Эрта книга четвертая

— Но нищим из них не перепадает ни кеста?

— Что есть, то есть...

— А ты прекрасно осведомлена.

— Остались старые знакомства и связи, и не забывай, я работала экономкой у Вайса а там все не просто.

— Что еще я должен знать?

— У Канна есть помощник, отставной полковник охранного корпуса, он откуда-то с запада приехал еще до войны, а когда началась война и в Латинг стали возвращаться каторжане, то его многие узнали, полковнику пришлось бежать, но после войны он опять вернулся и сразу каким-то образом оказался рядом с Канном. Поговаривают, полковник и Канн зарабатывали работорговлей, продавали северянам разбежавшихся каторжан, но это слухи, а вообще мерзкий он тип, этот полковник и жестокий.

— Надо полагать, что эти двое в его подчинении...

— Скорее всего... может, на ужин тебе не стоит идти одному?

— Они же хотят только поговорить и скорее всего, предложить мне поучаствовать в развитии города Латинга, — Кинт улыбнулся и повернулся в сторону шума с улицы.

— А чем это так пахнет, — Оллэ задержался в дверях брезгливо скривившись.

— Да, оставь дверь приоткрытой, у нас были посетители... Оллэ, в первый и последний раз ты оставил мадам Шагэ одну в конторе, понял?

— Так есть, господин Кинт. А что-то случилось?

— Ничего, но впредь, обед бери с собой с фермы, в кладовой старый очаг, приведи его в порядок.

— Слушаюсь, — Оллэ отступил, пропуская Кинта на выход.

— Вечером проводишь мадам Шагэ на почту, а потом домой.

— Не стоит, господин Кинт... — на щеках Шагэ появился алый оттенок.

— Это не обсуждается! — Ответил Кинт и подумал — "ого, да она покраснела!"

— Так есть! — С радостью ответил Оллэ.

Покинув контору Кинт задержался у коновязи, достав кисет с табаком, потом внимательно осмотрелся, забрался в седло, и пыхтя трубкой медленно поехал в сторону площади. С некоторыми соседями, то есть владельцами или служащими контор и представительств на этой улице Кинт уже стал здороваться, с ним приветливо здоровались в ответ. Доехав до ресторана, Кинт остановился и посмотрел на окно второго этажа в доме через площадь, соскочил на мостовую, вместе с медяком сунул в ладошку мальчишке у ресторана поводья и вошел внутрь.

— Господин желает отобедать? — сложив вместе ладони к Кинту подошел угодливый официант в белоснежной блузе и парусиновой жилетке.

— Отужинать, — Кинт сразу вписался в речевые обороты, — сегодня, в семь часов у меня ужин с друзьями, пожалуй вот этот столик, к тому времени, постарайтесь освободить.

Кинт указал на круглый стол у высокого окна от пола до потолка, и подошел к нему ближе, разглядывая вид на площадь.

— Как будет угодно господину, — официант поклонился, разомкнул ладони и протянул руку, — требуется аванс, сущий пустяк — один кест золотом.

— Вот, — Кинт вложил в ладонь официанта монету, — хорошее вино и холодные закуски должны быть на столе уже к семи.

— На сколько персон накрывать?

— Думаю на три.

— Все будет в лучшем виде!

— И подвяжите шнуром шторы окна повыше, мне интересен вид на площадь.

— Все сделаем!

Повернувшись на пятках, Кинт вышел на улицу, где потрепав мальчишку по копне соломенного цвета волос, забрал поводья, пропустил мчащийся моторный фургон и повел лошадь под уздцы через площадь к доходному дому. Войдя в арку, Кинт замедлил шаг, он увидел тень на брусчатке — кто-то стоял у стены во внутреннем дворе. Кинт нащупал в тайнике седла рукоять револьвера и взвел курок, получилось очень громко, и знакомый голос донесся со стороны двора:

— Кинт, ты что, видишь через стену?

— Нет, я вижу твою тень, — Кинт вытащил руку из-под седла и добавил, — ты очень вовремя.

Сарт шагнул под арку из-за стены.

— Ого! — только и сказал Кинт остановившись.

