Спуская псов войны - роман завершен

В целом, оружие очертаниями сильно напоминало знаменитый "парабеллум": скошенная рукоятка, рассчитанная под ладонь с тремя пальцами и одним большим, кнопка вместо спускового крючка, продолговатый корпус и длинный ствол с толстыми стенками и очень маленьким калибром дула, миллиметра полтора. И легкий — граммов четыреста.

— Лазер?

— Игольник. Игломет. Магазин вытащи — там защелка.

В магазине, своей конструкцией поразительно напоминавшей обычный пистолетный магазин, в четыре ряда расположились полуторамиллиметровые заостренные серебристые иглы, длиной и толщиной смахивающие на спичку.

— И как оно стреляет? Похоже на обычный пистолет...

— А это и есть обычный пистолет. Главное отличие от того, что ты привык — патроны. В первой части иглы скрывается микрочип и микробатарейка. Задняя часть состоит из маленьких таблеток кристаллической взрывчатки. Когда ты наводишь оружие на цель и стреляешь, игольник с помощью датчика на стволе определяет, на что он наведен, и электрическим импульсом взрывает нужное количество сегментов заряда, начиная с конца. Игла вылетает из дула, поражает цель, а затем взрывает всю неиспользованную взрывчатку. Если цель ничем не защищена и расстояние минимально — меньше заряда расходуется на выстрел и больше — на взрыв самой иглы. Тяжелобронированная цель будет поражаться выстрелом с полным расходом заряда и урон нанесется только за счет механического пробития. Если, конечно, броню пробить удастся. Вот под рукояткой кнопка ручного выбора силы выстрела на случай, если оружие выбирает режим неправильно.

— А почему, если заряд используется не весь, остальная взрывчатка не детонирует?

— Кристаллическая взрывчатка не горит. Взрыв происходит только от воздействия электрического импульса определенной силы и частоты. Сколько сегментов активируешь — столько и сработает.

— То есть, если батарейка в патроне сдохла — выстрела не будет?

— Запасная в самом игольнике. Если ты зарядишь в магазин разрядившиеся иглы — оружие их само зарядит. А вообще — срок хранения игл двести периодов, по нашим стандартам. На практике — хранятся по четыреста и больше.

— Круто, — одобрил наемник, — только... а бластера, или там лучемета, нету?

Касс скептически хмыкнул:

— То есть, игломет это для тебя круто, но недостаточно?

— Да хотелось бы пострелять из чего-то... пофантастичнее, что ли.

Торговец сверился с прибором на руке и пару раз тыкнул в него пальцем.

— Если ты хотел пострелять из чего-то лучеметно-фантастического — мог бы никуда не лететь. Оно и на Земле есть.

— Вот как? — недоверчиво приподнял бровь Леонид.

— Представь себе. На Земле разработали прототип "Ионно-Лучевого Пистолета". Работает от восьми пальчиковых батареек и наносит урон на расстоянии до семи метров. Я не держал в руках рабочий экземпляр, но документацию достал. В исследовательском центре, на который я работал, определили, что проект полностью рабочий. Оружие очень эффективно против мух, возможно, что и против мышей тоже. А вот против людей — вряд ли.

Наемник насмешливо фыркнул:

— Рассмешил. Луч Смерти, убивающий грызунов... Игрушка, не более. Разве у вас нет чего-то аналогичного? Что насчет высоких технологий?

— Есть. Но эффективность — тоже аналогичная. Понимаешь, ограничения, налагаемые законами физики, одинаковы для всех, и обойти их высокие технологии не могут. Причины, помешавшие земным ученым сделать ИЛП настоящим оружием, помешали и нам тоже. И если некоторые чисто технические ограничения вроде отсутствия у выс суперкомпактного источника питания мы решили, то все остальное — нерешаемо. А то лучевое оружие, что все-таки создано и убивает — нивелируется такой штукой, как персональный щит. Печальная правда — ну или веселая, смотря у кого пистолет и у кого щит — заключается в том, что сила действия отражается аналогичной силой противодействия. Чтобы защититься от оружия, питающегося от восьми батареек, мне достаточно щита, питающегося от восьми батареек, таковы дела. Я расскажу тебе одну историю. Мой народ до выхода в космос тоже воевал. Все как у вас было — две сверхдержавы, холодная война и мелкие конфликты, своего рода разведка боем. Незадолго до первых экспериментов с туннельным приводом обе стороны разработали плазменные пушки, основанные на принципе действия рельсотрона.

— Что это?

— Тебе эта штука может быть известна как рельсовая пушка, по-английски название звучит как массдрайвер или "рэйлган".

— Понял. У нас в фантастических книгах такое оружие называют пушками Гаусса.

