Укротители велосипедов

Боковым зрением Дима заметил светло-жёлтую форму, и наконец показался Грайпель, везущий за собой гонщика из своей команды. Последнее место в поезде его команды было занято спринтером-конкурентом, но Грайпель просто поравнялся с ним, крикнул что-то и его развозящие дружно забрали в сторону, построив вместе со своим капитаном идеальную прямую. А сидящий за Грайпелем гонщик своим присутствием пресекал все попытки соперников занять наиболее выгодную позицию в предстоящем спринте. Американцы хотели лишить своих соперников всяких шансов на победу и у них это хорошо получалось.

Ладно, подумал Дима, никто и не рассчитывал, что всё будет легко. Сегодня позицию за Грайпелем защитили, но до финиша ещё два километра и случиться может что угодно, вплоть до массового завала и падения всех гонщиков из американской команды.

Но так будет неинтересно, нужно победить чисто — иначе не стать лучшим и не получить удовольствия от спринта. А пока что остаётся только сидеть за парочкой гонщиков из другой команды и ждать своего шанса.

Сердце Димы ёкнуло и забилось ещё быстрее от наполнившего кровь адреналина.

Началось! Американцы пошли на финиш и первый в «поезде» начал поднимать темп, разгоняясь всё быстрее и быстрее. Через несколько секунд скорость выросла километров до шестидесяти, до того значения, когда её невозможно долго поддерживать в одиночку. Но гонщик из американской команды и не пытался — разогнав группу, отработав на первой позиции и отдав все силы, он бросил крутить педали и ушёл в сторону. А его место занял товарищ по команде, который продолжил тащить «поезд» своей команды к финишу.

Отлаженная машина спринтерской команды американцев работала и работала на отлично. Набрав сумасшедшую скорость, гонщики постепенно укатывали и изматывали немногочисленных разгоняющих соперников и спринтеров, а их капитан тем временем сидел прикрытый телами товарища от ветра и сопротивления воздуха и берёг силы для финишного рывка.

Второй разгоняющий «поезда» американцев ушёл в сторону и в работу включился его товарищ. К этому моменту все случайные гонщики, решившие проверить себя в спринте, давно вывалились из головы группы, и впереди осталось всего человек тридцать — самых быстрых участников гонки.

И чем меньше оставалось до финиша, тем больше и больше народа оставалось позади. Когда третий в «поезде» американцев отдал работе все силы и отвалился в сторону, гонщиков впереди стало совсем мало и практически все они были чистыми спринтерами.

А обороняющий тылы Грайпеля велосипедист всё никак не желал освобождать позицию за своим капитаном.

Плохо-плохо, думал Дима, скоро Грайпель двинет на финиш на предельной скорости, и никак нельзя допустить гандикапа в один велосипед. Но ещё хуже будет, если не получится среагировать на его рывок.

Развозящий спринтера, за которым пристроился Дима, кончился и ушёл в сторону, а его товарищ поднялся в седле и пошёл к финишу, до которого оставалось метров триста.

Рано, слишком рано. Его силы кончатся задолго до финиша. Но слезать с его «колеса» — значит подставиться под воздух и потерять скорость. Ничего не остаётся, как ускориться и идти следом. Нужно попытаться использовать этого спринтера как развозящего.

И в этот момент, едва Дима и его соперник начали спринт, Грайпель поднялся в седле и, как из пращи, выстрелил собой из-за спины своего товарища по команде, мгновенно набрав скорость под семьдесят километров.

Дима заложил манёвр в сторону, оттерев плечом попытавшегося занять позицию за Грайпелем гонщика, сам пристроился на его «колесо» и устремился за ним к финишу. А втопил немец так, что, даже сидя за ним, чтобы не отстать, приходилось прилагать неимоверные усилия.

Но ничего, сейчас главное удержаться. Грайпель тоже стартовал рановато и, скорее всего, ближе к финишу немного сдаст.

Сто пятьдесят метров.

Сто...

