Солнце для всех!

     — А это — Кирста! — представила Цог немного отставшую от неё спутницу. — Знакомьтесь!

     Кирста оказалась андрогином. Брюнетка, высокая и худощавая. Несмотря на то, что лицо её нельзя было назвать красивым, она походила больше на женщину, чем на андрогина. Элвин решила, что это из-за причёски. У Кирсты были длинные, достававшие до середины плеча волосы. Одета она была в плащ-дождевик тёмно-оранжевого цвета с глубоким капюшоном; под плащом — жёлтое платье, более длинное чем у Цог, на ногах — чёрные ботинки. На вид Кирсте можно было дать лет шестнадцать. Выглядела она серьёзной и умной, и произвела на Элвин приятное впечатление (заодно успокоив её иррациональную ревность: теперь внимание Малк к Альве не угрожало её планам).

     Как и обещала Малк, подруги принесли им одежду, и вскоре все трое приняли вполне приличный для людных мест внешний вид. Трилти достался элегантный плащ из гардероба Кирсты с широкими вертикальными полосами голубого и синего цветов; плащ был немного длинноват, в остальном же подошел почти идеально. Одежду для Альвы Цог, по-видимому, купила, так как сама она была заметно ниже ростом, а одежда Кирсты, наоборот, была ей велика. Во всяком случае, Элвин новый гардероб Альвы показался ни разу не ношенным: сменив воронью форму на удобные серые брюки, бежевый свитер с высоким горлом и фиолетовый дождевик с неизменным капюшоном, девушка преобразилась настолько, что Элвин уже не могла заставить себя перестать на неё открыто таращиться.

     — Что, не очень смотрится? — спросила Альва, не-то шутя, не-то действительно решив, будто что-то не так.

     — Нет... Что ты! Очень даже хорошо! — спешно заверила Элвин девушку. — Ты выглядишь... восхитительно! — добавила она и тут же мысленно себя обругала за подвернувшееся на язык пафосное, аристократическое словечко. — В смысле: классно, здорово! — спешно исправилась она, вызвав тем в больших красивых глазах Альвы задорные искорки.

     Самой Эл достался немного великоватый гибрид дождевика с тулупом на лохматой подстёжке из искусственного меха. Огненно-красный «тулуп» с плеча Малк сидел на ней свободно, но не как мешок на вешалке, — пусть Элвин и уступала Малк в габаритах, тем не менее, сложена она была крепко и обладала фигурой, какую трудно испортить даже мешком.

     Переодевшись и избавившись от старой одежды (Малк собрала её в узел и вынесла через шкафчик в заброшенный тоннель), Элвин и Альва оставили оружие и коммуникаторы при себе. Забранный у бывшей начальницы пистолет Альва в знак благодарности вручила Цог, а Элвин отдала Малк и Кирсте часть имевшихся у неё наличных денег (вначале те стали отказываться, но Элвин заявила, что желает оказать сестринскую помощь их коммуне и только после этого деньги были приняты). Напоследок Малк достала ещё пару кружек и разлила на всех оставшееся содержимое термоса. Пока пили чай, Трилти с Альвой проделали ряд простых манипуляций со своими непростыми коммами, превратив их в совершенно «новые», не опознаваемые ком-сетями в качестве прежних, устройства (с коммуникатором Эл Альва пообещала разобраться позже, а пока посоветовала его не включать) и после все вместе отправились на станцию «Второй Пищекомбинат Семьи Глитай».

     Глава шестнадцатая. Сёстры

     — И всё-таки, почему ты мне помогаешь? Неужели я единственная, кто может справиться с делом, на которое ты собираешься меня подписать?

     — Хм... — Сарранг пожала узкими плечами. — Нет, конечно.

     — Тогда почему? — настойчиво повторила вопрос Вэйнз.

     Они с Дафф сидели в тёплом и просторном салоне машины Сарранг, катившей на автопилоте по ночной магистрали Тира. В машине также находились триумвиры Сарранг — бесполая по имени Дивин и совсем юная мужчина по имени Азаль, выглядевшая едва ли не женственнее самой Сарранг. Отфильтрованный свежий воздух в салоне приятно пах незнакомыми Вэйнз цветами.

     После того как Сарранг отвезла их в квартиру на самой окраине города, где они смогли помыться и переодеться, система вентиляции салона окончательно расправилась с запахом канализации (слегка пованивали только пустовавшие теперь кресла, на которых раньше сидели Вэйнз и Дафф).

