Укротители велосипедов

Наконец просунув вторую ногу в штанину и застегнув джинсы, Артём вышел из комнаты и набросился на сидящего за столом Диму, играющего в компьютерную стрелялку:

— Придурок, сколько градусов ты выставил на стиральной машине?

— Э, не помню, — ответил тот, дёргаясь всем телом вслед за движениями своего персонажа. — В последний раз я стирал свои вещи вместе с твоими недели три назад.

— Чёрт, ты что, залил в стиралку кипяток? Почему мои любимые джинсы так сильно сели? Раньше сидели идеально, а теперь жмут.

Покосившись на ноги Артёма, затянутые в светло-синюю джинсовую ткань, порванную в нескольких местах, Дима заявил:

— Выкинул бы ты эти брюки, они уже разваливаются. Тебе давно пора купить новые.

— Они новые. А порваны они специально. Это такой крой.

— Разве? — удивился Дима. — Тогда не беспокойся, джинсы не стали меньше. Просто твоя нога немного увеличилась в объёме.

— Серьёзно? А мне казалось, что я, наоборот, похудел.

— Ага, ты похудел, но нога стала больше... — Дима резко выпрямился и откинулся на спинку стула. — Фак, меня из-за тебя убили.

Заглянув в экран ноутбука, Артём поинтересовался:

— Дима, ты точно не пойдёшь с нами?

— Нет, — замотал головой Дима, — это у тебя завтра выходной, а мне как обычно надо будет вставать в восемь и ехать в Сочи. К тому же мне не хочется переться пешком с Кешей и его дружками в соседнюю деревню, чтобы подрыгаться под непонятную музыку в каком-то сарае. Как-то это совсем не круто. Да и компания у вас подобралась не самая спокойная, а я не хочу встревать и нарываться на драку. И я не очень хочу сходиться с местными — они все слишком агрессивные и тупые.

— Не, они нормальные ребята, — возразил Артём. — Просто надо немного попривыкнуть к их манерам. Они — простые деревенские парни и далеки от понятий гламура.

— Хватит совращать моего спортсмена! — крикнул сверху Ежов. — У него завтра тренировка! Вали уже к своим дружкам! И не смей напиваться!

Вытянувшись по стойке смирно, Артём, подражая военным, рявкнул:

— Будет исполнено!

— Какой придурок орал посреди ночи? — первым делом спросил Ежов, когда отзвенел звонок будильника.

Сев в кровати и потянувшись, Клясов зевнул и иронично ответил:

— А ты угадай, Костя. Кто вчера бегал на пьянку с местными?

— Конечно же, дятел, — тяжело вздохнул Ежов и свесил на пол тощие ноги. — Что он сказал хотя бы? Кто-нибудь разобрал?

Накрывшись с головой одеялом, Дима пробормотал:

— Кажется, он крикнул «пейте пиво и славьте Сатану». Потом внизу долго хлопали двери и кто-то падал.

Хохотнув, Ежов с невольным восхищением произнёс:

— Вот ханыга.

Когда, проснувшись окончательно, гонщики спустились на первый этаж, первое, что привлекло их внимание, был наполовину съеденный бутерброд, валявшийся посреди стола. Состоял он из нескольких ингредиентов — булки, ломтик помидора, майонез и куска сыра. Однако майонез по какой-то причине имел вкрапления зеленого, от него тянуло терпким запахом мяты, и больше всего напоминал... зубную пасту, которой он, собственно, и являлся.

Внимательно осмотрев кулинарный шедевр своего гонщика, Ежов констатировал:

— Пьянь, всё-таки нажрался.

— Ага, и замутил себе бутер, — добавил Клясов. — Только, наверное, он показался ему не слишком вкусным, раз он сточил его всего наполовину. Сейчас я ему поведаю о его ночных похождениях. — Клясов открыл дверь в комнату Артёма, заглянул внутрь и, ухмыляясь, сообщил своим товарищам: — Либо вчера Артём постригся почти на лысо, либо в его кровати сейчас дрыхнет Кеша.

Заняв место за столом, Ежов нахмурился.

— А сам он где?

Клясов пожал плечами и ответил:

— Без понятия. Попробую спросить нашего боксёра. Если он, конечно, что-нибудь помнит.