А немец ускоряется ещё сильнее.

Хм, вот как. А это интересно.

Восемьдесят метров...

Пора!

Дима снялся с колеса немца и начал свой спринт.

Так, момент подобран правильно, рывок из-за спины всегда получается резче, и Грайпель... мгновенно оказывается на пол-велосипеда позади! Теперь только терпеть и поддерживать скорость. Осталось каких-то метров пятьдесят.

Но ещё лучше уехать немного вперёд — тогда победа гарантирована. Грайпелю просто не хватит ни времени, ни места, чтобы догнать.

Ыыы... Что?..

От невероятного напряжения на лице Грайпеля появился оскал, а сам немец мгновенно поравнялся со своим соперником.

И всё-таки он быстрее, мгновенно осознал расклад сил Дима. И финиш, до которого десять метров, будет за немцем. Он будет впереди всего на несколько сантиметров и обязательно победит — потому что нашёл в себе силы и смог ускориться, хотя казалось, что шёл на пределе.

И на чистой силе его не объехать — до финишной черты всего несколько метров и уже слишком поздно пытаться приложить к педалям ещё большее усилие.

Поэтому надо рискнуть.

Рассчитав нужный момент, Дима бросил крутить педали, сместился назад, перенеся центр тяжести, и одновременно резко толкнул руль велосипеда, буквально вырвав его из под себя и протолкнув немного вперёд.

В этот же миг оба гонщика пересекли нарисованную на асфальте финишную черту. А спустя секунду за ними под воротами проехали остальные спринтеры.

Дима затормозил и слез с велосипеда. И едва его нога коснулась асфальта, как в его уши ворвался рёв толпы, собравшейся посмотреть на гонку. Кое-как отцепив от баранки руля закостеневшие пальцы, Дима взглянул на раскрытую ладонь — пальцы мелко дрожали из-за бушевавшего в крови адреналина. Чтобы скрыть дрожь, Дима сжал ладонь в кулак и вскинул его над собой в жесте победителя. Результаты фотофиниша станут известны через пару минут, но Дима и так знал, что победил.

— Что это был за финт? — спросил Артём Диму, когда вечером они оказались наедине в своём номере.

— Какой? — уточнил Дима, который сидел на своей кровати и оценивал свой новый имидж в маленькое зеркальце.

— Ну, на финише. — Артём отмотал картинку на ноутбуке немного назад и снова начал просматривать победный спринт Димы. — Я просмотрел кучу гонок, но не помню, чтобы видел что-то подобное.

— А, это приём из трековых гонок. На асфальте его не используют — это слишком опасно.

— Почему?

— Потому что если ошибёшься, то просто вырвешь из-под себя велосипед и приземлишься прямо на задницу на скорости под семьдесят километров. Как минимум, тебе будет гарантирован перелом копчика.

Отложив ноутбук на кровать, Артём протянул:

— Прикольно.

— Мне просто пришлось рисковать. Или тогда победил бы Грайпель — он намного сильнее меня. Но ничего, когда мы будем гоняться с ним снова, я обязательно сделаю его без всяких трюков. — Дима отложил зеркальце и взял с тумбочки конверт, где лежали его призовые. Взглянув внутрь, он попросил: — Артём, сходишь со мной в ювелирный? Мне надо, чтобы ты помог мне выбрать кольцо для девушки.

Артём ухмыльнулся.

— И когда ты уже успел найти здесь девушку?

— Не здесь. Она из Питера. — Дима взял с тумбочки бумажник, вытащил из него фотку, где был запечатлён он, ещё длинноволосый, и полненькая девушка, светловолосая и длинноволосая. Передав фотку Артёму, Дима сказал: — Вот для неё. Она слева.

— Ааа... точно, сразу и не понял, — язвительно произнёс Артём.

— Опять издеваешься? — насупился Дима.

— Есть немного. — Артём вернул фотку. — Вот не знал, что ты встречался с девушкой, которая выглядит, хм... далеко не как модель. И что, ты ей ещё ничего не успел подарить? Это на тебя совсем не похоже.

— Я ей уже покупал кольцо, но она его вернула.

— Ишь какая, — удивился Артём. — Кольцо было таким дешёвым? Или убогим на вид? И ты точно купил кольцо, а не перстень?

— Когда-нибудь я тебя обязательно ударю, — пообещал Дима. — И нет, кольцо было самым дорогим в магазине и самым красивым.

— Тогда я чего-то не понимаю, — признался Артём. — Зачем тебе моя помощь? Идешь до магазина и покупаешь безделушку подороже. Это же твой стиль.

— Нет, у меня денег — всего пять тысяч рублей призовых. И я хочу, чтобы ты помог мне выбрать на них кольцо покрасивее. Я не знаю, как купить что-нибудь приличное за такой маленький ценник.

— А что случилось? — поинтересовался Артём. — Твой папа обанкротился? Или заблокировал тебе кредитку?

Смущаясь, Дима ответил:

— Нет, я не хочу пользоваться папиными деньгами. Я хочу подарить своей будущей жене кольцо, на которое я заработал сам.

Придя в себя, ошарашенный Артём произнёс:

— Внезапно. Ну, раз такое дело, то помогу. — Артём хитро улыбнулся. — Только сначала надо рассказать новости остальным...

— Не смей, гад! — крикнул Дима и бросился ловить побежавшего к двери Артёма.

Стратегия

Что из себя представляют настоящие горы, Артём понял уже давно, во время тренировок, но горные этапы на тренировке несколько отличались от горных этапов на гонке. Если на тренировках все шли в спокойном ритме, то в гонке темп менялся чуть ли не каждую минуту, из-за чего мышцы ног забивались с неимоверной скоростью, и только возможность хоть немного отдохнуть на спусках и прямых позволяла Артёму удерживаться в лидирующей группе за тридцать километров до финиша.

Вдобавок тащившие за собой группу гонщики так мощно тянули в гору, что до Артёма быстро дошло — для этих людей он не соперник, а всего лишь случайный попутчик, способный достойно отдержаться в подъёме, но не способный навязать хоть какое-нибудь подобие борьбы на финише. Да и не факт, что получится доехать до финиша вместе с лидерами — после четырёх этапов гонки Артём уже еле передвигал ноги, а всё тело болело так, что утром пришлось приложить некоторое усилие, чтобы просто подняться с кровати. Более того, напрочь пропал аппетит, вид еды вызывал отвращение на физиологическом уровне и только настойчивость Ежова заставила Артёма проглотить завтрак.

Прикоснувшись к миру профессионального шоссейного велоспорта, Артём начал чётко понимать, что в этом мире он лишний. Очень сильно хотелось всё бросить и свалить с гонки, закончив наконец эти адские мучения, но после всех громких заявлений, которые он сделал, едва попав в команду, сдаваться и сбегать было бы позорно и стыдно. Поэтому, стиснув зубы, он продолжал крутить педали. Чтобы просто доказать себе, что он не хуже остальных.

А результаты... пусть за них борется Клясов. Он ещё достаточно свеж и энергичен, он заточен под эти горы, и у него есть все шансы, чтобы занять место на подиуме.

Опустившись из головы группы, Клясов подождал Артёма и, поравнявшись с ним, на выдохе приказал:

— Атакуй. Отвлеки народ на себя. Нужно разорвать группу и устроить панику.

— Поедешь в отрыв? — задыхаясь, выдавил из себя Артём.

Клясов кивнул. В ответ Артём отрицательно покачал головой и сказал:

— Рано. Тебя не отпустят и догонят.

— Но я смогу взять этап и поднимусь в генерале.

— На сколько? На десять секунд? Думаешь, тебе отдадут больше?

— Неважно. Главное этап.

— Не тупи, главное — генеральная классификация, — возразил Артём.

— Победа на этапе — реальнее. Сегодня я точно смогу победить.

— И просрёшь шансы на победу в общем зачёте.

