— Так, ведь, источится защита скоро, — вклинился я в монолог Лешего. — Естественно, захотелось узнать, что огребем, если они прорвутся. Сами, ведь, подтверждаете, что недаром их тут изолировали.

— Вот-вот. Знать "оне" хотят. Во-первых, никто бы им не дал пробить защиту. Кроме вашей, человеками сделанной, еще и наша есть. А она, знамо, покрепче-то будет. И не встревай! Слушай и внимай! Ишь какой шустрый, и не посмотрю, что маг, — звездану в лобешник для процесса воспитания. Ышо раз — но уже по-сурьезному. Долго потом в голове звон будет. Молчи и внемли. Во-вторых, думаешь только этот Мир закрыли. Ошибаешься милок. Все Миры закрыты. Этот — только покрепче остальных. Раньше-то всяк наперекосяк мог по Мирам шастать, а сейчас — только избранные или с помощью железок хитрых. Да и то — мы часто шугаем всяких праздношатающихся, путаем, отправляем черти куда, удлиняем путь до невозможности и разные другие пакости измышляем, — помахивая указательным пальчиком, больше похожим на сучок, вещал дедуля.

— А, как же — я?.. Что-то не припомню особых трудностей, — опять влез я.

— Еще раз перебьешь — точно, врежу! — рассердился дед.

И я понял — врежет. И проглотив готовые вырваться на свободу вопросы — заткнулся.

— Про тебя — сказ отдельный. Надобен ты нам сейчас. Но перед разговором о тебе — не мешает подкрепиться. Винца уже попили. Сейчас покушаем. И не лезь в свой мешок — не надо мне твои консервы.

Я, было, хотел обидеться за "консервы", но затем понял, что имеет в виду Леший, и промолчал.

Дедок тем временем достал небольшую скатерть, аккуратно развернул ее и произнес:

— Ну что, скатерка, дай, что-ль, покушать.

Не успел я сморгнуть — как скатерка оказалась уставленной различными яствами!

У меня аж слюнки потекли...

— Угощайся. Это не твои чуланные заготовки. Все натуральное — с пылу, жару, реки и огороду.

Упрашивать не заставлял. Натрескался от пуза. Все было не просто вкусное — восхитительно! Запеченная рыбка. Икорка. Мяско — чувствовалось, только-только с окорока срезали. Хлеб — вообще, выше всяких похвал. Только один его дух включал слюноотделение на полную катушку. Огурчики, помидорчики — именно, ими и пахли! Колбаска вяленая — "пиханная" — отвал башки!

Строить из себя интеллигента даже не пытался. Ел жадно, торопливо глотая, руками... Свежее, сочное, вкусное — куда уж тут до хороших манер!

Наевшись — откинулся — и невольно сытно отрыгнул. Дедок, тоже насытившись, отодвинулся от скатерки и лукаво спросил:

— Ну как?.. Вкусно?

— Не то слово! Очень!.. — только и смог я ответить.

— Вот! -а могли бы — все и всегда так кушать! И надо же суметь, так, все испоганить. Ну, да ладно. Не ты в том виноват — и не с тебя спрашивать... А теперь о том, почему мы тебе позволили добраться — аж до этих мест. Сам понимаешь — не спроста и не от излишней доброты, — сказав это, Леший вдруг замолчал.

Я сидел тихо и не встревал. Получить по лбу "ышо раз" не хотелось. Мало ли — какие потом последствия вылезут, если дед "по-сурьезному" звезданет.

Помолчав, тот продолжил:

— Мы высовываемся крайне редко. А за последние пару тысяч лет — так, в первый раз. Наши аккуратные намеки перестали восприниматься. В других Мирах — еще шатко-валко, не сильно "борзеют", но в этом — уж совсем распоясались. Пришло время — поставить на место людишек. Старшие "светиться" не захотели и решили, для внушения нужных истин, использовать... тебя. На этот раз, с твоей помощью, предупредим прямо в лоб. Не утихомирятся — не будет ни этого острова, а может — и не этого Мира.

— Можно реплику?.. — осторожно, как прилежный ученик, спросил я, подняв руку.

— Давай, глаголь... — не воспротивился оракул.

— Так, ведь, ваши слова подтверждают — и нашу озабоченность, — торопливо выдал я.

— Не. Дело не в том, что они "дырку" начали крутить. Они кое-что еще утворили, притом — заявили об этом, можно сказать, на "официальном уровне". "Дырку" мы бы заткнули, не напрягаясь. А вот — отказ от выполнения некоторых договоренностей — это весьма и весьма нехорошо с их стороны. Старшие очень недовольны. Видимо, наступил момент, который всегда неизбежен в паре "творец-творение". У самолюбивого ученика появляется непреодолимое желание превзойти учителя. И не только в творениях, но вплоть — до устранения последнего. Дабы не было никого лучше. Но, в данном случае, ученик впал в огромное заблуждение. Возможность управления Мирами или даже способность их творить — ни на йоту не приближает данного конкретного ученика ко всемогуществу Старших!

Наступила пауза, в продолжении которой оракул неторопливо раскуривал свою трубку. Мне тоже захотелось закурить, но я не мог никак найти долбанные спички и нервно шарил у себя в карманах.

— Ты уже понял, что разговор идет о владыке этого Острова и, по совместительству, данного Мира. Хотя о том, что он здесь всем заправляет, почти никто однозначно не знает, но "первые лица" этого Мира определенно догадываются. Но — не суть... — дед протянул свой костлявый палец к моему лицу, и на его ногте возникло маленькое пламя. Прикурив, я молча благодарно ему кивнул.

— Я помогу тебе добраться до этого господина, и ты его предупредишь, что им крайне недовольны и требуют возобновить выполнения договоренностей. Каких — для тебя неважно. Он — знает. Но одно то, что ты, вопреки его воле, в конце концов, до него доберешься, — должно несколько охладить его пыл, — задув огонек на пальце, выдал мне Леший и информацию, и задачу — "в одном флаконе".

— Как-то все... странно. Речь у вас стилизована под "русские народные..." Не вяжется это, простите, с образом Смотрителя за Мирами, — откровенно поделился я зародившимися у меня сомнениями.

— Стиль — дело индивидуальное. Он разный — для каждого, с кем я контактирую. Для тебя — вот, такой. Мог бы и догадаться, — неодобрительно зыркнув на меня, пояснил Леший.

— Тебе, конечно, будут противодействовать. Добираться придется пехом. Порталы здесь не сработают. И местная, и наша защита настолько переплелись, что может выкинут тебя — незнамо куда и, притом, с "билетом в один конец". Так что — вот тебе "инструментик". По-вашему, это обзывается: "полог-невидимости". Полнообъемный. Будешь невиден — во всех возможных диапазонах. Маг-то ты — маг. Но иногда — этого маловато будет. Но это — только для упрощения пути. Бластер свой противо живых не пользуй — не люблю я смертоубийства.

— Тут еще один деятель шляется. "Домовым" — кличут. На подходе к хозяйскому дому — обязательно объявится. Он у местного умника — "на подхвате". Я — вроде как, тоже, но это — так, для виду. Попугать его можешь, но тоже — без смертоубийства. Пригодится еще. Мозги, только вот, ему почистить надобно — да все руки не доходят. Видать решил, что Старшие про него забыли. Так, ты напомни ему, что по чем. Потом и я подключусь к воспитательному процессу. Ладно. Заболтались. Дальше — один... — сказав это, Леший щелкнул пальцами — и исчез.

Посидев еще немного, я тоже засобирался. Теперь уж — не повернешь назад. Да и интересно, все же, докопаться до истоков.

Выйдя из погребка, снова оказался в лесу.

