Эрта книга четвертая

— Хочу принести вам извинения, господин Тиссэ, — голос приятный, уверенный... из-под густых бровей волевой, скорее властный взгляд.

— Мне думается, что вам не за что извиняться... с кем имею честь?

— Андрэ Вайс, — мужчина протянул широкую ладонь, — я отец того недоразумения, которого вы пощадили и в тоже время наказали, он теперь долго не возьмет в руки игральные кости и тем более оружие.

— Детей, господин Вайс, надо воспитывать в более молодом возрасте, иначе они рискуют не только своей жизнью, но и жизнью других, — Кинт ответил на рукопожатие.

— Согласен с вами... присядем? — Вайс показал на низкий столик между креслами напротив камина, на полке под столешницей был весьма привлекательный набор из красивых бутылей и графинчиков.

— Не против, секунду, — Кинт взял со стола свою бутыль, стакан и усевшись в удобное кресло налил себе шант, затем держа бутыль в руке достал с полки под столиком пустой стакан, плеснул в него шанта и пододвинул хозяину кабинета.

— Моя супруга умерла от чахотки, когда сыну не исполнилось и года, я пытался быть хорошим отцом, но вероятно что упустил... — Вайс тоже сел и поднял стакан.

— Ладно, господин Вайс, я пришел в ваше заведение не стреляться, и уж тем более не воспитывать кого-то, забудем!

— Вы благородный человек, господин Тиссэ, надеюсь на дальнейшее знакомство, — Вайс отсалютовал стаканом в сторону Кинта и отпил крепкий напиток.

— Если честно, — Кинт чуть подался вперед, — мне порекомендовали это заведение, чтобы найти себе экономку.

Вайс дослушал фразу, тоже подавшись вперед, потом грохнул широкой ладонью по столешнице и громогласно расхохотался.

— Только вот теперь теряюсь, какую мне выбрать, беленькую или темненькую, толстуху или стройную, — Кинт договорил с серьезным лицом и тоже засмеялся, откинувшись на спинку кресла.

Дверь приоткрылась, один из мордоворотов просунул голову, убедился, что все нормально и снова исчез.

— Уфф... — Вайс просмеялся, достал из кармана носовой платок и промокнул им в уголках глаз.

— Так что, — Кинт наполнил стаканы, — мне остается сожалеть, что просьба моего приятеля останется не выполненной.

— Какая просьба?

— Найти экономку, это действительно так, просто давать объявление в газету это немного не то, лучше услышать рекомендации от уважаемых людей и прислушаться к их советам. Мой приятель открывает здесь, в Латинге, представительство, дело серьезное... вот и попросил меня. А я здесь тоже недавно, так, осматриваюсь... последний раз был в Латинге еще до Северной войны.

— Многое изменилось после Северной войны... — Вайс стал серьезным, — значит, вы действительно ищете хорошую экономку, что ж, думаю, я смогу вам помочь.

— Это было бы великолепно!

— Куда ее направить и к кому?

— Послезавтра мой приятель как раз вернется из поездки, он открыл контору, вниз по улице от площади "представительство Северного горного треста".

— О, солидный человек, должно быть ваш приятель.

— Это да.

— А вы, господин Тиссэ чем занимаетесь?

— Небольшая табачная мануфактура и табачные плантации к западу от Шоута. Сигару? — Кинт достал серебряный пенал, открыл крышку и предложил Вайсу, — в моей семье все были людьми науки, а я вот, отошел от устоев и решил заняться табаком.

— Благодарю, но я не курю табак, хотя запах мне нравится, так что можете закурить.

Вайс внимательно посмотрел на руки Кинта, когда тот раскуривал сигару и сказал:

— Вы хорошо стреляете.

— Я много практикуюсь, люблю это дело.

— Экипаж подан, господин, Жака осмотрел ваш лекарь и повез домой, — снова приоткрыл дверь, просунул голову и доложил один из мордоворотов.