— Неверно. Это два разных типа оружия. Но вернемся к истории. Обе стороны разработали плазмометы, чрезвычайно эффективные на коротких расстояниях. Вес оружия достигал ста пятидесяти килограммов у нас и чуть меньше — у них, и источник питания еще триста. Чтобы таскать все это, мы разработали специальный сверхтяжелый боевой экзоскелет. На него навесили броню, непробиваемую для личного оружия, оснастили только-только разработанным энергетическим щитом для защиты от плазменного оружия противника. Суммарный вес этой боевой машины, неуклюжей и медленной, составил две тонны, а тогдашняя его стоимость превысила деньги, которые я уплатил за свой кораблик. Разработка всего этого обошлась в чудовищные средства. И когда мы бросили всю партию — шестьдесят штук — в бой в одном локальном конфликте, то ожидали, что врагу влетит по первое число, и пехоте, и бронемашинам. Но знаешь что произошло? Противник тоже разработал экзоскелет с силовым щитом. Наша модель оказалась лучше, но они построили чуть большую партию. Перестрелка шла сначала с сорока метров, потом с двадцати, в течение часа, без единой подбитой машины с каждой стороны. Когда стало ясно, что примитивные плазмометы не в состоянии пробить щиты, питающиеся от мощных реакторов, солдаты пошли в рукопашный бой. При том что обе модели не были предназначены ни для нанесения ударов, ни для получения их. За десять минут дорогущие экспериментальные шагающие дредноуты превратились в раздолбанный хлам. Бой закончился вничью — без жертв с двух сторон, но с чудовищными убытками. Так вышло, что в результате обе стороны задумались о бессмысленности гонки вооружений, а потом случился успешный вояж к звездам и первый контакт. Под угрозой извне холодная война между нами закончилась. Собственно, у нас теперь есть национальный праздник — "плазменная война". Мы надеваем громоздкие мягкие костюмы, "стреляемся" из фонариков, а потом деремся мягкими перчатками. Это весело, особенно когда я был маленьким.

Леонида, впрочем, забавы сссла интересовали мало:

— И с тех пор плазменное оружие не развивалось?

— Развивалось. Я тебе сейчас объясню, как вообще работает рельсовое оружие. Рельсотрон состоит из двух параллельных электродов, называемых рельсами, подключенных к источнику мощного постоянного тока. Разгоняемая электропроводная масса располагается между рельсами, замыкая электрическую цепь, и приобретает ускорение под действием силы Лоренца, которая возникает при замыкании цепи в возбужденном нарастающим током магнитном поле.

С изготовлением рельсотрона связан ряд серьёзных проблем: импульс тока должен быть настолько мощным и резким, чтобы снаряд не успел испариться и разлететься, но возникла бы ускоряющая сила, разгоняющая его вперед. Другой вариант — снаряд испаряется и превращается в плазму, и по этому принципу работают все плазмометы, известные мне. После подачи напряжения на рельсы снаряд разогревается и сгорает, превращаясь в токопроводящую плазму, которая далее также разгоняется. Таким образом, рельсотрон может стрелять плазмой, однако вследствие её неустойчивости она быстро дезинтегрируется. Как я уже говорил, для защиты от плазмомета достаточно щита, имеющего равную с плазмометом мощность. Но с расстоянием плазма рассеивается, разрушительная способность падает. С расстояния свыше ста метров ты просто можешь снять штаны и показать плазмометчику голый зад — он будет бессилен отплатить за оскорбление.

— Хм. По идее, в космосе все-таки дальность побольше будет, — заметил Леонид.

— Черта с два. Движение плазмы, точнее, движение разряда, под действием силы Лоренца возможно только в воздушной или иной газовой среде не ниже определенного давления, так как в противном случае, например, в вакууме, плазменная перемычка рельсов движется в направлении, обратном силе Лоренца — так называемое обратное движение дуги. Потому в космосе плазмотрон стрелять не будет вообще или даже самоуничтожится.

— А как насчет рельсотрона, стреляющего не плазмой?

— О, тут все много лучше. Массдрайверы широко применяются в качестве космических и танковых орудий, существуют даже переносные, из которых стреляют с плеча. Большинство проблем, с которыми столкнулись земные инженеры, нами решено. Фактически, массдрайвер на данный момент самое передовое оружие в галактике.

— В принципе, звучит не очень сложно, — сказал Леонид, — если вдуматься, то подобное устройство реально изготовить с помощью наших, земных технологий.

Касс хмыкнул:

— Ты отстал от жизни — они уже давно изготовляются. Первый реально большой рельсотрон изготовили в тысяча девятьсот семидесятом году, а в восьмидесятых в Советском Союзе изготовили прототип рельсотрона, который на данный момент мощнее аналогичных систем всех земных рельсотронов. Скорость снаряда, изготовленного из пластмассы, по размерам сравнимого с бутылочной пробкой, достигала почти десяти километров в секунду и пробивала три слоя дюралюминия толщиной четыре сантиметра.

— Ох ни фига ж себе! Постой... разве снаряд не должен быть токопроводимым?

— При использовании в рельсотронных пушках непроводящих снарядов, болванка помещается между рельсами, сзади снаряда тем или иным способом между рельсами зажигается дуговой разряд, и тело начинает ускоряться вдоль рельсов. Механизм ускорения в этом случае отличается: сила Лоренца прижимает разряд к задней части тела, которая, интенсивно испаряясь, образует реактивную струю, под действием которой и происходит основное ускорение тела.

