Огнетушитель и консервированный банан

Афонин покачал головой:

— Да ты совсем на этой рекламе двинулся.

— Твои предложения? Нет?

— Почему же нет? Можно нанести триколор или что-то в этом роде...

— Не стоит использовать государственную символику, не имея на то никаких прав.

— Ну или что-то, указывающее на Россию...

— Надпись по-русски — достаточно. Реклама лучшего в будущем издания России. Бренды, Гриш, не появляются сами по себе. Бренды — результат узнавания, рекламы и тщательной работы над продукцией. Поверь, наш бренд будут узнавать во всём мире, скоро. А пока что — над этим нужно трудиться. Значит так, трафареты тебе подвезут, баллончиком поработаете и будет большой, яркий логотип нашего информагентства.

* * *

*

По возвращению в петербург я подтвердил свои мысли — дирижабли тут не были жуткой редкостью и никто не судачил о полётах дирижабля. Скорее уж на него обратили внимание как на рекламную конструкцию. Проезжая по Невскому в сторону дворца, там располагалась наша редакция, я заметил, что вокруг пилларов толпятся люди. Ну что там за информация? Федя?

— Да, шеф, я тут. Информация на пилларах — свежие отчёты о происходящем на дальнем востоке. В частности, тут написано, что начался штурм Порт-Артура...

— Во как? Где тогда подкрепления?

— Транспортники с пополнением отправились на восток Севморпутём. Белый Медведь ведёт их, уже в Море Лаптевых.

— Быстро они, — покачал я головой.

— Торопятся.

— Я хочу там побывать лично. Поехали ка мы к нашему челноку...

* * *

*

Роман Исидорович цыкнул зубом — идея оказалась стоящая. Японские силы ударились в первую линию обороны — на сопке, которую превратили в неприступную крепость, постоянно рвались японские снаряды, но в ответ им прилетало втрое больше. Японская пехота пыталась пройти мимо этой сопки — результат был удручающим. Открыла огонь скорострельная малокалиберная артиллерия — в частности, скорострельные трёхдюймовые автоматические пушки. И этот огонь, несмотря на то, что пушек было всего десять штук, оказался губительным для бесконечной массы японских солдат.

Над полуостровом не стихала канонада пушечного огня, а по крепости пытались вести огонь японцы. Вот только результат этого огня был очень... сомнительным. Передовая крепость с 460мм орудиями вела огонь гораздо более точный — благодаря высоте, она вела огонь практически прямой наводкой по японским позициям артиллеристов. Переднюю линию японской артиллерии вымело начисто, словно ветром сдуло. Глазом моргнуть не успели, а снаряды уже разметали артиллерию и не позволяли японцам вести огонь по городу — слишком велика разница в дальнобойности артиллерии.

Пока что это выглядело как обычная артиллерийская дуэль — японцы выстрелили, батареи крепости выстрелили в ответ, после двухчасового обмена снарядами и уничтожения артиллерии, Японцы прибегли к штурму пехотой, но результат оказался хуже, чем они могли бы вообразить. Скорострельные трёхдюймовки, плюс тысячи пулемётов на линии обороны — сыграли с японцами очень злую шутку. Взять ДОТы без артиллерии было нереально, а артиллерию держали на удалении батареи крепости. Они же засыпали снарядами японскую пехоту. Дело приобретало совсем скверный оборот для японцев и они приняли единственно верное решение — к вечеру штурм прекратился, марш был отменён и пятидесятитысячная группировка японцев, потеряв десять тысяч солдат, отрезала Порт-Артур с суши. Но при этом не смогла ничего сделать с господством России в Море.

Ситуация воцарилась очень неблагоприятная для японцев — было практически нереально захватить крепость, в которую постоянно прибывают пополнения.

Японских солдат и офицеров трудно упрекнуть в отсутствии боевого духа — не жалеть себя они умели, поэтому уже через два дня штурм продолжился — вот тогда то Роман Исидорович и отправился с инспекцией на передовую артбатарею. Его глазам предстало множество броневых башен с толстой, очень толстой бронёй, больше метра толщины. И огромными орудиями. Орудия более малого калибра имели длинные стволы и большие каморы, и могли вести огонь практически на сорок километров. Роман Исидорович посетил артпогреба батареи и увидел в них огромный запас снарядов. Только трёхсотмиллиметровых было больше тысячи на орудие.

— Почему экономите? — задал Кондратенко закономерный вопрос.

— Ну так штурм то ещё и не начался, да и не проредим мы японцев сильно, если будем вести огонь столь крупным калибром. Это против артиллерии.

— Отставить, — кондратенко нахмурился, — значит так, ведите огонь по неприятелю, когда израсходуете половину, вам доставят новый боекомплект. А сейчас — начинайте вести огонь. И следите за состоянием орудий, они имеют свойство засоряться от поясков снарядов, так что после каждых тридцати выстрелов — банить, чистить...

— Есть, — ответил командующий крепости.

Кондратенко уехал. Из крепости в Порт-Артур вела подземная дорога. Это была узкоколейная железная дорога, на ней генерал и приехал в Порт-Артур, выйдя из большого грузового лифта уже в районе складов.

