На звездных крыльях Времени

Затем начали обустраиваться и обживаться, в том числе, и сооружать спортивные снаряды — турник, приспосабливать что-то под гирю, и прочее. Летчики полка хочешь — не хочешь — надо, систематически занимались все физической подготовкой. Ведь для пилотов физическая выносливость необходима. Резкие снижения с большой высоты на малую, перегрузки, от которых темнеет в глазах — чтобы это переносить — нужна закалка.

Все это Евгений давно прочувствовал — бывало в бою, выполняя каскад фигур, на мгновение теряется сознание. И летчик должен, придя в себя, тут же, включиться в боевую обстановку. И это умение выработалось у многих его товарищей, благодаря тренировкам. Конечно, одной физической силы и выносливости для победы мало — нужно обладать техникой пилотирования, и летным мастерством.

Как-то утром, на политинформации, парторг Беляев сообщил итоги летней кампании Красной Армии за четыре месяца. Они были переданы по радио. За время наступления, начиная от двенадцатого июля, советская армия возвратила Родине территорию в триста пятьдесят тысяч квадратных километров. Тем самым вызволила из фашистской неволи миллионы советских людей. В этом была и маленькая заслуга Евгения.

Но все это было уже позади. А на этом участке фронта немцы наносили контрудары, стянув большое количество авиации на поддержку своих группировок. И как следствие вылет, за вылетом на боевые задания. Их успеху способствовали разборы полетов, которые проводил командир части. Все моменты, подробно анализировались, рассматривались действия каждого летчика и группы в целом. Такой способ совершенствования борьбы с противником вошел в быт полка.

...Евгений вынырнул из дум — с КП вернулся Алексей, немного озадаченный и нахмуренный. До этого, все сутками сидели в готовности для вылета. Но все время падал мокрый снег — погода нелетная.

— Сегодня в бой идут одни старики — проговорил он, как в фильме, знакомом Евгению с детства. — Ведомым со мной пойдет старший лейтенант Лютиков. Собирайтесь парни...

— Есть. — Пятикратно прозвучало в ответ, и летчики принялись готовиться.

И вот их шестерка уже взлетает. Первым комэск — следом Жека. Далее: Георгий и Реваз. Замыкает пара: Петраков — Гаврилюк. Все немного напряжены — как известно, самолет трудно пилотировать на небольшой высоте в сложных погодных условиях. Нужно владеть техникой пилотирования, чтобы, маскируясь на фоне местности, первым найти врага, атаковать его и умело вести противозенитный маневр.

Лететь так низко, едва не сшибая макушки деревьев, вызвано хитростью. Стоит немцам показаться из-под кромки облаков, как группа неожиданно появится снизу, и нанесет внезапный удар. Этот тактический прием, неожиданный для противника, позволит наносить ему больший урон. Жека недавно несколько раз, летавший ведомым, удерживается легко — следует чуть позади самолета комэска, держаться, как привязанный. Сегодня не ему вести поиск, его задача в другом.

Под крылом уж территория занятая гитлеровцами. Видимость плохая, и он даже не понял — выявили ли они самолеты противника, или просто наткнулись на них. Немецкая группа большая, но необычная — все те же "Ю-87", под прикрытием "Фоке-Вульфов 190" Фашисты их сразу не заметили. Хвост "Юнкерсов" остался неприкрытым, так как истребители выдвинулись вперед.

— Все вместе заходим в хвост "лапотникам"! — Скомандовал Амелин. — Как только нас обнаружат — паре Саркисяна сковать истребители.

— Понял.

На скорости группа выполнила боевой разворот, и зашла снизу в хвост "юнкерсам". Без спешки прицельно открыла огонь, а дальше время пошло на секунды. Нелегко ориентироваться, вести бой, одновременно следить за действиями товарищей, и думать о том, как бы, не врезаться в землю. Необходимо особенно внимательно контролировать каждое свое действие, соразмерять каждое движение. А Жеке еще и следить в оба.

Их шестерка, как говорится — открыла огонь из всех стволов — то есть и ведомые тоже — еще несколько секунд прикрывать никого не надо. Все стреляли так, что, не успевали переносить огонь с одного бомбардировщика на другой. Было некогда следить, сбил ли, не сбил ли? Да и вообще нанес ли повреждения? Но вот Жека отметил — один "Юнкерс" горит. Его зажег Амелин. И фашисты, стараясь облегчить самолеты, стали бросать бомбы на свои же войска. Но тут уже "фоккеры", до этого собравшиеся группой, стали разлетаться и выполнять маневры, позволяющие им, делать свою работу. Вот тут-то все и закрутилось...

Маневры, уходы, атаки. Евгений едва успевал отсекать истребители врага, от по-прежнему "клюющего" "юнкерсы", командира. Во время боя их шестерка разлетелась, и следить приходилось не только за противником, но и за поспешно сбрасываемыми бомбами. Еще пару минут, и бой придется вести — только с "фоккерами" — их слишком много.

