— Итак, у вас на судне завелся демон? Мои обязанности таковы: объяснить вам, почему это произошло, изловить его и, если вас устроит моя работа, проследить, чтобы до отплытия "Черной Жемчужины" ни один демон не находился на ее борту. Согласны? Разрешите приступить?

— Да-да, — кивнул капитан. — Эй, Пьеро! Угости визитеров коньяком!

Не прошло и минуты, как в дверном проеме показался моряк, бережно держащий в руках поднос. На подносе находилась бутылка коньяка "Hennessey VSOP", три пузатых коньячных бокала и тарелочка с тонко нарезанными ломтиками лимона — этот натюрморт не мог не радовать глаз любителя хороших спиртных напитков. "А неплохо устроились пираты!" — подумал демонолог. Его наметанный глаз уже заметил под столом несколько опустошенных бутылок "Bacardi". Он сравнил то, что увидел на корабле, со своим домашним баром, забитым в лучшем случае горилкой "Nemiroff" (а когда было мало работы, на смену горилке приходила настойка "Клюковка"), — и сравнение было явно не в пользу домашнего бара. "Да уж, неплохо, — мысленно повторил он. — Видимо, ни в чем себе не отказывают+" Чтобы не портить себе настроение, он перевел взгляд на капитана и хорошо поставленным голосом начал читать лекцию о демонах:

— Что губительно для демонов? Вера, вера для них смертельна! — его секретарь, а заодно и приманка по имени Вера хихикнула. — Да, для демонов смертельна вера... Но во что же сейчас верят люди? В бога? Безусловно, нет. В демократию? Верили лет десять назад, теперь разочаровались. В выборы? Не смешите меня! Ну какой нормальный человек в наши дни верит в результаты выборов? Фальсификация — это всем ясно! В президента? Это в того, который всех террористов в сортире мочить собрался? Ха! В эту, как ее там, толерантность? Да, верят они в толерантность, оттого, видимо, и гей-клубы штурмуют, и негров на улицах убивают, — произнеся эту обличительную речь, демонолог перевел дух, а затем продолжил. — Есть только одна вещь, в которую они твердо верят — деньги! Деньги в их глазах могут все. И вашему демону сейчас страшнее оказаться на монетном дворе, чем в Храме Христа Спасителя! Теперь вам ясно, почему демон выбрал ваш корабль? Вы не верите в деньги, а только в честную сталь и лживые пули, в плечо друга и в предательство, — во что угодно, но не в деньги!

Пиратский капитан поморщился. Демонолог явно романтизировал пиратский быт. И если корабль Джека Воробья еще был исключением (правда, его команда, скорее, верила не в честную сталь, лживые пули и прочие красивые слова, а в выпивку), пустившимся в море за приключениями, то остальные пираты... Остальные были готовы на все ради наживы. Красивые в своем бесстрашии и в своей наглости походы Генри Моргана и Франсуа Олоне — ради чего они совершались? Ради денег. Из-за чего перебил ацтеков Кортес? Из-за золота. Для чего были захвачены пиратами Панама, Маракайбо, Сантьяго? Для того, чтобы набить кошельки. (Впрочем, чем пираты и вправду славились, так это справедливым дележом добычи: каждый получал свою долю, а проявившие особую храбрость, а также пострадавшие в боях, претендовали на дополнительное вознаграждение.) Получив миллионы, пираты отправлялись на Тортугу, где просаживали все сокровища за несколько дней — и в одной рубашке выходили в море, снова отправлялись грабить и убивать ради звонкой монеты.

— И что, мне теперь весь корабль баксами обклеить? — сарказму капитана не было предела. Не дожидаясь, пока этот липовый демонолог отреагирует, Джек предложил еще один вариант. — Или, может, мне печатный станок в трюме разместить? Буду фальшивые доллары печатать. Заодно и подзаработаю немного.

— Нет, думаю, это излишне, — демонолог, кажется, совсем не обиделся. — Кстати, надо выяснить, какой именно демон у вас завелся.

— Черный крыс, — ответил пират.

— Знакомая личность. Его настоящее имя — Летучий Крыс. По наследству от мамочки ему достался иммунитет к серебру.

