Эпоха мертвых. Начало (отрывок)

Да, элемент игры в этом во всем какой-то есть. Бурко сам втайне признавался самому себе, что не окончательно вышел из подросткового возраста. Он жаждал приближающейся катастрофы с тем восторгом, с каким смотрят дети на устроенный ими пожар. Да и черт с ним, пусть горит.

Разумеется, его семья встретит приближающийся конец света вовсе не так радостно, как он сам, но даже в том, мрачном постапокалиптическом будущем, они все равно будут первыми среди прочих. Не зря ведь старая латинская пословица говорила, что лучше быть первым в галльской деревне, чем последним в Риме. И с этим утверждением он был полностью согласен. С той силой, которую он исподволь накопил, он станет сам высшей и окончательной властью на той земле, где утвердилась его крепость, его замок. Вот только этот чертов пропавший "материал"... Если его не будет, то придется спускаться от величия божественного к царскому.

— Александр Владимирович, Домбровский и Салеев приехали. — заговорил голос в интеркоме, стоящем на письменном столе, заваленном бумагами.

— Я в кабинете.

Он отложил пистолет в сторону, но прятать его уже не стал.

Друзья появились через минуту, вид у обоих встревоженный. Все расселись на диванах возле маленького камина, пристроившегося в углу кабинета, где плясал небольшой огонь. Вошла заспанная домработница, внесла три чашки с кофе, поставила на низкий столик и удалилась.

— Саша, насколько я понимаю — сбывается мой прогноз? — сразу перешел к сути Домбровский, худой, бородатый, растрепанный, в толстых очках и мятой одежде.

Он уже достал из сумки ноутбук и открыл его, пристроив у себя на коленях. Был слышен звук раскручивающегося винчестера.

— Да, так получилось. — ответил Бурко. — Был теракт, предположительно — "зеленые", наверняка из окружения кого-либо, работавшего или работающего в институте. Взорвали самодельную бомбу, инфицированные животные оказались на свободе. Есть погибшие.

— В таком случае до наступления хаоса осталось дня три-четыре. Не больше. — категорично заявил Домбровский. — Я же делал модель, ты помнишь.

Салеев молчал, задумчиво глядя в огонь в камине. Бурко обратился к нему.

— Я тоже так полагаю. Поэтому, Марат... — Салеев поднял голову. — Марат, начинай принимать меры по "Последнему Плану". Семьи тех, кто в списке, должны быть эвакуированы до послезавтрашнего утра, максимум. И начинайте укрепляться. Ты езжай сразу в Центр, командуй, а мы составим оперативный штаб, плюс Пасечник, разумеется, задержимся здесь. Поэтому у нас все должно быть готово к тому, чтобы мы не просто смогли уехать, а еще и прорваться через беспорядки.

— Я вертушки поставлю на готовность, дальности им хватит долететь досюда и обратно. — сказал Марат. — И место для посадки во дворе нормальное. Дадите отмашку, и они вылетят. Я останусь здесь, там и Баталов легко управится. Если закроют полеты, то прорвемся на машинах, а нам вышлют бронегруппу навстречу.

— Хорошо. — кивнул Бурко.

В том же Центре находились четыре новеньких вертолета Ми-8МТВ, официально принадлежащих все тому же Минюсту и предназначенных для "тренировочных целей", хотя на самом деле их готовили как раз для таких экстренных случаев. Все были в идеальном состоянии, а на складах лежали запчасти к ним, которых лет на двадцать хватило бы при активной эксплуатации.

— Пусть завезут оружие и экипировку твоей охране, распорядись. — продолжал командовать Салеев. — Моей команды Пасечнику не хватит. И на всякий случай надо всю охрану обеспечить нормальными документами, пусть становятся "контрабасами". Тогда комар носа не подточит под вашу оборону. Заборы у тебя высокие, электроника на уровне, так что будем здесь как в крепости. По плану здесь будет двадцать четыре человека с настоящим оружием, так что безопасность обеспечим. Что с семьями решили?

— Моих оповещу, как проснутся... — кивнул Бурко, повернулся к Домбровскому. — Коля?

