— Пусть народ оттянется — людям надо давать возможность расслабиться, иначе нервные срывы могут стать проблемой.
— Да я в курсе... Самим, кстати, тоже надо иногда отдыхать.
— Согласен. Повторим?
— Давай.
Вторая порция пошла еще лучше. Не закусывая — что для мужчин легкое вино — офицеры достали трубки и синхронно закурили, вводя в тихий ужас вентиляцию.
— И все же, ты не прав, — фон Шпее выпустил вверх длинную струю густого, ароматного дыма. — Человек без семьи — он, знаешь, не совсем полноценный. Я это только сейчас понял.
— Да брось ты, — махнул рукой Соломин. — Ты это и так знал. Просто тебе надо было время, чтобы забыть прошлое. Мы, если честно, все гадали, когда ты придешь в себя.
— Как видишь, пришел... наверное. А ты, я вижу, нет.
— Я давно пришел.
— Кому ты горбатого лепишь? Ладно, это твои дела и твои проблемы. Просто имей в виду: нельзя жить прошлым.
— Без сопливых разберемся, — буркнул немного уязвленный Соломин.
Немец не обиделся, только хохотнул и плеснул еще по одной. Выпили...
— Ладно, давай о деле. Раз уж пошла такая пьянка — ни в жизнь не поверю, что ты меня пригласил только ради того, чтобы посидеть в хорошей тесной компании.
— Я что, такой предсказуемый?
— Ты — немец, для вас дело прежде всего.
— Тоже верно. Ладно, слушай...
И пошел разговор — спокойный, деловой, и вполне предсказуемый. С Петровым капитан все это давно уже обсудил, так что проблем не возникло. Можно было бы и вовсе без Соломина обойтись, решив все на высшем уровне, но все же немцы предпочли разговаривать с непосредственным хозяином Нового Амстердама. Может, решили уважение показать, может, еще что, но, в любом случае, было приятно.
А ведь как просто-то все. Главное, в чем были заинтересованы сейчас немцы — так это в возможности бункеровки и ремонта в этом секторе. Раньше их интересы на него не распространялись, но вот теперь у них здесь есть планета, которую предстоит восстанавливать и подтягивать до потребного уровня, вкладывать деньги... А денег-то и нет, если честно. Точнее, есть, но их придется выдергивать из уже сбалансированного бюджета, что, мягко говоря, проблематично.
А еще для нормального функционирования любой системы, включая и данный конкретный случай, нужны коммуникации. Фортпост Германии в диком космосе — это, конечно, здорово, но он далеко от метрополии, и нужны ремонтные доки на орбите, которые могут обеспечить хотя бы текущий ремонт, и заправочные станции, на которых можно бункероваться. Всего этого здесь и сейчас нет, не зря же с крейсеров в начале операции лупили из главного калибра по всему, что есть на орбите, и не факт, что базы и доки появятся быстро. Опять-таки, все упирается в деньги, точнее, в их отсутствие. Ох и умные люди сидят во главе Российской империи — теперь можно союзника держать на еще более коротком поводке, чем раньше. Хотя бы потому, что сейчас все это, и базы, и доки, и склады есть у некоего пиратского капитана, по совместительству диктатора независимой планеты. И отнять не получится, потому как, будучи формально независимой, планета эта — протекторат Российской империи. Так что, господа, будете вы теперь бункероваться на Новом Амстердаме — об этом, в принципе, и шел разговор.
Но договорились быстро. Да и что там договариваться особо? Соломин не требовал ничего запредельного — разрешение на бункеровку, цены стандартные. Немцев это тоже устраивало. Да и вообще, солдаты между собой всегда договорятся. Обговорили нюансы, подписали бумаги, благо необходимыми полномочиями фон Шпее был наделен в полной мере. Ну и обмыли по старому русскому обычаю — куда же без этого?
В общем, на свой флагман Соломин вернулся усталый, но довольный. Остальные члены экипажа вернулись чуть позже, но он не стал их дожидаться — у капитана на корабле всегда дел больше всех. Хотя бы потому, что он в ответе за весь корабль, а не только за свой пост. И ничего страшного, сделает бот лишний рейс — не обеднеем.
С орбиты новой германской колонии русские корабли снялись лишь два дня спустя — подзадержались немного, чтобы загрузить трофеи. А что, уйти — и сувениров не взять? Как-то это не по-русски. Немцы не препятствовали — в подобных ситуациях они поступали точно так же, и командиры союзных эскадр обговорили все заранее. В общем, когда "Эскалибур", сопровождаемый "Альбатросом", отправился в обратный путь, его трюмы были под завязку забиты всякой всячиной. Соломин даже и предположить не мог, что до места назначения ничего не дойдет.
Да и как бы он мог это предполагать? Кто, простите, заставит русских бросать добычу? Самоубийцы, конечно, в космосе встречаются, но не так уж их и много, да и тот факт, что они могут захотеть что-то сделать, еще не значит, что они сделают хоть что-то. Скорее, наоборот, потому что напасть на русских самоубийство не только гарантированное, но и очень болезненное. Однако всего через сутки Соломин выбросил за борт весь груз, полностью, и сделал это совершенно добровольно, можно сказать, по собственной инициативе. И причина была проста и банальна — трюмы были нужны ему для того, что ценнее любых трофеев.