— Что ж, господин Тиссэ, был рад знакомству, — Вайс поднялся, достал из нагрудного кармана небольшую тонкую медную пластину и протянул Кинту, — продолжайте отдыхать, еще раз извините, а с экономкой обещаю, я вам помогу.

Кинт покинул "Цветы Латинга" глубокой ночью в компании пятерых девушек. Заплатив водителю моторного фургона золотой кест, он попросил развезти всю веселую компанию по домам. Дейни очень настойчиво предлагала продолжить веселье в ее обществе, но Кинт отказался, сославшись на плохое самочувствие после безмерной пьянки, что отчасти было правдой.

Фургон покатил дальше по мостовой ночной улицы, а Кинт шагнул в тень подворотни, стянул парик, отлепил усы и бородку и сунул весь этот маскарад в карман. Одним из ключей, что дала хозяйка апартаментов, отомкнул уличную дверь на лестницу, поднялся наверх, в апартаменты и с большим облегчением стянул с себя туфли. В комнате, что с видом на площадь, было свежо — Кинт оставил открытым окно и здесь и в другой комнате.

— Утро будет прохладным, — вслух сказал Кинт, прошел по комнатам и закрыл окна.

Затем, он зажег светильник на столе, сел на стул и выложил из кармана на белоснежную скатерть с кружевами сначала газету, потом тонкую медную пластину... "Председатель правления зерновых бирж Степной провинции Андрэ Вайс" — было отчеканено мелким шрифтом.

— Солидное знакомство, — сказал Кинт, отложил пластину и развернул газету на первой полосе, — похоже, Стрелок сделал свое дело...

За последние несколько лет прогресс продвинулся не только в развитии энергии, оружия, силовых установок. И если во времена юности Кинт о фотографии только читал в газетах или слышал на занятиях в сиротской школе, то со временем, фотография перестала быть очень дорогим развлечением для аристократии. В городах появлялись салоны фотографических художеств, на фотографов учили в Майнге, там же совершенствовалось и фотографическое оборудование из года в год. Давно можно встретить фотографа на службе в жандармерии или в крупной газете... Вот и теперь, Кинт не без удивления смотрел на фотографию преступника, буквально изрешеченного пулями, рядом винтовка. Без сомнения, это винтовка Стрелка изготовленная на заказ, под мощный патрон с тяжелой пулей, но преступник на фото, это не Стрелок. В статье говорилось, что монаршей персоне уже ничего не угрожает, хотя он и пребывает в крайне тяжелом состоянии. Преступника застрелили городовые, когда тот, убегая, внезапно запнулся и стал хорошей мишенью. В статье также говорилось, что городской совет Актура и совет Гильдий объявили, что торжества по случаю годовщины Северной войны отменены не будут.

"Интересно, почему Стрелок не стрелял в голову? Если верить газете, то для навыков Стрелка расстояние от рыбацких лачуг до пристаней даже не дистанция, так — стрельба для развлечения, как как по бутылкам", — думал Кинт раздевшись и погасив лампу, еще, забравшись под одеяло, он с сожалением думал о том, что выпил неприлично много, а времени выспаться осталось мало...

Глава четвертая.

Утром зарядил дождь и выбираться из-под одеяла не хотелось. Наконец Кинт поборол в себе эти аристократические замашки — поваляться с утра в постели после ночного веселья. Подошел к окну и открыл его, пустив в комнату свежий и срой воздух, пусть лучше так, хоть взбодрит. Затем, несколько раз потянул за шнур, свисающий с потолка у входной двери — вызвал с кухни доходного дома прислугу. Спустя минуту, в дверь осторожно постучали и худенькая девчушка в накрахмаленном белом чепце и белом же фартуке, вошла в комнату. Кинт попросил ее принести завтрак, та согласно кивнула и исчезла за дверью.

Позавтракав и подобрав подходящую для погоды за окном одежду — длинный, до пят кожаный плащ и кожаную шляпу с широкими полями и низкой тульей, Кинт отправился в гостиницу, нужно забрать остальные вещи, лошадь и ехать на ферму...

