Дорога домой. Тхае - 2.

— Это чего там такое только что было?

— Да, это у нас в последнее время рядом со школой на больших переменах с визоэктора детские фильмы показывают, вот они оттуда и нахватались, — высказался Янке.

Да? И чего показывают? — спросила, позевывая.

— Мам, та-ка-я ве-е-ещь, просто с ума сойти! — Сарки от восторга, по-моему, даже подпрыгнул в лежачем положении.

— Угу, это я уже поняла, судя по началу утра, — ехидно скосила глаза на виновников моего внепланового пробуждения. Улыбочки у них вышли немного смущенные, но особого раскаивания в глазах я так и не увидела.

— Там штрыктыпуси воюют с грымздарилами за то, что те у них украли камень силы. Штрыктыпуси, они такие большие и сильные, а грымздарилы — маленькие и очень злобные и не хотят отдавать камень обратно, — начал свое повествование Рунти. Сарки в нужных местах поддакивал или же сам словечко вставлял, на время, принимая словесную эстафету у старшего брата.

Не знаю как штрыктыпуси, а грымздарил я понимаю. Ну, где вы видели грымз которые кого-то чем-то одаривают? Правильно — нигде!

— Во-о-от, а грымздарил ему и говорит: ' Жлобопрака тебе на Хырхову мать и так три раза!', — и опять звонкий шлепок подзатыльника, — ма-а-ам, чего он дерется все время?!

— Не знаю кто такие эти...

— Жлобопраки?

— Да, и...

— Хырхова мать?

— Ну, кто такая мать — я знаю, а вот с Хырхом не знакома, да, — философски заметила я, — но думаю, это не самые лучшие словосочетание для ваших не в меру длинных языков, — молчание в ответ заставило меня повернуть голову и наблюдать презанимательнейшую картину.

Эти двое, высунув языки на максимальную длину, пытались сравнить и выяснить у кого он длиннее. К единому консенсусу не пришли и, если бы не Янке, раздавший очередную порцию воистину чудотворных приложений длани к затылочной части каждого, началась бы очередная разборка с применением кулачных аргументов.

— Откуда вообще взялись эти грм....грыммз... тьфу ты, грымзы, кого-то там одаривающие? — обратилась я к Янке.

— Да, это из Чоровии притащили, вот малышня и бегает смотреть, — по-моему, пора вводить жесткую цензуру на ввоз кристаллов с записями и ускорить установку систем виовидения. Еще одних грымз-штрыкпусов (или они по-другому называются?) и очередной клыко-саги я не переживу. А еще выяснить, кто разрешил установить визоэктор рядом со школой и один ли он такой? В общем, опять работа.

* * *

Уже час брожу, пытаясь найти тихое место, чтобы спокойно пожевать. Что, не дают мне покушать? Да нет, покушать дают, спокойно — нет. Вот теперь и брожу, м-да. И таки нашла, ага. Возле стены одного из только что отстроенных ангаров с техникой. Примостилась и... услышала шуршание песка под чьими-то шагами. Первая мысль: нашли? Вторая: не может быть, я так петляла, что не один час разбираться, где я есть.

Все оказалось намного проще.

— Ты представляешь, к ней вчера подходит один хлыщ и говорит: ' Дорогая Хетура...'. Какая она ему дорогая?! — из-за угла ясно послышался полный возмущения голос Даккара. Кстати, впервые слышу в его голосе нотки неуверенности. Интересненько.

— Ну и? — прервал дальнейшие возмущения голос Дера.

— Ну, я и... кхм, — закашлялся тот, — в общем, объяснил ему о неправильности построения речи, по отношению к моей девушке, с его стороны. Послышались понимающие смешки, что удивительно от двух разных личностей. Это кто там еще такой третий?

— Он еще жив? — ага, конечно, как тут без Тэра могло обойтись?

— И даже здоров... относительно, — и опять все те же смешки.

— А Хетура что?

