"Слава. Гладиатор поневоле"

— Я тебя люблю — неожиданно сказал Слава, сам удивившись, как легко вылетели у него эти слова. Никогда он не говорил их женщине. Про мужчин речи, конечно, не идёт — Слава не был гомофобом, но относился к этому пристрастию очень отрицательно. Были у него женщины — не одна, и не две...молодые, и не очень...красивые и не очень...и все прошли мимо. Как какие-то средства для удовлетворения, и всё тут. А эта пигалица поселилась в его сердце и не хочет оттуда уходить.

Слава обнял Леру левой рукой:

— Пошли отдыхать. И хоть меня и предупредили, что совать в тебя яйцеклад опасно — всё-таки я попробую это сделать. Может это и не так уж опасно?

Лера улыбнулась и уткнулась лбом в его грудь:

— Надеюсь, что попробуешь. Не опасно.

— Вы что? Не можете обеспечить поимку двух жалких рабов? Вы кто такие — охотники, или жалкие червяки? Почему до сих пор эти двое не пойманы? Я заплатил уже миллион кредитов, а флайер всё не сошёл со стапелей? Вы что, совсем обнаглели? Я заставлю вас вернуть каждый кредит, который вы за эти два гаринтанса высосали у меня! В чём дело ОПЯТЬ?

Агарлок буквально бегал по залу в своём поместье и если бы взгляды могли жечь, его гости давно были бы испепелены на месте. Прямо в тех креслах, в которых они сидели. Трое зеленокожих людей в одинаковой лёгкой броне смотрели за перемещениями рабозаводчика спокойно, и даже с осуждением — разве можно так распускать себя? Мужчина не должен выказывать столько эмоций. Наконец, Агарлок успокоился и сел в кресло, жадно отпив розовой жидкости из прозрачного бокала, выданного ему системой обеспечения поместья. Воцарилось молчание, скоро прерванное Наалоком:

— Мы использовали ваши деньги так, как вы и требовали — землеройная техника, роботы-охотники, защита — от ваших денег осталось максимум пятьдесят тысяч кредитов. Если хотите, чтобы мы снова продолжали — нам нужно по крайней мере ещё пятьсот тысяч на технические работы, и пятьсот — нам на жизнь. Мы же не бесплатно работаем, в самом деле. Кроме того, я повышаю ставку на пятьдесят процентов за опасность — уже двое моих рабов погибли от лап керкаров, и ранен надсмотрщик. Я вообще-то не понимаю — за каким угом вам так нужна эта парочка, что вы готовы ввязаться в войну с подземным народом и потратить столько денег? Раб, он и есть раб — я вам наловлю их столько, что вы набьёте ими все свои рабские загоны! Не понимаю вас.

— Что ты понимаешь, Наалок! — резко ответил Агарлок — этот один раб стоит столько, сколько все твои рабы, которых ты можешь поймать за пятьдесят, или сто охот! Такие бывают один на миллионы! Он нужен мне, и нужна его сучка! Она тоже ценный товар, но не настолько — она — способ им управлять.

— Хммм...это из той партии рабов, что я продал вам раньше? Как же я прокололся...надо было брать хорошую цену за него... — Наалок задумчиво постучал длинными пальцами с зелёными ногтями по чёрной, матовой броне на бедре.

— Дважды глупец! Это моё, моё изделие! Совокупность способностей первичного материала, коктейля из нескольких вирусов и удача, моя удача! Такие рабы среди племён Саруга редки! У них на планете практически нет псионических способностей! — Агарлок замер и откинулся на спинку кресла, замолчав и ругая себя за то, что проговорился.

— Ага...значит не врут люди и у вас действительно появился боец-псионик... — задумчиво протянул Наалок. Он сделал успокаивающий жест и добавил:

— Ладно-ладно, молчу...только когда поймаем этого раба, скажите, где будете его выставлять. Чтобы я тоже успел сделать ставку. Всё-таки я тоже принял участие в его поимке и на Саруге, и тут... вот ведь везёт вам — найти такой неогранённый драгоценный камень чистой воды среди куч двуногого дерьма! Завидую вашему умению воспитывать бойцов. Я и мои помощники — будем молчать, не сомневайтесь. Итак, что с оплатой?