— Моим я уже сказал. — ответил тот на невысказанный вопрос. — Собирают вещи.

— Хорошо. — удовлетворился ответом Бурко. — Семьи поедут прямо сегодня, на служебных машинах, с ними — десять человек, тоже с документами Минюста и с полноценным оружием.

— Это нормально. — согласился Салеев. — Сегодня на дорогах будет еще спокойно, да и будний день... За пару часов доедут, если с мигалками.

— С этим решили. — сказал Бурко и поставил опустевшую чашку на столик. — А теперь самое главное — пропал исходный "материал". И мы сейчас будем думать, чем это нам грозит, что случится, если мы его не найдем, а главное — где и у кого его стоит искать?

Дворник

20 марта, вторник, очень раннее утро.

Дворник Петр Дьяков, работавший еще и художником-оформителем по совместительству, проснулся от ощущения того, что в комнате есть еще кто-то, кроме него. Он жил на первом этаже панельной девятиэтажки, в служебной квартире, ради которой, собственно говоря, и поступил на эту работу. Как еще приезжий человек творческой профессии может найти в Москве квартиру по карману?

Вообще Дьяков был дворником "новой генерации", как он сам себя называл. Интеллигентный человек лет тридцати, с бородкой и в очках, всегда в чистом и выглаженном оранжевом комбинезоне и красной бейсболке, доброжелательный и вежливый по отношению к жильцам. Двор у него всегда был в чистоте и порядке, и местные бабушки не могли намолиться на него.

Спал он всегда с открытыми окнами, даже зимой, а от вторжения врагов его защищали толстые решетки. Ничего больше кошки в эту решетку проскользнуть не могло. Кошки заскакивали, это случалось, но что совершенно противоестественно для дворника, Дьяков кошек любил, и многие из них даже находили у него временный кров и пищу. Поэтому сейчас, когда он приоткрыл глаза и увидел темный силуэт на подоконнике, он подумал, что к нему заскочила одна из его постоянных посетительниц. Но затем Дьяков понял, что это не так, силуэт был больше кошачьего и совсем другой по форме. Едва он успел об этом подумать, как животное с подоконника перемахнуло к немцу на кровать и не издав ни звука, вцепилось зубами ему в руки, которым он едва успел прикрыть лицо. Непонятная, мерзко пахнущая тварь навалилась сверху и трепала зубами его предплечья, как будто пытаясь вырвать кусок мяса.

Дьяков отшвырнул тварь от себя, она была не тяжелой. Тушка непонятного животного отлетела в другой конец комнаты и покатилась по полу. Дьяченко вскочил на ноги и подбежал к выключателю. Зажегся свет и дворник увидел на полу перед собой обезьяну. "Вот зараза, из зоопарка сбежала" — мелькнула у него в голове мысль. В углу комнаты стояла ручка от швабры, которую Дьяков как раз вчера собирался починить, но отвлекся на футбол, который передавали вечером по первому каналу. Он схватил длинную палку и выставил ее перед собой в сторону сумасшедшего животного, которое явно собиралось повторить нападение.

Он бросил взгляд на свои руки. Они были исцарапаны, а из крупной рваной раны на пол текла кровь. Обезьяна снова бросилась на него, но вовсе не так быстро и ловко, как следовало бы от нее ожидать, Дьяков видел обезьян в зоопарке, видел, с какой непостижимой легкостью и скоростью они прыгают по веткам, и боялся, что если она нападет снова, то он даже не сможет отбиться. Эту же он остановил легко, безошибочно ткнув ее концом рукоятки швабры. Она даже не сумела увернуться. Раздался глухой стук, когда деревяшка угодила обезьяне прямо в морду.

— А вот так вот! — сказал Дьяков, и начал наступать на обезьяну, делая выпады словно штыком.

