Война на личном фронте

Она встретила меня восторженным взглядом и словами:

— Ты была великолепна! Почему я до сих пор не знала, что у тебя такой прекрасный голос?

— Лео не любит раскрывать свои таланты, — с улыбкой проговорила Иветта.

— Ладно вам, — буркнула я. — Какой у меня талант? Так, кое-какие природные способности. Вот у Амарис — талант. И не говорите, что это не так.

На это главная волчица сокрушенно вздохнула, а Тина покачала головой. Обе словно говорили: "Ты неисправима!". Лишь на губах Глории играла задорная улыбка.

Поманив меня рукой, чтобы я наклонилась поближе, Иветта тихо проговорила:

— Вижу, у тебя сегодня еще один необычный гость.

— Да. Это Кшати Ранджмир — менеджер и продюсер Амарис.

Главная волчица удивленно приподняла брови, но ничего больше не сказала. Сейчас было не время и не место обсуждать подобные вещи. За нашим столиком находились непосвященные. Мне пришло на ум, что я уже начала забывать, что значит жить в глубоком подполье. Слишком со многими я могла свободно говорить, кто я есть. Что бы это могло значить?

Я только допила свою честно отвоеванную газировку, как у меня зачесалось между лопатками. Так бывало, когда кто-то пристально смотрел на меня. Я обернулась и столкнулась с шоколадными глазами Кшати. В них был веселый интерес, одобрение и еще что-то, от чего у меня чуть быстрее забилось сердце. Вожделение? У меня-то?

И все же я поднялась из-за стола со словами:

— Простите, но мне надо еще кое-кого проведать. А то получится невежливо.

Я подошла к столику Кшати. Вампир тотчас поднялся, поцеловал мне руку и сел лишь тогда, когда села я. Джентльмен, что еще тут скажешь? Хотя по мне это было уже слишком.

Уперев подбородок в сплетенные руки, он сказал:

— Вы очень красиво пели.

— Спасибо, — просто ответила я.

— Почему вы не занимаетесь этим профессионально?

— На перекрестке жизненных дорог я выбрала осуществление другой своей мечты — и стала совладелицей клуба, — пространно ответила я, а главное правдиво. Лгать вампиру так же глупо, как идти в душ с зонтиком. Народ пьющих кровь, равно как и оборотни, чуют ложь за версту.

— Вы все больше удивляете меня, Лео, — опять эта улыбка и голос соблазнителя. — Мне бы хотелось узнать вас получше.

Он опять коснулся моей руки, а я в кои-то веки не знала, что сказать. Оставалось лишь сидеть и улыбаться. Видимо, Кшати воспринял это как одобрение, и продолжил:

— Я приглашаю вас посетить мой дом. Вот адрес, — он протянул мне карточку. — Буду рад видеть вас в любое время. И поверьте, мое предложение без всякой задней мысли!

"И без передней" — захотелось мне добавить, но я сдержалась. Я взяла карточку и повертела ее в руках. Словам Кшати я верила, а вот его глазам нет. В них затаился огонек соблазна.

Почувствовав мое колебание (уж не спрашивайте меня как), он произнес:

— Я, как вы уже знаете, недавно в вашем городе и практически лишен общества. А ваша компания — это лучшее, о чем можно мечтать!

— Мне казалось, что у вас должно было бы быть обширное общество себе подобных.

Кшати лишь отмахнулся:

— Я не слишком интересуюсь ими, потому наше общение сведено к минимуму. Вот вы — другое дело. Мне кажется, у нас найдется много общего. Так вы придете?

— Ничего не обещаю. Сами видите, сколько работы в клубе.

— И все-таки? — у него был настоящий талант убеждения.

— Я постараюсь, — и почему я так быстро сдалась?

— Тогда я жду вас завтра.

— Повторюсь, я ничего не обещаю.

На это Кшати лишь кивнул, но ничего не сказал, а на лице отражалось практически смирение. Хотя кем-кем, а смиренным его назвать было уж никак нельзя.

