяканья телефона: подруга хрипящим голосом пропойцы сообщила, что заболела ангиной. Это в середине лета, когда даже в тени температура не ниже тридцати девяти по Цельсию!

Немного погрустив из-за невезенья, я все-таки решила не отступать. Подхватив сумку и нацепив солнцезащитные очки, вырулила на крыльцо. За столами уже сидели два неразлучных друга: Селливен и Илваритель. Они были очень заняты: на днях Максим обучил их морскому бою, и теперь остроухие азартно прикрывали ладонями листки бумаги, ведя певучую перекличку на своем языке. Впрочем, как бы они ни погрузились в игру, а на мое появление среагировали. При виде бриджей у эльфов удивленно поползли вверх брови.

— Иду на пляж, — ответила я на немой вопрос.

— Что такое пляж? — немедленно спросил Селливен.

— Пляж — место на берегу реки, где много обнаженной натуры.

Эльфы были очень любопытными от природы. Настолько, что порой я чувствовала себя коллегой Даля, пытаясь объяснить значение того или иного слова.

Юноши переглянулись и хором объявили:

— Мы с тобой!

— Куда со мной?