Перед ним стоял уже не тот юноша, с которым он расстался четыре года назад, теперь это был крепкий мужчина, с проницательным взглядом, аккуратными усами и бородкой и кулачищами как два кузнечных молота.

— А ты не совсем не изменился? — Сарт шагнул навстречу Кинту.

Они обнялись, похлопав друг другу по спинам, скорее как братья, что впрочем, было правдой. Сарт и не воспринимал Кинта иначе, для него он и старший брат, и отец, и учитель, и боевой товарищ.

— Подожди... — Кинт отвел лошадь к деревянным воротам конюшни, приоткрыв которые громко сказал тому, кто был внутри, — завтра можно не седлать, и проверь подковы.

— Сделаю, господин Кинт, — пробасил кто-то в ответ.

— Ну, пойдем, — Кинт указал на узкую дверь черного входа в доходный дом.

Сарт кивнул, подхватил с земли толстый дорожный саквояж и проследовал за Кинтом.

— Давно ждешь? — Кинт распахнул перед Сартом дверь в апартаменты.

— Два часа назад прилетел с курьерским скревером.

— Понятно, есть хочешь?

— Поел тут неподалеку, — Сарт вошел в комнату, — да уж, не флигель старухи Ригер.

— Морес точно так же сказал, — улыбнулся Кинт, прошел к шкафу, вытащил большой дорожный баул и перетащил его на стол, — послушай, я тут внезапно одно мероприятие задумал, поможешь?

— Для этого я здесь, — Сарт развел руками.

— Вот и хорошо, держи, — Кинт достал из баула длинную деревянную коробку, — сообразишь, как собрать?

— Оружейный дом Ренэ, — прочитал надпись на коробке Сарт, открыл ее и, присвистнув добавил, — ого, я такой на выставке выдел.

— Подарочный комплект, для охоты на горных хищников.

— Собираемся на охоту?

— Так, надо намекнуть кое-кому о бренности этого мира и неотвратимости смерти.

— Уже интересно. Надеюсь, это законно?

— Конечно нет, но справедливо, — Кинт извлек из баула еще одну коробку совсем небольшую.

— Кинт, — Сарт собрал длинную однозарядную винтовку из приклада, цевья и ствола, достал из ящика и несколько секунд повертел в руках затвор и, сообразив как, установил его на место, — господин полковник тебе сказал, кто я и где служу?

— Конечно, ты теперь целый инспектор тайной жандармерии, чему я откровенно рад, и что мне, надеюсь, зачтется на небесах. Не переживай, я не предлагаю тебе никого убивать, пока, — Кинт достал из маленькой коробки длинный цилиндр похожий на подзорную трубу и закрепил его на винтовке, — выстрелишь в тарелку.

— В какую тарелку?

— В тарелку того, кому я предложу, — Кинт похлопал по карманам, нашел серебряный пенал и продемонстрировал Сарту, — вот, предложу сигару... эм... второму, которому я предложу сигару, надеюсь, их будет двое.

— Все равно, не понимаю...

— Иди сюда, нет, с винтовкой иди, — Кинт подошел к окну, и придвинул к нему стул с высокой спинкой, — ресторан видишь вон там, через площадь?

— Да...

— Окно справа? Да в прицел смотри, ты вообще стрелял с помощью такого прицела?

— Нет.

— Плохо... Кинт оттащил стул вглубь комнаты, забрал винтовку у Сарта, пригнулся, положив ствол на спинку стула и направил его в сторону духового окна во фронтоне четырехэтажного здания напротив, — ага, подойдет. Вставай на мое место, вот так, смотри, видишь закрытое духовое окно деревянной решеткой?

— Вижу.

Кинт прошел к столу, взял из большой коробки два патрона немалого калибра, вернулся, открыл затвор, вставил патрон и вернул затвор на место.

— Наводи перекрестие прямо на решетку, по всему пятну прицела затемнение должно быть одинаковой толщины, понимаешь?

— Ага, — Сарт высунул язык из уголка рта, как ученик упражняющийся в каллиграфии.

