Ночлежка "У Крокодила"

*

У меня было еще одно насущное дело: дядя Гриша поручил мне сдать его гараж: Генкиной машине уже все равно было, где стоять, хуже бы ей не стало, и на время отъезда он пристроил ее под каким-то навесом на складе у знакомых. Ну а гараж был, прямо сказать, так себе: обычная коробка из листового железа, один плюс — в охраняемом кооперативе и в очень удобном месте — буквально два шага до автобусной остановки с одной стороны территории и метров сто до железнодорожной платформы с другого края.

На это, а еще на невысокую стоимость аренды клевали многие, но... Сдать этот клятый гараж никак не удавалось. Дело в том, что в правлении кооператива сидели могучие, закаленные советским прошлым ровесники дяди Гриши (а то и постарше), и абы кого на свою территорию они пускать не собирались.

Нет прописки, только временная регистрация? Это мы еще подумаем... Гараж не только для машины, а чтобы сложить зимние вещи? Или поставить холодильник, сложить плитку на время ремонта или переезда? Ни за что, уже горели, хватит. Максимум, что можно оставить в боксе — сменную резину и всякие автомобильные приблуды. Конечно, на старожилов это правило не распространялось (у одного такого, сказал дядя Гриша, даже подпол есть, он там банки с соленьями и вареньями хранит, потому как в квартире негде), а вот на новичков, да еще арендаторов, смотрели косо.

Никакие уверения, что люди порядочные, клятвы мамой и просьбы не помогали. Дядя Гриша только разводил руками, дескать, такие порядки, не я завел, не мне менять...

Но, наконец, свершилось чудо. Мне позвонил какой-то мужчина, не очень уверенно говорящий по-русски, и сказал, что гараж ему нужен аж до лета, потому что машина новая, и бросать ее под открытым небом не хочется. А живет он совсем рядом с гаражным кооперативом, поэтому вариант просто идеальный!

Конечно, я согласилась встретиться. На встречу молодой человек, назвавшийся Асланбеком, приехал не один: за рулем была дама. Роскошная дама неопределенного возраста (по-моему, ближе к пятидесяти, хотя ей можно было дать и тридцать), ухоженная, в мехах и золоте. (Моя матушка, когда видит такие экземпляры, только многозначительно улыбается.) Машина в самом деле оказалась недурна, новехонький внедорожник — такой и впрямь жаль оставлять на улице, с нашим-то климатом!

Пока добирались до гаражей — они забрали меня с работы, — разговорились, оказалось, у них две машины, так что будут брать и ставить в бокс то одну, то другую.

Место им понравилось, в цене мы сошлись, но я честно сказала, что еще нужно одобрение председателя правления — без пропуска с фотографией и печатью никого на территорию кооператива не впустят. Впрочем, когда дядя Гриша сказал, что Аникей Иванович подвизался на заводе в режимном отделе, все встало на свои места...

По счастью, царственная Мария Никитична в самом деле обитала на соседней улице, поэтому нареканий к ней не возникло. Ну а молодой Асланбек — она называла его мужем, — был вписан в пропуск как дополнительный пользователь бокса.

Правда, судя по тому, как ухмылялся помощник председателя, переписывая данные из их паспортов в книгу учета, официальным браком там и не пахло. Впрочем, мое какое дело? Договор я заключала с Марией Никитичной, а кем там ей приходится этот горячий красавец, меня совершенно не волновало, платили бы вовремя!

Я получила задаток и плату за месяц вперед, передала деньги дяде Грише, выдохнула и до поры до времени забыла об арендаторах.

Правда, через неделю вспомнила, увидев смску от Асланбека, и огорчилась: если они решили отказаться от аренды, придется возвращать задаток, а с деньгами было негусто. Не тут-то было! Текст гласил: 'лапуля что делаешь'. Да-да, именно так, без знаков препинания.

Я предпочла проигнорировать сообщение, но он не успокоился и тем же вечером прислал следующее: 'полина ты где жевешь хоть на чай преглосилаб'. Потом еще и еще, всё откровеннее и откровеннее...