     — Видишь ли, Вэйнз, — помолчав, ответила женщина. — Ещё тогда, в клубе, я навела кое-какие справки насчёт тебя и поняла, что ты — та самая, кто мне нужна...

     — Ничего не понимаю...

     — Сейчас поймёшь, — улыбнувшись, Сарранг переглянулась с триумвирами. Те почти не разговаривали с Вэйнз и её подругой, но держались дружелюбно, без важничанья. — Как я уже говорила, — продолжала женщина, — мне нужен надёжный человек, никак не связанный с Хóзрой... Хочешь знать почему?

     Вэйнз молча кивнула.

     — Хóзра пляшет под дудку властей.

     — Работает на шакалов, ты хочешь сказать?

     — Бери выше.

     — На ворон?

     — Ещё выше, Вэйнз! — Сарранг сделала рукой неопределённый жест. — Хóзра — человек Комитета!

     Вэйнз присвистнула.

     — Я тебе больше скажу, подруга! Не только Хóзра, но и другие, такие как она, главы кланов — все они — ставленницы КБК! И их подручные...

     — Кроме тебя, конечно... — добавила Вэйнз, и тут же поняла, насколько двусмысленно прозвучало сказанное. — Это не подъёбка, — поспешила она исправиться.

     — Кроме меня, — подтвердила Сарранг, кивнув, — и ещё нескольких человек, в ком я уверена.

     — То есть, — задумчиво начала Вэйнз, — все темные дела в городе...

     — Именно! Все трафики! Наркота, оружие, контрафакт... — быстро перечислила женщина. — Все под крылом у комитетских!

     Повисла короткая пауза. Вэйнз обдумывала услышанное. Новости были те ещё, но она, всё же, никак не могла понять, чего именно от неё хотели.

     — Итак, — продолжила через минуту Сарранг, — я навела кое-какие справки о тебе... Уж извини... — она изящным жестом развела ладони. — Ты безработная... перебиваешься от «дела» к «делу», но при этом, ты сама по себе... Ни с кем из авторитетных не сближаешься, тюремные связи не поддерживаешь. Это важно, — подчеркнула Сарранг и продолжила: — Живёшь с рабочей, — она перевела взгляд на Дафф, — вынужденной за жалкие гроши чистить дерьмо за этим городом... На пару снимаете дерьмовенькую квартирку в рабочем квартале... Всё говорит о том, что вы с Дафф — не из тех сознательных граждан, кого нормальные люди называют «лоялками». Это также важно. — Говоря, Сарранг протянула руку к низкому, отделанному тёмно-зелёным бархатом возвышению посреди салона, на котором лежала пачка с сигаретами, и извлекла из пачки ароматную наркотическую палочку. Дивин поднесла ей зажжённую зажигалку. — Спасибо, милая! — поблагодарила она триумвира, потом кивнула на сигареты и предложила гостям: — Попробуйте! Хорошая штука! — Вэйнз и Дафф взяли по одной и закурили. — Так вот, — женщина вернулась к теме разговора, — всё это: и то, что ты не лоялка, и то, что не связана с людьми из кланов — очень хорошо. Кроме того, у тебя есть определённые полезные таланты... — она улыбнулась, поморщив некрасивый короткий носик на некрасивом лице. — Ты умеешь воровать... и это — не менее важная деталь твоего образа.

     — Не такие уж мои таланты... — выпустив облачко сладкого дыма вверх, где в потолке салона была аккуратная решетка вентиляции, сказала Вэйнз и закинула ногу на ногу.

     В квартире, куда их перед этим отвезла Сарранг, оказался приличный гардероб с вещами разных размеров и для разных полов. Вэйнз выбрала облегающие бирюзовые брюки и на несколько полутонов светлее такой же облегающий свитер, накинув сверху тонкий бежевый плащ из термоматериала. В этой новой одежде фигура Вэйнз выглядела не менее эффектно, чем фигура Сарранг, и та это сразу отметила, как и её триумвиры (Вэйнз периодически ловила на своих ногах взгляды обеих, и это было приятно). Вэйнз заметно преобразилась. Вот только проклятый шрам... шрам оставался на месте и вносил отвратительную дисгармонию в образ. Шрам выглядел чужеродно, как нечто неприличное, как дерьмо или блевотина поверх произведения искусства.

     — Не скромничай, — певучим голосом прощебетала женщина и тоже закинула ногу за ногу, демонстрируя точёные крепкие икры и острые колени; на Сарранг были жёлтые чулки и короткие чёрные шортики. — Твои навыки нам очень пригодятся.

