Плеть богини

Едва последние резервы виннерцев втянулись в кровавую мясорубку с нашими штрафниками, как заранее выстроенные колонны "мертвецов" атаковали Заречье. Остановить этот бронированный каток было уже некому. Ударные баталии просто смели слабые заслоны, железным потоком прошли по улицам предместья, убивая всех, кому не повезло оказаться у них на пути, прорвались по мосту в старый город и ударили в тыл тем, кто из последних сил всё ещё пытался сдерживать рвущихся к добыче и славе "безымянных". На этом штурм фактически закончился и началась резня. Пленных никто не брал.

К полудню последние очаги сопротивления были подавлены и ле Кройф в сопровождении эскорта из "чёрных рейтаров" въехал в покорённую столицу через разблокированные западные ворота. Королевский кортеж проследовал сквозь Заречье, процокал копытами по настилу моста старого Альфа*, пробрался по кое-как расчищенным улочкам Верхнего города и наконец прибыл на центральную площадь. Тут его величество изволил спешиться, осмотрел ратушу, после чего в компании вернейших соратников проследовал в королевский дворец, с угловой башни которого открывался прекрасный вид на поверженную столицу. Панорама, надо сказать, выглядела весьма впечатляюще.

Не менее трети Лоссгарда представляло собой дымящееся пепелище. Среди закопчённых развалин тут и там продолжали бушевать очаги пожаров. Ветер гнал по земле облака жирного дыма, не давая им спокойно раствориться в низком осеннем небе. В воздухе витал тяжёлый запах гари, а повсюду, куда ни кинь взгляд, валялись изрубленные ободранные трупы и деловито сновали отряды захватчиков, тащившие всё, что подворачивалось под руку. Не самое приятное зрелище, но Бенно, мрачно обозрев результаты своих трудов, неожиданно улыбнулся. После чего ни к кому конкретно не обращаясь и даже не оборачиваясь к почтительно застывшим за спиной короля соратникам, почти весело бросил:

— Хорошая работа, господа. Но любое дело нужно доводить до конца. Даю три дня на разграбление города — вывезти всё, что можно. Остальное — сжечь!

Ле Крайт в ответ задумчиво, как бы размышляя вслух, произносит:

— Местный храм Лаэты знаменит далеко за пределами Виннерда. Сейчас там укрывается несколько тысяч горожан, которым жрецы обещали своё покровительство. Новый большой пожар наверняка нанесёт немалый урон святой обители, что вряд ли обрадует конклав благих...

Слова про то, что ссориться с конклавом, совсем недавно подтвердившим развод Ноэль, да ещё и накануне свадьбы — не совсем разумно, так и не были произнесены, хотя и явственно читались между строк. Но Бенно на это слегка завуалированное предостережение лишь молча покачивает головой, заставляя Таниса безразлично пожать плечами — мол, моё дело предупредить. Ле Кройф же с лёгкой усмешкой подводит черту под импровизированным обсуждением:

— Богиня защитит истинно верующих.

После чего уже без тени улыбки жёстко добавляет:

— Сжечь город!

На этот раз возражений не последовало.

Да и чего возражать? Дело сделано, победа в кармане, ле Кройф вновь привёл своих верных соратников к успеху, так к чему суетиться? Лучше достойно отметить очередной триумф! А уж затем можно переходить к самому приятному на войне занятию — дележу добычи. Примерно так мы и поступили.

Правда, лично я пропустил большую часть развлекательной программы. Вынужденно. Дела государственной важности, что б им. Так что даже финальный пожар Лоссгарда прошёл уже без меня. Единственное, что успел — поучаствовать в пирушке "для своих" по случаю окончательной ликвидации геополитического конкурента Танариса. Кстати, жаркое из единорога с чесночком и специями оказалось очень даже ничего. Разве что немного суховато. А дальше потянулась обычная военная рутина.

