Огнетушитель и консервированный банан

— Это хорошо, — кивнул я.

Ну да, аналог танков, стоящих на стрёме. Судя по количеству площадок под башни — их было около двухсот, эта сопка превратится в серьёзного противника.

Под сопкой строился ров, как ни странно, обычный ров, глубиной в несколько метров. Копали его тяжёлые и большие карьерные экскаваторы и бульдозеры. Там же помогал работе Монолит из Порт-Артура, разрыхлял землю, удаляя из неё воду. Ров — странное фортсооружение. Вроде бы не такое уж и эффективное, ан нет, если ширина у него пять метров, глубина метра четыре, и заполнен он грязью или чем похуже. Солдат такой не перепрыгнет, форсировать можно, но тогда ведь попадут под огонь — по обеим концам рва, на сопках, стояли пулемётные ДОТы и артиллерия.

— Ты почти прав, — подсказал мне федя, — этот ров будет заполнен морской водой, предназначен он для предотвращения внезапных атак противника, хотя серьёзным препятствием послужить не может, пока японцы наведут мост, пройдёт немало времени.

— А она не помешает нам самим?

— Тут есть блокпосты, которые будут взорваны после начала осады.

* * *

*

Ленин говорил, что коммунизм — это электрификация плюс советская власть. Следуя этому тезису, электрификация — это коммунизм минус советская власть.

Прошло три недели с момента нашего прибытия, уже была середина мая, а работы не прекращались не на минуту. Более того, темпы работ увеличивались день ото дня — рабочие притирались друг к другу. Сопки близ Порт-Артура усеяли броневыми башнями, превратив их в чрезвычайно опасного противника. Конечно, бронебашенные батареи с фортами мы больше не ставили, но тем не менее, работа была проделана огромная. Стандартная такая батарея состояла из более чем двадцати 152мм пушек, установленных в башню, или лёгких — стомиллиметровые в полубашнях. Захватить сопки было нереально — прямого подхода не было, контрэскарпы. А войти туда можно было только по подземному ходу, или с помощью лифтовой платформы, или по специальной вбираемой наверх лестнице.

Крепость Порт-Артур сооружалась ударными темпами и каждый день в неё добавлялись новые элементы. А я, не став нагружать наших рабочих лишними делами, занимался своими прямыми обязанностями. И вот ещё что очень интересно — в Порт-Артуре началась постройка монолитных зданий. Это такие здания, которые отливались из бетона целиком и полностью. Сначала из арматуры строилась опалубка, короб с четырьмя стенами метровой толщины, этот короб заливался бетоном, получалось двухэтажное здание, стоящее на фундаментных блоках, со стенами метровой толщины. Ещё два бетонных блока устанавливались наверх на А-образную крышу сверху, но это было скорее данью моде.

Как бы это ни было удивительно, но железобетонные сооружения, при всех своих недостатках, пользовались спросом среди населения города, в первую очередь Кондратенко направил бригады на строительство зданий для военных и моряков, потом — складов, жилой сектор получил спецстроения исключительно по остаточному принципу.

Но что не менее интересно — мы установили в городе ещё одни врата трубного типа. Диаметр врат — один метр, в этом метре укладывались сразу шесть труб, которые транспортировали в Порт-Артур многочисленные полезные ништяки. Одна из труб — газовая, природный газ, который поступал на ТЭЦ, снабжавшую весь город электричеством.

К слову, ТЭЦ — была моим достижением, теперь в Порт-Артуре было электричество, как и во владивостоке. ТЭЦ — большое строение под склоном одной из сопок, в прочном железобетонном здании, способным выдержать обстрел. В главном зале ТЭЦ было установлено четыре паровые турбины, каждая по тридцать мегаватт. Правда, работала только одна турбина, но работала, и работала хорошо. На то были свои причины — в Порт-Артуре под моим бдительным оком установили пять тысяч низких бетонных фонарных столбов, на некоторых по две лампы, на большинстве всего по одной. Около тысячи столбов освещали дорогу на Ляодунский полуостров и набережную, на Золотой Горе. Пешеходные улицы освещались лампами с рассеянным светом, однако, вне делового центра, так сказать, города, освещение уже было обычным. Со всей ответственностью могу заявить, что задачу по освещению города я выполнил на все сто процентов!