— А вроде по нему не было заметно.

— Мало ли что по нему не было заметно!.. Вы же в него стреляли не серебром, а пулями. Да и в голову, вроде бы, не попали. Ладно, пойду поймаю его.

— А во что вы верите? — полюбопытствовал Джек Воробей.

— А я ни во что не верю. Я предпочитаю знать. Да, проследите, пожалуйста, чтобы мне никто не мешал.

Через несколько минут демонолог вновь предстал перед капитаном и поставил на стол шарообразную клетку с золотыми прутьями. В клетке клубился черный дым, формой напоминавший крыса.

— Не убежит? — осведомился капитан.

— Нет, не убежит, — заверил его демонолог. — А сейчас мне надо идти. Простите, семейные дела.

И таинственный субъект вместе с клеткой растворился в воздухе. Его помощница еще минут пять поболтала о всяких семейных трудностях своего шефа, после чего откланялась и вышла на пустующую палубу, плотно закрыв за собой дверь. Согласно приказу Джека Воробья, команда в полном составе спряталась в кубрик, чтобы не мешать демонологу. "Что ж, мне это на руку", — пробормотала девушка с ирокезом и окуталась клубами черного дыма. Дым медленно менял свою форму, пока, наконец, не превратился в крыса. Угольки его глаз злобно сверкали. "А не убежит? Не убежит, не убежит!.. — передразнил он сам себя. — Ловко я их провел!"

Только после того, как помощница демонолога ушла, Джек заметил на столе белый конверт.

Крыс.

Войдя в свою двухкомнатку, демонолог первым делом подошёл к зеркалу и стащил с лица все ожоги с шрамами. Затем он стащил с головы парик и распустил длинные светлые волосы.

— Корсет тоже сними, — посоветовал ехидный голос от кресла за спиной. "Демонолог" развернулся и строго посмотрел на вроде бы пустое кресло. Кресло тут же отозвалось: — Говорил же, лучше наложить иллюзию.

— Слушай, крылатый, — неожиданным женским голосом отозвался "демонолог", — у этих суеверных мог обнаружиться какой-нибудь талисман...

— Ха! — демон проявился во всём своём великолепии, — Я там провел столько времени, а они так и не смогли меня увидеть. А я всего-то отводил им глаза.

— Уши бы отводил, — крыс поморщился. Рёбра от удара Джека болели до сих пор. - И вообще, отвернись, — демон снова начал исчезать, — Я сказала, отвернись!

Летучий Крыс развернулся вместе с креслом. Вера хмыкнула, заметив солнечные зайчики от наскоро вызванного зеркала, но промолчала. Она сама была не прочь покрасоваться перед демоном, но слегка боялась своего давнего напарника, с которым успела обжулить стольких простаков. Последняя выходка, правда, была не особо прибыльная, не считая тех тринадцати серебряных пуль, которые притащил крыс, но коньяк на корабле был совсем неплохим. Вера облизнулась и посмотрела в сторону своего домашнего бара.

— Коньяк вспоминаешь? — ехидство из голоса демона никуда не исчезло. — Попросила бы...

— Ага. В обмен за свою невинную душу... — они вместе рассмеялись. — Какие планы?

— Как какие? — Летучий Крыс развернулся обратно. Вера ойкнула, но демон небрежным щелчком одел женщину в её привычный повседневный джинсовый костюм.— Захват власти над миром и порабощение людей.

Вера улыбнулась. Она прекрасно знала этого барда, который умудрялся влюбляться в кого попало, а затем страдал и отражал страдание в стихах. Нужна ему власть над миром... Как же. Не смотря на свой грозный вид: рост в два с лишним метра, ящериное тело, покрытое чёрной чешуёй с белыми "кельтскими" узорами, крысиная голова, украшенная тремя парами рогов (обе жены демона особой верностью не отличались), кожистые, похожие на нетопыриные, крылья, длинный крысиный хвост, левая четырёхпалая рука была украшена восемнадцатисантиметровыми когтями, зато правая практически не отличалась от человеческой, если не считать чешуи и длинного костяного лезвия, росшего из локтя и мускулистые ящериные ноги, он был, что называется, белым и пушистым. Особенно, если знать, за каким ухом его погладить. Вера шлёпнулась на колени демона, заставив его смутиться, и, намотав на палец кончик хвоста, спросила:

— А всё-таки?