Танису с его кавалерией и приданными пехотными отрядами предстояло завершить разорение всё ещё не затронутых нашим вторжением регионов Виннерда. Бенно, помимо вывоза провианта, отправки конвоев с ранеными и обозов с добычей, занимался организацией новой границы и зимних квартир для частей прикрытия. Ну а мне, по-хорошему, следовало бы немедленно отправляться в ставку ле Трайда с отчётом о достигнутых успехах, чтобы, пока ещё ничего не определилось окончательно, попытаться по возможности выбить для Танариса (ну и для себя лично) привилегированное положение во вновь формирующейся северной империи (как бы она не называлась). Беда была в том, что для столь серьёзного визита мне по-прежнему не хватало аргументов, а начинать и без того рискованную "большую игру" совсем без козырей как-то не хотелось. Потому решительный шаг пришлось временно отложить и заняться текучкой.

Например, переговорить с одним старым знакомым — бароном Ланнуа ле Роком, экс-коннетаблем Танариса, под мудрым руководством которого я когда-то начинал свою карьеру в этом мире. Полководческими талантами сей достойный в общем-то муж явно не блистал, особых заслуг перед Ноэль, не говоря уж про весёлую команду ле Кройфа, не имел, а потому, когда к власти пришла наша дружная компания, закономерно остался не у дел. Но рук не опустил, а засучив рукава взялся за дело!

Для начала Ланн записал младшего сына в "чёрные рейтары" — рядовым. Чтоб, так сказать, продемонстрировать новой власти лояльность и отсутствие снобистских наклонностей, свойственных старому дворянству. А затем под различными предлогами стал настойчиво добиваться личной встречи с графом Ирбренским, проявляя в этом деле завидное упорство и изобретательность. Даже через Раска — ещё одного своего бывшего подчинённого, удочку забрасывать пытался. До сих пор — безуспешно.

Не то чтобы мне было так уж сложно уделить старику полчаса своего времени, просто я не видел в этом особого смысла, а вызывать Ланна на ковёр только ради того, чтобы отказать — не хотелось. Зато теперь привычка откладывать неприятные дела на потом принесла неожиданную пользу. Дело в том, что Бенно, отправляя меня из осадного лагеря, велел среди прочего перед отбытием к ле Трайду окончательно решить, хотя бы вчерне, вопрос с Йевером. В смысле не так, как с Лоссгардом, а разработать механизм, позволяющий надёжно повязать этот порт с Танарисом. И тут меня осенило.

Ведь что может привязать торговый город к метрополии лучше, чем надёжные коммуникации, обеспечивающие стабильный товаропоток? Правильно, ничего. А кто у нас согласится по доброй воле и даже с радостью за тарелку ячменной каши и миску чечевичной похлёбки в день строить на зиму глядя дорогу через болота у самой границы разорённого в ноль края? Правильно, виннерские крестьяне из этих самых разорённых краёв, которые благодаря нашим стараниям лишились буквально всего. И, наконец, кто сможет организовать эффективную эксплуатацию толпы озлобленных пейзан? Ну, конечно же, бывший коннетабль! Потому что именно этим он и занимался на протяжении всей своей предыдущей карьеры, регулярно отправляя ополченцев (тех же самых пейзан, по большей части) вместо военных сборов на всевозможные строительные работы. В том числе на осушение болот, углубление крепостных рвов и ремонт дорог. И, что характерно, в бою ополченцы ле Рока не годились вообще ни на что, зато на выполненные их силами строительные подряды рекламаций не поступало ни разу! Да и в чрезмерном воровстве экс-коннетабль уличён не был. По крайней мере, арсеналы ополчения при нём не пустовали (хотя и не ломились от изобилия), а сами ополченцы были худо-бедно обмундированы и уж точно не качались на ветру от голода.