— Еще не знает... и я надеюсь, что не узнает, — ну, надейся-надейся, хи-хи. Надо с Хетурой пообщаться, выяснить, кто там такой резвый у нас появился.

— Почему, — в голосе Тэра прозвучало удивление.

— Она грозилась, что если еще такое повторится — пойдет просить помощи у Тахи, — тройной тяжелый вздох (ой можно подумать, можно подумать!), — а вы же знаете, если Таха и придумает какое-то решение данной ситуации, то мне потом еще 'веселее' будет, — сижу тихо как мышка, даже жевать перестала, чтобы мое хрумкание никто не услышал. Еще интереснее, что еще нового о себе узнаю.

— Да, она может, — слаженный горестный вздох всех троих. Сразу представила: я вся такая страшно-ужасная на большущем... мм... пусть будет табурете, возвышающемся над всеми, прицельно стреляющая косточками от чимориллы, и они, трое, стоящие у самого подножия тронного возвышения, где-то там далеко внизу, в косточках и... на коленях. И мое злобное: 'Век вам свободы не видать, сразу же будете знать, как нам с Хетурой свободы не давать!'. А дальше, вслед за произнесенными мной словами эхом отталкиваясь от стен, мой злодейский гогот, — смехом эти звуки не назовешь никак, — раздается по всему тронному залу.

Бррр. Покрутила головой, сбрасывая наваждение, навеянное богатым воображением. Пока предавалась своим фантазиям, оказалось, что эти трое начали удаляться в сторону столовой. Вот же ж и не пойдешь за ними, чтобы услышать продолжение разговора — заметят.

— И ведь не хочет сидеть дома... — продолжал изливать свои горести друзьям мой начальник безопасности.

— И моя тоже, — поддакнул ему Тэр, по-видимому имея ввиду Тиру.

— Сочувствуем тебе брат, — уже вдвоем, поддавшись всеобщему настроению, обратились к Деру.

— Да, чего уж там, — притворно-несчастно, — от нее ж все время приходится кого-то отгонять. Вот, стоило мне только на полдня отлучиться, как тут же этот вампирёныш нарисовался, — тягостно продолжал Дер, — и ведь ничего мне... — последние слова уже звучали, как монотонное бурчание.

К кому-то придет она, темная и ужасная... расправа.

Поесть так и не удалось. Настроение ушло вслед за этой троицей. Зато оно, настроение, самое то для общения со строителями. Поэтому в скоростном режиме помчалась выяснить, что уже сделали подрядчики. Архитектор еще три дня назад утвердил вместе со мной начерченный по моим эскизам план, так что сегодня уже должны были бы заливать фундамент, потому как вчера целый день ушел на подготовку.

— Где гидроизоляция?! Почему... вашу... на... и под... не сделали гидроизоляцию фундамента, — вопила я срывая голос уже полчаса как, вот где пригодились и 'жлобопраки', и 'грымздарилы' и 'хырхова мать'. Да, стоит-таки поблагодарить чоровийских 'друзей', все пристойно и рассказать о наболевшем можно не стесняясь в выражениях, главное иметь богатую фантазию и три известных слова, такие словесные конструкции построить можно — ни один гад не сможет повторить. Рабочие стояли, открыв рот, а самый младший, используя стенографические навыки не иначе, в скоростном режиме конспектировал за мной куском известняка на каменной плите, недавно залитого и уже застывшего фундамента, — вам же архитектор ясно указал, что по анализу клана Добытчиков, в этом месте близко к поверхности проходят грунтовые воды!!!

Удачно так я зашла. Уже полчаса душевно общаюсь с пэ-бабом подрядчиков (руководителем стройки), пытаясь выяснить, почему все же не были приняты во внимание рекомендации архитектора и добытчиков перед заливкой фундамента. Тот в ответ блеял что-то невнятное, а я тихо зверела еще больше. Когда точка моего кипения дошла до того, что пар повалил из ушей (в смысле начав трансформацию, лицо сменилось мордой и выросшая шерсть у ушей была похожа на пар), глаза налились кровью (глазные белки у меня и так розовые, а тут просто от волнения цвет стал немного насыщение), а я почти в буквальном смысле начала рыть носом землю ( в смысле того, что прорезавшиеся когти засадила в землю, чтобы не засадить их в пэ-баба), готовая броситься на несчастного, вмешался один парень из квартета, охранявшего меня сегодня.