Когда вышел, услышал громоподобный грохот — крепость номер два начала вести огонь по неприятелю. Несколько выстрелов тридцатисантиметровых и грохот восьмидюймовых орудий, который не стихал, казалось бы, ни на минуту. Японские позиции у полуострова попали под обстрел, хотя он был неточным, но заставил японцев зашевелиться.

Кондратенко доложил о начале боя Макарову во владивосток и лично поехал инспектировать передовую линию обороны...

* * *

*

Странно видеть у себя в гостях на яхте не чиновника или какого-нибудь зажиточного бюргера, а особу из императорской семьи. Хотя... Хотя было бы странно иное. Навестила меня странная особа, которая прибыла ближе к вечеру, предварительно хотела приехать в издательство, но я предложил встретиться на яхте, где более уютные условия. И что можно сказать о княжне Ольге?

На лицо ужасная, добрая внутри. Ну, я преувеличиваю, хотя нельзя сказать, что она писаная красавица, при этом у этой дамочки был очень и очень странный для начала двадцатого века, крепкий характер. Положительный, добрый, и она не была похожа на типичное представление об "аристохратов" — чванливой и высокомерной не была. Ольгу сопровождали двое солдат, которые приехали с ней на карете, явно охранники. Но они отошли в сторону, едва лишь взошли на борт яхты. Я же встречал княжну с большими надеждами. Из всей императорской фамилии, которую наверняка заинтересовали многочисленные изменения в облике столицы и участие нашей группы в войне, одна она просто взяла и приехала, не став при этом играть в благородную девицу и ждать, когда мы сами прискачем на задних лапках.

И это правильно. Встретились мы уже на борту, где я по всей церемонии поприветствовал её, но без подобострастия. Это было заметно, в конце концов, кто она для меня? Так, молодая девушка, не более того. Она это тоже заметила. Княжна была в неплохом, но не роскошном платье, более подошедшем бы мещанке, а не царственной особе, вежливо поприветствовав меня, она позволила мне провести её в ресторан на яхте, где мы с комфортом и расположились.

— Нестерпимо захотелось познакомиться с теми, кто сделал так много для нашей победы на востоке.

— Ну что вы, не преувеличивайте.

— Ни в коем случае. Вы же лично знакомы со всеми участвующими лицами? Судя по официальной информации, да.

Пришлось нехотя согласиться:

— Есть такое дело. Мы вышли на связь и предложили свою помощь сначала Рудневу, а потом и Макарову с Кондратенко.

Ольга переварила сказанное и поинтересовалась:

— И сколь велика помощь, которую вы оказали?

— Немаленькая. Но в этом вся суть.

Я думал недолго. В конце концов, нам нужно иметь кроме трёх военных ещё кого-нибудь, кого я завербую в нашу могучую кучку. И Ольга отлично подходила как по характеру, так и по положению. Из всей её семьи, Ольга наиболее подходила для вербовки. Поэтому я решил взять коня за рога и дождался вопросов про наше происхождение, после чего ответил честно и включил ей пару интереснейших фильмов, которые были сняты Федей специально для этих целей.

Сеанс кинопросмотров продлился четыре часа, для чего был взят настенный телек типа домашнего кинотеатра, а я сходил за попкорном. Вот только Ольга, которая просмотрела все серии многосерийного фильма до конца, недовольно нахмурилась, как только закончился последний из фильмов.

— И что это значит? Вы объявились здесь, но для чего? Помочь предкам? — с интересом посмотрела на меня.

— Не совсем. Помочь — безусловно, но у нас собственные цели. Например, на создание лучшего мира, чем наш...

— Хм... — она посмотрела на меня пристально с прищуром, — лучше, чем ваш? Интересно, конечно, но сколько вас?

— Тысячи две. Больше не будет.

Ольга мне понравилась. Она лучше других перенесла просмотр кино, а также хорошо себя контролировала, в отличие от Макарова и Кондратенко, которым пришлось выпить для усвоения информации.

Ольга помолчала минуты три, после чего внезапно спросила:

— И как там, в будущем?

Я замялся, подбирая ответ:

— Жить можно.

— Да? Больно много скепсиса! Интересно же!

— Так просто и не сказать, что к чему... тут предметно можно поговорить...

Усвоив правила игры, Ольга взяла меня за пуговицу и начала вытряхивать информацию относительно того, как люди живут в веке двадцать первом. Про всё спрашивала, начиная от дамской моды и заканчивая политикой. Разносторонняя девушка, значит, я в ней не ошибся. Она явно устала за полчаса расспросов получать новую информацию и настала моя очередь контратаковать:

— Ольга, вы же понимаете, что эта информация не должна выйти за пределы этой каюты?

— Да? И почему же?

— Это будет очень... Трагично. И приведёт к самым непредсказуемым последствиям.

Ольга задумалась.

— Не понимаю, почему так?