Преодолев небольшой перевальчик, я увидел долину. Что интересно — строения внизу долины, с разного расстояния, смотрелись по-разному. С перевала — как старинный замок, окруженный небольшим средневековым городком, а когда до городской черты оставалось не более километра — все вдруг увиделось совершенно в другом свете.

Вполне современный городок. Лучи улиц разбегались от большого центрального купола, абсолютно неопределенного цвета. При каждом новом взгляде — цвет изменялся. Сам город окружала вполне полноценная кольцевая дорога.

Вот тут — откуда ни возьмись! — и появилось обещанное мне Лешим местное страшилище:

— Опять какого-то прощелыгу Леший пропустил. Вечно его забавы — ни к чему хорошему не приводят! Уж разнообразил бы как-нибудь свои уловки-пакости. Вот — разозлиться хозяин! Мало не покажется!

— Как понимаю — Домовой. Леший насчет вас предупреждал, — не обращая внимания на его слова и тон, с которым он их произносил, поприветствовал я нового персонажа. — Здравствуйте. Очень приятно познакомиться. Но, вроде, как я знаю, показываться гостям вне дома вам, домовым, не положено.

— Положено-не положено... А если всякие прохожие на дармовщинку горазды?!. Потом с хозяином объясняйся — кто чего спер. Так что — заканчивай препираться. Как я понял, ты — к хозяину. Вот — и иди, — пробурчал Домовой.

— Да, собственно, я готов, только — идти куда?.. — переходя на серьезный тон, спросил я.

— Вон — видишь дверь?.. Через нее — и иди. Хозяин уже ждет. Нечего "всяким-яким" шляться тут по городу.

И действительно — рядом с ним, прямо в воздухе, появилась дверь. Добротного такого вида — дубовая, лакированная, с золотой ручкой. Именно — с золотой!..

Поняв, что, наконец, до выяснения всех вопросов остался один шаг, я, не раздумывая, перешагнув порог — и очутился, как потом выяснилось, в Зале Управления Островом.

Где узрел три персонажа. Причем, один — оказался мне знаком. С красного цвета Девушкой — я встречался. Да и с Котом, растянувшимся во всю длину дивана, — вроде, тоже. Правда, ранее он был поменьше размерами.

Пройдя пару шагов к пульту управления, за которым восседал третий — Хозяин — молодой мужчина богемного вида, я остановился и учтиво поздоровался:

— Здравствуйте — всем! Не хочу показаться невежливым, но уж сильно назрела необходимость нашей встречи.

Дремавший, было, Кот шевельнул ушами, приоткрыл один глаз и прошепелявил:

— Пшивет-пшивет... Коли не ш-у-тиш-шь... — и вернулся к прерванной дреме.

— Обо мне — вы, скорее всего, уже все выяснили. Если нет, то — Кирилл, путешественник, и я (кроме выяснения своих вопросов, коих накопился вагон и маленькая тележка) уполномочен на разговор от имени... каких-то Старших.

До этого спокойный, хозяин острова дернулся и, вперившись в меня подозрительно-злобным взглядом, ехидно спросил:

— Это когда ты успел стать уполномоченным?!.

— Да... совсем недавно. Пока преодолевал полосу препятствий — кто-то очень четко впечатал в мое сознание кое-какую информацию. Заодно — с пояснениями о статусе уполномоченного. Велели передать, что Старшие... "недовольны" и советовали... "вернуться к выполнению обязательств по договору". Что за договор и что за обязательства не прояснили, прописали, что вы сами поймете, — якобы, не замечая его издевку, спокойно ответил я.

Было видно, что хозяин хочет — весьма эмоционально — высказаться в ответ на услышанное, но его здравый смысл победил. Что, собственно, высказываться — если собеседник "не в теме".

Поэтому я услышал совсем другое:

— Ладно! Это — мои проблемы. C твоими "полномочиями" — ясно. Говори "свои вопросы".