— Сейчас переведу — буркнул удручённый Агарлок и заработал с вируальными кнопками раскрывшегося перед ним экрана — сделано. Полтора миллиона у вас на счету. Надеюсь, что теперь вы сможете выкурить этих насекомых и поймать моих рабов.

— Надеюсь — криво ухмыльнулся Наалок — а вы не хотите посмотреть на то, как мы расчищаем тоннели? Вот только немного опасно — думаете, зря мы в броне ходим? Только сегодня от меня отскочило две стрелы — эти червяки удивительно ловко бьют из своих луков. Приходится всё время быть настороже.

— Всё, господа — прощаемся! — Агарлок поднялся на ноги, показывая, что аудиенция закончена — займитесь делом. Обсуждать дело конечно легче, чем работать, но всё-таки хоть для виду поработайте! — рабозаводчик слегка кивнул головой и ушёл с площадки поместья, а Наалок со своими двумя помощниками поднялся и направился к флайеру, стоящему немного поодаль от остальных машин, принадлежащих хозяину поместья.

Это был проверенный боевой флайер, с шрамами от ударов лучемётов и тёмными пятнами от ракет, пробивших силовую защиту. Металлическая дверь бесшумно раскрылась и Наалок с подчинёнными, клацая металлическими подошвами бронесапог, вошёл в аппарат.

— Давай к карьеру! — Наалок бросил своё тело в кресло и флайер, не дожидаясь, когда усядутся остальные спутники хозяина, рванулся вверх. В кабине аппарата не ощущалось перегрузки — гравитаторы работали великолепно, несмотря на то, что служили они уже тридцать лет. Наалок подумал6 'Не зря я купил этого списанного ветерана — ему ещё работать и работать, ресурс выработан максимум процентов на тридцать. И дешевле нового раз в двадцать. Да, в двадцать раз! Попробуй купить такой броневик всего за сто тысяч кредитов! Да ещё с полным вооружением. Всё-таки я отличный бизнесмен! Теперь бы этих придурков выкурить из их нор, и будет совсем замечательно. Зря, наверное, я ввязался в эту охоту. Ловил бы себе диких рабов на Саруге, продавал потихоньку и не имел бы проблем. Так и хотелось открутить башку наглому аристократу — но нельзя. Эти высокородные, несмотря на то, что постоянно воюют друг с другом, если покуситься на одного из них, сразу обрушиваются всей мощью своих ресурсов — а у них ресурсы очень велики, не сравнимо со мной. Как ни жаль это признавать. А если как-то присвоить этого раба? Если можно перенастроить его контроллер? Это же надо — боец-псионик, обученный, умелый! Да на нём можно бешеные деньги заработать! Звездолёт подновить, поставить новые ловушки, купить горючего на годы вперёд — это же просто сокровище! То-то этот придурок так выбрасывает деньги на его поиски. Говорят, он на нём красивый куш сорвал — то ли триста миллионов, то ли пятьсот — может врут, конечно. Но заработал он хорошо. Для него эти два с половиной миллионов — как для меня два с половиной кредита. Мой звездолёт стоит двадцать миллионов. И то, если его впарить слепому дураку . А у этого сына тупой шлюхи денег столько, что можно запустить эскадру боевых звездолётов! Ему всё мало! Нет — надо что-то придумать, когда раб будет у меня в руках. Пожалуй он стоит больше, чем звездолёт и всё оборудование, вместе взятое. А если Агарлок узнает, что я эксплуатирую его раба? Что я его украл? Это надо обдумать...стоит ли такая кража того, чтобы заиметь могущественного врага. Хммм...а если...если его убрать? Если Агарлока тихонько кончить? Вот только как? Нанять убийцу из клана телохранителей? За Агарлока они столько заломят, что я не выдержу. И получится ли у них? Это вот главный вопрос. Хе хе...главный вопрос не в этом, главный вопрос в том, сумею ли я поймать беглеца! Нет, точно — надо, вначале, взять этого раба, а уж потом строить какие-то планы. Пока что это делать глупо'

Дорога не заняла много времени — скорость аппарата была очень велика — не зря на нём стояла специальная броня, предохраняющая от перегрева обшивки — трение о воздух при космических скоростях могло привести к разрушению летающего броневика.