Неожиданно "лапотники" стали расходиться, чтобы развернуться, и естественно их порядок нарушился, а количество "фоккеров" увеличилось. И один удачно зашел в хвост самолету Амелина. Еще несколько мгновений, он откроет огонь и все.

— Вот он момент истины — подумал Евгений, бросая свой самолет под огонь, и прикрывая самолет комэска таким образом — тот должен жить.

Никто ничего, сразу не понял. Пули и снаряды впивались в тела — Евгения, и его заимствованного самолета. Видимо для этого, он здесь и очутился — списанный летчик своего времени. Все, неведомые жонглеры — предназначение выполнено...

— Жека что с тобой?! — Раздалось в наушниках. — Жека-а-а!!!

Но никто не ответил — полосатый "Лавочкин" завалился на крыло, и устремился вниз — он был еще управляем, но им перестали управлять, решив вечный спор — кто же, на самом деле истребитель — пилот или самолет?

Эпилог

Аэродром, словно замер. Быстро, и натужно садилась пятерка "Ла-5" на летное поле. И какую-то грустную песню пели их моторы. Все кто видел взлет, поняли все сразу — кто-то не вернулся. Но чтобы понять — кто? Не нужно было видеть борта с номерами — не было расписанного самолета, не было полосатого "Ла-5фн". Все свободные летчики полка бросились, к севшим самолетам, на которых издалека было видны многочисленные пробоины. Как только пилоты покинули кабины, посыпались расспросы. Алексей изложил, как все было, и закончил:

— В общем, спас он меня. Сам подставился, а меня выручил...

— Этого не должно было случиться — прошептал майор Подорожный — он же...

Надежда как считается — умирает последней, но полетное время вышло, чуда не случилось. Но не все были огорчены судьбой не особо разговорчивого летчика — прибывший майор из особого отдела, и конвой, огорчались из-за того, что не успели его арестовать. Правда, полковой особист, от выполненного долга, радости тоже не испытывал — но такова служба. Постепенно все разошлись, остался глядеть в серое небо, только Николай Веткин — у него не стало друга, и "полосатика".

Через полчаса, оставшись наедине, командир части и штурман полка, обсуждали гибель старшего лейтенанта Лютикова.

— Жаль парня. Толковый летчик был. — Приговорил Яманов. — Может, выжил? Хотя там немцы...

— Антон, ты в курсе, почему особист так долго тянул, приостанавливал его дело? — Задумчиво спросил Сергей Иванович.

— Так ты же не давал.

— Не в том дело — по первому запросу, был получен ответ — указанный самолет не угоняли. Ни с завода, ни с какого-либо аэродрома он не взлетал. Машина новая, поэтому от немцев шпион заслан быть не мог. По всему выходило — он появился сразу в небе. Ответ на второй запрос — летчик с таким именем и фамилией, нигде не числился, летное училище не заканчивал.

— Хм, так откуда он взялся? Откуда-то же он должен был взлететь?

Майор Подорожный как-то странно посмотрел на полкового штурмана, и ответил после паузы:

— Думаю, оттуда — он ткнул пальцем в небо.

— В смысле?

— Верь — не верь, получается, это был — дар небес нам. Откуда пришел — туда и ушел. Взрыва ведь никто не видел...

— Всякое бывает....

Они поговорили, а к полудню облака начали подниматься еще выше, погода немного улучшилась. И сам командир части Подорожный, а с ним штурман полка Яманов, вылетели на разведку погоды, а может и поискать следы — место где "Лавочкин" Евгения врезался в землю. Все с нетерпением ждем их возвращения, но над аэродромом появился одиночный самолет. По полету было видим — это Яманов. Самолет приземляется. Действительно из кабины вылезает штурман. Почти весь состав полка, окружил его, с тревогой спросили:

— А где же командир?

— Не знаю, — ответил Антон упавшим голосом. — На маршруте встретили низкую облачность. Начался снегопад. Дальнейший полет был небезопасен. Я передал командиру по радио: — Возвратимся?! Но он упорно продолжал снижаться к земле.... Я потерял его в районе Александрии.

Все собрались на КП и долго ждали командира, хотя все сроки уже давно вышли. Только под вечер стало известно, что майор Подорожный погиб в районе Александрии. Очевидно, думая проскочить сквозь облака, он снизился на недопустимо малую высоту и врезался в землю.

Пользуясь сложившейся ситуаций, особисты изъяли все бумаги, где фигурировала фамилия Лютиков, личные вещи, и строго настрого запретили официальные упоминания подозреваемого летчика.

В ноябре 1943 года, 240 ИАП активной деятельности, больше не ведет, доукомплектовывается в прифронтовой полосе. Накануне в результате стремительно проведенной наступательной операции, советские войска освободили Киев. Почти весь Днепровский Каскад, задуманный на случай войны с Турцией, был освобожден — полк можно было временно отозвать.