Однако обезьяна, казалось, не обращает никакого внимания на сыпавшиеся на нее удары. Каждый из них отбрасывал ее еще дальше и дальше назад, но отбрасывал просто своей силой, тварь вовсе не отскакивала, а пыталась ломиться вперед. В конце концов, Петру Дъякову удалось загнать тварь в угол комнаты и прижать ее там, упершись в нее палкой с такой силой, что затрещали ребра. По всем канонам жанра обезьяне следовало бы визжать от боли, равно как и любому другому существу, у которого концы ребер прорвали кожу и вылезли наружу, но обезьяна молчала, хватала лапами палку и разевала окровавленную пасть с мелкими острыми зубами.

Дьяков был в растерянности. Противник был побежден, но не повержен. Что делать теперь? Если отпустить обезьяну, то снова придется с ней драться, а как убить эту невероятно живучую тварь, он не знал. Патовая ситуация, но из нее как-то надо выходить. Не стоять же так вечно, удерживая палкой бешенную обезьяну. Дворник отдернул конец палки, и снова ударил, целясь прямо в оскаленную морду. Удар пришелся вскользь, он сорвал кожу с обезьяньей морды, но сила его оказалась достаточна для того, чтобы отбросить тварь назад и удержать ее там до следующего удара. Следующий же пришелся прямо в оскаленную пасть, выбил зубы, прошел голову насквозь и сломал позвоночник. Обезьяна обмякла.

Дворник отскочил назад, глядя на лежащую на полу серую тушу. И вдруг понял, что несмотря на неподвижность, обезьяна жива. Она смотрела на него и раскрывала пасть, зрачки шевелились, и это вовсе не выглядело предсмертными конвульсиями. Лишь тело ее было неподвижно совершенно.

— Да что же ты такое? — спросил тихо Петр Дьяков, и пошел звонить в "скорую" и милицию, не выпуская, впрочем, спасительную дубину из рук.

Собаки

20 марта, вторник, очень раннее утро.

Эта стая собак давно облюбовала окраину заводской территории как свой ареал обитания, и защищала его от конкурирующих стай со всей возможной яростью. Здесь было где и чем поживиться на помойках, и к тому же здесь водилось немало крыс, популяцию которых собаки изрядно сокращали, тем самым оказывая городу настоящее благодеяние.

Сегодня стая наткнулась на нескольких крыс, поймать которых оказалось удивительно легко. И они их поймали, разорвали, и сожрали всех, от первой до последней. Правда сейчас стая чувствовала себя больной, собаки лежали на земле, вывалив языки, некоторых из них тошнило.

На заборе, поодаль от собачьей стаи, сидел полосатый кот. Одноухий и куцехвостый, настоящий боец и бродяга, он тоже попытался охотиться на крыс, что дела уже не раз. Поймав одну, он успел вонзить острые клыки ей в загривок, ломая позвоночник, но сразу же отскочил назад, почувствовав привкус гнилья в добыче. И еще он запомнил странный запах не понравившейся ему крысы. На таких он больше решил не охотиться. Зато он остался голодным, и видя. Что собаки не обращают на него никакого внимания, спрыгнул с забора вниз, на мусорный бак. Запах недавно выброшенной сосиски он ни с чем бы не спутал.

"Скорая"

20 марта, вторник, очень раннее утро.

"Скорая помощь" уже не спешила, потому что тот, кого они везли в больницу, скончался в машине. Мужчина, работавший ночным сторожем в автосервисе, вышел с работы в круглосуточный магазин напротив, за сигаретами и бутылкой "колы". На обратном пути он подвергся нападению какого-то сумасшедшего в залитой кровью форме, напоминающей форму охранника. Со слов пострадавшего, тот повалил сторожа на землю и несколько раз укусил, вырвав большие куски мышечной ткани и нанеся тяжелые ранения. Сторожу насилу удалось вырваться, а его противник оказался не слишком проворным. Запершись в автосервисе, сторож вызвал "скорую" и милицию.

Когда милиция подъехала, нападавшего на улице перед воротами не было, а пострадавший чувствовал себя очень плохо. Ему оказали возможную первую помощь, израсходовав все бинты из аптечки, имеющейся в сервисе, и той, которая была в патрульной машине. Затем прибыла "скорая", которая забрала теряющего сознание человека, а милицейские машины покатили осматривать район в поисках опасного психа.

