Ночлежка "У Крокодила"

-Ага... Я свет гашу, — предупредил он. — А то давай ширму поставлю?

-Ген, я, по-твоему, никогда мужика в трусах и даже без них не видела? — тяжело вздохнула я. — Но я могу отвернуться или даже на кухню выйти, если ты стесняешься!

-Иди ты... стесняюсь я... — проворчал он, шурша в темноте. Потом жалобно скрипнули доски, раздался блаженный вздох, и Гена сказал: — После чертова плацкарта — просто кайф! Мне верхняя боковуха досталась. Мало того, что ноги деть некуда, я еще и лежать могу только боком, иначе свисаю...

-Других мест не было?

-Не-а, говорю, я ж по случаю сорвался. Мог вообще в тамбуре ехать или в сидячем, но повезло. Это я еще на третьи сутки сменялся с одним типом из отсека — ему, понимаешь, куревом из тамбура несло и дверь все время хлопала, а мне что? Там уж получше было, конечно.

За окном рвались петарды, и света было достаточно для того, чтобы разглядеть, как к Гене двух сторон спешат пан Ежи и кот Мурло. И если первый мог только хрюкать, второй умел мурлыкать.

-Развели живность, — пробормотал Гена.

-Кота Настя притащила, — сказала я. — Он и прижился.

-Да пусть живет, жалко, что ли? Вы нормально тут, смотрю?

-Ага... Погоди, я умоюсь схожу...

Вернувшись из ванной, я нырнула под одеяло. Гена вроде бы уснул, Мурло громко урчал, пристроившись у него на груди.

-Спишь? — зачем-то спросила я.

-Не-а, — ответил он. — Уснешь, пожалуй, под такую канонаду...

-Скоро угомонятся.

-Угу, часам к пяти утра. Эти засранцы еще и ящик уперли, заметила?

Я только вздохнула.

-Будем надеяться, не нарвутся на неприятности...

-Да ну, им не впервой, пускай гуляют.

-Как там, на Севере? — спросила я после паузы.

-Нормально. С непривычки тяжеленько, а потом в удовольствие, — серьезно сказал Гена. — Хотя пообстрогало здорово, сама видела. Однако и платят... Но без тебя я б туда не попал. Спасибо за батю с Федькой...

-Иди ты, — вздохнула я. — Тебе спасибо. Я никогда бы не узнала этих ребят, если б не нарвалась тогда на вас в сквере. Так бы и тухла подле Саши. А насчет Насти с Федей не переживай. Отличная пара выйдет. Это же они все придумали и сделали!

Он выслушал мой рассказ, а потом сказал:

-Это они с разгону. Как в настоящую жизнь вляпаются, прыти поубавится.

-Да иди ты... со своими прогнозами! Сейчас они в какой жизни, не в настоящей, что ли? Понарошку? — обозлилась я. — Справятся, попомни мое слово, они живучие! Это я... Я до этой осени жила... не по-настоящему. Знаешь, как в компьютерной игрушке: вот дом, вот муж, там родители, работа, всё чистенько и красивенько, и всё можно поправить... А потом мне прилетело с разворота, и спасибо, что я осталась жива и здорова! Тебе спасибо...

Гена помолчал, потом непонятно хмыкнул и спросил:

-Думаешь, я тебя там, в сквере в первый раз увидел?

-В каком смысле?

-В прямом. Тут все всех знают... Ты ж меня ловила пару раз на дороге, забыла?

Я помотала головой, потому что не помнила, какие именно машины меня подвозили, потом сообразила, что в темноте Гена меня не видит, и ответила:

-Я не помню.

-Обычно ко мне садятся с брезгливой такой рожей, машина-то так себе, не развалилась бы по пути. А ты всегда улыбалась, говорила что-то про погоду, ну или там если новости были по радио — о них. Ну или о видах на урожай, блин!

-Ген, я правда не помню, — сказала я, честно попытавшись вспомнить хоть что-нибудь. — Я со всеми водителями так разговариваю, а сама обычно думаю о чем-то другом.

-Ты не помнишь, а я тебя узнал, — произнес он. — Темно было, но голос-то... А когда этот мудак на тебя руку поднял...