Так что мне оставалось только откликнуться на назойливые просьбы бывшего начальника и обрадовать старика новым назначением. Ну и согласовать всю эту затею с канцлером. А напоследок прозрачно намекнуть новоявленному шефу автодора, что интересы Танариса в Йевере не ограничиваются постройкой дороги до Ландхейма. Наше молодое королевство намерено прочно стать на побережье! И если барону ле Року удастся удачно разрешить вопрос с прокладкой Морского тракта, то весьма вероятно, что руководство казённой верфью, которая наверняка будет заложена в ближайшем будущем, также не обойдётся без его участия. Правда, с прокладкой самой дороги есть один маленький нюанс — сущая безделица, если подумать.

Дело в том, что кратчайший из маршрутов прокладки будущего шоссе пролегает через территорию баронства Аскмар, которое, как известно, до недавнего времени принадлежало моей дражайшей супруге. Хотя нынешний виннерский монарх год назад и лишил её этого владения, но в виду того, что теперь данный край аннексирован Танарисом, права Валиан на сей забытый богами кусок болота наверняка будут восстановлены в самое ближайшее время. А потому господину Ланнуа стоило бы уже сейчас учесть это обстоятельство, чтобы интересы моей жены никоим образом не были нарушены... Нет, он, конечно же, может утвердить прокладку дороги в обход Аскмара... но это ведь несколько удлиннит маршрут, что не вполне отвечает интересам королевства, кровно заинтересованного именно в кратчайшем пути к побережью...

В общем, мы отлично поняли друг друга. Я же, облегчённо вздохнув, смог наконец покинуть столицу и заехать домой в Ирбренд, чтобы повидаться с Валли и собраться с мыслями перед судьбоносной поездкой к ле Трайду. Вот там-то, разбирая накопившуюся за время моего отсутствия корреспонденцию, я и нашёл то, что так долго искал. Ещё только взяв в руки аккуратно свёрнутый свиток, запечатанный храмовой печатью, украшенной символами Всеведущего, я буквально кожей ощутил лёгкое касание крыла загадочной птицы-удачи. А когда пробежал глазами ровные строчки послания, написанные знакомым убористым почерком, последние сомнения развеялись, как дым одинокого костра под порывами осеннего ветра. Теперь главное, чтобы никакая зараза не вздумала в самый последний момент меня опередить.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* Каменный мост через Палести сооружённый на месте предыдущего деревянного и названный в честь Альфрика Первого — короля Виннерда при котором он был построен.

Интерлюдия 4

— Мы больше не можем ждать. Завтра я отправляюсь в ставку ле Трайда.

Худощавый, ладно скроенный брюнет с тронутыми сединой висками, произнося эти слова, решительно взмахнул рукой, словно заранее отметая любые возражения. Его единственный слушатель — молодой человек лет двадцати пяти, черты лица и даже осанка которого буквально кричали о несомненном фамильном сходстве со старшим собеседником, недовольно нахмурился.

— Но ведь ответ из Аланара так и не пришёл, да и Ройланд*...

— Тем хуже для них!

— Возможно, нам всё же стоит...

— Нет!

Старший из спорщиков нервно мотнул головой, затем, глубоко вздохнув, почти спокойно продолжил:

— Ле Вёрт прибыл с предложением мирного урегулирования ещё одиннадцать дней назад. Если мы не ответим сейчас, то потом нас просто не будут слушать. Судьба Виннерда более чем красноречива — нам весьма откровенно дают понять, что в случае неправильного решения второго шанса уже не будет.

При упоминании о незавидной судьбе незадачливого союзника по Лиге молодой непроизвольно поёжился, но всё же попытался возразить и здесь:

— Разве то, что там произошло, не было инициативой Танарисского Мясника?

— Все так говорят. Но неужели ты действительно веришь, будто в армии ле Трайда хоть что-то делается без его ведома? Нет, мой мальчик, псы всегда воют в унисон с вожаком.

"Мальчик" задумчиво побарабанил пальцами по лакированной столешнице, затем, заложив руки за спину, прошёлся до огромного окна с мелким свинцовым переплётом и обратно, после чего, как-то неопределённо покрутив кистью, нехотя выдавил:

— И всё-таки это слишком рискованно, отец. Подумай, что будет с Лиграндом, если страна в такое время лишится короля.