Пока Клясов тряс Кешу, который вяло отмахивался руками, мычал: «Куда вы меня несёте? Я ещё могу пить», но напрочь отказывался открывать глаза, с улицы с известием явился Дима.

— Тренер, я не могу попасть в наш туалет. Он заперт изнутри, и в нём кто-то громко храпит.

Громко и неприлично заржав, Ежов сквозь смех выдавил:

— Иди... гы-гы... буди своего друга. Наверное, это он окопался в сортире. Больше некому.

Дима отправился обратно к толчку, а Клясов, бросив попытки добудиться Кешу, с загадочным выражением лица вышел из комнаты и направился на второй этаж. Спустился он с маркером в руке и мстительной улыбкой на губах.

Разведя руки в стороны, Ежов посетовал:

— Ну что такое, Вадим? Опять твои дурацкие шуточки? Я думал, ты давно не маешься подобным, а ты снова... Почему после того, как у нас появился Артём, ты снова начал вести себя как в детстве? Это всё из-за этого ушлёпка, это он так повлиял на тебя?

Приложив к губам указательный палец, Клясов снял с маркера колпачок и на цыпочках прошёл в комнату.

Пока Клясов вершил свою месть, с улицы подтянулся Дима, за которым с унылым видом, пошатываясь, приплёлся Артём. И выглядел он весьма примечательно — под глазом красовался свежий синяк, светлые джинсы были все заляпаны грязью, половина лица была вымазана чем-то красным, а само лицо покраснело и опухло так, что больше всего напоминало помидор. К тому же после ночи в деревенском сортире от его одежды тянуло отнюдь не ароматом свежей горной мяты...

— Живой, ханыга? — с ехидной ухмылкой поинтересовался Ежов.

— Условно, — буркнул Артём, толкнул дверь в свою комнату и застал в ней Клясова. Сидя на краю кровати, тот усердно раскрашивал пятиконечную звезду, контуры которой уже были очерчены от середины Кешиного лба до его челюсти. Оценив художественные потуги своего капитана, Артём посоветовал: — Нос не закрашивай, а то сразу спалит.

Когда переодевшийся в шорты Артём вернулся в гостиную-кухню и уселся с ковшиком воды за столом рядом с Кокориным и Димой, первым делом Ежов спросил:

— Нос-то хоть не сломан?

— А должен? — удивился Артём и принялся ощупывать своё лицо.

— У тебя же вся рожа в крови.

— Серьёзно? — Артём уставился в своё отражение в ковшике с водой, поскрёб щеку, облизал губы и констатировал: — Не, это не кровь, а томатный сок. Только не припоминаю, чтобы пил вчера томатный сок... Не, вчера я точно ни с кем не дрался. Всё прошло мирно.

— Мирно, говоришь? А откуда тогда синяк? — продолжил допытываться Ежов.

— Синяк? А, это я упал с коня. — Отвечая на немой вопрос всей троицы, Артём смущённо пояснил: — Ну... это... после дискотеки мы решили устроить турнир... рыцарский. Кто-то где-то нашёл двух лошадей, мы отломали от какого-то забора пару жердин и стали изображать из себя рыцарей. Только лошади были не в курсе, что они стали боевыми конями, сильно пугались, и в конце концов одна скинула меня. Вот я и приложился о своё копьё, когда падал.

— Господи, — простонал Ежов. — Мне только проблем с полицией не хватало. И что я скажу Нефёдову, если тебя загребут в отделение? Что мой гонщик не выйдет на Тур, потому что сидит за угон лошади? Цыган, блин, недоразвитый...

— Не загребут, — замотал головой Артём. — По крайней мере, за лошадей. Мы же вернули их на место и привязали. Целыми и невредимыми. Может, двором немного ошиблись, но та деревня маленькая, так что хозяева их точно найдут.

— Ну хоть додумались вернуть лошадок, кретины великовозрастные. — Ежов внезапно насторожился. — Стоп! Что значит «по крайней мере, за лошадей?» А ну признавайся, что вы ещё натворили!

Поняв, что сболтнул лишнего, Артём попытался успокоить старика:

— Да ничего страшного. Меня вряд ли опознают — было очень темно.

— Артём!