Что может быть для русского ценнее любых сокровищ? Ответ прост и однозначен — люди, причем не абы кто, а такие же, как и он, русские люди. Не англичане, не французы, даже не немцы — а русские! И это было чересчур фундаментально, чтобы даже такой пират и душегуб, как Соломин, усомнился в необходимости бросать все и идти на помощь своим. Инстинкт, который был выработан еще на заре становления Российской империи — вот, что это было. Именно он позволил вымирающему народу вновь стать величайшим, и именно он в тот момент руководил действиями Соломина больше, чем разум. И плевать, что на содержимое трюмов можно было купить еще один корабль — контейнеры безжалостно выпихнули в космос. Будет время — их найдут и подберут, траектория движения известна и маяки установлены, ну а не будет — значит, не судьба. Не все, далеко не все в этом мире определяется деньгами, есть многое, что выше них.
В космосе случается всякое, и люди — далеко не первая раса, вышедшая в космос. В этом они убедились очень быстро, стуча по рукам, щупальцам и псевдоподиям тех, кто вылез из своих миров чуть-чуть раньше. Ну а потом, набравшись сил, затвердили урок, лупя по лицам, мордам и прочим частям тел соседей, которые вылезли намного раньше. Ну а что делать — свое место в этой галактике надо было завоевать и удержать.
Однако руины, оставшиеся после того, как люди выжгли миры агрессивных соседей, были вполне обычным явлением. Их исползали вдоль и поперек сначала военные, потом ученые — за технологиями разгромленных соседей всегда шла охота. Даже если вцелом эти соседи и были развиты хуже людей, можно было найти у них что-то интересное. Пусть редко, но и в навозе можно найти алмаз.
Но встречались в космосе останки цивилизаций, погибших задолго до того, как человечество вышло в космос, а некоторые и до того, как первый примат взял в руку палку и дал по башке соседу, положив тем самым начало техническому прогрессу. Как и почему они гибли? Да по-разному. Кого-то смела с лица вселенной война, кого-то разнообразные катаклизмы, кого-то — банальное вырождение. Иные из этих цивилизаций не успевали даже оторваться от поверхности своей планеты, другие ухитрялись заселить колоссальные области пространства, намного превосходящие владения человечества. А еще встречались среди них те, чей уровень развития и причина гибели оставались загадкой.
Всевозможные строения и прочие следы существования этих цивилизаций тоже исследовались, и очень тщательно, однако, насколько было известно Соломину, ни разу ничего серьезного в них не находили. Время — очень хороший дезинфектор, и за тысячи, а порой и миллионы лет ничего серьезного просто не оставалось. Во всяком случае, археологи ничем значительным похвастаться не могли, в очередной раз доказав, что затраты на них окупаются крайне редко. Даже на мертвых кораблях, которые, порой, находили в космосе, редко удавалось найти хоть один действующий или хотя бы ремонтопригодный механизм. Даже обшивка порой была в таком состоянии, что пальцем ткни — пробьешь насквозь. Космическая пыль, газ, метеоры и даже постепенный уход частиц металла в вакуум за такое время превращали звездолеты в металлолом.
Но у каждого правила есть исключения. В данном конкретном случае исключением стала планета Брахмапутра, находящаяся на самой границе индийского сектора с диким космосом и названная в честь одной из великих рек, когда-то полноводной и могучей, а сейчас пересохшей и исчезнувшей с карты планеты. Индийцы, колонизировавшие эту планету, дали ей такое название как символ возрождения своей Родины. Они вообще любили такой вот символизм, хотя по факту толку от него было меньше, чем от разбавленного пива. От того хоти в туалет охота, а от того, что планете название со смыслом дали, вообще ничего не изменилось.
А что поделать... Индусы были многочисленны, но, за редким исключением, не слишком хороши. В смысле, ни в чем не хороши. Как солдаты... Ну, элитные части есть у каждого государства, и они примерно равны друг другу, но средний уровень уроженцев Индии был низким. Их звездолеты летали недалеко и небыстро — и не из-за того, что были плохи. Как раз наоборот — те из них, что были куплены за рубежом, являлись очень неплохими образцами кораблестроения. Просто возможности звездолета зависят от прокладки между креслом и штурвалом, а вот она-то как раз подкачала. Учитывая, что даже Китаю Индия бездарно слила две войны, удивительно, как ее вообще не стерли в порошок.
И если бы только как военные... Как инженеры индусы тоже не славились. То есть, опять же, были первоклассные спецы, но средний уровень заставил бы впасть в уныние даже больного на всю голову оптимиста. Отсюда уровень промышленности, наука... Ну и размеры территории оказались ниже среднего. В общем, выродились. Когда-то великий Советский Союз помогал им, но когда в нем начались проблемы, Индия кинула старшего брата. Выровнявшись, русские не стали мстить — они просто оставили тех вариться в собственном соку, и безо всяких эмоций наблюдали за их угасанием.