Меня подмывало одновременно сообщить Марии Никитичне, что ее муж заигрывает со мной (но она запросто заявила бы, что я сама крутила перед ним хвостом и всячески соблазняла, я таких дам хорошо знала), и пригласить этого парня 'на чай'. В ночлежку, разумеется! Но ведь и источник скромного дохода терять не хотелось...

-Че ты паришься? — спросила Настя, когда я рассказала ей об этом типе. — Скажи пацанам, пусть они его встретят и объяснят, что к чему!

-Ну здравствуй! Он мне ничего не сделал, пальцем не прикоснулся, а что безграмотные смски шлет, так это не наказуемо, — вздохнула я.

-Поль, ну ты как маленькая, тебе все разжевывать надо, — буркнула она, задумчиво помешивая бульон.

-Ты о чем?

-Объясняю на пальцах! — Настя отложила поварешку и растопырила пальцы с разноцветными ногтями. Кажется, это что-то должно означать, по фэн-шуй, если не ошибаюсь. Впрочем, вряд ли Настя задумывалась о таких высоких материях, ей просто нравился яркий маникюр. — Смотри, ты говоришь, парень фактурный, рослый, на морду лица ничего себе?

-Угу, еще б не был брит наголо, так вообще...

-Ага. И он с югов. Значит, судя по всему, тетка эта подцепила его на... как это? Когда осенью едут на курорт?

-Бархатный сезон?

-Во-во, тогда и подцепила. Или он ее, фиг поймешь. Ну сама знаешь, все эти курортные романы, тетки специально же во всякие Турции и Египты ездят, чтоб с красавчиками того-сего... — фыркнула Настя и села на край стола. — Ну а эта, видно, решила посетить курорты Краснодарского края, мужик же оттуда?

-Ставропольского.

-Да один фиг, там рядом. Ну вот, он увидел богатенькую тетечку, ну и расстарался. Ты говоришь, она еще ничего себе, а если он тот еще ебарь-террорист...

-Настя!

-Ой, да ладно, будто ты и похуже не слышала, — отмахнулась она. — Короче, в темноте не видно, вот он ее и оприходовал. Ну и заодно напел чего-нибудь про любовь-морковь, про бедного-несчастного... Тетка уши и развесила, с собой приволокла, машинку вон, говоришь, купила...

-Обе ее, я попросила Смирного проверить, — сказала я. — И она его к себе не прописывала, у него временная регистрация.

-А, ну, значит, не вовсе мозги отшибло, просто захотелось молодого тела, — фыркнула Настя. — Куда он денется-то? Пока супружеский долг исполняет, будут ему ништяки, а откажется — вылетит с голой задницей обратно на свой курорт... Вот.

-Ну хорошо, а я-то тут причем? — поинтересовалась я.

-Ха! Поль, ну ты все-таки иногда такая... глупая, — вовремя поправилась она. — Во-первых, ты молодая и симпатичная. Во-вторых, по тебе сразу видно, что ты не из таких вот ушлых теток, которые, конечно, тачку купят и шмотки, но и отрабатывать заставят от и до! Наговорит про любовь, да какие у тебя глаза красивые, ноги стройные и вообще, мечта, а не девушка, ты и раскиснешь...

-А ты откуда знаешь о таком?

-А я на сайте знакомств по приколу зарегилась, там таких горячих мачо — хоть жопой жуй, — непосредственно ответила Настя, принюхалась и, не глядя, привернула конфорку. Надо же, наловчилась уже! — Прям один в один этот, сразу у них неземная любовь, давай поженимся...

-И зачем тебе этот сайт? — нахмурилась я.

-Так по приколу же, говорю! — сказала она. — Мы с Федькой их разводим на всякие глупости, чисто поржать, а потом скрины в группу в соцсети таскаем, там их тыщи! Особенно прикольно выходит, когда Федька с моего аккаунта сидит, у него лучше получается... Он все ж таки побольше моего читал, может иногда завернуть что-нибудь романтичное! Вслух-то никак, а пишет он нормально, эти дебилы ведутся, я тебе покажу потом...

-Тьфу на вас, юмористы, — буркнула я. — Ты не отвлекайся! Что там дальше, по-твоему, в планах у горячего мачо?