     — «Нам»? — Вэйнз повела бровью.

     — Нам, — медленно кивнула Сарранг. — Сёстрам, — добавила она, глядя в глаза Вэйнз.

     — Вот как... — задумчиво произнесла андрогин, затягиваясь сигаретой. — Так вы — из этих... иблиссиане?

     Сарранг ещё раз кивнула, но ничего не сказала.

     — Мы стараемся держать руку на пульсе всех ведомств и организаций в этом прогнившем государстве, — прозвучал грудной баритон Дивин, молчавшей с начала разговора. Вэйнз и Дафф одновременно посмотрели на бесполую. — Включая мафию, — добавила та.

     Бесполая была примерно того же возраста, что и Сарранг — около тридцати лет. Выглядела она, как и другие бесполые, которых доводилось встречать Вэйнз, как женщина. Лицом была симпатичнее своего триумвира, фигурой же, наоборот, уступала ей, так как была невысокого роста и слегка полновата.

     — Ты говоришь так, будто мафия — это ещё одна госструктура, — заметила Вэйнз.

     — Именно так. Очень хорошо сказано: госструктура.

     Услышанное заставило Вэйнз задуматься. Со слов бесполой получалось нечто абсурдное: государство содержит полицию, чтобы бороться с мафией, которой оно, государство, само и управляет! «Глупость какая-то!» — подумала Вэйнз, а вслух сказала:

     — Выходит, что власть борется сама с собой?

     Дивин улыбнулась.

     — Власть? — она протянула руку к Сарранг, аккуратно взяла у неё из пальцев сигарету, затянулась и вернула триумвиру, обменявшись при этом с ней ласковыми взглядами. — А кого ты называешь «властью», Вэйнз?

     Вопрос показался Вэйнз нелепым: будто бесполая вдруг захотела над ней посмеяться и специально стала задавать явно дурацкие вопросы.

     — Правительство... — пожала она плечами.

     — Ты это серьёзно? Веришь в то, что Правительство — это настоящая власть? Веришь в то, что сраная «Декларация независимости Конфедерации» действует, и нами не правит шайка небесных богачей, называемая Декархионом?

     — А разве нет?

     — Правительство, — сказала бесполая, — лишь инструмент в руках тех, кто владеет крупной собственностью — корпорациями, холдингами, компаниями... — перечислила она, перебирая в воздухе пальцами. — Правительство — выделенные из класса этих собственников менеджеры. Причём, менеджеры эти подбираются из числа не самых богатых — из нижней прослойки буржуазии — тех, кто там — (её указательный палец с аккуратно обточенным и выкрашенным в алый цвет ноготком устремился вверх, — жест, понятный всем на Поверхности, подразумевающий: Небо) — не имеют значительной собственности и, следовательно, не обладают значительной властью. Эти люди — пешки, лакеи знатных небесных Семей и их верхушки — Декархиона. Их обязанность и прямая задача заключается лишь в том, чтобы сохранить существующий веками порядок вещей, сохранить собственность богатых и не допустить организации бедных в единую силу. Для этого им нужны средства пропаганды, полиция, жандармерия, мафия... Все эти институты государства работают на то, чтобы вносить неразбериху и путаницу, оглуплять, низводить до скотского состояния, запугивать и полировать всё это мерзким матриотизмом... Страх — вот их главное оружие! Люди боятся потерять работу и потому готовы терпеть сверхэксплуатацию, потому боятся собираться в профсоюзы... в настоящие профсоюзы, а не в существующие официально и полностью подконтрольные властям кружки штрейкбрехеров... чтобы сообща бороться за справедливость; боятся нищеты, боятся оказаться выброшенными на улицу; боятся доносов и оттого многие сами спешат доносить первыми, стремясь показать себя лояльными власти; боятся оказаться в жандармских застенках, боятся полиции и преступников на улицах; боятся войны...

     Дивин замолчала. Она опустила руки на колени и разгладила пальцами складки цветастой юбки, потом посмотрела на Вэйнз, на Дафф, которая всё это время внимательно её слушала, и закончила:

     — Главная цель любого правительства, любого государства, будь то Каат, Кфар, Великий Север или Конфедерация — расколоть, раздробить на как можно большее количество осколков то абсолютное большинство, которое представляет из себя класс рабочих, превратить этот класс в толпу. Так что, да, мафиозные кланы здесь тоже выполняют назначенную им роль. Они вовлекают и деклассируют одних, запугивают других, оправдывают существование полиции.