Пиратские сказки.

Крыс.

Сидя на самом конце мачты, что торчала из носа корабля, крыс со злорадством потирал лапы, глядя на пиратскую панику. Звуков он не издавал, помня о тяжёлых морских сапогах, в которые были обуты некоторые "девочки". Состояние команды напоминало демону песню "Штиль": мучимые похмельем, жаждой и месячными, пиратки были готовы растерзать друг дружку. Не хватало только маленькой искры, что бы на палубе начался всеобщий мордобой. И, около двух часов дня, эта искра — большая бочка с холодной ключевой водой, появилась посреди палубы...

В клубке визжащих тел не хватало только Пьеро, которая до сих пор сидела на верхушке грот-мачты и капитана. Джекки стояла у своей каюты и мрачно смотрела на шевелящуюся груду тел. "Вот это воля!" — восхитился крыс, — "надо бы это чем-нибудь вознаградить". Самым ценным на борту была пресная вода, и холодный ушат таковой опрокинулся капитану за шиворот. С визгом она схватила злополучный ушат и метнула его в сторону носа. Со стороны носа раздался вопль кого-то невидимого и два всплеска. Перемена внешности отнюдь не сказалась на уме грозы морей, и через несколько секунд она была на носу, сжимая в руках "калаш", снаряжённый на этот раз обычными пулями. Рядом толкалась остальная команда, которой в двух словах: "это крыс", было объяснено, что случилось. На корабле воцарилась тишина, прерываемая только криками чаек. Джекки вслушивалась в плеск волн, наводя автомат на любой подозрительный бурунчик в воде.

— Вон! — вскричала юнга, указывая на тёмное тело, удаляющееся от корабля в сторону земли. Капитан чуть не нажала на курок, но вовремя разглядела в животном змею, и выругалась. Минут десять ничего особенного не происходило.

— Похоже, ушёл, — сказала боцман. Джекки, кроя крыса на все корки, осталась на носу, а команда устремилась обратно к бочке, на этот раз выстроившись в очередь. Никто не знал, что крыс вернул жидкостям изначальное состояние... пока первая пиратка не умылась коньяком. Никакое превращение не могло изменить характер пиратов, и к вечеру все уже не стояли на ногах. И только капитан не притронулась к спиртному, опасаясь новой утренней ловушки.

Но демону было не до них.

* * *

Крыс тихо крался по дворцу, и его глаза излучали мягкое розовое сияние, пульсирующее в такт биению сердца. Это означало, что Вера не доглядела за напарником, и демон снова влюблён. Судя по тому, что дворец принадлежал эльфам, на этот раз его объектом была эльфийка. Одного Летучий только не знал: в данный момент девушка собирает из 18 камней букву S. Скоро узнает.

Внезапно грызун замер, почувствовав опасность. Быстрый взгляд по сторонам не обнадёживал: в крыса целился эльф с недружелюбными намереньями. Вера эльфа в свои стрелы была такова, что обладай ПОП хоть парой процентов от неё, одного присутствия священника на корабле было бы достаточно, что бы похождения крыса закончились. А сейчас было достаточно пустякового пореза от стрелы для обращения демона в мельчайший прах. Однако в планах грызуна немедленной смерти как-то не было, и он попросту мгновенно переместился на пару метров... а потом ещё на пару, а потом ещё... в общем, колчан эльфа опустел, но единственное, чего он добился — это тяжёлое дыхание Летучего Крыса за своей спиной.

— Это не честно! — заявил эльф. — Если бы ты не использовал магию, я бы точно попал!

— То есть ты называешь честной заведомо выигранную схватку? — ядовито поинтересовался крыс. И замерцал. — Кажется, меня...

— ...вызывают, — сказала Летучка и с осуждением посмотрела на Веру. — Ну? — спросила демонесса.

— У тебя там полный корабль людей, которые зависят только от тебя, а ты где-то пропадаешь, — она заглянула в светящиеся зелёным змеиные глаза и вздохнула: у создания Тьмы снова началась любовная история. — Кто на этот раз?

— Галадриэль, — сладко вздохнула демонесса.