— Хочу прояснить одно... Мессии — это ваших рук дело?.. Все косвенные данные указывают на вас, и что, именно, отсюда — на Землю и, скорее всего, в разные другие Миры вы отправляли "спасителей", "помазанников", "пророков" и прочих проповедников всевозможных религий. А, ознакомившись со здешним Миром, я понял, что тут — вы устроили полигон для их натаскивания и подготовки, — не обращая внимания на грубость, заявил я "свои вопросы".

Картинка у меня уже сложилась. Требовалось только подтверждение.

— А, хотя бы — и так! Что с того?!. Тем более — последнее восемьсот лет мы блокированы и варимся в собственном соку, — откинувшись в кресле, нагло парировал мой собеседник.

— А зачем, собственно?..

— А чтобы жизнь раем не казалась! Тем более — это начинание запустила в жизнь одна из фракций этих самых Старших, от которых ты частично выступаешь, — издевательски усмехнувшись, ответил хозяин острова и, немного помолчав, добавил:

— Правда, они быстро его забросили, но мне оно понравилось. Поэтому я творчески его развил — и использовал в своих целях. Уже личных.

— А "чтетельней" готовить своих посланников — не пробовали? Такого, ведь, нагородили, что до сих пор разобраться не можем, — раздраженно бросил я ему в ответ.

— Это — не ко мне. Людины сами все извратили и продолжают это делать с большим энтузиазмом. Изначально — все было отработано идеально.

— Отслеживать исполнение — не пробовали? Почему не пресекли возникшие извращения?! — теряя терпение, бросил я ему в лицо.

— Тоже — не ко мне. Заткнули нас! Вот — и долбим до сих пор, — зло отразил он мой "наезд".

— Долбежку можете прекратить. По полученной мной информации — в любом случае, Старшие вас из "заповедника" не выпустят. Так что — предлагаю обратить энергию на мирные цели, то бишь — на ваш собственный Мир и навести в нем порядок, — выдал я свою заготовку.

— Да думал я уже над этим! Собственно, поэтому — и прекратил выполнять свои обязательства по упомянутому договору. Тем более, что среди Старших — тоже нет единства. Две основные фракции до сих пор бодаются. Так что — нам сам Бог велел объединяться, — озвучил хозяин свою позиции.

— Если согласен — прошу в гостиную. Самое время — отужинать. Зал — не лучшее место для дружеских разговоров.

— Согласен...

Глава 30

Столовая представляла собой довольно обширный зал с одним круглым, солидного вида, дубовым столом в центре, в стиле земного средневекового рыцарства.

Вокруг стола располагалась своеобразная зеленая зона. Несколько деревьев. Кустарник.

Между ними возвышался большой валун, с вершины которого, тихо журча, стекал мини-водопад.

С деревьев свисали лианы, по которым шастали какие-то зверьки, напоминавшие земных обезьян, а между веток порхали местные птички, но за границу зеленой зоны не вылетали.

В общем — еще та идиллия.

Хозяин, указав мне на одно из трех кресел, церемониально пригласил всех отужинать.

Когда уселись, обращаясь ко мне, то ли спросил, то ли констатировал:

— Как понимаю, ты — с Земли и, конкретно, из России, поэтому меню будет соответствующее — полагаю, истинно русское. Для простоты общения — зови меня Дух, не в плане — бесплотный, а так... сложилось, — и он покосился на Лили.

Затем поднял руку и, щелкнув пальцами, громко произнес:

— Русское меню!

Тут же, как мне показалось, прямо из зеркальной части стены, материализовался официант.

Присмотревшись, я понял, что там — просто центральное зеркало вынесено немного вперед.

После того, как передо мной появилось меню, Дух поощрительно кивнул.

Взяв и открыв меню, я понял, что имел ввиду хозяин этого места, когда говорил о русском меню:

'— борщ с хрустящей капусткой, огурчиками и салом, нарезанным с морозца;

— борщ со сметаной с зернистой икрой и рюмкой водки "Столичная;

— суп а Iа lortue из телячьей головки;

— суп из раков с расстегаями;

— поросенок с кашей зажаренный на водке;

— печеный бараний бок;