Ночлежка "У Крокодила"

-Он сам знает. В курсе же, что со мной было, правда, там статья другая.

-А, это ты его напугал. Ну ладно. Ничего же не случится, если Настя поможет мне прибраться или еды приготовить? Я же работаю, Ген, свободного времени не так много.

-Не, ну это нормально, — подумав, сказал Гена. — Только чтоб не ночевала там и в койку к Федьке не лезла!

-Договорились, — ответила я, с ужасом подумав, что ввязываюсь в авантюру. Никогда со мной не происходило ничего подобного!

*

Отец Гены оказался рослым мужчиной лет этак под шестьдесят. Когда-то, наверно, он выглядел примерно как старший сын, но с возрастом сильно похудел, так что Федя и впрямь мог его поднять. (Федя, к слову, хоть и инвалид, был очень силен, я видела, как они с братом вытаскивали припасы из машины и тащили их по лестнице, потому что лифт не работал.)

-Полина, значит, — кивнул он, пожав мне руку, — а я Григорий, можно дядя Гриша. Помню, завуча в школе звали Аполлинарией Матвеевной...

-Ну так основа одна, — невольно улыбнулась я. — От Аполлона.

-А ты кем Генке будешь? — спросил дядя Гриша.

-Да никем. Подобрал в сквере, вот, оставляет на хозяйстве. Сказал, поедет на заработки, а я за вами с Федей и за его квартирой присмотрю. Мне жить негде, — пояснила я. — От мужа ушла, снимать очень дорого, а к родителям не хочется.

-Ну так чем плохо? — пожал он плечами. Дядя Гриша смотрел вроде бы на меня (видимо, различал силуэт), только не в глаза, не в лицо, а примерно на мое левое ухо. — Всем будет лучше. Я давно Генке говорю — да езжай, пока молодой и сильный, заработаешь, может, машину получше купишь, или квартиру побольше, или так под проценты положишь, мало ли... Нет, уперся — куда я от вас, вы без меня пропадете!

-Н-не пропадем, — подтвердил Федя, затаскивая в угол очередной баул. — Я м-могу ра-аботать. Грузчиком. А Генка не-е позволяет.

-У Федьки с головой нормально, — сказал дядя Гриша. — Только со слухом беда, ну да я доорусь, если что. Ну и говорит... сама слышала.

-Как так вышло? — тихо спросила я, чтобы Федя не услышал.

-Да я откуда знаю? Не разбираюсь я в этом. Вроде все было путём, анализы хорошие, а в родах что-то не так пошло... — он махнул рукой с зажатой в ней сигаретой. — Моя, идиотка, сама хотела... Ну и вот результат. Так бы разрезали и здоровенького выдали, но нет, ей шрам на пузе важней ребенка... Ну и выгнал я ее, в общем. Мальчишек себе оставил.

-Обычно же при разводе матери оставляют, нет?

-А мы не в разводе, я просто так ее выгнал, — мрачно сказал дядя Гриша, — когда она сказала, что Федьку надо отдать в детдом. Я тогда еще здоровый был, как мог, управлялся, но, видишь, что выросло... Мне работать надо было, чтобы парней кормить, потом Генка срок получил, совсем плохо стало, вернулся, слава богу, живым-здоровым!

-Но Федя и вправду нормальный, — сказала я и понизила голос еще сильнее: — Одна девушка по нему вздыхает, вы знаете?

-Настенка-то? Знаю, конечно. Федька иногда вечером придет — бать, ну что делать, Генка не дает встречаться! А я ему — погоди, ей четырнадцать, если что, тебя посадят, инвалид ты или нет. Вон сколько таких случаев...

-Но при вас-то они могут видеться?

-Так при мне Федька вообще с ней говорить не сможет! Видела — как незнакомый человек, он заикается сильно, а со своими вроде нормально болтает. Ну и если психует, так и со своими не может...

-Ну, я буду к вам приходить, Настя со мной может зайти. Наедине их впрямь оставлять не стоит, она девочка бойкая, а поболтать на кухне — отчего нет? Или в магазин их спровадить, пока я готовлю...