Возможно, показалось, но прежде чем переехать старый каменный мост над узким каналом, Кинт натянул поводья и оглянулся, придержав лошадь. С полей шляпы набираясь в большие капли, текла дождевая вода, дождь полил еще сильнее. Но никого, разве что, накрывшись куском парусины, спешат по дороге к центру двое подростков.

— Ты, что караулил? — Кинт спросил Гиро, подъехав к воротам.

Калека-ветеран весьма резво приковылял от домика прислуги еще до того, как Кинт приблизился к ферме.

— Выспался, господин Кинт, сидел в окошко смотрел, — открывая ворота ответил Гиро.

Кинт поморщился, никак он не привыкнет к этому "господин".

— Сведи лошадь под навес конюшни, — сказал Кинт ловко соскочив на землю и сняв седельные сумки пошел в дом, — потом сюда приходи, да, и дров из сарая прихвати.

В доме пахнет сыростью, и вообще, неуютно... Кинт подошел к массивному столу с круглой столешницей и отлично подогнанных толстых досок, и со скрипом подтащил его ближе к камину. Затем, достал из одной из сумок деревянный сундучок с канцелярскими принадлежностями, извлек щипцы для печати-оттиска, пару листов бумаги и толстую авторучку.

— Уф... вроде стихает, — в дом вошел Гиро с охапкой поленьев, — куда их?

— К камину и растопи его, уютней будет.

— Сделаю, — кивнул Гиро и похромал к стене.

Кинт проводил Гиро взглядом, отметив, что что-то изменилось во вчерашнем пропойце. Нет, внешний вид оставлял желать лучшего — ввалившиеся глаза, грязные волосы, глубокие морщины на сером лице... но появилась какая-то надежда у человека. Кинт принюхался когда Гиро проходил мимо — выпивкой не пахнет, разве что немытым телом и потом.

— Ты вот что, — Кинт достал штык из-за голенища сапога и присел у камина, помогая Гиро наколоть щепы от поленьев, — обойди весь дом, тут наверняка есть котел, согрей воды, приведи себя в порядок, одежду почисть.

— Это я с удовольствием, — сложив наколотые щепки шалашиком Гиро взял с полки камина большую коробку со спичками, растопил камин и хмыкнул, — думал вот потеплеет, пойду на берег Зиды, там где помельче и вода прогрелась, да хоть отмоюсь.

— В доме несколько ванных комнат, выбирай любую.

— Ох, господин Кинт, — Гиро потянул руки к разгорающемуся огню, — даже и не верится мне, что со мной такое случилось.

— Так и не разочаровывай меня, — Кинт улыбнулся, подойдя к столу, — ... я сейчас тебе грамоту отпишу, с ней нужно явится на товарную станцию, забрать оттуда груз и договориться о перевозке его сюда, в том сарае у колодца все пусть сложат. Вот в порядок себя приведешь и отправляйся, повозку найми. Вот, это на повозку, — Кинт начал выкладывать на столешницу монеты, — это рассчитаться с грузчиками и за наем грузового фургона.

— Все сделаю, господин Кинт, — Гиро переминался на ноге и протезе, который немного просох и поскрипывал.

— Револьвер теперь заряжен?

— Так есть!

— Хорошо, как только груз будет здесь, его нужно будет охранять, придется вставать ночью и обходить дом.

— Это понятно.

— Сними ка жетон гражданина, я его оттиск сделаю на грамоте...

Оставив еще несколько важных поручений Гиро и вручив ему грамоту представителя конторы, Кинт уехал с фермы забросив седельные сумки в одну из комнат на втором этаже, через которую проходила труба от камина, в комнате было уже не так сыро и затхло, оставалось только проветрить, что Кинт и сделал распахнув тяжелые резные рамы большого окна.