Гена умолк, потом сказал негромко:

-Давай спать, правда, а то эти припрутся, с ними фиг выспишься.

-Да, спокойной ночи, — ответила я и повернулась спиной к нему, лицом к окну, за которым видны были отсветы праздничного салюта. Только отсветы — в сквере царила тишина.

Серый не любит пальбы, вспомнила я, поэтому с той стороны тихо.

-Поль, — подал вдруг голос Гена.

-А?

-Я курить почти бросил, — сказал он. — С этой работенкой тупо забыл, что смолю, как паровоз, некогда было на перекуры бегать. Да и дорого, там нормальное курево стоит, как самолет! А теперь почти уже и не тянет.

-Ну так это ж хорошо, — ответила я.

-Ага... Зато чую теперь, как ёлка пахнет и мандарины. А кот, походу, рыбу сожрал.

-Сволочь ты, Мурло! — подскочила я. — Кто забыл ее в холодильник убрать?! Придушу!

Гена ржал так, что кровать ходуном ходила, Мурло шуранул на второй ярус, а я помчалась на кухню, в чем была, проверять, кто что еще забыл. К счастью, рыба пострадала не критично, кот всего-навсего стащил ломтик с тарелки... И все равно Ксюхе с Настей следовало поставить на вид!

-Это не ночлежка, а дурдом! — пожаловалась я, вернувшись в комнату и рухнув на свое место. — Уйду я вот вас...

-Конечно, уйдешь. Это не твой мир, — серьезно сказал Гена. — А пока давай спать все-таки, сил нет, глаза закрываются!

-Спокойной ночи, — сказала я и душераздирающе зевнула.

Коварный Мурло просочился ко мне и сделал вид, будто его грязно оклеветали. Я бы даже поверила, если бы его усы не благоухали рыбой...

12.

Время шло, и у меня уже не оставалось никакой возможности скрываться от мамы: мне требовалась ее помощь. Вернее, не ее, а знакомых — мы с Сашей разводились через суд, потому что добровольно делить деньги, скопленные на квартиру, он отказался. Ну и сам же себе сделал хуже: у меня по маминой же науке хранились все чеки и выписки о пополнении счета с моей стороны, а знакомый адвокат запросто добился того, что внакладе я не осталась. Увы, провернуть это сама я никак не могла...

-Ну вот, сможешь вложить деньги в недвижимость, сумма уже порядочная, — сказала мама, когда мы после суда неспешно шли по скверу. Она позвала меня в кафе, и я, конечно же, согласилась. Ну а чем ловить такси, лучше было прогуляться, благо идти-то всего ничего. — И чем тратиться на съем, лучше пожила бы дома!

-Мама, это не всегда удобно, — тактично произнесла я.

-У тебя появился кавалер? — приподняла она тонкую бровь.

-Ну... теоретически... — заюлила я.

-Понимаю, — вздохнула она, — заниматься любовью, когда за стенкой папа смотрит футбол, или я — сериал...

-Мам!

-Можно подумать, я не была молодой! — фыркнула она. — Да я и сейчас еще дам фору девчонке вроде тебя!

О том, что у мамы есть любовник, не знал, по-моему, только папа. А может, и знал, но делал вид, что не в курсе его существования, равно как и мама не замечала его юных пассий, и только время от времени напоминала, чтобы не связывался с несовершеннолетними. Папа мой работал на кафедре в здешнем институте, вел подготовительные курсты, так что бойких школьниц хватало, а поскольку мужчина он видный, совет не был лишен смысла. Впрочем, папа превосходно умел шифроваться, так что за тридцать лет преподавательской деятельности был уличен лишь в одном случае связи со студенткой — моей мамой. Но было это, как легко догадаться, еще до моего рождения...

-Ну... как-то так, — сконфуженно произнесла я. — А то, понимаешь, все эти номера на час, на сутки... Неизвестно, кто там раньше ночевал, стирали белье или нет, фу...

-А почему твой кавалер не может пригласить тебя к себе?

-У него тоже есть мама, — ответила я не без злорадства.