В общем, планета Брахмапутра оказалась результатом как раз таких вот процессов, и все бы ничего, если бы не паршивое обстоятельство — на ней нашли комплекс сооружений достаточно древней цивилизации, ушедшей в небытие примерно за полтысячи лет да начала космической экспансии человечества. И комплекс этот, имеющий систему авторемонта и самовоспроизводства ремонтных механизмов, сохранился во вполне приличном состоянии. Вот только для чего он был предназначен и почему законсервирован, осталось совершенно неясно.
Вторым обстоятельством, еще более испортившим общую картину, оказалось то, что индусы полезли исследовать чужую технику своими силами. Ну и то ли комплекс ожил и начал выполнять заложенную в него функцию, то ли просто сработала программа самоуничтожения, но эффект получился, как от планетарной бомбы, которыми люди частенько взрывали планеты иных рас, а иногда и друг друга. В недрах планеты запустилась цепная реакция, и остановить ее не было никакой возможности — такими технологиями человечество пока не обладало. Единственным отличием было то, что реакция шла заметно медленнее, чем при использовании бомб, похоже, аппаратура мертвой цивилизации каким-то образом регулировала этот процесс. Однако все же он развивался неотвратимо, и точка невозврата была давно уже пройдена, планета была обречена.
В принципе, русских это волновать было не должно, индусы сами вляпались — им самим и выбираться. Но вот ведь незадача, на планете в тот момент находилось почти десять тысяч русских. Вот так вот неожиданно русским вышла боком технологическая отсталость индусов — на этой планете они собирались строить крупнейший химический комплекс в секторе, который должен был занять почти целый континент размером не меньше Австралии, и закупили его с нуля. Закупили у самой передовой державы, у русских — они вообще продавали на сторону много устаревшего оборудования. Русские же его и привезли, и налаживали, и все это сложилось таким вот неудачным образом. Просто оказались не в то время не в том месте — бывает.
По всем расчетам, для того, чтобы провести эвакуацию, требовалось не меньше месяца и флот из пары десятков лайнеров. Если верить расчетам, планете оставалось жить три дня, и в распоряжении ее правительства было пять старых каботажников. Вдесятеро меньше сил и средств, чем надо, да еще следовало учесть, что три дня — прогноз оптимистичный. В любой момент процесс мог ускориться, и тогда планета могла взорваться в считанные минуты. В общем, ситуация аховая, но это для местных. Русских же требовалось вывезти любой ценой — империя своих не бросает и наизнанку вывернется ради них. Вот только русских кораблей поблизости не было, зато рядом оказался Соломин, и теперь его крейсера, надрывая двигатели на форсаже, шли на помощь обреченной планете.
В систему они вошли по наикратчайшему пути, не продираясь сквозь плоскость эклиптики, а зайдя поперек нее. Вообще, можно были и не заморачиваться так — здесь были легкие для навигации условия, всего пара газовых гигантов, минимум астероидов и метеорных потоков. Ну и Брахмапутра, разумеется. К ее орбите и устремились русские корабли — это было опасно, ведь если планета все же рванет в момент, когда корабли окажутся в непосредственной близости, да еще и будут принимать людей, не прикрытые из-за этого защитными полями, то уйти от удара они не успеют. Учитывая же, какая энергия будет высвобождена в момент взрыва, корабли просто испарятся. Однако никаких сомнений в правильности действий ни у кого не возникло — чтобы успеть вытащить своих, надо было максимально ускорить процесс перевозки людей. А для этого требовалось сделать плечо для броска ботов минимальным, а значит, надо было ложиться на низкую орбиту. К черту экологию, которую наверняка испохабят двигатели кораблей — все равно очень скоро планета исчезнет, и экология вместе с ней. Люди, люди и еще раз люди — вот что имело сейчас значение, остальным можно было пожертвовать. И потому корабли еще завершали маневр, а армада ботов всех типов устремилась к космодрому промышленного континента Брахмапутры, чтобы принять первую партию беженцев.
Однако начали не с вывоза людей — с первой партией ботов на планету ушла десантная группа, охранять периметр зоны посадки. И действие это было совсем не лишним — здесь было слишком много людей, и все хотели жить. Перед Соломиным стоял выбор: кого спасать, и нельзя сказать, что выбор этот был сложным.
Возможности корабля перевозить людей складываются из двух факторов: собственно его внутреннего пространства и мощности системы жизнеобеспечения. Военные корабли имеют систему жизнеобеспечения, спроектированную с большим запасом, плюс аварийные гибернаторы из расчета на весь экипаж. Получалось, что часть спасенных проделает путь с комфортом, в состоянии анабиоза. Остальных придется размещать где попало, точнее, где получится. По всем расчетам, на двух крейсерах можно было относительно комфортно разместить около пятнадцати тысяч человек, или двадцать, но набивая людей как сельдей в бочку и обеспечивая им воздуха только чтоб не задохнуться и воды чтоб не превратиться в мумии.