Вера припомнила, что крыс рассказывал о своём отношении к однополой любви и поняла, что на этот раз дело безнадёжно. Она не помнила, почему тогда разговор зашёл на ту тему, но высказывание демона осталось в памяти. Оно звучало так: "Лесби? Ничего против не имею. Потому, как во-первых: мы, мужики, от секса устаём, в отличие от. А во-вторых: две девушки в постели — это вдвое красивей, а если одна из них — я..." — демон облизнулся. В общем, тогда Вера поняла: если влюблялась змея, достаточно было просто вызвать крыса... подумаешь, немного пострадает двойным чувством, а вот если втрескивался крыс — то любовь шла по полной программе.

— А как же "Чёрная жемчужина"?

— А они уже подплывают к Серой Гавани. То-то там веселуха начнётся!

Джек Воробёй.

Корабль "Черная жемчужина" находился где-то у черта на рогах. Вернее, неподалеку от Серой гавани. Местопребывание крыса тоже было неизвестно. Вероятнее всего, где-то на Валиноре, если, конечно, не в Кветлориэне. Одна только аферистка Вера находилась в своей двухкомнатной квартирке на востоке Москвы. Забытая всеми, она сидела в кресле, завернувшись в теплый мягкий плед, пила кофе из большой кружки и грустила. Да, даже у магов и аферистов, прикидывающихся демонологами и морочащих головы обывателям, бывают такие приступы беспричинной печали.

Вера отхлебнула глоток кофе. Черного, обжигающего кофе. "Интересно, где сейчас крыс?.. Наверно, пытается вскружить голову Галадриэль. Опять он влюбился Знаю я его:  будет теперь бессонными ночами стихи сочинять, проберется в ее дворец, станет ей серенады петь, весь мир пообещает к ее ногам бросить... Эх... В меня бы кто так влюбился", — и Вера мечтательно вздохнула. — "Кто-нибудь галантный, черноглазый, отважный и обаятельный — словом, такой как... как капитан Джек Воробей".

— Нет, нет, что за чушь! — воскликнула она. Железное правило: никаких отношений с "клиентами", никаких отношений с обычными людьми ("Джек необычный!" — возразил внутренний голос. "Молчать!" — приказала ему Вера), а главное — никаких отношений с врагами Летучего Крыса — за это можно жестоко поплатиться...

— А Летучка и сам хорош! — произнесла она вслух. — Разводит шашни со своей эльфийской королевой, забыв о том, что где-то на краю света по его вине люди страдают.

Прошло три часа. От прежней спокойной грусти не осталось и следа. Вера металась по своей квартире, как тигрица по клетке. В успокоительных целях была опустошена уже третья бутылка вермута (девушка решила сменить содержимое своего домашнего бара) — и все напрасно.

— Не знал я, что ты такая гуманистка! — ехидничал внутренний голос.

— А что, кажусь совсем злодейкой? — Вера опустошила еще один бокал.

— Раньше ты, по-моему, людей обманывала без всякого зазрения совести.

— Ну так одно дело обманывать, а бросать у валинорской завесы без пресной воды на верную смерть — это совсем другое!

— Прям уж "верная смерть"! Ничего не случится с твоей драгоценной командой, о которой ты так печешься... Или тебя больше всего судьба капитана волнует?

— Да как ты можешь говорить это?! — Вера вздрогнула. — Я боюсь за всех моряков!

— Но за одного все-таки побольше, чем за других, да?..

— Нет!

— А я говорю, что да!

— Мне виднее!

— Беспокоишься, беспокоишься... Уж не влюбилась ли ты?

— Нет! То есть... Я не знаю... Ну, в общем, да, — честно созналась девушка.

— Ох, убьет тебя крыс, когда узнает. Он же до сих пор капитану удар по ребрам не простил. Ох, убьет, — предупредил внутренний голос.

— А кто ж ему скажет? — усмехнулась Вера, понемногу приобретающая обычное спокойствие.