— Ладно-ладно. — Артём глотнул из ковшика воды, взглянул на Диму, который сидел и откровенно завидовал ночным похождениям друга, и произнёс: — Короче, после турнира мы решили освежиться и пошли на речку, чтобы понырять с моста. А там наткнулись на туристов с палатками и машинами. Туристам наша компания не понравилась, они начали ругаться и угрожать нам «травматикой». — Упреждая крики готового взорваться Ежова, вспоминающего, сколько дают за тяжкие-телесные, Артём поспешил успокоить тренера: — Не-не, все целы, никто не пострадал. Когда до туристов дошло, что скоро их будут больно бить, они заперлись в своих машинах, а мы просто перевернули их машины вместе с ними. И, между прочим, я в этом не участвовал — так, стоял и смотрел. После этого мы вроде бы ничего не нарушали и спокойно разошлись. Хотя я всё равно ничего не помню.

— Вот молодёжь пошла, совсем дикая... — только и смог выговорить Ежов, выслушав исповедь подопечного.

Ткнув друга в плечо, Дима умоляющим тоном попросил:

— Артём, слушай, я тоже хочу на местную дискотеку. В следующий раз возьмёшь меня с собой, ладно?

Артём победоносно взглянул на Диму.

— Ага, я же тебе вчера говорил, что будет прикольно, а ты не верил. Это тебе не модные клубешники с гламурными кисами, прикинутым быдлом, текилой и кокосом. В них так не пооджигаешь. — Застонав, Артём схватился за голову. — Ай-яй-яй, моя голова...

После завтрака, когда команда попивала кто чай, кто кофе, в гостиной наконец соизволил объявиться Кеша. Его встретили сдавленные смешки и каменные лица спортсменов: все уже успели поглазеть на художества Клясова и все решили, что шутка должна иметь продолжение.

Ничего не подозревающий юноша уселся на свободный стул, тяжело вздохнул, поставил локти на стол и схватился за голову.

— И что я здесь делаю?

— Да, и что ты здесь делаешь? — повторил вопрос Ежов. — Тоже ничего не помнишь, ханыга?

— Угу.

— Ладно, чай будешь? — предложил Ежов.

— Не-а, — помотал головой Кеша и сразу же поморщился. — Мне бы чего-нибудь покрепче.

— Кофе?

— Ещё крепче, — простонал Кеша.

— Чифиру?

— Не надо чифиру, кофе пойдёт, — хохотнув, сказал Кеша и с подозрением оглядел сидящих вокруг спортсменов. — Чего это вы все так на меня пялитесь?

— Да так, — пожав плечами, ответил за всех Артём.

Заварив Кеше кофе, Ежов начал приставать с вопросами к нему:

— Василий, после того, как вы попугали туристов у реки, вы точно разошлись по домам? Вы точно больше ничего не натворили? У Артёма проблем не будет?

— Никаких, — заверил его Кеша. — После речки мы ещё немного посидели у костра, поорали песни, набили Тёме тату и, наверное, разошлись.

Захлебнувшись чаем, Артём закашлялся. Ещё не обретя способность говорить нормально, сиплым голосом он спросил:

— Какую тату?

— А ты глянь на своё плечо.

Артём задрал рукав футболки и его глазам предстала надпись, сделанная кривыми синими буквами, большими и имевшими к тому же разный размер. И надпись гласила: «Рэмбо».

— Аааахренеть, — протянул Артём.

— Да, — хмыкнул Кеша, — кривовато получилось. А вчера казалось, что прикольно. Ты даже хвастался ей.

— Вот отстой... И кто меня подговорил на такое?

— Да ты сам кричал, что всю жизнь мечтал иметь именно такую татушку, — заявил Кеша.

— Да ну? — мрачно буркнул Артём и присосался к своей кружке с чаем.

— Кстати, а чего у тебя на лице за красные пятна?

— Чтоб я помнил, — пробулькал Артём, съёживаясь под откровенно насмешливыми взглядами окружающих...

Причину появления на лице Артёма красных пятен ближе к вечеру выяснил Ежов. Вернувшись после похода к колодцу за водой, старик поставил ведро у крыльца, посмотрел на валявшегося на травке с ноутбуком Артёма, согнулся пополам и заржал.

— Чего ржёшь, Костя? — мгновенно высунулся из дома Клясов.

В смехе Ежова послышались истеричные, высокие нотки завывания и, не выдержав, старик рухнул на землю и застучал по ней кулаком.

