Колдун вышел от главы и, не торопясь, пошел к своему жилищу. Хотя со стороны он и выглядел спокойным, но на самом деле — это было, далеко не так. В душе, он еще окончательно не решил — встречаться с магами или нет. Что-то в них было — не совсем правильное. Но, что именно — непонятно...

Во второй половине дня, группа приблизилась к перевалу. Ничего опасного, ни Кирилл, ни его искин, не обнаружил. Четко прослеживались следы аур нескольких человек на небольшом плато перед перевалом, но людей не наблюдалось. Видимо, после расправы над их соплеменниками, те опасались с нами встречаться малыми силами.

Как было видно, на плато обычно присутствовала боевая группа, которая, при желании, могла остановить, еще на его подступах, любое количество врагов. Перед плато, довольно долго, приходилось двигаться по узенькой тропинке. Слева — почти отвесная стена, справа — пропасть. Так что — на плато можно было выходить, исключительно, по одному.

Активизировав защитные амулеты, группа втянулась на плато. Дальше к перевалу решили послать разведчиков и, уже по полученной от них информации, определиться с дальнейшими действиями.

Пока ждали разведчиков — немного передохнули. Пришедшая через сорок минут разведка доложила, что на самом перевале — никого нет, но где-то недалеко, в стороне, они засекли — явного наблюдателя. При их появлении, четко определили его короткую ментальную связь с кем-то, в долине за перевалом.

Сам перевал, довольно пологий с нашей стороны, с противоположенной стороны был гораздо круче. С него была видна приличная часть долины, и на горизонте обозначался очередной горный кряж. В соответствии с этими данными, решили перейти перевал и остановиться на ночевку, пройдя как можно больше. Так, чтобы на третий день, еще засветло, спуститься в долину.

Все это время, пока шли, Кирилл вновь и вновь прокручивал мысли, которые его посещали, при прочтении главы, и конструкты кодов, которые он составил, по результатам этих размышлений. Сон, к сожалению, он не помнил. Хотя искин и давал раскладку, но во что-либо удобоваримое — это не складывалось. Сам искин, имеющимися у него средствами, момент перехода не зафиксировал. Это говорило о том, что произошло что-то новое, не предусмотренное программами.

Помучившись, Кирилл понял, что нужно прибегнуть к испытанному способу — переключиться на другую задачу. Что и сделал — начав сканирование окружающего мира, в ментальном диапазоне. Но проводил это не на стандартной 'частоте', а на более высокой.

И вскоре — получил около двух десятков откликов из долины. И все время, пока они переходили перевал и двигались к месту возможного привала, — все их анализировал. В конце концов, в общей памяти, сформировалось табличка с результатами анализа.

Когда переходили перевал, наткнулись на ответвление от основной тропы. Небольшая тропка отвернула влево и, крутясь по перевалу, километрах в трех, — упиралась в небольшое озерцо. Там же, на его берегу, на небольшом возвышении, чувствовалось присутствие наблюдателя. Решили — не отвлекаться и идти дальше.

Склон, с этой стороны, был более крут. Движение замедлилось. Только те, кто не был в горах, считает, что спускаться легче, чем подниматься. Хотя чаще всего — это далеко не так.

Два раза тропа проходила по террасам, с которых открывалась панорама на долину. Покинув вторую террасу, попали на небольшую осыпь. Движение замедлилось еще больше. Наконец, тропа нырнула в горный лес, где по-прежнему было очень круто, но идти стало легче, так как тропа пошла широким зигзагом.

Через три часа, отряд вышел на границу леса и очутился на живописной, почти плоской полянке. По всему было видно, что это — тоже одно из мест, где останавливаются многие из тех, кто переходит перевал. Больно место удобное. От этой поляны уходили две тропы. Одна спускалась вниз и, через некоторое время, снова окуналась в лесной массив, с очередным серпантином, а вторая была проложена параллельно кряжу, и видимая ее часть проходила, в основном, на высоте полянки.