Часовая стрелка указывала на двенадцать, минутная ее почти догнала. Демон так и не появился. О судьбе "Черной Жемчужины" оставалось только гадать. Вера волновалась. В ее голове постепенно складывался план. Смелый и рискованный план. "Ладно, — решила девушка. — Я подожду еще пять минут, и если Летучка не появится..."

Летучка не появился.

Вера сжала в руке амулет и сконцентрировалась.

— Ты с ума сошла! Крыс же убьет тебя, как только узнает!!! — закричал внутренний голос.

Вера взглянула на фотографию Джека Воробья.

— Ну и черт с ним! Пусть убивает!

"За него и умереть не жалко", — добавила она про себя.

Пьеро очнулся и обнаружил себя сидящим на самой верхушке грот-мачты. "Ну и что я тут делаю?" — подумал он. — "Надо же было до такого напиться..." Он чертыхнулся с несколько смущенным видом и полез вниз, на палубу.

В это самое время у капитана Джека Воробья, стоявшего у фальшборта и смотревшего на приближающуюся незнакомую землю, потемнело в глазах. Он зажмурился, снова открыл глаза — и первой его мыслью было: "Что еще за чертовщина?!" Его корабль как ни в чем не бывало покачивался на воде Москвы-реки, а пьянствующие на палубе матросы все до одного были мужского пола.

— Неужели мне все это приснилось? — удивился капитан.

Его размышления прервал Пьеро, свалившийся откуда-то сверху.

— Капитан, — протянул он, — а вы не знаете, что я делал на грот-мачте?

— Прятался от паука, — охотно пояснил капитан.

— Да ладно... — похоже, матрос не поверил. — Никогда больше не буду так напиваться.

С этими словами Пьеро ушел, но капитану недолго было суждено пребывать в одиночестве. Место Пьеро вскоре сменил боцман.

— Знаете, капитан, мне сейчас такое привиделось...

— Нет, друг, не привиделось, — возразил Джек.

— Вы что, — боцман понизил голос от волнения, — хотите сказать, что это все было взаправду?

— Да, именно так...

В это время в своей квартире Вера рассмеялась и откупорила еще одну бутылку вермута.

Крыс.

"Совесть, совесть... какая, к богам, совесть? И у кого из меня? Просто чувство долга..." — увы, эти размышления ничем не могли помочь мокрому демону в крысином обличье, который начал перемещаться в трюм пиратского корабля, а закончил — над поверхностью моря. В воздухе пахло свежей влюблённостью, страхом и вермутом. Морская стихия не была его любимым местом обитания, а уж она и вовсе предпочитала леса или каменистые равнины. Серая гавань была построена из камня, и за каждую древесную щепку порой здесь разворачивались такие баталии, что крыс просто диву давался, как этим существам удалось когда-то совместно остановить Мелькора и Саурона. Вот и сейчас он смотрел на ноги эльфов, людей, гномов и, очень редких, хоббитов, и напряжённо думал, что же заставило его прервать наблюдение за эльфийской королевой и сломя голову перемещаться на "Чёрную жемчужину", которой, к тому же, не оказалось... точнее, которая куда-то переместилась. Причём магия перемещения была очень знакомой, но откуда... в общем, в маленькой голове грызуна схлестнулись три мысли-побуждения: любовь к прекрасной Галадриэль, желание высушиться и загадка исчезновения корабля.

Магия перемещения была знакомой. Даже очень знакомой. Если бы не запах вермута, то демон бы не сомневался в авторстве переноса. А так... Внимание крыса отвлекла довольно симпатичная эльфийка.

"Ого, как же она напоминает почти мою Галадриэль" — мысли грызуна приняли иное направление. — "А что, это может сработать."

* * *

В отличие от самого себя, змея не любила спецэффекты при появлении, и поэтому она появилась у дворца без шума и дыма, просто пустое место вдруг оказалось заполнено демонессой. Оглядевшись, она перетекла в эльфийский вид и, познав на себе особенности зрения эльфов, легко отвела от себя взгляды.

В тронном зале было не слишком эльфно. На самом деле, кроме королевы, там был удаляющийся королевский совет и пара охранников, державших двери. Когда совет вышел, охрана, повинуясь лёгкому жесту, последовала за ним. Двери закрылись, и тут же Галадриэль увидела постороннее движение. И, будто из пустоты, показалась незнакомая эльфийка.