-Хм! А отчего бы ему не снять тебе квартиру?

-Он и так оплачивает большую часть аренды, — выкрутилась я. — Мам, давай не будем об этом, пожалуйста! Он не настолько богатый человек, чтобы снимать квартиру без ущерба для семейного бюджета. Мама там немолодая, после операции на сердце, еще сестра в другом городе учится, отца нет...

-Только не говори, что это твоя очередная большая любовь, — тяжело вздохнула мама. — Сколько можно наступать на одни и те же грабли, Полина?! Ты будто не в меня уродилась!

-Нет, это не любовь, — сердито ответила я. — Так сложилось... Жека! А ну, брысь со скамейки! Я кому сто раз говорила не сидеть с ногами?!

-Ну забыли мы... — пробурчал тот, слезая со спинки, и добавил, поглядев на маму: — Здрасьте.

Она настороженно посмотрела на Жеку и его компанию, потом перевела взгляд на меня.

-А это еще кто?

-Мальчишки из соседнего дома, — пояснила я. — Каждый день их вижу и гоняю со скамейки. Что за манера дурацкая — сидеть, как воробьи на жердочке? С другой стороны, если сиденье скамейки уже испачкали до них, то понять пацанов можно.

-Поль, Настька сказала, что купила макароны, курицу и еще чего-то для супа, как ты велела! — окликнул Жека, а я поняла, что сейчас провалюсь сквозь землю, но нашла в себе силы ответить:

-Да-да, спасибо!

Кажется, он понял, что больше приставать не нужно, и вернулся к своим приятелям.

-Это он вообще о чем? — нахмурилась мама.

-Ой, не бери в голову, — махнула я рукой. — Настя — это дочка хозяйки квартиры. Я ей оставила денег и попросила в магазин зайти, а то в холодильнике пусто. Я же не знала, на сколько этот суд затянется, а на ужин что-то приготовить нужно... Наверно, курицу она уже сварила.

-Хм... — произнесла мама настороженно.

-Девочка еще школьница, хочет идти на повара учиться, — пояснила я. — Интересно, что у нее сегодня получилось?

-А почему эта Настя тебе готовит? — спросила она.

Мы уже устраивались за столиком.

-О, у нас сложный бартер, — улыбнулась я, прикидывая, как бы не запутаться в собственном вранье. — Комната, которую я снимаю, им досталась от бабушки, это в семье основной источник дохода. А дома у хозяйки, кроме Насти, еще трое детей мал мала маньше, она даже уроки делает или в школе, или у приятелей, а летом вообще вон на лавочке. Ну мы с ней и вошли в преступный сговор: пока я на работе, она ходит по магазинам, убирается, готовит что-то простое, а я разрешаю ей заниматься в тишине и не говорю об этом ее маме. Потому что та, если узнает, взовьется и потребует или платить девочке, как домработнице, или не пускать, пусть дома за малышней смотрит.

-Однако... — мама вынула портсигар и закурила тонкую душистую сигариллу. — Я полагала, такое только в сериалах показывают.

-Ну что ты, — вздохнула я. — Я тоже так думала, а потом убедилась, что в реальности такое бывает, что ни один сценарист не придумает! А если придумает, то ему никто не поверит.

-А тебе откуда знать? — прищурилась она.

-Пока я здесь жила, всякого наслушалась, — улыбнулась я. — Могу рассказать, только ты не поверишь.

-Ну а вдруг?

-Ладно, слушай... — вздохнула я. — Есть в этом райончике один парень, к которому все идут, когда что-то случается. Знаешь, кто-то котят подбирает, а он — людей. То женщину какую-то, которую муж избил и на мороз выгнал, то еще кого. У него, главное, отец и брат инвалиды оба, один на производстве покалечился, второй с ДЦП, если не ошибаюсь, но все равно, Крокодил и чужим помогает.

-Крокодил? — нахмурилась мама.

-Кличка у него такая, — пояснила я. — Его Геннадием зовут, кто-то и пошутил. Ну вот, это такой зачин, как в сказках. А дальше вот что было...