-Ну как что? Тебя захомутать. Говорю ж, видно, что ты не нищебродка. Гараж сдаешь, в договоре твой адресок есть, можно посмотреть, где обитаешь...

-Прописана-то я у родителей... — сообразила я. Дядя Гриша на меня доверенность оформил, верно, а я указывала не этот адрес, конечно, а домашний.

-Вот-вот! У родителей-то твоих хата, поди, не вроде этой, — фыркнула Настя. — Короче, как ты поведешься на него, так можно быстренько ту тетку кинуть, на тебе жениться и к тебе прописаться. А потом фиг ты его выпрешь. А если и выпрешь, кровушки он попьет! Ну или поживет пару лет, потом другую найдет, а то и рванет столицу покорять... Таких историй, говорю тебе, дофигищи!

-Настя, — сказала я, посмотрев на нее в упор, — ты думаешь о том же, о чем и я?

-Я думаю о том, что надо пригласить его на чай, — хихикнула она. — Жалко, Генки нету, но можно Смирного в гости позвать! Или Стаханыча.

Почему Петру Петровичу Астахову дали такую кличку, оставалось только гадать. То ли он в юности вкалывал за шестерых, то ли сработал другой ассоциативный ряд, но иначе этого выдающихся размеров дяденьку, ровесника дяди Гриши, не называли.

-Обоих, — сказала я. — Правда, как бы они от аренды не отказались...

-Тю! Договор же на тетку? А он ей что, расскажет, что ли? Он с нее не слезет, пока новую не найдет! — фыркнула Настя. — Короч, как соберутся платить, ты и это... пригласи! Только предупреди, я Стаханыча приведу, а Смирный тут вообще рядом живет...

-Авантюристка, — вздохнула я, но подумала, что идея недурна!

Ну а поскольку слово у обитателей ночлежки никогда не расходилось с делом, незадолго до Нового года состоялся спектакль.

Мария Никитична позвонила и сообщила, что они всем довольны, поэтому изволят продлить аренду, а заплатить хотят сразу до мая. Я была только за, но сказала, что очень занята на работе, так что не затруднит ли ее перевести деньги мне на карту? Она же сказала, что поручит это мужу, и мы распрощались...

Асланбек позвонил тем же вечером. За прошедшее время он волшебным образом начал говорить почти без характерного акцента (видимо, Мария Никитична дрессировала его жестко), а уж каким елейным тоном говорил!

-Конечно-конечно, — сказала я, выслушав тираду о том, что с карты на карту никак не получается перевести, и лучше бы передать наличные и взять расписку, как полагается. — Приезжайте.

-На Интернационала? — спросил он, и Настя ухмыльнулась (я разговаривала по громкой связи). На улице Третьего Интернационала обитали мои родители, этот адрес был указан в договоре.

-Нет-нет, я сейчас живу на Рабочей, пишите адрес, — ответила я и добавила коварно: — Можете захватить чего-нибудь к чаю...

Красавец-мужчина явился точно к назначенному времени, с букетом и пакетом, в котором что-то побрякивало.

Похоже, Настя была права: за прошедшее время он заметно похорошел, отъелся, приоделся, благоухал дорогим одеколоном, и даже сделал маникюр! Вместо дикой шетины он щеголял теперь голливудской трехдневной, а когда он снял норковую шапку-пирожок (не прежний вязаный колпак), стало видно, что волосы у него отросли, хорошо подстрижены и красиво блестят.

-Проходите, пожалуйста, — пригласила я, приняв подношения. — Тапочки вон там.

Это еще мама мне говорила: если гости явились на праздник, либо заранее предупреждай, чтобы брали с собой сменную обувь, либо не заставляй разуваться, потому что дама в парадном туалете и гостевых тапочках выглядит... не слишком хорошо. Но, с другой стороны, таким приемом удобно сбивать спесь с неугодных визитеров...

Вот и Асланбек засмущался, скинул все-таки дорогущие остроносые ботинки (такие давно не в моде, но в определенных кругах предпочитают именно их), надел тапочки, повесил пальто в шкаф и хотел было пройти дальше, но тут в коридорчик выдвинулся Стаханыч в вытянутых трениках и занял его целиком.