Ладно, по второй трубе, что шла из мира-фабрики к нам двигалась чистая ключевая вода, которая транспортировалась в большие бетонные резервуары на вершине сопки. Перепад высоты создавал нормальное давление воды, так что система водоснабжения была полупассивной. Вода в водохранилище была чистой, артезианской, по трубам она шла на все важные объекты. Около ТЭЦ, к слову, вода соединялась с паром — там были воздвигнуты бани. Нет, даже не так, не просто какой-то второсортный помывочный комплекс, а по-настоящему приличные бани, и они были рассчитаны на массовую помывку огоромного количества народа — экипажи кораблей в порт приходят большие, и всем хочется помыться да попариться... Поэтому на большом совещании, посвящённом развитию города, решено было построить комплекс бань. А чтобы они выглядели прилично, на это дело я выделил множество отделочных материалов. Работу выполняли уже с помощью Монолита, хотя по-моему, все просто забили на это дело и очень удивились, когда я пригласил их в сауну. А там — целый небольшой райончик из восьми зданий. Главное было внутри — ведь интерьер я взял из двадцать первого века, так что тут было... превосходно. На мой взгляд, конечно же. Большой и малые бассейны, роскошное убранство — лестницы с коврами, мозаики на полу и потолке, колонны... Из особого стоило упомянуть лишь то, что на эти бани ушло три тонны золота на отделку, при всём при этом они не выглядели старомодными или тем более — винтажными, вполне в духе двадцать первого века.

Тепло я любил, париться тоже, поэтому знал, чего хотел. Четыре сотни парных комнат, среди которых три десятка двухместных — для парочек, если такие захотят попариться, отдельный ресторан с вкусной и очень недорогой пищей, совмещённый с парной, красивые мозаики — их я тоже любил, так что на полу, стенах и потолке было кое-что пооригинальней, чем "советская душевая".

Этот банный комплекс был совмещён с прачечным комплексом — отдельное здание, в котором было установлено целых полторы тысячи стиральных машинок. Из них сотня — промышленные, с загрузкой до пятисот килограмм, все остальные — обычные, копии машинок из прачечных моего времени. Более мощные и надёжные, чем домашние. В прачечную пришлось нанять женщин, кого вообще смог нанять, и обучить их использованию стиралок. Самым сложным было донести до простых русских баб всю важность неукоснительного следования установленному порядку работы.

Одежду у людей, пришедших в сауну, принимали, взамен выдавая тёплый халат, дальше шла непосредственно чистка, вещи каждого отдельного клиента попадали в отдельную стиральную машинку, прокручивались, сушились в специальной сушильной камере, отпаривались, если это военная форма или деловые костюмы — разглаживались, упаковывались в специальные чехлы и уходили в гардероб.

Большие стиральные машинки предназначались для стирки рабочей формы и прочей одежды второго сорта. Эта услуга была бесплатна, за индивидуальную стирку брали деньги — они шли на зарплату прачкам-гладильщицам.

Дальше было всё остальное, чего может пожелать душа. Мытьё в общем зале в матросском корпусе было бесплатным, там были парные, бассейн, душевые, и так далее и тому подобное. Офицерский корпус, как я его назвал по аналогии, имел уже роскошное убранство, бассейны, ресторан, интерьеры, и так далее.