Дверь флайера распахнулась и Наалок пружинисто выскочил наружу, с удовольствием вдохнув запах степных трав и свежий ветер, прилетевший из-за леса, тёмной полосой видневшегося на горизонте.

— Господин капитан! Работы продолжаются, но тоннель всё время заваливают изнутри. Кроме того — нами потеряно два землеройных робота, они ушли в провалы. Эти проклятые керкары подбираются из-под земли. Проводить работы стало слишком опасно! Ещё три раба погибло, уйдя под землю! — распорядитель работ в такой же броне как у Наалока, внимательно смотрел в лицо своего командира, надеясь, что тот сейчас скажет: 'Всё! Сворачиваемся! Хватит этого безобразия!' Но Наалок молчал, и лишь недовольно скривил физиономию:

— Продолжайте. Нам нужен этот раб. Операцию профинансировали, так что нам продолжать дальше. Рабов не жалко, уг с ними, ещё поймаем, вот членов команды береги, не подпускай к месту работ. Насколько углубились?

— Да вы сами видите, господин капитан — нахмурился прораб — раскоп ушёл уже вон насколько, но они успевают обрушить свои галереи прежде, чем мы может запустить туда роботов-поисковиков. Мне кажется, эти работы бесперспективны — ну что толку, если мы даже и запустим роботов? Ну, парализуют они раба, и что? Он так и останется лежать там, под землёй! Что толку нам с этого? А воевать с керкарами невозможно, это уже тысячи лет известно!

— Болван — у них есть Великая Мать — она находится где-то в глубине, и не может передвигаться! Если её захватить, то керкары могут выдать этих беглецов. По крайней мере так думает Агарлок.

— Это чушь, господин капитан! В истории уже были попытки захватить Великую Мать — во-первых собираются воины большинства роев и начинается такое месилово, что еле ноги уносили, а во-вторых — даже если её захватить, ничего не будет — она лишь кончает с собой, а у роя появляется новая Великая Мать! Это же рой, там не так, как у наших народов! Давайте прекратим, пока не началось что-то, что выйдет из-под нашего контроля!

— Поздно! — глаза Наалока устремились на карьер, из которого лезли белые червяки, как из куска гнилого мяса — команда на флайеры! Готовить орудия к бою! Лучемёты, ракеты! Рабов бросить — не до них! Быстро!

Капитан повернулся и со всех ног бросился к боевому флайеру, занимая своё место в кресле и надевая на голову шлем управления. Перед глазами замелькали данные о состоянии корабля, картинки происходящего вокруг. Он видел, как горели землеройные роботы, прожжённые насквозь ударами лучемётов и игольных лазеров, как дубины, окованные металлом поднимались и опускались, разбивая роботов-охотников, оборудование на площадке и головы несчастных рабов, с криками ужаса спасавшихся от подземных монстров.

Наалок выругался — то, что заплатил ему Агарлок некоторое время назад, едва хватит чтобы покрыть убытки, нанесённые ему керкарами. Он минуты три тупо сидел и смотрел, как уничтожается его имущество, потом отдал мысленный приказ, и громадные корабельные лучемёты стали накачивать энергию из корабельной энергетической системы. Это заняло несколько секунд, потом лучемёты выплюнули очередь из фиолетовых сгустков, накрывших карьер, место, откуда вылезли керкары, всю площадку, огненным вихрем, уничтожающим всё живое и неживое. Перегретая до космических температур плазма мгновенно испарила тела подземных жителей, рабов Наалока, попавших под прямой удар, расплавила до белых ручейков металла всё то, что стоило приличных денег и было куплено на распродаже армейских складов.