Когда он успокоился, вокруг него уже столпилась вся команда. Поднявшись, Ежов объяснил причину своего веселья:

— Встретил у колодца нашего соседа. Он очень злой и уже установил у себя в огороде несколько капканов. Говорит, что кролики вконец обнаглели. Говорит, что ночью они набежали на его огород и пообкусывали все помидоры на трех грядках. Ни один помидор не пропал, все висят на своих кустах, но все, абсолютно все помидоры надкушены! Как будто их дегустировали! Сосед грешит на кроликов, но мы-то знаем...

Трасса

Поздним вечером того же дня Ежов созвал всех гонщиков на импровизированное собрание на кухне.

— Есть новости по поводу трассы и приглашённых команд, — сходу заявил Ежов, чем заставил отвлечься от своей книги даже Чавина.

— И?.. — с надеждой спросил Клясов.

— В общем, как мы и предполагали, гонка пройдёт здесь. Старт будет в Краснодаре, а финиш — в Сочи. Всего будет три равнинных этапа, один равнинный, но с приличными торчками и финишем с гору, и три горных. Нефёдов прислал мне профили этапов, и порадовать мне тебя, Вадим, нечем. Последние два этапа рассчитаны на чистых горняков, и в них включены подъёмы первой категории сложности длинной по десять-пятнадцать километров с градиентом, местами, за двадцать градусов.

Пожевав губы, Клясов констатировал:

— Хреново.

— Да уж, радоваться нечему. На последних этапах ты обязательно будешь терять. Впрочем, пока рано отчаиваться. У нас есть одно большое преимущество. — Ежов поднял вверх указательный палец. — В отличии от остальных команд мы за оставшийся месяц с небольшим сможем как следует изучить горные этапы и подготовимся ко всем серьёзным подъёмам. Остальные участники гонки этого удовольствия лишены. Можно сказать, мы имеем преимущество домашней трассы, потому что от нашего домика до большинства горных этапов ехать всего ничего. — Ежов хмыкнул и с невольным восхищением сказал: — Вот Нефёдов, вот жучара, наверняка ведь заранее знал, где планируют проложить маршрут гонки, раз поселил нас сюда.

Почесав щетинистую щёку, Клясов сказал:

— Ладно, мне должно хватить времени, чтобы заточить себя под крутой градиент. А что у нас с соперниками?

— С соперниками всё ещё веселее, — ответил Ежов. — Как всем известно, параллельно нашей гонке стартует Тур Швейцарии, поэтому я рассчитывал, что большая часть про-туросвких команд выставит на него свои сильнейшие составы, а к нам приедут гонщики из их вторых составов, однако, — Ежов дёрнул уголком рта, — вышел облом. Пока ничего окончательно не ясно, но Нефёдов уже подсуетился и где-то добыл инфу, которой я склонен верить, что большинство про-туровских команд пришлют свои самые боеспособные кадры именно к нам, а не в Швейцарию.

— Не понял, — встрял Артём, — что, некоторые команды поедут сразу две гонки?

— Всё ты правильно понял, так и будет. Ничто не мешает командам участвовать хоть в трёх гонках одновременно, если их приглашают и если их составы позволяют выставить нужное количество гонщиков.

— Читерство какое-то, — проворчал Артём и приготовился дальше внимать Ежову.

— В общем, я немного обманулся в своих ожиданиях, — продолжил старик. — И вот почему. Тур Росии закончится всего за две недели до старта Тур де Франс, поэтому большинство менеджеров про-туровских команд рассматривают её как идеальную тренировочную гонку перед гонкой во Франции. Всё-таки Кавказ, как ни крути, будет полегче и пониже Альп. Конечно, генеральщики, которые претендуют на подиум во Франции, приедут не на самом пике формы, и они не будут рвать всех и вся лишь бы взять здесь первое место, потому что побоятся запороть подготовку к Франции, но если им подвернётся случай, своего они не упустят. Гораздо больше стоит опасаться их лейтенантов. Вот эти товарищи знают, что во Франции им быть на вторых ролях, поэтому здесь они постараются выложиться по максимуму. Да и их капитаны, как это часто бывает в Швейцарии, будут помогать своим лейтенантам и будут работать на их, а не на свою победу.