Воронов, с помощью Умника, просканировал окружающею местность и объявил привал. В его организацию Кирилл тоже внес свою лепту. На этой высоте уже имелись насекомые, среди которых явно были и кровососущие. Поэтому Кирилл запустил в дело одну из своих разработок — своеобразный антикомариный полог. Он развертывался из амулета — величиной с голубиное яйцо, в сферу — требуемого размера. По мере развертывания, он вытеснял всех насекомых из внутренней области. Граница сферы была видна невооруженным глазом, в виде неяркого фиолетового свечения. На вопросительный взгляд Воронова, Кирилл объяснил, что сие значит.

После того, как устроились и поужинали, Кирилл продолжил анализ полученных из долины откликов. Семь из них — тянули на отклики от 'магов', остальные — были попроще. В конце концов, перебрав имеющуюся базу данных, искин классифицировал этих семерых, как колдунов или шаманов. Опасные товарищи, так как сумели самостоятельно научиться обращаться с непространственными энергиями и полями — без всяких амулетов, исключительно — только с помощью своего мозга. Правда, делали они это грубо и с огромными затратами своей жизненной энергии, но — делали. Трое из них были урожденными, остальные четверо — обученными.

По приготовлениям одного их них, Кирилл понял, что отряду придется встретиться — именно с урожденным. Этот колдун принадлежал к племени, которое базировалось, как раз, в предгорье, куда спускался отряд. Само племя снималось и уходило, а колдун оставался встречать гостей. Их явно опасались. Из полученных впечатлений, Кирилл с облегчением понял, что колдун не настроен на противостояние и остается, в большей степени, из любопытства, хотя и относиться к предстоящей встрече с немалой опаской.

Во второй половине следующего дня, отряд, наконец, спустился с гор и подошел к селению.

В само селение — решили не входить. Расположились недалеко. Пока обустраивались, Кирилл чувствовал скрытое наблюдение. Когда все 'устаканилось', Кирилл, предупредив Воронова, двинулся к селению.

Колдун на встречу не вышел. Пройдя по улице, Кирилл нашел его на небольшой площади, на которую выходила улица. Тот сидел на скамейке за столом. Вторая скамейка пустовала. И стол, и скамейки явно были вынесены на площадь — специально для этой встречи.

Молча, ничего не говоря, Кирилл подошел к столу и присел на свободную скамейку. Состояние ауры колдуна говорило о том, что тот себя контролирует очень хорошо. Просматривалась опаска, заинтересованность и большая толика любопытства.

Искин Кирилла, за эти три прошедших дня, внедрил в сознание знание языка этого народа. Некоторое время они сидели молча. Потом колдун заговорил:

— Я приветствую на своей земле 'Посвящающего'. Могу ли я надеяться, что 'Посвящающий' пришел к нам с миром?

— Тебе и твоему народу не стоит беспокоиться. Если вы не будите пытаться напасть на наш отряд, то мы также не будем испытывать силу ваших воинов, — спокойно, глядя прямо в глаза колдуна, ответил Кирилл.

— Дозволено ли мне будет спросить 'Посвящающего' о причине убийства наших воинов вашим отрядом? — с тревогой в голосе, спросил колдун.

Кирилл помолчал, затем, придав голосу некоторую жесткость, ответил:

— Я и маги-воины отряда, с которыми я иду, не приемлем рабства. Человек — не вещь. Им нельзя владеть. Те, кто торгует людьми, будут нами, при встрече, безжалостно уничтожаться. Но специально за ними охотиться мы не будем.

Видно было, что колдун удивлен. На его памяти, никто не говорил, что 'Посвящающие' имеют что-то против рабства. Но и говоривших с 'Посвящающими', вот так, вот — на прямую, он тоже не помнил. Так что — принял информацию, как данность. Мало ли какие завихрения есть у 'Посвящающих'.

Сейчас его интересовало другое — снизойдет ли сидящая перед ним сущность до обряда посвящения. По старым приданиям, при посещении людей, 'Посвящающие' всегда проводили один или два обряда. Поэтому, немного помявшись, он и спросил об этом Кирилла. Тот, хотя и слегка растерялся, но вида не подал. Заставил своего искина быстро икать информацию, по этому поводу.

Все, что тот нашел, выливалось в несколько предложений. При посещении людей, 'Посвящающий' обычно проводил инициацию колдунов и лечение тяжелобольных. Поняв, что, для поддержания реноме, придется сделать что-то похожее, он поручил искину просканировать ушедший род, на наличие скрытых 'магов' и неизлечимых больных.

— Хорошо. Не будем разрушать традиции. Через некоторое время, я скажу тебе, кого ты должен привести ко мне завтра утром, — водрузив на лицо снисходительное выражение, пообещал Кирилл.

Он сделал вид, что задумался, а сам слушал отчет искина. Как ни странно, выяснилось, что потенциальный 'маг' в роду имеется, но почему-то, на данный момент, он чуть-чуть не дотягивает до статуса изгоя. Имеются и несколько серьезно больных, на которых уже махнули рукой. Ни травница, ни шаман вылечить их не смогли. При том, что один из них — пользующийся авторитетом старейшина. Он, хотя и был в возрасте, но еще не таком, чтобы полностью списывать его со счетов. Проговорив про себя имена выбранных искином, Кирилл, якобы выйдя из транса, сказал:

— Завтра ты должен привести ко мне: Репота, Цинию, Лоргина, малышку Миксу и того, кого вы зовете Простаком (хотя у него, как я знаю, есть имя).

Первая четверка имен не вызвала у колдуна удивления, но упоминание Простака — ввергло в изумление. Первые были больны. Каждому из них уже был отмерен срок. Кому — сотня, кому — три сотни дней. Их выбор был понятен. 'Посвящающие' всегда, для демонстрации своих удивительных возможностей, лечили безнадежно больных. Но вот Простак — не вписывался в этот список, ни с какой стороны. Это был не очень умный и плохо соображающий малый. Совершенно неприспособленный к жизни. Ни оружие рода, ни оружие Империи он освоить не мог. От слова — совсем. Пока был молодой — это как-то терпелось, но после того, как он не прошел обряд возмужания, — почти все от него отвернулись. Даже семья. Только пара детских друзей — иногда с ним общалась. Ему поручались самые тяжелые и грязные работы — и он не роптал, все прекрасно понимая. Обычно эти работы выполняли — в чем-либо провинившиеся. Но с ним, в частности, не хотели работать — даже они.

'Неужели я не заметил его болезни?.. — с тревогой думал колдун. — И почему не прозвучало никакого имени на возможную инициацию?.. Неужели в племени нет никого?..'

— Сейчас — мы расстанемся, а завтра утром — я жду тебя здесь, со всеми, кого я перечислил. С собой пусть возьмут сменную одежду. И, особенно, я хочу видеть Простака, — поднимаясь из-за стола, заключил Кирилл.

— Да, конечно. Я и все выбранные предстанем перед тобой завтра с утра, — все больше и больше удивляясь, ответил колдун. — Я сейчас же отправляюсь за ними.

На этом они и расстались. Кирилл пошел в лагерь, а колдун, вскочив, с заметной прытью, на своего скакуна, помчался на стоянку рода.

Придя в лагерь, Кирилл попал, как раз, на ужин. Вполне полноценный. Перекинувшись с Вороновым парой слов, он устроился у своей палатки и стал обдумывать завтрашнее действо.

С больными — все понятно — искин сумел поставить диагнозы. Способы лечения — тоже были отработаны. Через 'Клинику для всех' прошло уже очень много пациентов — и, соответственно, база историй болезней и методик лечения составляла уже пару сотен терабайт. Нужно будет слегка поработать с аурами и запустить нанитов в организм больных. Дальше — по отработанной программе — они сделают все сами.