Велнард Четвёртый, которому была адресована эта тирада, вновь резко кивнул.

— Уже подумал. Поэтому на время моего отсутствия ты получишь полномочия регента — соответствующий указ уже подписан и заверен первыми лицами государства. Впрочем, если мне не удастся достигнуть соглашения с ле Трайдом, всё это уже не будет иметь особого значения.

— Вот видишь! Ты сам не веришь в успех этой авантюры!

— Если бы я не верил в успех, то и говорить было бы не о чем.

— Пусть так. Твой план может сработать, но опасность всё равно есть. Если так уж необходимо ехать к наёмникам, то пусть это будет кто-то другой. Я сам готов отправиться в их лагерь, если потребуется!

— Ты?

С губ Велнарда слетел горький смешок.

— Не обижайся, сынок. Я ценю твою самоотверженность и верю, что в будущем ты станешь прекрасным королём, а может, и не только королём. Но сегодня ты никто. Для ле Трайда ты просто мальчишка, который пачкал пелёнки, когда он уже водил за собой отряды и сражался в рядах десятка различных армий. Серый маршал идёт за императорской короной, но он рассмеётся нам в лицо, если эту корону ему привезёт мальчик-посыльный, пусть даже и носящий титул кронпринца. А после сожжения Лоссгарда разочаровать старика — последнее, чего бы мне хотелось. Поэтому в лагерь наёмников поеду я, а ты останешься здесь.

Наследник, терпеливо выслушавший нотацию монарха, в конце всё же упрямо мотнул головой, отказываясь признавать выдвинутые аргументы:

— И всё-таки риск слишком велик, должен быть другой выход!

Единственной реакцией на такую горячность была ироничная улыбка.

— Другой выход? Сын, я не раз говорил тебе и повторю снова: ты никогда не станешь хорошим правителем, если не научишься признавать поражений. Отрицать очевидное — всё равно что прятать голову в песок. Мы не можем остановить ле Трайда и его наёмников — это факт. Нам остаётся лишь принять его и подумать, какую выгоду можно из этого извлечь...

— Выгоду?!

— Именно!

Уверенный тон короля заставил принца проглотить возмущение и вновь вернуться к спокойной беседе.

— Отец, ты собираешься отказаться от независимости, добровольно признать наёмного выскочку своим сюзереном и водрузить на него императорскую корону. О какой выгоде тут может идти речь? Фактически мы покупаем себе жизнь в обмен на власть и свободу!

Велнард кивнул, подтверждая правильность суждений своего отпрыска.

— Так и есть. Хотя ещё год назад всё выглядело иначе. И не проиграй мы тогда валланцам на той треклятой конференции, вполне возможно, что сейчас именно ле Трайд подносил бы мне императорский венец, а не наоборот, но... сделанного не воротишь. И сегодня дела обстоят именно так, как ты сказал — мы вынуждены поступаться своими правами и привилегиями, властью и собственной свободой, чтобы сохранить хоть что-то. Всё это правда... но не вся.

Видишь ли... поднося старому псу императорскую корону и признавая его сюзеренитет, мы фактически ничего не теряем — просто отдаём ему то, что иначе он возьмёт сам, никого не спрашивая. Точно так же как ле Кройф сделал это в Танарисе. Зато вручив Хассо те же самые регалии добровольно и с почтением, мы как минимум сохраним лицо. А если повезёт, ещё и выгадаем для Лигранда и, возможно, для себя лично кое-какие привилегии в новой империи. Ведь присягнувшего первым, как правило, выделяют из общей массы. Тем более ле Трайд сам родом отсюда и до недавнего времени вполне успешно служил нашей короне. Конечно, за последний год многое изменилось, но всё же у него, в отличие от того же Мясника ле Кройфа, нет веских причин для ненависти или недовольства. А раз так — есть повод поторговаться.