— Месть. Жуткая кровопролитная месть! — крыс зловеще оскалился.

— Да ладно, — женщина хлопнула его по груди.

— Ашшш, — комната погрузилась в чёрный огонь.

Огонь-демон пробушевал несколько минут, и плюхнулся обратно в кресло. Благо обстановка давно была защищена от его гнева.

— Сшесхахашс (букв. хвосторотый — презрительное название людей. Змеиный язык), — прошипел демон, обведя комнату взглядом. Вера утёрла пот со лба: говорит — значит начинает отходить.

— Извини, — пискнула она.

— Ты бы ещё в бок ударила. Шпилькой. Или пачку баксов в меня кинула, — демон поёжился, вспоминая, как на него упала коробка из-под телевизора, наполненная этими самыми долларами. — Нет, мстя и ещё раз мстя. Сначала им, а затем...

— Да выкинь их к эльфам... — Вера осеклась, глядя в алые глаза крыса.

— Блестящая идея! — воскликнул он. — Где-нибудь рядом с валинорской завесой...

* * *

Выйдя из спальни на следующее утро, Вера обнаружила, что перед её зеркалом прихорашивается демонесса.

— Э-э-э, Летучка?

— Да, я, — ответила демонесса, крася губы.

— Что случилось?

— О-о-о, — мечтательно протянула Летучка, сложив руки у правой щеки, — Логоваз — он такой душка!

— Во-первых, не Логоваз, а Леголас, а во-вторых... — девушка прервалась и с подозрением посмотрела на собеседницу: — Ты что, была на Валиноре?

— Да, — ответила та и принялась красить ресницы.

Вера простонала про себя. Прошлый раз, когда крыс стал змеёй, это привело его на "Чёрную жемчужину", а теперь... она даже представить не могла, к чему приведёт эта влюблённость. Почуяв это настроение, демонесса повернулась к девушке почти накрашенным змеиным лицом.

— Ну, не в море же перемещаться, так всё косметику смоешь!

— А больше никто тебе там такой душкой не попадался?

— Нет. Только бандерлог. Он такой горячий!

— Немедленно становись крысом! — потребовала Вера, делая шаг к буфету, где у неё лежали камни вызова. Но демонесса знала этот трюк, и девушку окружила огненная клетка. Смерив противницу взглядом змеиных глаз, Летучка развернулась к зеркалу и продолжила накрашиваться. Однако Вера тоже уже проходила этот урок, как раз когда змея собралась на корабль, поэтому она достала кристалл срочного вызова из кармана и грохнула его об пол.

— Ой, кажется, меня выз... — начала змея.

— ...ывают, — закончил крыс. Он посмотрел в зеркало, увидел там себя в косметике и моментально вспыхнул.

— Ты хоть план свой успел выполнить?

— Успела, — кивнул крыс, никогда не отрицающий достижений своей второй части.

* * *

Джек Воробей проснулся с головной болью и пошарил под кроватью. Там валялась пустая бутылка, пара сапог и больше ничего. Нагнувшись, при этом ему что-то помешало на уровне груди, он заглянул под кровать, но ничего другого, кроме пыли, не увидел.

— Эй, кто-нибудь!

— Да, капитан, — на крик заглянул юнга. Что-то в его внешности и голосе было не так.

— Рома!

— Рома нет, капитан.

— Что? Всё выпили?

— Нет. Всё превратилось в воду.

— Ну хотя бы воду принеси, — Джек сразу догадался, чьи это проделки.

— Так вода морская.

— Сходи на берег, в конце концов!

— Мы среди моря.

— Пшёл вон!

— Да, леди, — юнга исчез.

Пошатываясь, Джек добрался до письменного стола, где его внимание привлёк лист бумаги с красными буквами. Стоило только его взять в руки, как головная боль куда-то отступила. Надпись гласила: "Я мстю! И мстя моя страшна и кровава!", а на следующей строчке было дописано: "Приятных месячных" Подняв глаза, Джек уставился в непонятно откуда взявшееся зеркало.