Наалок прекратил огонь, выругался и поднял флайер в воздух, где уже висели все остальные аппараты его корабля. Флайеров было три, и тот, в котором он сидел, был самым мощным. С поверхности планеты всё так же били лучи игольных лазеров и ручных лучемётов, но броневой и силовой защите машин их выстрелы не могли представлять опасности. Вот только и выйти из этих флайеров тоже было нельзя. Повторилась история, которая бывала за тысячи лет сотни и тысячи раз. Стороны не могли победить друг друга и остались там, где и были — одни, на поверхности и под поверхностью планеты, другие — в воздухе и космосе. Так было всегда, испокон веков.

Наалок развернул флайер и отдал приказ корабельному мозгу отправляться на борт корабля 'Мезгрин', раздумывая о том, что скажет Агарлоку. Затея потерпела полнейшее фиаско и он ожидал невероятного взрыва ругани и визга, вони и обвинений в некомпетентности. Похоже, что как клиент Агарлок теперь потерян навсегда. Но он ошибался.

— Нет! Ты не пойдёшь! — проскрипел голос Учителя — это вылазка обречена на гибель воинов, мы это осознаём и готовы к тому. А ты слишком ценен для Роев, твоя задача другая! Не будь идиотом — от того, что одним воином с лучевиком станет в этой вылазке больше — ничего не изменится. У нас достаточно воинов, а если надо — Мать произведёт ещё столько, сколько надо. Ты занимайся, как следует — твои успехи меня радуют.

— Чего тут радостного? — угрюмо сказал Слава и тяжело вздохнул — за два гаринтанса я научился лишь держать в воздухе объект размером с шарик для рулетки! И то недолго! Это успехи? Мне тоже хочется принять участие в уничтожение зелёных — ведь они, вообще-то, за мной охотятся! Это из-за меня вам нанесён ущерб — порушены тоннели, убиты и ранены воины керкаров!

— Не говори ерунды — многие из псиоников и этому не могут научиться. Ни за два гаринтанса, ни за много тысяч гаринтансов! Ты пойми — твои способности сродни тренировке тела — если мышцы не тренировать — они остаются слабыми! Чем больше ты тренируешься, чем больше ты занимаешься — тем сильнее, как псионик, ты становишься. Ты заметил, что теперь можешь отлетать от тела на вдвое большее расстояние? И это после такого малого времени занятий! Больше, больше надо заниматься, больше тренироваться! В общем — вопрос закрыт. Ты не пойдёшь на штурм машин зелёных. Отдыхайте, занимайтесь...хммм...чем хотите. До вечера у вас отдых. Кстати — твою самку боятся наши воины — мне один пожаловался, что тренироваться с ней в паре страшно — она может покалечить. Лера, сдерживай себя, когда бьёшься в воинами — иначе скоро тебе не с кем будет заниматься! А ты, Слава, занимайся тренировкой мозга как можно чаще — даже когда ешь или оплодотворяешь яйца со своей самкой — тогда и будут успехи. Всё, до вечера! — керкар выкатился из пещеры людей большим белым червяком, оставив их молчаливыми и задумчивыми.

Лера посмотрела на Славу и лукаво сказала:

— Я не согласна с тем, чтобы ты тренировал мозг во время оплодотворения яиц! Этому делу надо отдаваться с душой, а не витать где-то в пространстве! Заниматься сексом с неподвижным бревном как-то некомфортно!

— Иди сюда! — Слава притянул подругу за руку и поцеловал в прелестный, слегка курносый носик. Потом высвободил у неё из штанов застиранную рубаху (других у них не было), потянул вверх и стянул с её гладкого, пахнущего свежестью и травами тела.

Мыла у них не было, но они уже приспособились мыться и без него — холодной водой, натирая тело душистыми травами, собранными наверху, в степи. Лера пахла полынью, ветром, здоровым женским телом и чем-то неуловимым, что было присуще только ей и что вызывало такое возбуждение у Славы, как будто он не занимался сексом год или два.

Он запрокинул девушку на 'кровать', и сбросив с себя одежду, стянул с неё штаны, оставив совершенно обнажённой, потом стал целовать её упругую грудь, живот... Она прерывисто дышала, смотря в его глаза, потом с силой, недоступной человеку обхватила его руками и ногами, сжав плечи и бёдра так, что казалось, в него впился огромный спрут.