К удивлению медиков, хотя раны, несмотря на их тяжесть, не должны были угрожать жизни пациента, тот скончался через семь минут после того, как его уложили на носилки. И медики смотрели в другую сторону, когда труп начал шевелиться.

Саму "скорую", с обильными следами крови внутри, обнаружили лишь через два часа, врезавшуюся в ствол дерева и перевернутую. Ни пациента, ни водителя, ни доктора с медсестрой в ней не было.

Милиция

20 марта, вторник, очень раннее утро.

— Смотри, не он?

Водитель патрульного "уазика", младший сержант Мухин, показал на человека, стоящего у стены дома и тупо глядящего на подъехавшую машину.

— А вот посмотрим... — сидящий рядом старшина Иванов направил на того луч прожектора. — Точно, он.

Человек, которого обнаружил патруль, был одет в черную форму с шевроном на рукаве, высокие ботинки-"берцы". Очень бледный, лицо, измазанное кровью, кровью пропитана вся одежда спереди, даже на черном фоне это было заметно.

— Итить твою мать... вампир прямо... жуть. Что у него с глазами?

— Вроде ничего, просто дурные. Псих все же, или обдолбался чем-то. Выходим. Страхуй меня с автоматом, черт его знает, на что он способен. Видишь, какой здоровый...

Милиционеры вышли из машины. Мухин с АКСУ в руках сместился левее, а Иванов положил руку на дубинку.

— Уважаемый! Документы можно ваши посмотреть?

Остановленный никак не прореагировал на окрик старшины, продолжая просто разглядывать того. Иванов сделал пару шагов ему навстречу, чуть забирая правее, чтобы не перекрыть сектор огня Мухину.

— Документы попрошу.

Подходить ближе к остановленному старшине не хотелось, и виной всему был его взгляд. "Как будто сожрать собирается" — подумалось милиционеру. Он вдруг вспомнил, где он видел похожий взгляд — в передаче про акул по телевизору, которую смотрел с детьми в воскресенье. Точно такой же, черный как сама смерть и немигающий.

— Ну что там непонятно? — повысил голос Иванов, но не для того, чтобы напугать задержанного, а скорее для того, чтобы заглушить свой страх, который ему внушал этот слегка покачивающийся, испачканный в крови бледный человек со страшными глазами. Старшина даже вытащил дубинку из кольца. Хотелось вытащить пистолет, но противник пока не угрожал оружием, и к тому же старшина управлялся дубинкой очень ловко. Мухин слева лязгнул затвором автомата, показав задержанному, что шутить здесь никто не намерен.

Движение с дубинкой как будто послужило сигналом психу, и тот рванулся к Иванову, вытягивая руки и раскрыв окровавленный рот. Рефлексы старшины сработали раньше его разума, и дубинка, описав дугу слева направо и снизу вверх, пришла в соприкосновение с правой скулой нападавшего. Этого точного удара всегда хватало для завершения дискуссии. Но измаранный кровью атакующий псих как будто даже не почувствовал этого. Он схватил руку Иванова и вцепился в нее зубами со страшной силой, будто зажав в тиски.

— М-мать! — заорал старшина, стараясь вырвать руку, и осыпая напавшего ударами дубинки, которых тот по прежнему словно и не чувствовал.

Плотная ткань формы все же подалась под зубами психа, показалась кровь. Глаза напавшего при этом смотрели в лицо Иванова, и тот почувствовал, как на него накатывает волна самого настоящего, невероятного ужаса. Краем глаза он увидел, как слева подскочил Мухин и со страшной силой ударил психа по голове каркасным прикладом автомата. Удар был очень силен, Мухин был парнем молодым и здоровым, психа отшвырнуло в сторону и бросило на асфальт. Иванову показалось, что он услышал, как треснул череп нападавшего. Милиционеры же, не сговариваясь, вместо того, чтобы вязать наручниками поверженного противника, отбежали к машине. Слишком он был странный и слишком страшный. Иванов бросил дубинку на асфальт и выхватил из кобуры новый ПММ, которыми их перевооружили совсем недавно. Мухин навел на лежащего на асфальте противника ствол автомата.