— Вот, это значит, что твой взгляд через прицел и собственно линия прицеливания одинаковы... Получилось?

— Да, совсем не сложно...

— Сейчас будет проезжать какой-нибудь моторный фургон, как поравняется с нашим окном — стреляй! — Кинт закрыл руками уши.

— То есть?

— То и есть! Я же должен быть уверен, что ты сделаешь то, что от тебя требуется и не застрелишь никого ненароком... Стреляй!

Из-за поворота рыночной улицы вывернул грузовой фургон, громыхая и пыхтя, он проехал по кругу площади и когда подъехал к доходному дому Сарт нажал на спуск. Грохнул выстрел, а Кинт сразу задернул шторы и стал смотреть через щель между ними на улицу...

— Ну вот, теперь я уверен, что ты не подведешь! — С важным видом Кинт отдернул шторы и высунулся на улицу, прохожие тоже озирались по сторонам, но не долго, через несколько секунд все стало как прежде — суета и шум центральной площади.

— Ты такой же ненормальный, — Сарт улыбнулся и хотел отдать винтовку.

— Я знаю... нет, теперь наведи прицел и посмотри на то окно.

— Ну, окно... за ним стол...

— Вот за этим столом, в семь часов, меня сегодня будут пугать и стращать, так что и подстрахуешь заодно, сейчас расскажу что к чему. А потом мы поедем в "Жандармский погребок" и отметим нашу встречу!

Глава седьмая.

День действительно выдался очень жарким, и когда солнце скрылось за черепичными крышами домов и на главную площадь Латинга опустились вечерние сумерки, горожане потянулись на площадь для совершения вечерней прогулки и посещения всевозможных заведений, желтый свет витрин которых падал на тротуары. Кинт вышел из парадных дверей доходного дома и остановился на низком, в три ступени крыльце. Образу нужно было продолжать соответствовать, и Кинт это выполнял как прилежный ученик... Легкий шерстяной костюм в крупную клетку, высокий атласный котелок, начищенные до ослепительного блеска туфли и парусиновый плащ, перекинутый через руку. Кинт постоял еще немого, придавая внешнему виду больше важности и аристократичности, получалось неплохо. Кинт достал из кармана жилета часы в золотой "скорлупе", щелкнул крышкой, убрал их обратно и прогулочным шагом направился через площадь к ресторану, он шел и еле заметно улыбался, улыбался от мысли, что предыдущие несколько часов он был с Сартом самим собой, от чего внутри все просто ликовало, не нужно было строить из себя кого-то, не нужно подбирать слова, прежде чем открыть рот...

— Поберегись! — раскрасневшийся от дневной жары или от недавней пьянки, прокричал бородатый возница.

Кинт остановился, пропуская повозку, возница, будто знает Кинта, приподнял обвислую и засаленную фетровую шляпу, Кинт тоже, из вежливости, коснулся пальцами полей котелка и продолжил движение. Остановившись у большого окна ресторана, Кинт отметил услужливость хозяев заведения. До назначенного времени еще десять минут, а стол уже сервирован, изящный светильник из медных полос и стеклянной колбы стоит меж расставленных столовых приборов и бросает зеленоватый свет на белоснежную скатерть... Время еще позволяло, и Кинт достал набитую заранее трубку, и присев на кованую скамейку у стены, раскурил ее. Отчего-то вспомнилась сырая и холодная ночь в предгорьях, армейский котелок над кострищем, в котором булькает постная каша из злаков крупного помола... Рядом, на покрытом мхом поваленном стволе дерева совсем еще мальчишка Сарт в трофейном кителе северян на несколько размеров больше, задумчивый Григо, ворчливый капитан Бретэ... в носу засвербело и Кинт повернул голову, подставив лицо под слабые порывы теплого ветерка, сморгнув предательски навернувшуюся слезу...

— Ох, а что же вы здесь? — так же сложив вместе ладони, перед Кинтом стоял официант, — все уже готово.

— Хороший вечер, — Кинт постучал трубкой о край скамейки.