-Это ничего, я думаю, — кивнул дядя Гриша. — Тем более, зима на носу, в подворотне или на лавочке... гхм... не очень. Да и не станет Федька, я ему запретил. Сказал — вырастет девка, и если не бросит тебя, тогда делай, что хочешь. Но малолетку трогать не смей, пусть даже она сама к тебе лезет, не то своими руками удавлю, а Генка поможет!

-Думаете, удержится? — спросила я.

-Да. Иначе он мне больше не сын. И он об этом знает.

-А вы узнаете, если он вам не скажет?

-Поля, я ослеп, а не рехнулся, — серьезно произнес он. — Что я, не пойму? Федька — открытая душа, по нему сразу все понятно. Ты ему нравишься, говорит, Генке тоже... Ну, не нравилась бы — не оставил бы у себя, у него на людей чутье, как у Серого...

-Я уже который раз слышу про Серого, — сказала я. — Кто это? Я просто не в курсе, дядя Гриша! Местный авторитет?

-Можно и так сказать, — кивнул он, — но лучше о нем не говорить и не шалить сверх меры. Серый шалостей очень не любит, на своей территории особенно. Здесь у нас уже не он хозяин, но сквер — его. Да и к нам он заглянуть может, если его сильно обозлить.

-Ясно...

По правде сказать, мне ничего не было ясно, но я не стала расспрашивать, тем более, все тюки-вьюки наконец затащили в квартиру и расставили по углам — Федя разберет.

Ну а назавтра Гена уехал — он умел быстро решать любые вопросы. Ему бы образование хорошее — вышел бы отличный управленец.

*

Через неделю я готова была вернуться к маме, только бы не жить в этом дурдоме. Еще через неделю я поняла, что дурдом вполне терпим и способен к самоорганизации: кто-то притаскивал припасы, кто-то готовил, да и вообще, не могла же я бросить пана Ежи?

Я уходила на работу, оставив на столе список нужных дел, возвращалась и со вздохом констатировала, что выполнены в лучшем случае пункты "помыть посуду, сходить в магазин и приготовить пожрать". Всегда чего-то не хватало, особенно если являлся нежданный постоялец, спорили о том, кто что должен сделать... Наконец мне это надоело, и я взялась распределять задания сама: "Жека, идите с Настей за продуктами, купите то-то и то-то, а это я сама по дороге куплю. Настя, ты готовишь, Елена Матвеевна тебя научила. Стас — вымой полы, можешь собой, потом вымойся сам и отдрай ванну..."

Пару ребят поспокойнее удалось пристроить пенсионеркам, и я заходила узнать, как там дела. Старушки не возражали — всё веселее, да и кое-какая помощь по хозяйству!

А вот когда явился участковый Смирнов, я испугалась. Никогда прежде не имела дела с полицией! Неужто кто-то из наших что-то натворил?

-Соседи жалуются, что у вас тут притон, — сказал он, представившись.

Совсем молодой, невзрачный, он меня все равно напугал.

-Это не притон, это ночлежка, скорее, — вздохнула я. — Гена сказал, что я могу к вам обратиться, если что...

-А сам-то он куда делся? — нахмурился участковый.

-Поехал на заработки. А я вот на хозяйстве и за его родными приглядываю.

-А... я уж испугался, что его снова законопатили, а я и не слышал! — расслабился он. — Ну ладно. Вы только не шумите и не мусорите, а так...

-Да тут все тихо, — заверила я. — Ой... а вы не скажете, Серый — это кто?

-Так Леха Серегин, там, за сквером живет, — махнул рукой участковый. — А вы его откуда знаете?

-Я не знаю, просто Гена и его телефон оставил, сказал, вдруг пригодится.

-А, — непонятным тоном ответил тот. — Такое быть может. Я иногда ничего сделать не могу, а мало ли... Скажите мне, если чего приключится, а я тогда соображу, что делать. Сами ему не звоните.

-Хорошо, — невольно поежилась я. Участковый Смирнов говорил просто, но почему-то от его слов повеяло нездешней жутью.