Товарищ оказался из тех самых вампирских переселенцев. Подошел. Мило улыбнулся стоящему напротив меня мужчине, щерясь своими немаленькими клыками, — представляю какие тогда клыки у инициированного вампира в приступе ярости, — и сообщая, что я, слабая и беззащитная женщина,( у мужика при этом заявлении лицо вытянулось неимоверно) просто не умею разговаривать с такими ответственными мужчинами, как пэбаб (мужик еще больше удивившись, неуверенно закивал головой), а значит с ним стоит поговорить таким белым и в меру пушистым им, показывая на троих скалившихся сотоварищей. При этом заявлении переведя взгляд в указанном направлении, мужик предпринял попытку упасть в обморок, хлопая дрожащей рукой по груди, ища, где у него там сердце. Это у него не очень-то и получалось — вампирский потомок держал его за шкирки крепко и чувствовалось, что в ближайшее время отпускать не спешил.

В общем, после непродолжительных дебатов (очень мирных и даже без членовредительства, а что? Я сломанный нос за членовредительство, это ж не руки-ноги, вполне нормально можно работать), было принято решение (мной), залитую часть фундамента сломать (подрядчиками), гидроизоляцию фундамента произвести как и задумывалось вначале (нами), а новый фундамент заливать за счет провинившегося (то есть опять же ими). А дабы в очередной раз не произошло похожего недоразумения (читай: опять не схалтурили) инспекцию стройки я буду производить два раза в день в любое удобное для меня время. А все расходы за будущие переделки, не дай Вышний, произошедшие по вине подрядчика, будут оплачиваться из его же кармана.

После последнего дополнительно пункта соглашения пэбаб как-то поскучнел, а потом еще с большим усилием начал орать на рабочих.

Раздраконенная, но никак не умиротворенная после общения со строителями, как я надеялась, поплелась делать инспекцию в школе и разбираться с прокатчиками визоэктора.

Со школой все оказалось в порядке. С визоэктором — не очень. После часового разбирательства с привлечением моего помощника (морэ Дадана) и помощника моего помощника (Хетуры), выяснилось, что визоэктор этот вообще не должен был здесь находиться, а контракт на просмотры закончился еще в начале этой недели. Так что, уже к вечеру автофлай прокатчика со всем его оборудованием отбыл восвояси, а я тихо вздохнула в надежде больше никогда не видеть ЭТО у нас.

По дороге к своему 'кабинету' пообщалась с Хетурой. Как же громко я смеялась под немного обиженным взглядом девушки, когда узнала, что тем самоубийцей из рассказа Даккара, является тот самый 'яркий' и не слишком тайный каштаново-волосый воздыхатель Ниэлса, который пытаясь при помощи лести выяснить номер коммуникатора вампира для более тесного дальнейшего общения. То-то Ниэлс был бы рад такому подарку, хи-хи.

Мужик оказался из дальнего селения с вполне себе нетрадиционной ориентацией и помешанным на вампирах. Среди своих товарок он слыл человеком тонкой организации и большим знатоком в соблазнении противоположного пола, ну, для женщин противоположного, ага, чем и зарабатывал. Что? Не, не куртизанством (слово-то какое), а платными консультациями женскому народонаселению по правилам соблазнения мужчин. Хетура сказала, пользуется просто бешеным успехом, чем пользуется и дерет тугрики с кредитами с девок и баб непомерно, м-да.

Естественно день, который начался для меня такими откровениями, просто так закончиться не мог.