Кинт не заметил, как пролетела неделя. Время он проводил соответственно образу — то есть праздные прогулки по городу, посещения ресторанов и между этим все работы по организации конторы. Двое бравых рубак из кавалерийского корпуса, которых прислал Дарг были наняты и расквартированы на ферме. Задачи у них были простые — обеспечить безопасность конторы и загородной резиденции, то есть фермы. Они даже похожи чем-то были друг на друга, но это объяснялось тем, что в кавалерийские корпуса набирали в основном из горских деревень, где так или иначе, через два три поколения если не все, то большинство были дальними родственниками. Один был старше другого на пару лет и скорее всего ровесник самого Кинта, его звали Дирр, имя второго, что младше — Оллэ. Кинту они сразу понравились, парни были не особо разговорчивы, но внимательны и исполнительны, что от них и требовалось. Обеспечив обоих некоторым количеством кестов, Кинт приказал им приобрести трех хороших лошадей, упряжь, а также запастись фуражом. Дежурили в конторе наемники по очереди. А вот с экономкой присланной Вайсом вышел сюрприз, и это стало для Кинта своего рода потрясением...

Случилось это, как и обещал Вайс, на второй день после их беседы в "Цветах Латинга". Кинт с утра появился в конторе и пытался навести там порядок. Как должна выглядеть подобная контора Кинт знал лишь в теории, поэтому посетил пару соседних, вроде как познакомиться с соседями и подсмотреть. К обеду приобретённая мебель была расставлена, разложены на полках десятки папок набитых газетами, канцелярские принадлежности заняли свои места на столах.

— Добрый день, — донеслось от двери ровно в полдень, когда Кинт находился в чулане и пристраивал в оборудованный тайник пару пистолетов, — можно войти? Я от господина Вайса, он сказал вам нужна экономка...

Кинт сразу вспомнил этот голос — приятный, низкий, с придыханием. Он даже и не знал как реагировать, и не торопился выходить из чулана, задул светильник и лишь крикнул в ответ:

— Минуту, присядьте, где вам будет угодно...

— Спасибо.

Кинт аккуратно, находясь в темноте чулана, осмотрел гостью, которая сняла легкий плащ, повесила его на спинку стула, но садиться не стала, а медленно прохаживалась осматриваясь. Из-под изящной, скорее декоративной шляпки на плечи спадали медно рыжие волосы, чуть вздернутый аккуратный носик, на нем недешевые очки в тонкой золотой оправе, как всегда очень открытое декольте подчеркнутое кожаным корсетом и длинная в пол платье, едва видны каблуки дорогих туфель... разве что лицо теперь более загорелое, и в целом, Кинт отметил, что она повзрослела. Пока гостья разглядывала патент под стеклом на стене, Кинт наконец справился с эмоциями, тихо вышел из чулана и сказал:

— Никогда бы раньше этого не сказал, но я действительно рад тебя видеть, Шагэ.

Любопытство, с которым гостья изучала документы на стене, сменилось радостью и страхом в глазах одновременно, ее ноги даже слегка подкосились, и она оперлась на стену рукой...

— Кинт... Кинт, я... сделала все что можно, я предлагала им жить в имении моего мужа, там, на юге... но Мадэ... я ей никогда не нравилась... а потом меня нашел этот полковник из тайной жандармерии, он приехал с каким-то хромым мужчиной, который меня очень напугал... он говорил, что он отец Сэт... но я правда...

— Не тараторь! — Кинт прикрикнул, Шагэ вздрогнула и закрыла глаза, по ее щекам покатились слезы.

— Поверь, поверь мне Кинт.

— Я тебе верю, — Кинт подошел к ней, взял под локоть и усадил на удобное плетеное кресло для посетителей, — а чего плачешь?

— Боюсь...

— Кого?

— Тебя.

— А для этого есть основания?

— Ну как же, я увезла Сэт из Латинга на юг, а она там пропала...

— Во время войны она пропала бы здесь быстрее, я знаю, что творилось в Латинге в это время, ты все правильно сделала.

— Да? — Шагэ достала носовой платок, вытерла мокрые глаза, а потом громко, как-то по-детски высморкалась.

— Давай, успокаивайся и поедем, отметим встречу в хорошем месте, там и поговорим, нам есть о чем поговорить.