Хранитель рода. Ученица

Девочка кивнула, подобрала лежащие здесь же спички и зажгла предложенную свечу.

— Вот, — протянула она ее наставнику.

— Почему ты воспользовалась спичками? У тебя здесь, под рукой лежит волшебная палочка, заклинание ты знаешь. Так почему ты не воспользовалась ею?

— Мне как-то даже в голову не пришло, — растерянно пробормотала она.

— Теперь понимаете в чем дело? — повернулся мистер Кливен к родителям девочки.

— Да, — кивнул Джон. — Только я не понимаю, почему на этом стоит так подробно заострять внимание.

— Сейчас объясню. Как видите, маглы, а так же живущие с рождения среди маглов, и маги по разному воспринимают мир. Соответственно по-разному они воспринимают и опасности. Гермиона, что ты знаешь о магических клятвах и контрактах?

— Магические клятвы, это клятва, скрепленная магией...

— М-да... клятва скрепленная магией... ладно, пусть будет так. И что из этого вытекает?

— Человек не может нарушить клятву без последствий... обычно последствия содержатся в самой клятве.

— Ладно. А контракт?

— Контракт — это обоюдный договор, который к чему-либо обязывает обе стороны.

— Очень удобно, — покивал Джон Грейнджер. — Можно легко обходиться без адвокатов и кучи юристов, судов и прочего. Заключил контракт и гарантировано никто его не нарушит.

— Правда? — повернулся к нему Саймон Кливен. — А если один человек окажется несколько хитрее другого и вынудит заключить невыгодный контракт? Как вы думаете, как можно оспорить магический контракт?

— О... об этом я не подумал?

— Вот именно. А маги такие вещи впитывают с молоком матери. Ни один маг не станет давать какую-либо магическую клятву или заключать контракт, предварительно не обдумав все пункты. Конечно в мире существует куча стандартных договоров и контрактов, которым не одно столетие, такие как клятвы наемников, контракты с телохранителями и тому подобные вещи. Маги эти стандартные контракты и клятвы знают наизусть, и любая попытка какой-либо стороны внести в них изменения вызовет справедливое подозрение. А вот маглорожденные о таких вещах, как правило, не задумываются. Их спасает лишь то, что они, по большему счету, никому не интересны. Гермиона, потому если кто-то когда-нибудь предложит тебе в чем-то поклясться, заключить контракт и если это по какой-то причине нужно и тебе, иначе даже не связывайся, самым внимательным образом изучи все пункты и проверь, можно ли что-либо использовать против тебя или заставить делать что-то, что тебе не понравится.

— Но расторгнуть контракт все-таки можно? — поинтересовался Джон.

— Как правило это прописано в самом контракте. Обычно это с обоюдного согласия.

— В таком случае, — задумчиво протянул Джон, — мне непонятно, почему маги не пользуются таким механизмом? — Тот же Темный лорд, о котором мы читали. Что ему мешало захватывать магов и принуждать их подписывать с ним выгодный ему контракт?

— Несколько причин. Главная та, что подписанный под принуждением не имеет той силы, что подписанный добровольно. Маг, прежде всего, оперирует желанием. Жест, слово, желание, читали, наверное. И если он подписывает что-то против своего желания, то...

— Понятно, — протянул Джон. — Но ведь так можно обманывать детей магов? За конфету они подпишут любой контракт.

— И тут несколько но. Дети из чистокровных семей защищены кодексом рода, который не позволит заключить какой-либо контракт, который будет принуждать их действовать вопреки кодексу. А заключать какие-либо договора или брать клятвы с детей до одиннадцати лет просто бессмысленно. Первый же магический выброс сметет все эти клятвы. Невинный ребенок... это не пустые слова.

— Постойте, но тогда ваш контракт с Гермионой... — встрепенулась Эмма.

— Если вы вспомните его, то все его пункты касались только меня. В случае же нарушений условий контракта Гермионой или вами было прописано всего лишь освобождение меня от всех данных обязательств. Что касается остальных пунктов про последствия... то освобожденный от всех обязательств я смог бы устроить их и без вмешательства магии.

— Кажется, понимаю.

— Тем не менее контракты приносят и пользу. У всех людей есть какие-то секреты, которые он хотел бы сохранить. Но так же среди волшебников есть такие люди, которые могут прочитать память. Как от такого защититься? В таком случае можно с тем, кому доверяешь, заключить контракт на сохранение тайны и тогда уже его магия закроет те тайны, которые вы хотите сохранить. И уже никакой, даже самый сильный легитимист не доберется до них. Гермиона?

Девочка чуть ли не подпрыгивала на стуле от нетерпения. Даже про котенка забыла, который разлегся на столе в обнимку с мячиком и спал.

— Вы говорили, что родовые дары — это совокупность наколенных знаний и артефактов?

— Верно.

— А как рода сохраняют эти тайны? Ладно, понятно, что детям их никто не открывает, но ведь рано или поздно их нужно начать обучать. А вы сами говорили, что чем раньше начать, тем лучше.

— Опять верно.

— И сопротивление взрослому магу дети оказать не смогут, в случае чего.

— Да.

— И вы сказали, что родовой кодекс защищает чистокровных детей от возможности заключения контракта, который навредит им или роду?

— Сказал.

— Скажите, если я заключу контракт с вами на сохранение тайны, а потом попытаюсь заключить контракт, который обяжет меня рассказать о ней кому-нибудь, что произойдет?

— Первый контракт имеет приоритет. Второй не сработает.

— Тогда получается, что родовой кодекс — это магический контракт?!

— Молодец. Я знал, что ты рано или поздно сообразишь. Родовой кодекс — это контракт, в котором собираются права и обязанности всех членов рода, а так же защищающий тайны рода. С учетом же того, что этот кодекс дополняется и правится в течении столетий, то и сила у него тоже велика. Потому чистокровные рода так ценят его. Этот контракт за века превращается в очень могущественный артефакт, который дает роду большое преимущество в плане защиты.

— Это ведь тоже огромное преимущество чистокровных перед маглорожденными?

— Именно.

— Но получается, что после одиннадцати лет маглорожденного ребенка ничто не защищает от разных мошенников? — задумался Джон. — Ладно, до одиннадцати любая клятва сметется стихийным выбросом, а после?

— После... Понимаете, во второе совершеннолетие, в семнадцать, происходит резкий рост магической силы. И этот всплеск точно так же сметет все клятвы и заключенные контракты. Иметь же против себя обозленного мага, вошедшего в полную силу, которого ты когда-то обманул... цель обмана должна быть грандиозной, чтобы рискнуть.

— Как все сложно, — вздохнул Джон.

— Подумайте вот еще над чем. Это ведь именно в ваших легендах есть истории о леприконах, которые соблюдают букву договора, а не его дух. Контракт же, как его не продумывай, все равно ведь что-то упустишь. Ну как пример, допустим я хочу получить в услужении мага, обманом вынуждаю его заключить контракт, что он обязан подчиняться всем моим приказам. И вот по какой-то причине, я возбужден, и в сердцах говорю что-то типа: "Да что б меня разорвало!". И идущий рядом мой подчиненный маг выполняет мою просьбу... согласно контракту. И любой магический суд его оправдает.

— Оправдает?

— Да. Видите ли, маги не очень любят подобных хитрецов и в данной ситуации встанут целиком на сторону пострадавшего. Ведь согласно контракту, он обязан выполнять любые мои приказы. Я высказал пожелание, которое он и исполнил. Откуда ему знать, может я таким образом захотел покончить жизнь самоубийством? Теперь понимаете? Такие шутки с магами... гм... как бы сравнить понятнее для вас... О, вот. Это все равно что зарядить револьвер с расшатанным курком, взвести его и ходить постоянно с ним приставив к виску.

— Пожалуй, действительно похоже. Но получается, что опасность не очень велика?

— В плане попасть в магическое рабство невелика. А вот в плане какого-либо принуждения... Нужно быть внимательным. Кстати, Гермиона, вот прочти и подпиши, пожалуйста. — Мистер Кливен протянул девочке бумагу и снова вернулся к разговору. — Сами понимаете, что обмануть можно того, кто сам хочет быть обманутым. Тут нужно просто соблюдать определенные правила.

— А что это? — поинтересовалась Гермиона, возвращая подписанный лист.

— А как ты думаешь?

— Контракт.

— Верно. И о чем он?

— Я пообещала выполнить вашу просьбу и клялась болью. А что это значит?

Мистер Кливен прочитал контракт и посмотрел на Джона с Эммой.

— Теперь понимаете? — Он повернул к ним бумагу. Гермиона, сообразившая, что сделала что-то не так, нахмурилась.

Джон прочитал контракт, нахмурился. Кливен взял столовый нож и протянул его девочке.

— Возьми.

— И что мне с ним делать? — Гермиона растерянно покрутила его в руке.

— Все просто, — он кивнул на котенка на столе. — Убей его.

— Что?! — в первое мгновение девочке показалось, что она ослышалась.

— Я тебе приказываю его убить.

— Нет... а-а-а!!! — девочку скрутило от боли, на лбу выступили капельки пота.

— Сидеть! — рявкнул мистер Кливен на вскочивших родителей девочки.

— Что это? — прохрипела Гермиона.

— Боль. Ты поклялась болью, что выполнишь любую мою просьбу. Я ее высказал. Теперь, пока ты ее не выполнишь эта боль будет постоянно с тобой.

— Нет... арх... — Девочка сунула рукав кофточки в рот и со всей силы сжала зубы. — Больно... пожалуйста...

— Если хочешь избавиться от боли убей котенка.

— Нет, — девочка затрясла головой, брызгая выступившим потом во все стороны.

— Пожалуйста, — простонала Эмма Грейнджер, — не в силах наблюдать за мучениями дочери.

— Пожалуйста?! — рявкнул рассвирепевший Саймон Кливен. — Я для кого тут битый час распинаюсь, рассказывая про контракты, внимательность и последствия?! Эй, ученица, вроде бы у нас недавно был разговор по поводу самоуверенности некоторых?

— Д-да...

— Так чем ты слушала?

— Но... я верила вам...

— Неужели? И что, вера помешала поинтересоваться зачем мне этот контракт? Уточнить детали? И если это действительно мне было нужно, необходимо настоять на том, чтобы конкретные обязательства и были вписаны. Никаких общих слов и расплывчатых определений! Только конкретика! Так что?

— Я... не... буду... его... убивать... а-а-а... — Гермиона сползла со стула на пол и свернулась калачиком. — Не буду... не буду... не буду...

— По крайней мере упрямство в тебе есть, — вздохнул мистер Кливен. — Я согласен разорвать контракт. Повтори за мной.

— Что?

— Повтори: "я согласна разорвать контракт".

— Я... у-у-у... я согласна разорвать контракт...

Эмма тут же бросилась к дочери, которой явно стало лучше, и она даже смогла сесть, хотя и не встать. Так и сидела на полу, глотая слезы и прижимаясь к матери.

— Это было действительно так необходимо? — поинтересовался Джон, так и не сдвинувшись с места.

— Пусть лучше сейчас это буду я с этим пусть и жестоким, но уроком, чем позже какой-нибудь подонок, у которого могут оказаться совсем другие намерения. Вы поняли?

— Я вспомнил, что вы рассказывали про контракты и про ваш, заключенный с нами. Вы сказали, что в нем все пункты касаются вас... Но там был и пункт, согласно которому вы не можете нанести вред ученице кроме как ради учебы.