-Вы только на самого Серого не смотрите, — спохватился он, — опасно это: у него жена такая, что любому глотку перервет, кто на ее мужа глянет. Неважно, кто и зачем: девица захочет увести... он мужик видный, не мне чета, или пристанет дурак какой... И я не шучу, — добавил участковый, заметив скепсис на моем лице. — Случалось тут... всякое.

-Да я его вообще ни разу не видела, — развела я руками. — Что мне на него смотреть?

-Ну мало ли, — повторил он. — Ладно, пойду по делам. И скажите Потапову, что если еще будет банки мимо мусорки кидать, я ему организую общественные работы! Под руководством Азиза.

Азизом звали главного среди здешних дворников. Человеком он был малоприятным, но подчиненных своих гонял в хвост и в гриву, даже в этом вот доме было сравнительно чисто: бутылки и окурки на лестнице не валялись, подъезды регулярно мыли.

-Скажу, — кивнула я. — Всего доброго.

-Ага, и вам, — ответил он и пошел вниз по лестнице.

-Смирный приходил? — спросила Настя, сосредоточенно мешавшая суп.

-Смирнов.

-Ну да, его Смирным зовут. Сама ж видела, он мухи не обидит. Но мужик хороший, зря не цепляется, если не нарываться.

Я только вздохнула: я в самом деле попала в другой мир.

11.

Близился Новый год, я пропадала на работе, потому что перед долгими выходными нужно было отправить уйму контрактов, отчетов и прочей макулатуры — зарубежные коллеги не понимали, почему это примерно две недели начисто выпадают из деловой жизни!

Домой я приползала на последнем издыхании, валилась на диван и только слышала, как Настя шикает на мальчишек:

-А ну заткнулись! Пошли вон отсюда! Жека, за хлебом сгоняй, опять весь сожрали, уроды... По-оль? Ужинать будешь?

Под руководством бабушек из дома напротив Настя научилась готовить если не изысканно, то вполне съедобно, поэтому я механически заливала в себя суп или закидывала рагу с гарниром, благодарила, умывалась и падала обратно, спать. Настя раздвигала ширму, сдержанно матерясь, вешала мой пиджак на плечики, а вернувшихся парней сдержанным шипением разгоняла по местам.

Одно хорошо — проспать они мне не давали: что Насте в школу, что мальчишкам в училище надо было выдвигаться раньше, чем мне на работу, так что я волей-неволей просыпалась, хватала бутерброд и убегала...

Время от времени (обычно по выходным, потому что у нас был уговор — воскресенье только моё, я хочу полежать в ванне, когда под дверью никто не скребется, привести себя в порядок, выспаться наконец!) я приходила в себя и обнаруживала все новые и новые перемены в скромной 'ночлежке у Крокодила', как с легкой руки Димки принялись называть ее все постоянные или сменные обитатели.

Так, однажды я вернулась и обнаружила, что исчез древний телевизор вместе с тумбочкой. Он все равно ловил два канала, и то, если высовываться в форточку с антенной, а места занимал изрядно. Тумбочка же была колченогой, опасно шаталась, а что хранилось внутри, я даже знать не желала. Очевидно, всякий хлам вроде старых носков, шурупов, сломанных зонтов... Это я и по своей квартире помнила, то есть нашей с Сашей: он, хоть и был аккуратистом, никогда не мог расстаться с вещью, которая когда-нибудь может пригодится. Время от времени я наводила порядок и потихоньку выбрасывала барахло, о котором он, конечно же, никогда не вспоминал (а если и вспоминал, то быстро оставлял попытки разыскать что-то в ворохе хлама, который вываливался на него из тумбочки или с антресоли).

На следующий день испарился вытертый до основы ковер. Это был кондовый негнущийся палас производства годов этак шестидесятых, но даже он не выдержал натиска времени, так я подумала. Под ним обнаружился допотопный паркет в 'ёлочку', который, кажется, от века никто не циклевал и не покрывал лаком. Спасибо, он хотя бы не скрипел, а вот топот пана Ежи сделался намного заметнее...