— Ты кто? — после падения Саурона к эльфам одновременно вернулась беспечность и подозрительность к сородичам.

— Я — Флаиэль — отозвалась Летучка. Прежде, чем королева успела задать следующий вопрос, демонесса одним движением оказалась рядом с троном, заключила эльфийку в объятьях, выдернув при этом из одежды, и впилась ей в губы страстным поцелуем. Возможно, Галадриэль, отойдя от шока, и смогла бы вырваться, выйти за полог защиты, предусмотрительно наложенный демонессой и позвать охрану, которая нашпиговала бы змею стрелами, на чём всё и закончилось бы, а может, почувствовав жаркое тело, ответила бы на демоническую страсть, но именно в тот момент в букву "R" был положен последний камень, и эльфийка в объятьях крыса оказалась рядом с терзающейся в сомнениях Верой. И завизжала.

Едва в ноздри Летучки ворвался аромат вермута, как демон сразу понял, по чьей вине он искупался в море. И его глаза зажглись бардовым светом. Девушка увидела в них свою нерадостную ближайшую перспективу и смылась в соседнюю комнату, заперев дверь. Но, против целеустремлённого демона, вызвавшего к тому же чёрное пламя, заклинание оказалось бессильным. Летучий крыс постоял на пороге, принюхиваясь чему-то, а затем оскалился. Веру прошиб холодный пот, точно так же демон "улыбался", глядя на попытавшегося ударить его в спину ангела. От светлого тогда мало что осталось

— Значит, не минула тебя чаша сия, — сказал крыс. — Что ж, не буду препятствовать соединению. Даже, наоборот, помогу.

Обездвижив девушку, крыс обмотал её подарочной лентой с надписью "Капитану лично в руки", вложил ей за пазуху её часть договора и план разведения "Чёрной жемчужины" и отправил Веру прямиком на пиратский корабль.

Опустившись в любимое кресло, он устало посмотрел на сжавшуюся в комочек эльфийку. Как всегда после призыва чёрного пламени, чувства демона были сожжены, и холодный взгляд открыл ему неприглядную истину на объект влюблённости.

— Пустышка ты, — сказал крыс и отправил Галадриэль обратно в её дворец.

* * *

— Твоя квартира? — спросил Джек Воробей. Вера кивнула. — Демон там?

— Нет.

— Входим.

Крыса в квартире не было. Зато там была эльфийская королева в парадных доспехах и отряд лучников, взявший вошедших на прицел.

— Мы разыскиваем демона, который оскорбил нашу королеву! — заявил один из лучников.

— Ага, тем, что сказал о ней правду, — сказал наблюдавший за этим сквозь зеркало демон, кивнул свои мыслям и достал из воздуха свой экземпляр договора.

— Эта душа мне не нужна, — произнёс он кодовую фразу одностороннего разрыва договора и отбросил ставшую никчёмной бумажку, которую услужливо подхватил ветер и понёс в сторону ближайшего действующего вулкана. Изображение в воздухе заколебалось и потухло.

* * *

Демон сидел на краю скалы, с которой открывался вид на самый большой город мира. Его личного мира. О, да, в отличие от кидающихся красивыми словами влюблённых юношей, он мог кинуть к ногам возлюбленной целый мир. Мир, который крыс нашёл в начале своей жизни, который он заселял, опекал. В котором ему поклонялись, как богу, иногда теша этим самолюбие, иногда выводя из себя.

Грызун смотрел на городских жителей и задавал сам себе вопрос: "а какого ему ещё надо?" Там, внизу, стоит ему только подмигнуть, и любая красавица, будь она хоть суккубой, хоть кем ещё, с радостью упадёт в его объятья. Или в её. Тоже относилось и к мужской части по отношению к змее. Он нашёл взглядом тот храм, в котором несколько раз происходило такое групповое падение, и грустно улыбнулся. Всё тот же услужливый ветер донёс до него куплет восхваления, чей мотив, почему-то, напоминал гимн российской федерации конца двадцатого века: