Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Дело о мастере добрых дел


Опубликован:
27.07.2017 — 03.05.2018
Читателей:
1
Аннотация:
Производственный роман из жизни иномировой больнички в постпрогрессорском мире. ГГ хирург в благотворительном госпитале, но все в жизни ампутировать, к сожалению, невозможно, кое-что все-таки приходится лечить. Если кому-то удобна иная читательская платформа, книга выложена на ЛитНет. За нажимание кнопок авторской радости ("отслеживать автора", "нравится", "добавить в библиотеку") очень благодарна. Прода от 03/05/18, 18.00
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

— Долго? — спросил Гагал.

— Берите за кисть и проверяйте по чувствительности. Недолго. Возьмите, возьмите за руку. Должен быть контроль. Доктор Ифар, разрешаю поворачивать голову, раз вам очень нужно. Что можно сделать не так — ввести гиффу в артерию или попасть в нерв. В первом случае будет остановка сердца, гиффа безопасна, когда всасывается медленно, если сразу в кровь и много, получите неприятности. В укладке есть противошоковое, сердце вы, скорее всего, тут же запустите, но операцию придется отложить. Когда попадете в нерв, пациент сразу скажет. Если тихо не уйдет в обморок, узнаете о себе много нового. Это очень больно. Поэтому следите за состоянием, чтобы не отключился нечаянно. Доктор Ифар, вы в сознании?

— Лучше бы не был, — отозвался Ифар.

— Вам больно?

— Мне очень больно, потому что вы меня обманули.

Тут Гагал по-вороньи наклонил набок голову и приподнял бровь. Илан продолжил:

— Могут быть судороги в случае непереносимости гиффы. Но, когда мы делали инфильтрацию, у нас все шло хорошо. Теперь можно седировать. Был бы доктор Илан обманщиком и злыднем, приказал бы колоть в ягодичную мышцу тупой иглой что-нибудь ужасное. Но доктор Илан добрый, поэтому две капельки наперсточника под язык, и доктор Ифар вертеть головой перестанет... Не перестанет с двух капель? Нет, больше пока не дам, пусть вертит. Еще три добавлю, когда закончим. Чтоб не сбежал, когда отвяжется. У нас свободны примерно восемь или десять сотых стражи. Я сказал что-то обидное для вас, доктор Ифар? Я не хотел, честное слово. Я любя.

— Ты такая же язва, как твоя мать, — проворчал вполголоса доктор Ифар и демонстративно отвернулся. Следующих слов было почти не слышно: — Если работаешь хоть в половину так же хорошо, как она, я тебя стерплю.

Гагал недовольно вздыхал, старательно не глядя на отца. Стоял, держа его за кисть больной руки, возможно, не очень понимая, зачем это делает, и чего ждет. Доктор Ифар молчал, Гагал тоже. Илан проверял инструмент.

— Обработать, обложить, — кивнул он на быстро чернеющий локоть, когда десять сотых прошли. — Доктор Гагал, спирт на руки, надевайте перчатки. Все готовы? Начинаем.

Расчет сработал. Едва сын, с которым Ифар два года не разговаривал, подошел ближе, доктор оскорбился и заткнулся. Так и глядел в другую сторону. Никакого противостояния не случилось. Илан пару раз перегнулся через стол посмотреть ему в лицо — не текут ли слезы, как у Актара. Нет, не текли. Доктор Ифар был упрям, силен духом и не измотан многомесячной смертельно опасной болезнью. Перелом оказался чуть проще чем показалось наощупь, но все равно неприятный, с выраженным смещением отломков, консервативному лечению не подлежал. Разрезали не зря. Илан не любил работать с травмами костей. Не его специализация. Хотя, какая теперь специализация, можно даже не вспоминать. Очень общая хирургия его нынешний профиль в арденнском госпитале...

Отломки без проблем сопоставлялись, проволочная петля легла аккуратно, все получилось достойно, и спасибо. Гагал немного выдохнул и перестал держаться напряженно, когда проволока, кусачки и сверло легли в сторону. Помощи от него особенной не требовалось. Подержать крючки, подать, забрать, стоять рядом с отцом. Может, из этого что и получится хорошее. Может, нет.

Младшие были разочарованы. Набежали, как на ревизию брюшной полости при перитоните, полторы бригады. Ждали, что будет весело. В дезинфекции развлечение получилось, что надо. В операционной доктор Ифар отказался их развлечь.

— Я все собрал и зашиваю, — счел нужным сообщить Илан пациенту.

— Быстро, — отозвался доктор Ифар.

И не понять по тону, похвала это была, жалоба или приказ.

В этот момент в распашные двери осторожно, чтобы не отвлечь и не помешать, просочилась санитарка из приемного, оглядела врачей, выделила почти не занятого доктора Гагала, подбежала к нему вдоль стенки и зашептала на ухо, привставая на цыпочки. Гагал кивнул.

— У нас экстренный, привезла охрана порта, — сказал он Илану. — Беру.

— Да, — коротко согласился Илан.

А через тридцать ударов сердца операционная перевернулась с ног на голову. Каталка, на которой из-под простыни явственно торчали только обрубок кости на месте плеча и копна всклокоченных волос, влетела в двери со скоростью губернаторской кареты. Крови на простыне не было. Почему, Илан понял, когда Гагал сдернул простыню и громко сказал: 'Черт!' На обрубок руки был наложен жгут из поясного ремня. Гагал сказал правильно: черт. Черт знает, сколько и когда. Явно дольше разумного времени. Илан молча покачал головой. Он почему-то вспомнил Номо.

Доктор Ифар, волей судьбы отвернувшийся от всех как раз в сторону свободного стола, неожиданно сделал попытку подняться, и, если бы не пара полотенец, которыми его предусмотрительно, хоть и некрепко зафиксировали как раз на такой вот случай, своротился бы сам и своротил Илану инструмент.

— Это же Эшта! — воскликнул он.

— Мы с вами заняты, — Илан прижал его локтем свободной руки обратно к столу. — Не прыгайте. Пожалуйста.

У соседнего стола закипела работа. Илан кивнул персоналу переходить туда. Только что был избыток рук и любопытных глаз, и все, некому нитки резать. Зря прогнал Мышь. Она сейчас пригодилась бы.

— Переохлаждение, — говорил Гагал. — Рука — дерьмо... Живой он, живой, не ищите на запястье, бессмысленно. Пульс на шее... Сорок... с перебоями. Бегите в детское за термометром, ищите по госпиталю, у кого кровь подходит всем! Грелки на сердце, на печень, в пах, руку и ноги укутать, пузырь со льдом под голову! Быстрее! Черт... плохо как... Эшта! Видишь меня? Узнаешь?.. Понимаешь, где ты?.. Кровозаменители грейте! В печь еще поленьев и дайте нормальный свет!..

Ифар снова сделал попытку приподняться, Илан чуть не проколол себе палец.

— Доктор Гагал знает, что делать, — неслышно выдохнув ругательство, сказал он и снова навалился на доктора Ифара.

Гагал повернулся к ним:

— Илан... у тебя кровь просить можно?

Субординация тоже летела псу под хвост.

— Если не найдут никого, стакан нацедишь, — сказал Илан. — Только я закончу сначала.

— Да не надо там стараться, — досадливо оглянулся Ифар на собственный взрезанный локоть. — Перевяжите крепче, и переживу!

— Я сейчас обещанное тупой иглой в ягодицу исполню, — покачал головой Илан. — Я сказал: доктор Гагал знает, что делать!

Ифар его не слышал. Его тащило к соседнему столу непреодолимо, словно щепку морским течением. Если не участвовать, то хотя бы видеть. Но там плотно заступили обзор, обкладывали грелками, обрабатывали культю. Смысла лечить было мало, все равно под ампутацию, но, когда согреют и начнут лить растворы, может возобновиться кровотечение, и это нужно предотвратить.

— Стоят там, значит, он живет, — говорил Илан натянувшему вожжи из полотенец доктору Ифару. — Пожалуйста, лежите спокойно.

Сглазил. Фибрилляция. Остановка. Запускали сердце и дышали за Эшту очень слаженно и почти без чертыханий. Лезть им помогать — только мешаться. Эта команда работала вместе задолго до того, как Илан появился в госпитале. Все у них получилось. Отбой тревоги.

Доктор Ифар сначала очень нервничал, часто дышал, потом, устав рваться, откинулся назад и крепко зажмурил глаза. Илан на всякий случай подвинул сердечное поближе.

— Он был лучшим, лучшим, лучшим у меня... — шептал Ифар. — За все эти чертовы годы он был лучшим. Пусть живет...

Илан был не со всем согласен. Живет-то пусть. Но, если то, что он видел в доме Адара, было работой доктора Эшты, после такого лучшего на худших и смотреть страшно. Может, конечно, там роль сыграл приставленный к шее меч или еще какая-нибудь особенность обстановки, но, скорее всего, доктор Эшта был обычный лентяй и подхалим, который мало что делает, зато мастерски заговаривает зубы.

— Лучшим был ваш старший сын, — проговорил Илан, завязывая последние узлы. Чуть громче, чем обычно, сбросил инструмент в лоток с грязными скальпелями, пинцетами, ложками, прошелся вокруг шва энленским розовым, снял перчатки. — Был лучшим, потому что не остановился на том, чему вы его научили и не кинулся зарабатывать деньги, а пошел учиться дальше. Ему больно, что вы не оценили, он все еще не знает, как эту боль терпеть. Он до сих пор не избавился от неуважения к себе, которому вы научили его вместе с остальной наукой. Но не перегорел и не повесился. Трудно быть таким неправильным, всем нужны деньги, а ему — лечить людей. Вот этих, подобранных полицией на улице и портовой стражей по задворкам и кабакам. Чтобы жили. Не рвитесь туда, там все делают верно. Мне тоже не все равно, я не могу пройти мимо. Ни мимо вас, ни мимо Гагала, ни Эшты. Но каждый должен быть на свое месте. Я на своем, доктор Гагал на своем. Что-то не так, доктор Ифар? Я просто сказал, что думаю. Если совесть ваша спокойна и вы всегда правы, считайте, я говорил сам с собой.

— Ты... не маловат меня поучать? — сощурился доктор Ифар. — У меня стаж в хирургии тридцать лет. Ты и на свете столько не прожил. И ты, поковырявшись мне в костях, уже считаешь, будто можешь оценивать мою жизнь?

— Я не хочу вас учить или заставлять. Я просто рассказываю, что можно жить по-другому. Мы здесь не для оценок. Мы для черной работы, которую не сделает никто, кроме нас. Поднимайтесь. Гипсовать не буду. Заклеим, наденем на руку косынку, сверху рубаху, пойдем в палату. Вам лучше лечь и принять последние три капли до того, как заболит.


* * *

На лавочке в коридоре перед предоперационной, на обычном своем месте ждал Намур. Он поднялся, когда Илан вывел доктора Ифара. Несмотря на бодрое настроение на операционном столе, сейчас доктор Ифар передвигал ноги плохо. Сказались и лекарства, и напряжение во время операции, и переживания в самом конце. Он шел, как очень уставший человек, опираясь на Илана и шаркая войлочными госпитальными тапками.

— Надеюсь, у вас все благополучно, доктор Ифар, — Намур шагнул навстречу и поприветствовал их северным поклоном, в котором наиболее важно было не склонить голову или согнуть спину, а вежливо и вовремя подхватить рукава на три счета.

— Благодарю вас за помощь, советник, — проговорил Ифар.

— И за терпение, — дополнил Илан. — Вы к Актару? Пойдемте с нами, мы как раз туда.

— Я был, — сказал Намур. — Я хотел спросить у вас, доктор. Не знаю, уместно ли...

— В Арденне нет северных церемонных правил, спрашивайте все, что вам вздумается.

— Он... плачет. Я знаю его сорок лет, он всегда был сдержанным, владеющим собой... даже высокомерным человеком. Ему плохо, больно? Его кто-то обижает? Я никогда раньше не видел у него слез. Я теряюсь и волнуюсь за него... Что с ним, доктор? Чем-то можно помочь?

Илан остановился, и Ифар тяжело на нем повис. Вопрос был сложный. Чтобы прояснить ситуацию, Илан сам подумывал спросить Намура — как там его друг в прошлом, всегда был плаксой или нет. Отчего глаза на мокром месте? Все-таки нужно сходить к Арайне за консультацией. Не съехал бы доктор Актар в другое отделение после смены лекарств.