Эту историю знал весь район, так что я могла рассказать, мол, от старушек услышала. У Ульяны из третьего дома погиб в аварии гражданский муж, а его добрые родственники живо выставили ее на улицу — кто она такая, прав никаких, даже регистрация временная... Она была не местная, из совсем уж далекой провинции, денег совсем мало, деваться некуда, мыкалась по знакомым. Время идет быстро, пока то да сё, а Ульяна уже была в декрете, а кому из подруг нужно такое счастье?.. Ясное дело, в итоге она оказалась у Гены! Ну а отправлять беременную женщину одну за четверо суток пути поездом было опасно, да еще после такого стресса. Родит еще прямо в поезде, и хорошо, если не умрет! Самолетом ей вообще лелеть было нельзя, да и не летали в ту глушь самолеты — только в ближайший город, оттуда ходили рейсовые автобусы... Словом, нужен был как минимум сопровождающий, но это влетало в копеечку. Да и не хотела она туда возвращаться — мигом назовут гулящей.

Одним словом, сперва Ульяна обитала у нас (бог мой, я начала называть эту ночлежку "у нас", хорошо, вовремя прикусила язык при маме!), но недолго — соседки вошли в положение и живо пристроили ее к знакомой паре старичков. У тех имелся взрослый сын, но он давно жил отдельно, к ним заглядывал на полчаса раз в месяц, привозил продукты, оставлял деньги и испарялся. Внуков они могли и не дождаться, а тут хоть так... Пара ни в чем не нуждалась, так что Ульяну приняли охотно, авось не объест и диван не пролежит. Потом они ужаснулись ее состоянию, подняли связи (семейка была не из простых рабочих), нашли ей хорошего врача, ну а психологами работали сами. А заодно так ославили родителей ее погибшего парня, что те в магазин-то высунуться опасались, так на них косились. Район-то маленький, почти все друг друга знают...

Словом, со дня на день Ульяне предстояло ехать в роддом, и я прекрасно понимала, что если передачи ей носить смогут и пацаны, то покупать приданое ребенку придется мне, им такое не доверишь. Правда, соседки поскребли по сусекам у себя и выросших дочерей, понабрали всяких вещичек, так что на первое время хватило бы. Ну и старички Федотовы намеревались тряхнуть сына, чтобы вместо красной икры он коляску купил. Даже не хочу представлять себе степень удивления этого сугубо делового мужчины... и скандал, который он наверняка устроит. Я даже аргументы знала: дескать, наглая приезжая втерлась в доверие к его наивным родителям, а теперь хочет повесить им на шею своего младенца и завладеть жилплощадью.

Забегая вперед, скажу, что все вышло не так. Разумеется, Иван, узнав, что в его семействе случилось неожиданное пополнение, а вскоре ожидается еще одно, остолбенел. Потом хотел было закатить помянутый скандал, но матушка шикнула на него, мол, Ульяна спит! А отец сказал, что раз Иван вырос таким жлобом, то пусть катится к своим фотомоделькам, они уж как-нибудь выживут на пенсию. Да и дачку можно продать, к чему она в их возрасте? Щитовой домик давно развалился, яблони засохли, а грядки копать сил нет.

Иван взвыл, потому что на родительских двадцати сотках успел выстроить коттедж, провел коммуникации (могу представить, в какую сумму ему это обошлось!) и разбил газон с розарием. И вообще, собирался туда переехать из города, как закончит внутреннюю отделку дома. Однако земля принадлежала им, и старики прекрасно об этом помнили.

В результате грубого шантажа Иван сдался и пообещал купить, что нужно, ему эти траты были, что слону дробина. Только попросил не привлекать его ни к чему, что связано с этой вот Ульяной и ее ребенком, потому что детей он не переносит. Деньгами помочь — ладно, не разорится, но в меру. И еще очень просил родителей не подписывать никаких бумаг и всегда советоваться с ним, на что родители вежливо сказали ему, мол, не вчера на свет родились и читать не разучились. И вообще, Ванечка, ты помнишь, кем работал твой папа? Иван вспомнил и моментально умолк, потому что папа, на минуточку, служил прокурором и весьма успешно. Ну а мама была делопроизводителем, в суде они и познакомились...