В организме Кирилла, в разных местах, было заныкано приличное количество нанитов. На всякий пожарный. Так что — специально их генерировать не придется. Вот — и пригодилось.

Часа за два, он сумеет запустить лечение и, в течение суток, всех их 'поставит на ноги'. Двоих из них, в принципе, могли бы вылечить и в Империи, но, видимо, такое здесь не практиковалось. Еще двое, хотя и трудные больные, но не безнадежные. А вот с Простаком — придется повозиться.

Как ни странно, именно он был назначен Кириллом на инициацию. Как доложил искин, этот Простак — очень сильный природный 'маг', но, из-за врожденного изъяна в связях головного мозга, он оказался отрезанным от своих возможностей. Чтобы их восстановить — придется постараться. Но возможный результат — того стоит.

Свои дальнейшие размышления Кирилл проводил уже в палатке. Еще раз, прокачав с искином симптомы и определившись с лечением, он стал готовить амулеты с программами управления нанитами. Опыт 'Клиники для всех' давал надежду на благоприятный исход, во всех имеющихся случаях.

Малышка Микс — двенадцатилетняя девочка, с острым лейкозом. По-простому — рак крови. Начало третьей стадии. Лечение — замена пораженных клеток костного мозга на здоровые и очистка крови.

Старейшина Репот — сработала генетическая предрасположенность к раку кожи. Произошла мутация в хромосоме 9q22.3. Что послужило спусковым крючком болезни — сейчас, уже точно, установить нельзя. Слава Богу — еще середина второй стадии, когда еще нет прорастания опухоли в окружающие ткани и метастазов. Лечение — полное удаления раковых клеток. На данной стадии — это еще возможно сделать.

Женщина средних лет — Циния. Перикардит, развившийся после травмы. Возник застой жидкости в одном из отделов сердца. Соответственно — затруднение сокращения мышцы и нарушение ее работы. Давление в области перикарда, вызванное увеличением жидкости и воспалением стенок, ограничило способность сердца сокращаться. Может привести к полной его остановке. Видимо, симптомы заболевания проявились не сразу, что и создало смертельно опасное состояние в данное время. Здесь нужна пункция. Просто говоря — прокол полости околосердечной сумки и эвакуации выпота. Потом — заставим поменьше пить и нанитами обеспечим мочегонный эффект. Они же разберутся — и с травматическим эффектом.

Лоргин — еще довольно молодой человек, с циррозом печени. Тут — снова генетическая предрасположенность. Плохо выводятся и постоянно накапливаются вредоносные металлы. У этого человека их количество достигло пиковой точки — и, соответственно, начинал развиваться цирроз. Почистим печень и попробуем подрегулировать генетику. В базе описано несколько таких случаев.

Ну и, наконец, Простак... Здесь придется работать 'он-лайн'. Основная надежда — на искина. Перестройка нейронных связей — дело очень стремное. Придется постоянно мониторить результаты каждого минимального воздействия.

К началу ночи, у Кирилла на столе лежало четыре амулета и запись, в памяти искина, нескольких вариантов работы с Простаком. Сладко потянувшись всем телом и сбросив некоторую мышечную скованность, Кирилл вышел из палатки. На небе уже появились звезды, а в воздухе — насекомые. Проза жизни несколько портила впечатление от огромного звездного неба. Пришлось снова разворачивать полог.

Каждого больного расположили в отдельном доме. Проверив, еще раз, первых четырех, Кирилл, получил подтверждение искина о точности диагнозов и запустил лечение. Для этого — он сделал себе небольшое кровопускание и ввел нанитов больным, вместе со своей кровью. Положив соответствующий амулет радом с каждым из них, запретил их трогать, в течение суток. Предварительно, конечно, погрузил их в сон.