Повисло молчанье. Чтобы как-то нарушить его, я сказала:

— Да, спасибо за цветы, — наверно, я все же помягчела. С чего бы это вдруг?

Прежде чем ответить, Кшати внимательно всмотрелся в мое лицо и только потом произнес:

— Ваша вежливость делает вам честь, Лео. Но мне нужно было догадаться, что вы не любите розы. Это моя оплошность.

Я удивленно подняла брови. Мне казалось, что я не выдала своих чувств ни единой мыслью.

— Только не стоит подозревать, что я прочел ваши мысли. Это не так. Просто считайте, что мне подсказала интуиция.

Мне осталось только улыбнуться. Вскоре я вынуждена была оставить Кшати — дела в клубе не терпели отлагательств. Нужно было продолжать вести вечер.

В общем, жизнь в клубе замерла лишь под утро, когда небо уже начало сереть. Посетители разошлись, Кшати с Амарис уехали на своем лимузине, уехали и Иветта с Глорией. При прощании последние искренне поблагодарили меня и Дени за вечер.

Мы распустили персонал, кроме охраны, спрятали выручку, которая оказалась немалой, в сейф, и решили, что нам тоже пора по домам. Надо сказать, я устала, как черт. Да и Тина чувствовала себя не многим лучше. Мне кажется, еще чуть-чуть — и она заснет прямо стоя. А у меня, до кучи, голос стал несколько сиплым — слишком большая нагрузка сегодня была на связки.

Словом, мы еле добрались до дома и сразу рухнули в койку. Ни на что другое, кроме сна, сил уже не осталось.

Глава 9.

На следующий день я проигнорировала приглашение Кшати. Не могу же я не появляться в клубе, когда мне заблагорассудиться. Совесть надо иметь! Хотя бы местами.

Но через день я все же решила нанести вампиру визит. В основном потом, что меня жарко уговаривали Тина и Дени. Эх, знала бы моя подруга, кем является этот Кшати! Но я пока не собиралась ей рассказывать. Она и так слишком много знала о противоестественном, незачем ей погружаться в это еще глубже. Так безопаснее.

В итоге я поддалась на уговоры, ну и не только — нужно быть откровенной хотя бы с собой. Около семи я подъехала к дому Кшати, адрес которого был указан на карточке. С минуту я пялилась на него, раздумывая — туда ли я попала?

Трехэтажный дом казался настоящим дворцом с резьбой, колоннами и огромными окнами, некоторые из которых практически скрыты плющом. Готова спорить, что здесь не меньше полусотни комнат. К тому же дом окружал небольшой сад, что уже роскошь для города плотной застройки.

Наконец, переварив увиденное, я позвонила, чтобы мне открыли ворота в этот рай. Стило мне представиться, как они тотчас отворились, словно я произнесла заветное слово "сим-сим".

Я въехала внутрь. Когда я вышла у дверей, молодой мужчина в форме швейцара открыл их передо мной, и он же поставил мою машину в гараж.

Вот я оказалась внутри, и на миг мне показалось, что я перенеслась в Индию. Мебель, ковры, занавеси, украшения — все, казалось, было оттуда. Но при этом совсем не удивляло присутствие в комнатах телевизоров, стереосистем или концертного рояля и других атрибутов современности. Словно пространство и время сплелось здесь в причудливом, но гармоничном узоре.

Дом казался пустым, но вскоре я услышала приближающиеся легкие шаги. В дверном проеме возникла Амарис, но сейчас она была совсем не похожа на ту, что пела со сцены. Простые голубые джинсы и тонкий, просторный черный свитер, от чего ее, и без того почти белые волосы, заплетенные в косу, касались еще светлее. К тому же на ее лице не было ни грамма косметики.

Этот ее вид плохо вязался с окружающей обстановкой. Правда, мой тоже. И на мне были джинсы, только черные, а сверху жемчужно-серый топ с длинными рукавами и кожаный жакет. Каюсь, можно было бы одеться и поизящнее, но чего уж теперь?

— Здравствуйте, Лео, — тихо проговорила Амарис.

— Здравствуйте.

— Вы, наверное, пришли к Кшати?

— Да.

— Он ждал вашего визита, и будет рад видеть вас. Только вам придется немного подождать. Кшати... еще не встал.

— Хорошо, я подожду, — улыбнулась я.

— В таком случае, пройдемте в гостиную. Там вам будет удобнее.

— Ладно. И можно называть меня просто Лео.

-В таком случае, и меня называйте просто по имени, — она впервые улыбнулась.

— Договорились, Амарис.

— Лучше Ами, Амарис — имя для сцены.

— О`кей. Вот и познакомились.

Ами опять улыбнулась, и от этой улыбки, казалось, вся она осветилась внутренним светом. Выглядела она теперь младше года на три.

Гостиная оказалась настолько просторной, что к ней скорее подходило слово "зал". Стены солнечного оранжевого цвета, но не режущие глаз, пурпурные занавеси. Здесь даже был камин, возле которого лежала шкура огромного тигра. Глядя на нее, я невольно поежилась — вспомнилась Инга. Так поневоле станешь гринписовцем! Хотя, если учесть, что я все-таки хищник... Рядом со шкурой стоял большой низкий диван в форме полумесяца, весь усыпанный разноцветными подушками, словно драгоценными камнями. Еще одним полумесяцем возле дивана стоял столик красного дерева, ножки которого были вырезаны в виде слонов.

Ами пригласила меня садиться, и сама примостилась рядом. В том, как она это сделала, ощущалась кошачья грация. И дело было не просто в изяществе. На миг показался ее зверь. Положив руку на спинку дивана, она спросила:

— Может, хочешь чаю или кофе?

— Нет, спасибо, — ответила я, обводя глазами гостиную. Готова спорить, она здесь не единственная. — Значит, ты тоже здесь живешь?

— Да, конечно. Так удобнее.

— Но, по-моему, проще снять номер в гостинице, чем целый дом.

— Мы не снимаем дом, Кшати его купил.

Мои брови опять поползли вверх. Я вполне могла представить СКОЛЬКО стоит этот дом. Мда. Хотя... за полторы тысячи лет можно скопить и не такое состояние. Наверное...

— А тот клуб, — вдруг спросила Ами, — в самом деле принадлежит тебе и твоей подруге?

— Да, разве есть повод сомневаться?

— Нет, просто... это довольно необычно...

— Ну, я бы не сказала. Не такая уж это редкость.

— А твой муж...

— У меня нет мужа, — усмехнулась я. Тут у меня возник вопрос, который я не могла не задать,— Кстати, а в стае знают о твоем прибытии?

Ами на секунду замерла, ошарашенная, потом произнесла:

— Нет, зачем?

У меня челюсть так и упала. Ведь она оборотень не первый год, я это чувствовала, и при этом не знала первейшего закона. С трудом поставив челюсть на место, я сказала:

— Если ты не поставила в известность местную стаю, приезжая в город, то это может быть расценено как вызов. И ничего хорошего это не сулит.

Ами слушала меня открыв рот, потом пожала плечами и проговорила:

— Никогда ничего плохого не случалось. Да я и не общаюсь с оборотнями. К тому же Кшати оберегает меня.

— Но ты же не тепличное растение, чтобы оберегать тебя от всего! — возразила я.

Она хотела что-то ответить, но в это время появился сам вампир. Сегодня он был не в костюме, а в просторной шелковой рубашке сочного синего цвета, сдерживаемой у горла сапфировой булавкой, и синих шелковых штанах вроде шаровар с золотым кушаком. В этом наряде он выглядел еще более величественно.

На лице Кшати играла приветливо-соблазнительная улыбка. Он сказал:

— Рад, что вы, Лео, приняли приглашение и посетили мой дом. Здравствуйте.

— Здравствуйте, Кшати. Или уместнее пожелать вам доброго утра?

На это вампир лишь ослепительно улыбнулся, даже клыки чуть показались. Приблизившись, он поцеловал мне руку (надо же, я почти привыкла к этому его жесту) и произнес:

— Надеюсь, вы легко нашли мой дом?