— Что ж... будем надеяться, что ваша дочь такая же внимательная. Опыта не хватает, верно, но именно так он и приобретается. Слова она пропустила мимо ушей, но вот это не забудет. — Мистер Кливен сунул контракт в пламя свечи, которую так никто и не потушил с тех пор, как Гермиона ее зажгла. Бросил пылающий лист в тарелку. — Гермиона, я знаю, ты сейчас очень зла на меня. Запомни эту злость... и запомни, что может произойти, если не будешь внимательно слушать, что я говорю. Я не предупреждаю тебя о пустяках... с ними сама набивай шишки. Но от крупных неприятностей я, по возможности, постараюсь предостеречь... показав, что может произойти, если меня не слушать.

— Я... я поняла... мистер Кливен... можете не верить... но я не срежусь... честно... Я сама оказалась дурой... после всего, что вы говорили... я не должна была подписывать.

— Правильно думаешь. И... лучше иди сейчас с родителями домой. Переночуй с ними, поговори. Думаю, вам о многом нужно рассказать друг другу.

— Конечно. — Джон поднялся.

— Гермиона. — Мистер Кливен продемонстрировал книжку в черном кожаном переплете. — Это кодекс рода Мишиных. Пришла пора начать учить его. В нем есть и раздел, касающийся хранителя рода. Его права и обязанности. Принося клятву, ты подпадешь под защиту кодекса. Это и честь и тяжелая ноша. С завтрашнего дня мы приступим к его изучению. После клятвы хранителя я открою тебе родовые дары.

Глава 19

Обещание своё мистер Кливен начал выполнять на следующий день. Отложив все остальные занятия, кроме утренней разминки и несколько тренировочных боёв на шпагах, он целиком сосредоточился на обучении кодексу рода. Сначала он зачитывал главу, потом объяснял каждый пункт, что он значит и почему был принят, после чего отдавал книгу девочке, которая в свою очередь читала её и потом задавала вопросы, если что оставалось непонятным. За десять дней, благодаря своей памяти на прочитанное, Гермиона выучила кодекс практически наизусть, несмотря даже на то, что написан он был на русском в старой орфографии. На самом деле, учить кодекс наизусть именно сейчас не было никакой необходимости и Саймон Кливен пока на этом не настаивал, объяснив свою позицию тем, что здесь и сейчас для неё намного важнее понимание, а не заучивание. А вот после совершеннолетия ей уже придётся следовать каждой букве кодекса.

— Ты должна понимать зачем этот пункт, о чём он и чем грозит нарушение, а также какие твои права. Учить не нужно, но знать необходимо.

— Я же не виновата, что так быстро запоминаю прочитанный текст, — даже обиделась девочка.

— Да я и не против. Просто объясняю, что мне нужно знать, как ты понимаешь прочитанное, а не пересказ пунктов наизусть.

Правам и обязанностям Хранителя Рода посвящалась последняя глава. В общем-то, во всём кодексе было не так уж и много пунктов, и в основном они касались неразглашения родовых даров, а также исключений, при которых это требование может быть нарушено. Первая глава как раз и посвящалась сохранению тайны. Вторая — права и обязанности главы рода. Третья — рядового члена рода. Четвёртая посвящалась правилам принятия в род обретённых, ну а пятая, как раз, касалась Хранителя. По сути, Хранитель Рода считался его главой до того момента, пока выбранный им наследник не достигал совершеннолетия. Но и потом, до достижения им двадцатипятилетнего возраста (нечего доверять такое ответственное дело, как дела рода семнадцатилетнему юнцу), права Хранителя оставались очень велики, вплоть до права вето на любое решение нового главы рода. Потом же Хранитель становился что-то типа вдовствующей императрицы, чьи права намного шире рядового члена рода, но чуть меньше, чем у главы. Прочитала Гермиона и почему в Хранители предпочтительней брать обретённых девушек. Покраснела и покосилась на невозмутимого мистера Кливена.