— Постарайтесь не донимать его вопросами, что случилось, — посоветовал Илан. — Он вряд ли сам понимает и объяснит. У него была некорректная отмена препарата, который я, как врач, не могу позволить ему принимать дальше, потому что это гвозди в крышку гроба. Отменить корректно его нельзя. Ну... плачет. Поплачет еще какое-то время. Такая реакция на отмену. Хотите помочь? Обнимите, пожалейте. Потерпите его. Не убегайте, если вам от его поведения не по себе. Пойдемте с нами. И... Советник, нет ничего неловкого и стыдного в том, чтобы сразу подойти и проявить сочувствие. Не спрашивайте у меня на это разрешения.

— Вам хорошо говорить, — покачал головой Намур. — Вы привыкли к этому всему. К тому, что людям больно.

— Когда я привыкну, я брошу все и уйду, куда глаза глядят. С такой привычкой в нашей профессии делать нечего.

Илан стронул доктора Ифара с места, и они побрели в палату. Намур с непростым выражением на живой половине лица плелся следом и говорил Илану в спину:

— Вы меня, наверное, каким-то чудовищем себе представляете. Я лучше других знаю, что такое лежать, отвернувшись к стене, и... Не нужно мне проповедовать милосердие. Мне его очень жаль. Но слова я нахожу с трудом. Не могу сразу. Не умею. Можно оплатить ему сиделку? У вас же в госпитале есть платные услуги?

Последний вопрос Илана сильно огорчил.

— Здесь Арденна, советник. Здесь есть всё и можно всё. Здесь ест платные услуги. Здесь можно обниматься, сидя на полу, рыдать или смеяться, и никто не скажет вам, что вы невоспитаны и ведете себя дико. Все вас поймут. Плохо ему сейчас. Сразу. Плачет он сейчас. Поддержать нужно сейчас. Внимания медперсонала ему хватает. Я сам два дня кормлю его с ложечки. А где вы, родственники и прочие? Почему хотя бы иногда не на моем месте? Почему хотите подменить себя сиделкой? Ну, она покормит его вместо меня. Вместо меня даст лекарство. Дружеского участия и родственного тепла от вас это не заменит. Он плохо сходится с людьми и будет стесняться чужого человека. Ваш друг пережил стражу с лишним тяжелейшей операции по жизненным показаниям, без атарактиков, под местным обезболиванием и слабеньким миорелаксантом. Не спал. Очень боялся. Я знаю, что он чувствовал инструмент внутри себя и мои руки. Мне самому было страшно пальцами разделять спайки и выделять почку, что говорить про него... Он плакал. Но выдержал. Почему вы обнимаете и благодарите после операции меня, а не его, за то, что живой? По-вашему, я ему передам? Или жалеть должны врачи, а вы потом с радостью примете готовенького, подлеченного и успокоенного друга и мужа, а сейчас он для вашего душевного спокойствия опасен, потому что с ним непонятно, сложно и страшно?

— Врачи то должны, и это должны, и еще по сто дян всем должны, — вдруг печально поддержал Илана доктор Ифар. — Сколько глупостей и предрассудков в головах у людей... Воспитание, приличия, правила... Души не видно. Не потому что воспитание. Потому что ее нет.

Илан на мгновение обернулся к советнику. Намур молчал. Теперь и обожженная сторона лица стала у него почти такой же непростой по выражению, как здоровая. Еще чуть-чуть, и оживет.

— Где госпожа Джума? — спросил Илан.

— Сказала, что наводит порядок в библиотеке. Ей завтра начинать работу на каких-то курсах. Она придет потом. Обязательно.

Последнее слово означало 'если сама не захочет, я ее пошевелю'.

— На курсах? — Ифар совсем повис у Илана на плече. — Хотите оставить меня вообще без работы?

— Тихо-тихо, — Илан поставил его прямо. — Мы доучиваем ваших по своим требованиям. Не все приходят готовые.

— Бесплатно?

— Бесплатно.

— С... Извините великодушно, но сволочи.

— Хирургия быстро развивается, — пожать плечами у Илана под грузом из доктора Ифара не получилось. — Сейчас на Ходжере требования не такие, как были пять лет назад. Через пять лет наверняка еще изменятся. Но и возможности будут другие. Нужно позвать госпожу Джуму, советник. Пусть бросает библиотеку и идет сюда. Пока я в госпитале главный, я ругаться за бардак на курсах не стану. А приедет доктор Наджед, скажу ему, что я оторвал от дел, я виноват.

123 ... 2021222324 ... 858687
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх