Хранитель рода. Ученица

— Подождите, если никто не знает куда отправляется письмо, то как маглорожденных находят учителя?

— По письмам. Письма — маячки, на сигнал которых учитель и приходит. Активизируется он желанием ребенка учиться. Если кто-нибудь выражает явное нежелание или большое недоверие, то маячок не включается и письмо остается шуткой.

— Желанием?

— Гермиона, письма приходят к хоть и будущим, но магам. А магия основана на желаниях и четко выраженное желание мага принимается магией к исполнению.

— Но вы говорили, что если не учиться, то такой человек долго не проживет.

— Тоже верно.

— Но тогда...

— Это выбор мага. Если он не верит в магию настолько, что не включается маячок, то любое обучение будет бесполезным. Понимаешь? Для занятий магии необходим полет фантазии, воображения, усидчивости. Если всего этого нет, то какой из такого человека маг? Если ему уютно в своем мирке, как его из него вытащить? Каждый сам делает выбор.

— Понятно... но все равно грустно.

— Это жизнь, Гермиона.

— Значит, вы считаете, что мне мое письмо придет через двадцать дней?

— Необязательно, но скорее всего до первого июля. Все-таки у тебя день рождения в сентябре, а значит в очереди на получении письма ты одна из первых. Потому, когда придет письмо тебе лучше будет вернуться в дом родителей и дождаться преподавателя.

Девочка задумалась.

— Мне разыграть удивление?

— Лучше ничего не разыгрывать. Пойми, у преподавателя, который придет к тебе, ты не единственная. Вряд ли он уделит тебе больше внимание, чем кому-либо другому. А потому просто не упоминай об обучении и этого будет достаточно. Игра же... всегда есть вероятность переиграть.

— Я поняла. Обдумаю.

— Вот и хорошо. Теперь по самому Хогвартсу. Там четыре факультета, подробнее о них в папке, хотя признаться, большого смысла в таком разделении я не вижу.

Гермиона раскрыла папку и прочитала краткую информацию по каждому. Пожала плечами.

— Не совсем понятно, но, полагаю, нужно будет почитать еще где. В любом случае путь на Слизерин мне закрыт. Как-то нет желания провести все семь лет воюя с однокурсниками.

— Хаффплаф тебе тоже не подойдет. Ты либо превратишь его в филиал Гриффиндора, либо в филиал сумасшедшего дома.

— Вы очень высокого мнения о моих талантах, учитель, — пробурчала девочка. — Полагаете мне нужно на Гриффиндор?

— А вот это тебе решать. Даже если выберешь Слизерин или Хаффплаф я тебе слова не скажу. Это твоя жизнь.

— А вообще это можно выбрать? Или мы сейчас впустую сотрясаем воздух, а от меня на самом деле ничего не зависит?

— В папке это есть. В школе один артефакт основателей проводит распределение...

— Вот и отлично. Просто гора с плеч. Куда пошлет, туда пойдем.

Мистер Кливен замолчал, изучая ученицу с головы до ног.

— Гриффиндор, — вынес вердикт. — Только ты там осторожней. Храбрость имеет особенность отключать мозги. Хотя я до сих пор не понимаю смысла такого разделения. Странные у вас тут обычаи.

— Постараюсь сохранить мозги в целости и сохранности, они мне дороги как память.

— Рад это слышать.

— А почему вам не нравится такое разделение?

— Потому что в нем нет смысла. Хотя... может я что-то упускаю в этом разделении на темпераменты. Может действительно хорошо собрать всех детей там, где они найдут братьев по разуму. В любом случае если ни я, ни ты ни на что повлиять не можем, то остается принимать все так, как есть. Если эта система продержалась тысячу лет, значит не такая уж она и бессмысленная. А еще в папке информация о преподавателях, по крайне мере о тех, про кого удалось узнать. Будь я моложе, удалось бы выяснить все намного больше... сейчас приходится ограничиваться слухами и общеизвестными фактами... хотя, возможно, оно и к лучшему.

— К лучшему?

— Мало кому нравится, если кто-то начинает копаться в его прошлом. И если вдруг ты в школе дашь понять, что знаешь о ком-то больше, чем ему хотелось бы рассказать... зачем тебе нарываться на пустом месте?

— А вдруг пригодится?

— Во-первых, если понадобится, ты добьешься своего сама, ты доказала, что умеешь использовать малейшую крупицу информации и умеешь слушать. Но в этом случае ты будешь знать возможные последствия и примешь меры. А во-вторых... у меня все равно нет другой информации и добыть ее я, увы, не смогу. У меня нет связей в английском обществе, слишком давно я жил отшельником.

— Понятно... честно говоря, не вижу для чего мне может понадобиться такая информация...

— Информация — это власть. Лишней не бывает. И еще, освежи в памяти "Кто есть кто в магической Британии". В этом году много наследников чистокровных родов поступает в школу. