| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сцепив зубы, я вскочил, оборвав ещё несколько слизистых гирлянд, и, обойдя пандус, ведущий наверх, похромал к нижнему пандусу — но не туда, где стояли Герт с девушкой, а, напротив, к обрезу люка. Торопливо заглянув вниз, я увидел прямо под ногами разъярённую матку. Она рвалась вверх по пандусу, оставляя когтями глубокие борозды на старых досках. Удары пуль отбрасывали её назад, но она снова и снова кидалась вперёд, яростно скрипя и хлеща усами. Сбоку выскочил Нандор, занеся новую гранату, но я завопил: 'Стой! Погоди!..', выждал пару мгновений и опустил ствол пулемёта прямо вниз, уперев кожух в обрез пандуса. Первый выстрел почему-то получился одиночным, но я вовремя вспомнил, что нужно сдвинуть палец на нижнюю часть спускового крючка, и изо всех сил надавил на него.
МГ-34 залился непрерывной очередью; огненная бабочка клокотала у надульника, а трассирующие пули рвали в клочья и дырявили панцирь чудовища, шипя и вертясь в ранах, фонтанируя дымом с запахом пороха и палёного мяса. Горячие гильзы сыпались вниз непрерывным потоком.
Дёргаясь от ударов, матка рухнула на брюхо, пригвождённая к толстым брускам пандуса, словно гусеница на иголке. Когти скребли настил, но все слабее и слабее. Наконец, пулемёт выбросил последнюю гильзу, и пустая металлическая лента выпала из-под крышки ствольной коробки, свернувшись кольцами у моих сапог. Наступила тишина.
В ушах ещё звенело от стрельбы, поэтому я не сразу понял, что кричит Герт.
— ...Сдохла тварь, отдала концы! Ай да мы!.. — подпрыгнув от избытка чувстви ухмыляясь до ушей, он повернулся к скандинавке: — Дай пять, Гулька!..
Та, лишь изогнутой бровью выразив отношение к такому сокращению, хладнокровно подняла ладонь, по которой молодой дружинник и хлопнул со всего размаха. Нандор с Амбрусом тоже обнялись и исполнили какой-то радостный боевой танец.
Переведя дух и потряся головой, чтобы избавиться от звона в ушах, я оперся на горячий пулемёт и ошарашенно пробормотал:
— Но до чего же шустрая скотина! Она же опаснее панцирного гада — если бы тот мог так быстро двигаться, сожрал бы нас с потрохами...
— И панцирь какой прочный! Я сперва даже не понял, пробивают его пули или нет, — пожаловался Герт.
— А это что? — Гейрскёгуль отошла в сторону, в тёмный угол за шестерёнками, и поддала ногой какую-то непонятную массу. Та громыхнула, перекатившись с боку на бок, открыв зияющие проёмы.
— Ого! Ещё один! Это ж тоже её панцирь! Наверное, с прошлой линьки, сбросила, когда переросла старую броню. Смотрите, тут почти дюйм хитина! Неудивительно, что винтовочные пули еле пробивают.
— Надо стрелять, чтоб не рикошетило. Будем знать, — согласился гардариканец, и по-хозяйски прошёлся между шестерёнками, осматривая гирлянды зародышей. — Это здесь такая же гадость зреет?
— Большая часть — кормовые мокрицы, мы и раньше видели такие личинки. Посмотрите, нет ли более крупных коконов?
— Как же нет, вот он, голубчик! — присвистнул Герт. В самом деле, с потолка свисал отдельный стеклянистый шнур, поддерживающий единственный полупрозрачный пузырь размером с арбуз. Приставив к нему ствол винтовки, гардариканец выстрелил. Влажно хлюпнуло, пузырь дёрнулся и мертво закачался.
— Небось, панцирного гада тут высиживала. Ну, теперь не будет по лесу бегать и кидаться на кого ни попадя! Надо и все прочее отродье изничтожить. Может, в пропасть побросать? — он указал на выходившее на скальный обрыв узкое оконце. — Внизу только мокрое место и останется.
— Мокрицы без матки и панцирных клопов, наверное, передохнут сами, — заметил я. — Размножаться они, скорее всего, неспособны, запрограммированы только нагуливать жир, возвращаться и лезть в пасть к крупным чудовищам. Но зародыши лучше истребить, конечно. Только предлагаю срезать, вытащить наружу и сжечь на костре. Матку, кстати, тоже было бы правильно спалить, если вспомнить, какие у неё яичники... — заметил я, вспоминая объёмистые вздутия в средней части туловища чудовища.
— Но её, попробуй, вытащи отсюда! — возразил Герт.
— Можно потом танком, когда натянем гусеницы.
— Дело говоришь, — гардариканец повернулся к крестьянским парням и повелительно махнул рукой: — За работу, камрады. Срезайте эту гадость и кидайте вниз через дырку. А мы будем наружу таскать.
Мы спустились по пандусу, попинав для надёжности тушу чудовища — она оставалась недвижной — и занялись делом. Прикасаться к гроздьям склизких, шевелящихся эмбрионов было неприятно, но деваться было некуда. Правда, почти сразу вышла заминка. Гейрскёгуль запнулась обо что-то в куче хитиновой шелухи. Когда она разгребла мусор ботинком и выпрямилась, в её руке белел крупный человеческий череп.
— Так це ж дядько Геллерд, — донёсся сверху растерянный голос. — Дивись, Нандор, ей богу, его башка — як котел!..
Поза и взгляд девушки в грубой одежде и с винтовкой через плечо почему-то напомнили театральную сцену.
— Бедный Йорик...— мрачно пробормотал я себе под нос.
— Заберите с собой, не забудьте! — крикнул парням Герт, и снова с отвращением осмотрелся. — Неплохо они тут устроились. На первом этаже, значит, клоп поселился, над ним матка со своим отродьем, а на третьем...
Он вдруг замолчал. Грохот перестрелки давно утих, и теперь снова были слышны звуки старой мельницы: свист ветра и бряканье металла снаружи, поскрипывание старых деревянных балок. Сквозь них откуда-то сверху, едва различимо, донеслось что-то ещё: частое и беспорядочное приглушенное хлопанье... где-то я такое уже слышал. А! На старой колокольне неподалёку от нашей эссекской усадьбы, где наверху, на балках над колоколами, среди столетнего слоя перьев и помета, в гнёздах всегда можно было набрать птичьих яиц.
— Голуби, что ли?.. — начал я, но в этот момент моё внимание привлёк новый звук — снаружи. Это был голос принцессы.
— ...Есть кто-нибудь?! Вы внутри?..
Заторопившись к воротам, я помахал рукой Грегорике и Брунгильде, которые выбежали из леса и в нерешительности остановились на краю окружающей мельницу поляны. Девушки тяжело дышали, нервно сжимая в руках оружие. Видимо, они переволновались, услышав яростную перестрелку, и не усидели в танке, а бросились на подмогу. Хм, возможно это и не очень правильно с тактической точки зрения, но, зная характер принцессы, неспособной оставить людей на гибель, удивляться было нечему.
— Мы здесь! Дело сделано, матку прикончили!..
Увидев меня, Брунгильда опустила винтовку, которую уже нацелила, было, на ворота, а Грегорика просияла.
— Золтан, вы целы, слава богу!.. А где остальные?
— Все здесь, зачищают гнездо. Напрасно вы так сорвались.
Переведя дыхание и утерев лоб, вспотевший после быстрого бега, Грегорика облегчённо улыбнулась и уже шагом направилась к башне через открытое место, когда...
Не знаю, что заставило меня поднять голову. Возможно, нарастающий свист или мелкая вибрация воздуха. Может быть, шестое чувство — как бы то ни было, заранее заметить движение непосредственно над головой я, конечно же, не мог. Но теперь в поле моего зрения возник смазанный от скорости силуэт. Какая-то треугольная тень стремительно падала с неба точно на Грегорику.
Этот миг навсегда останется у меня в памяти, точно выжженный на сетчатке глаз. Милосердное время набрасывает флёр забвения, отдаляя от нас и смягчая ужасы, особенно — так и не случившиеся. Но это мгновение никогда не утратит своей блестящей хирургической остроты, ведь именно оно могло стать последним для великолепной принцессы.
— Берегись, сверху!!!
Мой хриплый крик ничего не значил, поскольку Грегорика оказалась не готова мгновенно перейти от облегчения, вызванного известием о достигнутой без потерь победе, к новой схватке. Мой же разряженный пулемёт стоял в нескольких ярдах от ворот, прислонённый к стенке. Царапая ногтями крышку кобуры, я уже понимал, что безнадёжно опаздываю... но, к счастью, Брунгильда снова подтвердила свою репутацию. Предупреждённая тем же самым шестым чувством, она вскинула голову, и, демонстрируя великолепную реакцию, изо всех сил толкнула ничего не подозревающую принцессу в спину. Та рухнула ничком, вскрикнув от неожиданности, а в следующий же миг на уровне её головы мелькнула острый силуэт. Свист перешёл в оглушительное хлопанье — отвесно спикировавшее с высоты создание мгновенно развернуло сложенные кожистые крылья, простёршиеся, казалось, на половину поляны, пробороздило сырую голую землю острыми когтями и вскинуло длинную треугольную голову-клюв, резко переломив траекторию полёта и уйдя с набором высоты в сторону деревьев.
— Птеродактиль?!.
Не успел я попытаться поймать его на мушку запоздало выхваченного браунинга, как Брунгильда с предупреждающим окриком вскинула винтовку вверх. Ещё один!..
— В башню, скорее!..
Ошеломлённая Грегорика уже успела вскочить на ноги, но не пожелала бросать телохранительницу, вместо этого тоже вытащив из-за пояса пистолет.
Несколько раз выстрелив в пикирующую со сложенными крыльями тварь, я промахнулся, не сумев дать нужное упреждение, а вот Брунгильда, пользуясь выгодным ракурсом, попала точно в цель. Тяжёлая винтовочная пуля заставила чудище завертеться вокруг своей оси. Видимо, попадание оказалось смертельным, поскольку птеродактиль, даже не пытаясь развернуть крылья, с хрустом врезался в землю прямо у ног принцессы. Четырёхфутовая голова-клюв, составлявшая две трети длины его тела, практически полностью ушла в грунт, но этим дело не кончилось. К счастью, Грегорика инстинктивно отпрыгнула назад — прыжок вышел достойным её тренированных ног — и фонтан жидкого оранжевого пламени высотой более человеческого роста, внезапно вырвавшийся из воронки, не задел её.
Девушки уже влетели в ворота, а я все ещё пытался закрыть разинутый от удивления рот. Первый птеродактиль, медленно и мощно взмахивая черными крыльями, достигавшими в поперечнике не менее восьми ярдов, набрал высоту, поднялся над кронами буков и скрылся. Пламя, бушевавшее вокруг воронки, начало угасать, оставляя вокруг липкие горячие лужицы. Резкая волна горячего воздуха, докатившаяся до нас, несла странный химический запах, напоминающий муравьиный спирт, и отвратительную вонь палёной кожи.
— Там ещё двое, — ровным тоном сообщила Брунгильда, вставляя в магазин винтовки патрон взамен стреляного. Спохватившись, я бросился к 'машиненгеверу' и принялся торопливо разматывать с себя запасные пулемётные ленты. Принцесса же, осторожно выглянув наружу, передёрнула плечами.
— Вот такого сюрприза я не ожидала. Живые зажигательные бомбы?.. Откуда они взялись? И, конечно... — она благодарно положила руку на плечо телохранительницы. — ...Мне никогда не расплатиться, Хильда. Ты снова спасла мне жизнь, в который уже раз.
— Не говорите так, госпожа.
Даже сейчас красивые губы Брунгильды не тронула хотя бы тень улыбки. Спокойная и собранная телохранительница осмотрелась, оценивая обстановку, задержав глаза на сползшей с пандуса на каменный пол туше мёртвой матки, затем отошла к воротам, чтобы не дать летучим чудовищам застать нас врасплох.
— Так что же здесь произошло, Золтан? Что это была за стрельба? — обратилась ко мне Грегорика.
— Мы нашли на втором этаже матку и кладку яиц...
— ...Ух, и задала она нам жару! — подхватил Герт, поддав сапогом валяющиеся на полу зародыши. — Ядом брызгалась и норовила жалом пырнуть! Шустрая, собака!
— Надеюсь, это не яд, а просто кислота. Штаны прожгло, конечно, но дальше волдырей не пошло, — заметил я, потирая обожжённую ногу.
— Стойте, так нельзя! Рану нужно обработать! — нахмурилась принцесса.
— Потом, ва... Грегорика. Сначала надо разобраться с зажигательными птеродактилями. Минуту назад мы и не подозревали об их существовании, но они наверняка...
— ...Выше сидят, твари, чтоб мне сдохнуть! — перебил Герт. — Надо было сразу на третий этаж заглянуть. И как только они не кинулись на нас со спины!.. Пошли, ты по пандусу, а я по лестнице...
— Постой! — я ухватил его за рукав. — Что-то там шебаршилось, но не на следующем этаже, а на самом верху, где купол. Они ведь и пикировали с высоты.
— Наверху? Но матка не могла туда залезть, чтоб их наплодить — здоровенная же!.. Как так?
— Понятия не имею. Увидим — разберёмся. Что хорошо, летать внутри башни эти твари не сумеют, но нужно быть настороже — черт знает, на что ещё они способны. Всем смотреть вверх и слушать!
На третьем этаже, где располагались жернова и огромные бункеры для зерна, летающих тварей не оказалось. Мы осмотрелись, пугливо глядя вверх, где уже не было следующего рабочего этажа. Гулкое пустое пространство башни доносило с самого верха приглушенное хлопанье крыльев и неразборчивый клёкот. Посреди ствола вверх уходил громадный приводной вал, вокруг которого шла железная винтовая лестница. Сразу направившись к ней, я опустился на колени, удивив Герта.
— Ты чего?
— Точно, как я и думал, — не слушая, торжествующе пробормотал я. — Вот она, слизь!
В самом деле — по ступенькам вверх тянулись высохшие белёсые следы, словно оставленные проползшим здесь гигантским слизняком.
— Как в тоннелях гидроэлектростанции, — кивнула Грегорика.
— Хотя они могли бы, наверное, и взлететь. В отличие от кормовых мокриц, эти твари отрастили крылья. Хм-м-м... — проследив, откуда начинается след, я указал на левый бункер: — Наверное, за ним!
Герт, торопливо заглянув туда, хищно оскалился:
— Вот они, голубчики!
Действительно, с массивной балки свисали два десятка крупных коконов — не круглых, как зародыш панцирного клопа, а продолговатых, похожих на коконы бабочек.
— Получается, они созревали здесь, вылуплялись и ползли наверх, под крышу, — заключила принцесса, подняв голову. — Взрослые особи обитают и, наверное, как-то кормятся там.
— Но мокрицам-то туда не залезть! — удивился Герт. — Как эти зажигательные твари с голодухи не померли?
— Крылья-то им на что, по-твоему? — парировал я. — Просто слетают вниз на трапезу, и все.
Отправив остальных к бункеру, я занял выгодную позицию, оставшись у лестницы, и теперь первым двинулся по ней. Герт попытался опередить меня, но я ревниво отпихнул его обратно, прошипев:
— Приготовь лучше гранаты. И смотри, куда кидаешь, чтоб нам не навернуться оттуда вместе с лестницей!
— Не учи учёного!.. — огрызнулся он. — Лучше постарайся не перебить нас всех рикошетами от своей швейной машинки!
Брунгильда и Гейрскёгуль, плечом к плечу поднимавшиеся по гулким ступенькам вслед за нами, переглянулись с одинаково неодобрительным выражением.
Запыхавшись, мы добрались до верхней части башни, и, наконец-то, уткнулись в очередной потолок, на этот раз представляющий собой массивные каменные своды, сходящиеся к центру. Даже здесь, на лестнице, пахло, как в курятнике, разве что перья не кружились в пыльном воздухе. Лестница входила в довольно узкий лаз, заканчивающийся люком. Когда-то здесь была деревянная дверь, но она оказалась давным-давно разбита.
Герт уже приготовил пару гранат, зажав деревянные ручки в правой руке, а фарфоровые шарики на шнурках — в левой. Кивнув ему, я осторожно заглянул через проем люка. В полутьме купола можно было рассмотреть покоящийся на массивных стальных балках механизм редуктора. Громадное зубчатое колесо соединялось с плоско лежащей циклопической шестерней. А с балок, поддерживающих полусферическую крышу, свисало нечто, напоминающее кожистые свёртки длиной более человеческого роста. Ближайший из них шевельнулся, раскрыв широченный крылья — почуял чужаков. Вскинув пулемёт, я полоснул по нему короткой очередью, задев и тварь, висящую чуть дальше; затем стремглав присел. Герт быстро забросил наверх гранаты, и тоже упал на колени.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