Еще я заметила, что Настя постоянно сидит на каких-то форумах, хотя ноутбук я ей подарила вовсе не для этого. По правде говоря, это была довольно подержанная машинка — наша фирма распродавала ноутбуки со склада на запчасти, я и взяла за копейки один более-менее рабочий, а знакомые ребята из техподдержки за две коробки пиццы довели его до ума. Для школьницы этого было вполне достаточно: возможности ноутбука вполне позволяли состряпать реферат или доклад и даже смотреть кино, я уж молчу об интернет-серфинге. (Ах да, моими стараниями интернет мы все-таки провели, потому что мобильный обходился мне дороже обычного.)

Я, правда, думала, что Настя интересуется сайтами знакомств, и вынужденно признала — Гена был прав... Но я, как обычно, ошиблась.

Еще через пару дней я обнаружила ободранные до голого бетона стены, а вместо люстры — одинокую лампочку под потолком.

-Вы что вытворяете? — спросила я, проморгавшись.

-Ремонт своими силами, — ответила Настя. Она лежала на раскладушке с ноутбуком и что-то выискивала. — Не волнуйся, клёво будет! И Генка не рассердится, зуб даю.

-А где вы деньги на этот ремонт взять намерены? — поинтересовалась я, потому что 'хозяйственные' средства были у меня на строгом учете, и сверх необходимого из них не расходовалось, это точно.

-Дядь Гриша дал, — ответила она и почесала в затылке карандашом. — Там не очень много надо. Вот окно бы только заменить, это самое дорогое.

-На это я добавлю, — вздохнула я, потому что из щелястого окна немилосердно дуло. — И на кухне уж заодно поменяйте.

-Угу. Оптом дешевле, — фыркнула Настя. — Остальное мы сами можем, я уже пацанов подписала.

-Хорошо, — сказала я, потому что сил препираться не было. — Трудитесь. Кстати, ты остаешься за хозяйку, меня в командировку отправляют.

-Надолго? — подскочила она, чуть не опрокинувшись вместе с раскладушкой.

-На неделю. До Нового года надо кое-какие дела с филиалом закончить... а, долго объяснять! — я наконец упала на диван и блаженно потянулась. — Выживете тут одни?

-Да уж не маленькие, с голодухи не помрем и в говне не утонем, — ухмыльнулась она.

-Дядя Гриша в курсе, что я уезжаю, — помолчав, сказала я, — так что имей в виду...

-Я помню, — мрачно ответила Настя. — Не тупая. Но я к ним все равно ходить буду, проверить, как дела, купить того-сего.

-Это само собой, — согласилась я. — Слушай, а где все?

-Да кто где. Димка у бабушек, Жека у себя в общаге, остальные... да хрен их разберет, они же не докладываются!

-А у тебя что, опять отец разбушевался? — осторожно спросила я. Честно говоря, я опасалась оставлять Настю одну с парнями. Одно дело, когда рядом Гена или хотя бы я, но...

-Не, хуже, — честно сказала она. — Бабка приехала. Ну, его мамаша. Это полный... абзац! У меня дома и так-то орут постоянно, но я привыкла, а вот когда она является... От ее проповедей в окошко вышагнуть охота. Мать бесится, отец тоже, но матушка же, ее на хрен не пошлешь так просто... А пошлешь, она помирать начинает в прямом эфире, 'скорая', то-сё, проще уж перетерпеть.

-Не поняла, ты о каких проповедях?

-Да обычных, про боженьку! — пояснила Настя. — Она на старости лет в религию ударилась, хотя всю жизнь пламенной коммунисткой была. Кстати, и голосует за коммунистов, вот умора! Ну а я... сама видишь.

Я видела, конечно: при виде боевого настиного раскраса и прически, я уж молчу о пирсинге, любая воцерковленная старушка начала бы истово креститься!

-Короче, мне лучше там пока не появляться, — заключила она. — Чтоб не провоцировать. Я тут перекантуюсь.

-Настя, а ребята... ничего?

-А... — она села и снова почесала в затылке. — Это да. Без Генки они могут грабки распустить. Ну и тебя они все же стесняются. А, забей! Я у дядь Гриши переночую.

-Настя!

-Да чего?! Я ж не на одной койке с Федькой, блин... На кухне на раскладушке посплю, чем плохо-то?