— О да, наступает лето, хозяин уже распорядился, и с завтрашнего дня мы будем выставлять несколько столиков на тротуар, а то многим на сегодняшний вечер пришлось отказать — полный зал, — официант учтиво поклонился и указал рукой на дверь, — у нас сегодня живая музыка, а не эти механические бренчалки, прошу вас, господин...

— Тиссэ, Эд Тиссэ.

— Прошу, господин Тиссэ.

Не успел Кинт расположиться, повесив на массивную, литую чугунную вешалку-стойку у стены котелок и плащ, как в ресторан вошли трое — недавний посетитель конторы, тот что со шрамом и двое представительного вида мужчин. Точнее представительного вида был один, полный, широкоплечий, хоть ставь, хоть клади, в атласном камзоле и высоком котелке... ничего не выражающий, с поволокой взгляд. Второй был просто богато одет, и было заметно, что дорогой костюм куплен совсем недавно и он чувствует себя в нем не совсем уютно... ага, вот и характерный залом ткани сбоку — кобура, тут не ошибешься. Лицо даже для Кинта, повидавшего всяких мерзавцев, было очень неприятно, несмотря на аккуратно постриженные, черные как уголь бакенбарды... Тот что со шрамом, деликатно тронул толстяка за локоть и кивнул на Кинта.

— Добрый вечер, — Кинт указал рукой на стол, и сел на стул у стены, оставив свободными два напротив у окна, — вероятно от вас мне сегодня пытались передать приглашение к разговору, не могу сказать, что рад встрече, учитывая форму приглашения.

— Нам ваша радость ни к чему... — тот, что с бакенбардами, плюхнулся на стул у окна.

Кинт весьма выразительно посмотрел на толстяка, приподняв бровь.

— Несмотря на аристократические корни, господин полковник весьма резок, уж простите его солдафонство, господин...

— Тиссэ, — Кинт распутал из витиевато завязанной салфетки вилку и нож.

— Меня зовут Идьяр Канн, я...

— Секретарь городского совета, — перебил Кинт, решив показать некую осведомленность.

— Верно, будем знакомы...

Подошел официант, наполнил вином три бокала и спросил:

— Когда подавать горячее?

— Вернись через десять минут, — рыкнул на него полковник и чуть ли не испепелил взглядом.

— Вообще-то это мой ужин, — заметил Кинт и обратился к толстяку, — собачку свою придержите...

— Да что ты... — хотел было вскочить полковник, но Идьяр удержал его, за локоть.

Официант стоял, ни жив, ни мертв в ожидании распоряжений.

— Через полчаса подавайте горячее, — Кинт кивнул официанту и тот быстро удалился.

— Господин полковник, — Кинт чуть подался вперед, — если вы хотите дожить до полуночи, то рекомендую вам быть повежливее, ваши вонючие посыльные сообщили вам, как прошла наша встреча? Вы же не знаете с кем, точнее, с чем вам предстоит столкнуться в моем лице... А вам, господин Идьяр, я рекомендую приходить на подобные встречи одному.

— Вы ведь недавно в нашем городе? — Идьяр пропустил последнюю фразу Кинта мимо ушей, взял бокал и понюхал вино, — поэтому условия, и тем более рекомендации давать не вам...

— Как вам сказать... До Северной войны я жил здесь, но потом пришлось уехать, город конечно изменился, растут жилые районы, появились новые цеха фабрик, да и людей прибавилось, — Кинт окинул взглядом ресторан, который был действительно полон посетителями, у дальней стены усердно и громко извлекли звуки из своих инструментов музыканты.

— А все благодаря чему? — Идьяр наконец отпил вино и одобрительно кивнул.

— Чему? — вопросом на вопрос ответил Кинт.

— Благодаря определенным условиям ведения дел в нашем городе.

— Так назовите сумму, я передам ваши требования, а там уже как распорядятся небеса, — развел руками Кинт, решив не ходить кругами, свести разговор к сути и вообще, эти двое его начинали откровенно раздражать. А полковник тем временем сверлил глазами Кинта, сопел, хмурил брови и всем своим видом давал понять, что Кинту нужно немедленно пасть ниц и ждать милости от благодетеля Идьяра.