— Начистоту, да? Мы сразу не вышли на контакт с Николаем потому, что его репутация как императора очень сильно подмочена. По крайней мере, в нашем времени. На него имеют влияние множество разных, в том числе и недружественных России людей. Одному богу известно, что произойдёт, если у него будет правдивая информация о том, чем закончится судьба его семьи, но ничего хорошего — точно. Зато предсказать реакцию политических недругов очень просто — они постараются уничтожить Россию как можно быстрее и эффективнее. Потому как такой сильный положительный фактор внутри страны автоматически делает Россию опасностью номер один. Помножим это на прискорбное экономическое развитие страны, низкий уровень индустриализации, и получим в результате мировую войну, Россия против всех.

— Ужасы какие, — Ольга отмахнулась, — но я поняла, почему вы не пошли к брату, как не прискорбно это признавать. Характером он не выдался.

— Вот поэтому мы выбрали другую тактику, — ответил я, улыбнувшись, — поддерживать весьма и весьма достойных людей, которых история запомнила как положительных персонажей. Как Макаров, Кондратенко, Руднев, или вы...

Ольга хмыкнула, комплимент не засчитан.

— Да? И чем же таким я запомнилась потомкам, что вы решили мне открыть свою главную тайну?

— Всем помаленьку. Вы хороший человек, в порочащих связах не замечены... Из вас получилась бы очень хорошая, так сказать, медийная персона, как Макаров, Руднев и Кондратенко.

— В армию я не пойду, — улыбнулась Ольга, — в юбке это проблематично.

— Ничего, в будущем дамы редко их носят.

Судя по промелькнувшему удивлению, она на мгновение подумала, что я серьёзен, после чего рассмеялась:

— Ну полноте, Юлий, хватит так шутить.

— По поводу того, что юбки не носят — преувеличил. Нередко их можно встретить. Но в армию вам идти не понадобится. Я мог бы вам предложить очень интересную и крайне полезную для государства работу, если вы конечно заинтересуетесь...

— Да? Какую? Что такое, для чего понадобилась я? — она таки лучилась интересом и весельем.

— Как насчёт бизнеса? Да, у нас уже есть свои кадровые олигархи, чем вы хуже? Сможете заработать много денег и заодно поможете государству.

Ольга задумчиво спросила:

— И чем же таким, по-вашему, я могу заниматься, что это будет полезно для государства?

* * *

*

Утро началось в три часа дня, когда я отоспался. То же можно сказать и о Ольге, которая заночевала в моей каюте. Нет, никаких пошлостей — я вообще спал на обычном месте одного из членов экипажа, который давно уже в петербурге занимается вождением автомобиля издательства. Ольга с утра пораньше вкушала пиццу. Видя, с каким удовольствием она уминает пиццу за обе щеки, я аж улыбнулся — такой хороший аппетит... Странно даже, что не располнела.

— Приятного.

— О, — она повернулась ко мне и быстро подобралась, став серьёзней. Я нашёл в холодильнике стейк и себе положил покушать и запить кофе...

— Странный вкус, — Ольга была даже холодна, — что это?

— Пицца.

— Я знаю, — немного раздражённо, — я про мясо.

— Это динозавр. Редкий вид, обитавший на антарктиде, когда этот континент был зелёным и по климату мало отличался от европы, — совершенно серьёзно ответил я, — научного названия у них нет. Я их зову Пиццезавры.

— Что? — Ольга даже есть перестала, — но как?

— А ты думала, если мы можем попасть на сто лет назад, что мешает смотаться на пятьсот миллионов лет назад? — выразительно на неё смотрю, — к слову, пиццезавры отлично идут с пиццей. Это такие большие монстры размером со слона.

Ольга задумчиво посмотрела на кусок пиццы:

— И почему бы не привезти сюда парочку для изучения?

— Только однополую. Не хватало ещё, чтобы в Сибири поселились плотоядные монстры, которых даже из ружья не застрелить.

— Ну... — Ольга улыбнулась, — зачем в сибири? И я это так, учёные нынче любят поспорить о происхождении динозавров.

— Ну и пусть себе спорят, — пожимаю плечами, — а я лучше их на пиццу пущу. Шутка ли — одна туша — две тонны чистого мяса, а туш этих там — миллионы.

Ольга улыбнулась и продолжила точить пиццу. Я же продолжил думать над тем, что дальше делать буду. О как, прямо сейчас и начну:

— Ольга, думаю, нам следует начать. Я понимаю, у вас достаточно своих дел...

— Ничего, дела подождут, — совершенно серьёзно сказала она, — тем более по важности ни в какое сравнение с вашими не идут. Итак, чем я могу быть полезна?

— Как я уже говорил, мы пошли по другому пути, нежели предлагали радикальные стороны. Вместо того, чтобы пытаться всё изменить нахрапом, решили поддержать людей, которые смогут стать своеобразным обликом эпохи и кому может верить народ. Широкие народные массы, грубо говоря. Наши специалисты уже начали процесс построения, грубо говоря, развитой промышленности, объединённой в сеть предприятий, находящихся под нашим контролем. Начали выдавливать конкурентов, особенно иностранные капиталы...

— И свои вкладывать? — с интересом спросила Ольга.

— Именно. По моим подсчётам в экономику страны будет до конца года вложено около двухсот миллионов рублей наличностью, золотом, товарами и ресурсами. Дальше будет только сильнее...