— Это просто страшный сон, — прошептал он, уже догадываясь, откуда эта боль внизу живота. — Просто продолжение кошмара! — почти машинально он перевернул лист. На обратной стороне было ехидно написано: "Может, теперь тебя называть канарейкой?"

Джек (Джекки) Воробей

Команда боялась приближаться к капитанской каюте, и недаром: из-за закрытой двери доносился такой грохот, будто там одновременно проходят Ледовое побоище, Бородинское сражение, битва под Сталинградом и война в Ираке, да по соседству еще и Израиль бомбит Ливан. Особо нервные — такие, как юнга, например, — заткнули уши, удалились в кубрик и оттуда нервным сопрано принялись жаловаться на мигрень.

Джек Воробей был в ярости. (Или теперь правильнее сказать "была"?..) Он бил найденные под столом пустые бутылки, ломал о колено стулья и швырял в стену все, что попадется под руку, а уж матерился так, что черти в аду морщились и затыкали уши. "Может, тебя теперь называть канарейкой?" — прорычал он и покрыл крыса парой десятков весьма нелестных эпитетов. На то, что это всего лишь сон, Джек уже не надеялся.

Зеркало лежало на полу в виде осколков. Час назад пиратский капитан запустил в него бутылкой за то, что вместо привычной небритой рожи оно отразило лицо симпатичной девушки с растрепанными каштановыми волосами. Той самой, из кошмарного сна.

Запас пустых бутылок вскоре подошел к концу, а слепое бешенство Джека сменилось холодной и расчетливой яростью: "Это все крыс, это его проделки!!! Ну держись, грызун, я до тебя доберусь, будь ты хоть трижды демоном... Узнаешь, салага, что команда "Черной Жемчужины" тоже умеет мстить!"

Джек хотел усесться за стол, но это ему не удалось: все стулья были разломаны в щепки им же самим — поэтому пришлось, вопреки привычкам и морским суевериям, сесть прямо на стол и начать размышлять. Прежде всего надо было придумать, как спасти команду. Самым разумным было бы предпринять следующее: определить свое местоположение и, предварительно пополнив запас пресной воды в ближайшей гавани, отправиться... Куда отправиться? Обратно в Москву? Зачем? На Тортугу? Тоже бессмысленно... А может, в дельту реки Амазонки, к колдунье Тиа Далме? Точно! Колдунья умна, сообразительна, она придумает что-нибудь, она поможет! Курс на Южноамериканский материк!!!

Пытаясь не обращать внимания на непривычные и неприятные ощущения внизу живота, Джек выскочил на палубу. Первым ему попался — то есть "попалась" — боцман, оказавшийся располагающей к себе тетушкой-толстушкой.

— Какие будут приказания, капитан?

— Немедленно собрать команду на общий совет!

— Будет выполнено. И еще...

— Что тебе?

— Капитан, вы бы причесались, что ли... И платье могли бы застегнуть, а то неприлично как-то... И, простите, как вас теперь называть?

— Тьфу, дьявол! — поморщился — то есть "поморщилась" — капитан. — Называй меня Джекки.

Общий совет не прояснил почти ничего. На вопрос "Где мы находимся?" был только один ответ — "У черта на куличках!" Определить координаты корабля возможно лишь по звездам, а для этого надо дождаться ночи. Весь день придется плыть наугад. Тем временем солнце пробралось в зенит, и плыть стало совсем невыносимо.

Мучимая похмельем и жаждой, команда зверела. Моряки, внезапно превратившиеся в женщин, ежеминутно спотыкались, путаясь в подолах юбок, и переругивались друг с другом мелодичными голосами. Неожиданно выяснилось, что многие боятся высоты. (Впрочем, хрупкая голубоглазая блондинка, которая раньше была Пьеро, этой фобией не страдала: увидев на палубе паука, она завизжала и взобралась на самую верхушку грот-мачты.) Кок отказался мыть посуду, заявив, что испортит маникюр. "Ну и команда!" — ругался — вернее, ругалась — капитан Джек — вернее, Джекки. Она уже готова была сойти с ума... Ее рассудок спас полный радости крик вахтенной "Земля на горизонте!"

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