* * *

...Жека пришел в себя почти мгновенно — сработал какой-то внутренний механизм. Он постарался выровнять самолет, и увидел промелькнувшую землю. Как говориться — почти. Пронесло. Самолет ни смотря на пробоины, был исправен, по крайней мере, явных затруднений в управлении, Евгений не обнаружил. Боезапас еще не израсходован, а вверху товарищи — нужно возвращаться. Но острая боль в ноге, и в районе груди, заставила осмотреть себя. Попали в ногу, это точно, но и под регланом мокрее гимнастерка. Если не хочет попасть в руки фашистов — нужно уходить, тянуть за линию фронта. Или хотя бы до своих позиций.

И он начал лететь, немного поднявшись, чтобы не задели с земли. И вдруг, как в бреду, а может, оно так и было — увидел поле между лесополосам, на которое явно на вынужденную, шел "Як-1". Несмотря на тяжесть своего положения, Жека не мог бросить советского пилота на растерзание. А тот далеко явно не уйдет...

И Евгений выпустив шасси, стал заходить, чтобы сесть недалеко от "Яковлева". А когда его "Лавочкин" уже подпрыгивал на неровностях, рассмотрел — кого спасает. Спутать он не мог — прежде видел только один такой самолет, с таким рисунком на борту. В такие мгновения летчики понимают, друг друга без вопросов, и пилот "яка" уже выпрыгивал на крыло, собираясь бежать к спасителю.

Жека откинул фонарь, и, не глуша мотора, стал ждать, при этом, думая о том, сколько крови из него вытекло, и еще вытечет.

— Катя, давай быстрее — хрипло выдавил он.

Девушка бежала как прыткая лань — времени у них было только на взлет. Она вскочила на крыло, и Жека сипло проговорил:

— Быстрее, лезь за спинку...

Он ничего у нее не спрашивал — ни как здесь очутилась, ни еще что-то — не было сил. Катя тоже вопросов не задавала. И едва она уместилась, Жека дал газ, для самого маленького разбега в своей жизни. Фонарь закрыл уже в воздухе, и спросил:

— Ты как — в норме?

— Да. Руку только задело. Навылет. Машину жаль — она целая, только маслорадиатор пробило.

— Машина и есть машина — скоро на смену новые придут.... Ладно, летим.

Жека, как пьяный водитель, повел самолет, в смысле — идти бы не мог, а ехать на своей ласточке — запросто. Не желая стать легкой добычей, Евгений, набирал высоту. Задрав нос полосатый "Лавочкин" поднимался в облака, стремясь уйти ото всех. И едва влетел в странно радужное, для этой погоды облако, впереди что-то полыхнуло, все заискрилось, пошло спиральными разводами. И когда Евгений, снизился, пытаясь найти ориентиры, он их увидел, только ни те. Это были места, из его прошлой жизни. Жизни до Переноса!

Кровь уже пропитала гимнастерку спереди, сбежала на пол, но он нашел в себе силы зайти на посадку, посадить, и остановить самолет. А затем, открыв фонарь, и, откинувшись на спинку сиденья, он прохрипел:

— Ты только ничего не бойся, и ничего не пугайся. Но кроме меня никому не доверяй.

— Ты о чем? Что с тобой? Где мы?

— Задело.... А где мы — скоро поймешь — мы в будущем.... И вот первое доказательство.

Ему стоило больших усилий, достать телефон, который накануне, удалось скрытно зарядить у аккумуляторщиков. Жека демонстративно надавил на кнопку, дождался, когда телефон включиться, найдет сеть, и набрал номер дяди Андрея. Пара гудков, ему ответили, и Жека проговорил:

— Это я. Со мной девушка. Ничего не спрашивай. Мы на взлетной полосе. Нужна скорая.... — И потерять сознание.

Екатерина вскрикнула — она была в шоке, в стрессовом состоянии, но не чужой ей парень, мог умереть. Она попыталась выбраться, и вытащить его, но нужно было остановить кровь ее возлюбленному. За этим занятием, ее и застали врачи медбригады, и родственник Евгения.

Девушка тоже нуждалась в помощи, и никто сразу не обратил внимания, что самолет, только что из боя. Кате перевязали руку, Евгения вытащили, разрезали окровавленную форму, осмотрели, наложили тампоны, и на носилках погрузили в карету скорой помощи. Его ждала операция. Пока парочку, перевязывали, да останавливали кровь, Андрей Игоревич, не находил себе места, и тем не менее сообразил, заменить одежду Жеке, и наполовину переодеть Катерину. А когда скорая умчалась, самолет оттащили в дальний ангар — необычный случай, нужно было скрыть. А там жизнь покажет...

Конец

55

1