-Здоров! — сказал он басом и, оттянув майку-алкоголичку, почесал могучую волосатую грудь, расписанную синими куполами (Федя битый час трудился с гелевой ручкой!). — Это, значит, Поль, твой ухажер?

Асланбек икнул и попятился.

-Пойдем, пойдем, познакомимся, — ласково произнес Стаханыч и сгреб его за плечи. — Расскажешь, кто ты, откуда, сколько зарабатываешь, как мою доченьку обеспечивать намерен... А то я, понимаешь, сегодня тут, завтра опять там, а Поленьке надежный человек нужен, не абы кто, голь перекатная... А ты, Поль, сообрази пока выпить и закусить.

-Я за рулем... — шепотом произнес Асланбек.

-Ничо, заночуешь, а то я сам тебя довезу, тут же недалече? — Стаханыч впихнул его в комнату, а притаившиеся до поры до времени ночлежники встретили гостя громкими воплями.

-Я ж говорила, — сказала Настя, когда я вошла на кухню, и закопалась в пакет с подношениями. — Так, это шипучка, на Новый год пойдет, конфеты, фрукты всякие... Лучше б мяса припер.

-Так он же на свидание собрался, — улыбнулась я, прислушиваясь к гулкому басу Стаханыча и взвизгам ночлежников.

-Ну так лучшее пирожное — это колбаса, — хмыкнула она. — Ладно, с паршивой овцы... Ты только за гараж-то взять не забудь!

-Само собой, — кивнула я...

Асланбека выпустили даже до полуночи. Гараж он оплатил до мая и только умолял не говорить жене, где он был и почему домой вернулся пешком, а не на машине...

*

Все шло тихо и мирно до тридцатого декабря. Тридцать первое, слава всему сущему, у нас было выходным, а ведь многие бедолаги и в канун Нового года работали, пусть и сокращенный день!

Если честно, больше всего я хотела отоспаться, но такое счастье мне точно не светило. Это я поняла, войдя в квартиру и столкнувшись всем телом с довольно большой елкой, растопырившейся в маленькой прихожей.

-Полин, гляди, чего мы надыбали! — весело сказал Жека, высунувшись из кухни. — Все притащили всякого-разного, сейчас нарядим!

-А ставить вы ее куда собрались? — устало спросила я, снимая сапоги.

-Так в комнату!

-А в комнате — где? Посредине? И куда мы стол тогда денем? Или прямо на стол?

-А мы ее к потолку подвесим, — выдала Настя, — я видела такое в интернете. Когда места мало или там дети с котами, елку подвешивают кверху ногами! Очень круто! Мы ее к люстре прицепим, вот...

-Квартиру не спалим? — спросила я.

-Не, с чего бы?

-Так вот лампочка нагреется — и готово. Хвоя горит отлично.

-Ну так мы эти лампочки вывернем, — спокойно ответила Настя, — а то правда кто-нибудь забудет, что свет включать нельзя. Небось мимо двери не промахнемся! Тем более, мы ее давно сняли...

-Мимо елки вы не промахнетесь... — пробормотала я, но спорить сил не было, и я закрылась в ванной.

В комнате чем-то гремели, вопили на разные голоса, а когда я вышла, оказалось, что елку укоротили наполовину, привесили к люстре, а обломанные нижние ветки расставили по углам — не пропадать же добру! Опять же, запах приятный.

-Я уже все сварила, — серьезно сказала Настя, — Только порезать осталось. Ну, для оливье. Какой же новый год без оливье! И винегрета. А вот тесто я не умею... Поль?

Я тяжело вздохнула и поплелась на кухню.

-К утру подойдет, — сказала я, поставив закваску. — Встанешь — яйца свари и капусту порежь... Так, погоди, а ты разве не дома будешь отмечать?

-Не-а, — ответила Настя, перемывая ложки. — Мама поедет к бабушке, я туда не хочу. Была охота пилить за тридевять земель и со старыми бабками тот же оливье трескать! А с батей тем более оставаться не хочу. Он нажрется, стопудово.