— Да, это не составило труда.

Он снова улыбнулся и сел рядом, аккурат между мной и Ами. У последней в глазах появилось насторожено-ждущее выражение. Такое бывает у собак, ловящих малейшее движение хозяина. Мне это не понравилось.

Я с самой первой встречи подозревала, что здесь что-то не так, и только сейчас поняла, что именно. Ами была сильным оборотнем, ее сила теплым ветром пробегала по моей коже, но в ней совершенно не было доминантности. Ее словно стерли. Парадокс. В стае считалось, что одно невозможно без другого. Ну вот поди ж ты!

— Ами, сейчас придет твой учитель по вокалу, — между тем сказал Кшати.

— Я знаю.

— Тогда можешь идти.

— Но...

— Если не будешь заниматься — твое пение не будет и гроша ломанного стоить, — его голос оставался таким же приятным, но в нем появились металлические нотки.

— Да, я понимаю, — покорно проговорила Ами, удаляясь.

Когда она вышла, я не удержалась и сказала:

— По-моему, вы слишком строги с ней.

— Даже такой природный талант, как у Ами, требует огранки. А это труд, — невозмутимо пожал плечами Кшати. — Хотите чаю?

— Нет, спасибо.

— В таком случае, позвольте предложить вам экскурсию по моему дому, — он протянул мне руку с очередной ослепительной улыбкой.

— Хорошо, — согласилась я, принимая руку.

Дом был шикарен — и это не просто слова. Даже не верилось, что здесь жили всего несколько дней. Мы проходили библиотеку со стеллажами, полными книг от пола до самого потолка, уютные гостиные, обставленные, казалось, на любой вкус. Конечно, нашлось место и для музыкальной комнаты, и даже для маленького кинотеатра. Все по последнему слову техники. Глядя на все это, я не удержалась и проговорила:

— Великолепный дом!

— Рад, что вам понравилось.

— Не думала, что вампиры так интересуются современной техникой.

— Я еще не собираюсь навеки хоронить себя в склепе, — мягко улыбнулся Кшати. — Мне очень интересен современный мир во всех его проявлениях.

— Отрадно это слышать, — проговорила я, отчасти потому, что надо было что-то сказать. — Но как другие относятся к этой вашей публичности? Они не возражают?

— Забота обо мне? Я искренне тронут, — при этих словах очарование из вампира так и хлестало.

— Вы прекрасно знаете, что я имела в виду, — сухо проговорила я.

Свет в его глазах чуть поубавился, но его все еще оставалось достаточно. С легким полупоклоном Кшати ответил:

— Мне уже давно не нужно ставить кого-либо в известность о своем передвижении. А мой образ жизни вообще их не касается. Да, я появляюсь на публике, но не афиширую свою суть.

— Даже делай вы это, вряд ли подобное возымело какие-либо последствия. В шоу-бизнесе это сплошь и рядом, — вырвалось у меня.

— Вполне вероятно, — согласился вампир.

— Вампирская тема стала очень популярна.

— Я заметил, — он усмехнулся быстрой усмешкой. — Уже трудно поверить, что еще два-три века назад в нас верили всерьез, а не в идеализированный экранный образ.

Я лишь пожала плечами, а он продолжал:

— Во время моей юности название моего народа лишь шепотом произносили в храмах, боясь даже этим навлечь на себя беду.

— Это в Индии?

— Да, вы весьма проницательны.

— И как называют вампиров в Индии?

— Ракшасас, — произнес он не без гордости.

— Хм... по-моему, я уже слышала это слово. Оно из мифологии?

— Теперь да, правда, в те времена я не считал это мифологией.

— Простите, если обидела.

— Нет, что вы! — Кшати бережно взял меня за руку. — Считайте это легкой ностальгией, — его губы коснулись моей руки.

— Неужели вы все это время прожили в Индии?

— Нет, конечно. Я много путешествовал. И все реже бываю на родине, с тех пор, как англичане сделали ее своей колонией.