Банный комплекс был подключен к ТЭЦ, именно поэтому располагался практически рядом с электростанцией — основной потребитель, как-никак. Платным был только офицерский корпус, а обычный человек мог приходить и наслаждаться чистотой в своё удовольствие каждый день, именно на это я и рассчитывал — на улучшение гигиены в городе. Ну и не последним будет сказать, что после открытия, когда я нагло уклонился от пьянки, это место стало едва ли не единственным способом действительно приятно провести время в Порт-Артуре, так сказать, объект не только санитарного, но и культурного значения.

* * *

*

Степан Осипович задумчиво поглаживал свою бороду, меряя шагами кабинет. Кондратенко сидел, держа в руке большую кружку с пивом, а Руднев, командующий отряда охотников, сидел чинно и тихо, не подавая вида, что волнуется. Макаров зачитал всем телеграмму из петербурга — телеграмма была короткой и простой — начать контратаку на японцев...

— Это дурость, — высказался Кондратенко, приложившись к кружке, — у нас тут нет ни солдат, ни ресурсов, ни тем более — достаточного уровня сил.

— И тем не менее, — хмыкнул Макаров, — приказ есть приказ. Его величество принял это решение, как наяву вижу, под влиянием атмосферы. Мол, победа, японцы слабее, так чего ждём, не ударить ли...

— И огребём по первое число, — ответил Кондратенко, — слышали о бое на реке Ялу?

— Конечно, — Макаров пожал плечами, — Куропаткин докладывал о произошедшем. Поражение.

— Японцы хорошо подготовлены и у них лучше тылы, несмотря на действия Всеволода Фёдоровича, — Кондратенко кивнул рудневу, — мы лишь ждём, когда начнётся осада Порт-Артура...

— Скоро, — Макаров, хмыкнул и сел таки на диван, — очень скоро. По моим сведениям, их основные силы уже в двух неделях пути от полуострова...

— Ждём с нетерпеньем, — Кондратенко ухмыльнулся.

Руднев воскликнул:

— Но разве так можно? Работы у вас идут полным ходом...

— Это уже не те работы, что раньше, Всеволод Фёдорович. За прошедшее время мы установили огромное количество орудий на сопках и в городе, укрепили оборону лучше, чем при полностью готовой крепости старого образца.

— Никогда не спешите вступить в бой, — покачал головой Руднев, — нам бы ещё год на подготовку, мобилизацию, стягивание сил в Порт-Артур, тогда бы отбились...

— Мы и так должны отбиться, — уверенно сказал Кондратенко, — на передовой более десяти тысяч пулемётов, в арсеналах больше тридцати миллиардов патронов и тысячи тонн снарядов. Если Степан Осипович, вы обеспечите нам снабжение по морю, то сухопутное сражение будет выиграно безусловно.

— Смотрите, — Макаров покачал головой, — я сделаю всё, что в моих силах. И мне кажется, пора уже слать ледокол в Петербург или Архангельск, а с ним — нанять транспортники, как можно больше транспортов... К тому же у нас наметилась одна маленькая проблемка...

— Какая?

— Деньги. Да, финансирование достаточное, да и руки рубим казнокрадам очень и очень сильно, но всё же, воруют по-страшному...

Руднев ответил с ехидством:

— Не поставить ли их к стенке, по законам военного времени...

— Нет, что вы, мы же не звери какие... Просто они идут служить на передовую, на самые угрожающие направления, — улыбнулся Макаров, — к имуществу их близко не подпускаем, благодаря помощи в складском деле мы выявили столько казнокрадов, что их на целую дивизию хватит.

И это было так, наличие скрытой видеосъёмки удалось легко добыть доказательства вины на сотен военных чинов, которые были разжалованы — во время войны, когда постоянно гибнут люди, держать этих людей, кормить их, поить, и знать, что они действуют против русской армии... Избавились от них действительно очень жёстко — в батальон, который стоял на входе в ляодунский полуостров и по сути, был всего лишь средством задержать противника перед тем, как он рванёт на Порт-Артур. Смерть их была предрешена, поэтому особо никто их не считал за солдат. Так, винтовки трофейные японские выдали и крутись как хотишь.

Макаров посмотрел на своих подчинённых и уверенно сказал:

— Лучший экономически транспорт — это морской, он что сейчас, что в будущем, намного экономичнее сухопутного. Проход северным путём каравана намного эффективнее железной дороги.

— Вопрос лишь в том, сколько человек вы сможете мне дать, — ответил ему Кондратенко, — я не претендую на силы Манчжурской армии... Японцы будут здесь через две недели...

— Поэтому за подкреплением посылать нужно уже сейчас, — ответил Макаров, — есть только одна проблема — это отсутствие достаточно крупных транспортных кораблей в России...

— Можно попросить у наших... союзников, — ответил ему Руднев, — они могут. Я лично предлагаю десять-двадцать лайнеров типа RMS Queen Mary, переделанные под военный транспортник.

— Соглашусь, — кивнул Кондратенко, — нам нужно получить людей максимум — в конце лета, это усилит оборону многократно. Всё у нас хорошо — солдат с винтовками слишком много, солдат, способных использовать пулемёты и служить в помощи артиллерии — слишком мало.

Макаров перевёл взгляд на руднева. Тот только пожал плечами — делать нечего.

Как бы то ни было, разговор трёх командиров закончился, и уже утром Макаров был на ледоколе, разговаривал с Плехановым. Николай Александрович поделился своими чувствами:

— Верите или нет, волнуюсь. Одно дело здесь, где не так много... обывателей, другое дело — зайти в Архангельск.

— Архангельск не сильно отличается, — покачал головой Макаров, — а уж после ваших работ — так и вовсе в худшую сторону, освещения нет, дороги не такие ровные.

Плеханов вздохнул. Об этом узнают. И это вызовет много вопросов, с другой стороны — приказа держать секретность не было. Более того, все их корабли ходили под флагами далёких островов, просто потому что сундучок с золотом позволял легализовать там любые суда.

— Нужны транспортники. У нас тут благодаря вам есть всё — оружие, провизия, форма, всё. Нет только солдат. Я передам в Петербург телеграмму, уверен, его величество прислушается. Уверен, на обратном пути будет гораздо больше желающих из флота...

— Тут запахло победой, а это чины, награды... — кивнул Плеханов.

— Не только поэтому, — Макаров слабо улыбнулся, — уверен, в петербурге внезапное улучшение наших с Рудневым и Кондратенко позиций восприняли как вызов. Старый свет, так сказать, те, чьи позиции стояли на прошлой войне, большие чины... Они захотят осадить меня и поэтому их стоит ожидать в первую очередь. Прибудут целой золотой свитой и попытаются перехватить управление.

— В этом случае мы продолжим поддерживать именно вас, а не их.

— Я сам справлюсь со старыми хрычами. А вы... — Макаров пристально посмотрел на плеханова, — знаете, сейчас самое время, чтобы выйти в море и пойти северным путём в Архангельск, обратно вернёмся как раз к середине осады. Путь по северу будет непростым, но не мне вам это говорить, нужно привезти в Порт-Артур солдат, желательно по дороге их обучить использованию пулемётов и вооружить ими...

— Без проблем, — кивнул Плеханов, — в таком случае, нам нужно, чтобы правительство знало про наши транспорты и привезло в Архангельск как можно больше солдат. Всё имущество мы можем выдать здесь, главное...

— Люди, — закончил за него Макаров, — именно об этом мы держали вчера совет с Рудневым и Кондратенко.

Плеханов задумался:

— Заодно мы забросим в европейскую часть и Петербург наших агентов, которые будут работать на увеличение вашей репутации. Благо, вы уже сделали очень много, и сделаете ещё больше. Степан Осипович, я вас очень прошу, постарайтесь обеспечить бытовые нужды всех, особенно нижних чинов так, чтобы добиться их уважения в высшей степени. Я полагаю, изучив нашу информацию вы сделали для себя выводы об их значимости...