Одним словом, теоретически рельсотроны способны стрелять на дистанции до четырехсот километров. В космосе дистанции значительно увеличиваются. Во время Большой Войны существовали сверхпушки, стрелявшие болванками размером с двухэтажный автобус и весом порядка сотен тонн.

— Екарный бабай... Это ж какие разрушения она способна причинить?

— Я даже покажу тебе такую пушку, когда полетим наниматься. Как она стреляет — никто не знает, и пускай смилуются над нами боги, Великие Инженеры или кто "там" главный, чтобы никто никогда и не узнал.

— Умереть не встать... Слушай, Касс, а рельсотрончиков поменьше, ну размером с автомат, нету?

— Есть... Мы изготовили партию в две тысячи, восемьсот периодов назад — просто чтобы всем доказать, что мы можем изготовить персональный рельсотрон, способный поражать очень хорошо защищенную бронетехнику. Для понтов и авторитета, так сказать. Реально они не применяются — потому как в силу запредельной дороговизны вооружить ими армию невозможно. Сразу сдаться и то дешевле будет.

— Вот из чего бы пострелять...— мечтательно протянул Леонид.

— Я стрелял, — неожиданно резко и как-то мрачно отрезал Касс, — ничего особенного.

Резкое ухудшение настроения, господин.

— Я что-то не то сказал? — осторожно поинтересовался наемник.

— Нет, это я не то сказал. Мы на месте.

В этот миг корабль несильно вздрогнул, коснувшись поверхности посадочной площадки.

Хара-Секундус встретила гостей легкой поземкой, переносящей с места на место мелкую пыль. Унылый коричневый пейзаж: грунт цвета грязи, вдалеке — горы цвета грязи, прямо перед посадочной площадкой — полусферические купола, покрытые пылью цвета грязи. Тусклая темно-красная звезда размером с Луну или чуть больше у горизонта, черное, усыпанное звездами небо над головой, тусклые светильники на столбах вокруг посадочной площадки и между зданиями.

— Не холодно, — заметил Леонид, — хотя при такой маленькой холодной звезде тут похолодней должно было бы быть...

— Цвет планеты видел с орбиты? Она темная, отличное поглощение света. Воды, которая могла бы замерзнуть и стать белым льдом, тут нет. Белого облачного покрова тоже нет. И горячее ядро.

Леонид оглянулся назад, чтобы осмотреть корабль Касса, и обнаружил, что кораблей вокруг колонии добрых два десятка. Каждый стоял на собственной площадке, всего же посадочное поле простиралось влево и вправо на несколько километров. Сами звездолеты выглядели более-менее сходно в общих чертах, но вот мелкие детали, размеры, дизайн различались очень заметно. На ум само пришло сравнение с автомобилями: гоночный болид и карьерный грузовик тоже отчасти похожи, сразу видно, что и то, и то — машины. Но до чего же разные!

Корабль Касса сильнее всего напоминал семидесятипятиметровый двуспальный гроб: длинный, приплюснутый сверху, с чуть разнесенными в стороны маршевыми двигателями и незначительным утолщением сверху и снизу в центральной части. Видимо, центр корабля занимает силовая установка, тоннельный привод или еще что-то. Несколько башен, напоминающих орудийные, но без пушек, выпущенные посадочные опоры, немного скошенный в угоду аэродинамике нос без стекол кабины — одним словом, детище конструктора, не заморачивающегося вопросами эстетики или передового дизайна.

Уже отходя от звездолета, наемник обратил внимание на то, что из всех звездолетов, больших и маленьких, впечатляющих и не очень, явно военных и без признаков вооружения, именно корабль Касса стоит ближе всего к полусферам колонии, аккурат по центру напротив входа.

— Гравитация тут другая, — сказал наемник, идя по дорожке к куполу. — Словно я немного отяжелел. Но все равно легче, чем на Земле.

— Сто двенадцать процентов от стандартного уровня — для большинства врасу некомфортно и даже вредно. У меня на корабле сто три процента от стандарта — как на моей родной планете. А у Земли гравитация — сто двадцать четыре процента. Так что земляне могут считаться одними из сильнейших врасу. Учитывая твою большую даже по земным меркам силу, тебе смогут противостоять в поднятии штанги разве что криффы. Но у них и вес под четверть тонны.

— Что есть стандарт?

— Среднеарифметический уровень гравитации, комфортный для большинства и создающий минимальный дискомфорт остальным.

— А почему мы сразу оказались у планеты, а не у звезды?

— Навигационная спутниковая система вокруг планеты. Такую же хотели развернуть вокруг Земли — больно выгодное положение солнечной системы. Но потом передумали. Вы достигли того уровня, на котором, при определенных обстоятельствах, могли бы эту систему засечь.

— Тут вообще жизнь есть хоть какая-то?

— Была. До Войны.

Подойдя к ближайшему зданию, Касс прикоснулся к возникшей прямо перед ним голографической панели, и дверь секунду спустя отошла в сторону. Они оказались в шлюзе.

Не смотрите на лампы, которые сейчас включатся, а лучше закройте глаза, хозяин.

— Не смотри на лампы. Глаза закрой.

Леонид послушно выполнил инструкцию, пока их освещали странным светом.