Уже отужинав вместе со всеми, потащилась с детьми на наше место вечерних посиделок для обсуждения прошедшего дня. Тут-то и выяснилось (после 'прилетевшего' от Рунти легкого пинка Сарки), что это Сарки, мечтая когда-нибудь стать одним из членов Квартета, играл в разведчиков и подслушал мой разговор с дэ-Сутом, который потом слово в слово выложил Деру, доказывая, что у него исключительная память. М-да, доказал.

И что прикажете с ним делать? Час распиналась о том, что такое хорошо и что такое плохо. Потом с сомнением посмотрела в честные-пречестные глаза, пытающиеся меня убедить в том, что: 'все понял и осознал'. Мысленно плюнула, сделал вид, что поверила и решила еще усерднее взяться за контроль строительства собственного дома с во-о-от такенными стенами.

Уже вечером, перед сном практически из кровати меня вытащил Ди. Все это время Ди искал то, о чем мы с ним говорили еще до приезда гостей и, оказалось, даже что-то нашел. По крайней мере, дал зацепку, где можно искать дальше. Уже вдвоем потащились к Даккару, который тоже пока не переехал в свой собственный дом и, я думаю, если и переедет, то только в Хетурин. Стоило сделать три шага от палатки, как из темноты выскользнул Дер, преградив дорогу, но не заметив ничего предосудительного с нашей стороны, взял меня под руку и тоже пошел с нами.

Мой начальник безопасности еще не спал. А после рассказа Ди вообще забегал из угла в угол. Данные Ди о том, что найденные нами лаборатории, были тесно связаны с чоровийскими уже не была для меня новостью, подсознательно я уже была в этом уверена. А вот то, что Ишма Дасильо на днях был замечен на территории Чоровии, причем не просто так, а в самом близком окружении короля — настораживало. Неужели все опять повторяется? И я опять катастрофически опаздываю предупредить трагедию? Ведь в прошлый раз моя 'победа' была чистым везением. Если бы Нил не поторопился меня похитить, если бы Дер не успел одеть на меня браслеты, если бы я не решилась выбраться самостоятельно из пещер... этих 'если бы' было великое множество. Если бы Нил дождался результата своего эксперемента над собой... стало страшно от резкого осознания того, что в случае последнего 'если' всего этого могло бы и не быть. Ни моего города... Ни моей семьи... Ни моих детей.

Остаток ночи я так и провела в постели, ворочаясь с боку на бок, пытаясь сложить два и два и вспомнить то, что меня так беспокоило. Кто же стоит за всем этим? Как Ишма был связан с неизвестной мне женщиной постоянно оказывавшейся у меня на пути? И, самое главное, что эта женщина имела против меня? Ненависть или просто холодный расчет? И все пыталась вспомнить, что же меня так насторожило в той черноте, что исходила от бумаг захваченных мной в пещерах? Казалось, мелькнуло что-то... знакомое? Не знаю... но до чего же она была похожа на темноту из Сна.

Глава 12. Напряженная

Я стояла посреди большой степи. Позади был Город.

Мои люди.

Моя семья.

Мои дети.

Я была очень стара, моими глазами смотрела вечность...

Я была очень молода, во мне бурлили соки молодой крови...

Я была...

И город... был... в светящемся коконе из любви, счастья, радости... В каждую ниточку этого кокона были вплетены чувства живущих там, давая естественную и неограниченную защиту, пока поток этих чувств будет наполнять души живущих там.

А это что? Ну да, так есть... дух. Вот он, родненький.

Нечто огромное светлое плело из тянущихся из города, светящихся нитей еще один защитный кокон. Жутко ругалось на трех языках, высказывая с трогательной, но какой-то сильно ворчливой любовью, что он думает о беспечности его подопечных и наглости пришлых.

А напротив она...оно... не знаю.

Темное, холодное, мерзкое, пытающееся проникнуть в самую душу.

И я опять в темноте. Той самой, что так меня пугала... но не теперь.

Я собираю... по каплям, по крохам... вспоминая:

улыбку Янке, от которой появилась на правой щеке ямочка;