— Слушай, ты кто такой, чтобы учить меня? — накинулся на Артёма Клясов. — Ты будешь мне помогать или нет?

— Нет, не буду, — твёрдо сказал Артём. — Ты должен победить в генерале. Забей на этап.

— Вот ты козёл, — процедил сквозь зубы Клясов и, поднажав, поехал к голове группы.

А Артём, собравшись с силами, потянулся за ним следом.

И как оказалось — не зря. Едва Вадим выбрался вперёд, он поднялся с седла и рванул вверх, мгновенно кинув зазевавшимся соперникам зазор в несколько десятков метров.

Он легко мог бы продолжить набирать преимущество и несомненно первым доехал бы до вершины горы с приличной форой по времени, вот только первым, кто среагировал на рывок Клясова и бросился за ним в погоню, — был Артём. И, конечно же, основные соперники Клясова не могли не воспользоваться услугами гонщика, пожелавшего подвезти их к прямому конкуренту по общему зачету, и прицепились к Артёму.

Когда Клясов обернулся, чтобы удостовериться в успехе своего рывка, позади себя он увидел Артёма, за которым тянулась цепочка из десятка гонщиков. Ненадолго впав в ступор от действий своего товарища по команде, Клясов, пока его окончательно не догнали, снова рванул на спринте в гору.

Но Артём ждал подобного хода и мгновенно бросился в погоню за своим капитаном, потянув за собой и его соперников. А те искренне недоумевали, что же за хитромудрые тактические игры устроили гонщики из Urbanvelostore, но отпускать Клясова слишком далеко они не имели права и продолжали как привязанные переть за Артёмом.

И снова стоило только Клясову обернуться, как прямо позади себя он увидел пыхтящего от натуги Артёма. А за ним сидели все его соперники по генеральной классификации.

— Отрежь их от меня! — крикнул Клясов и снова выдал спринтерский кусок вверх. Однако после двух провальных попыток убежать, Клясов значительно потерял в резкости и Артём не без усилий, но всё же догнал его. Притормозив и поравнявшись с Артёмом, Клясов с угрозой спросил: — Что всё это значит?! Ты специально меня догоняешь, что ли?

Немного продышавшись, Артём кивнул и прохрипел:

— Конечно. Я тебя не отпущу.

Заскрипев зубами от злости, Клясов сплюнул и, идя на принцип, опять устремился в атаку.

Чёрт, я больше не выдержу, подумал Артём, снова догоняя Клясова. Если этот лось срочно не успокоится и продолжит натягивать, в следующий раз поймать его будет сложновато. Он уже достаточно серьёзно укатал себя и соперников, но запас хода у него ещё огромный. На менее крутом участке он легко оторвался бы за счёт своей выносливости и скорости, но здесь, в довольно приличном подъёме, ему не удаётся как следует разогнаться и пока что получается ловить его за счёт более мощного и резкого рывка вверх.

Глянув назад и увидев неумолимо приближающегося Артёма и компанию, Клясов взбесился. И его можно было понять — только что он предпринял четыре попытки уехать и победить на этапе, но напарник по команде запорол их все. Нарочно, словно издеваясь над ним, какой-то любитель сработал на соперников и четыре раза притащил их за собой.

И взбесился Клясов неслабо. Так, что даже бросил крутить педали, слез с велосипеда и со злости кинул его на асфальт. После чего ещё и пнул его ногой.

Выместив злость на ни в чём не повинном велосипеде, Клясов переключился на непосредственного виновника своей неудачи. Он подскочил к остановившемуся рядом Артёму и размаху заехал ему кулаком в лицо, попав точно в скулу. Удар получился откровенно слабым и гораздо больший ущерб Клясов причинил своему кулаку, чем голове Артёма.

Поморщившись от боли в руке, Клясов сгрёб велорубашку на груди Артёма и, притянув его к себе, заорал:

— Сука, ты что творишь?!

Артём толкнул Клясова в грудь и прокричал в ответ: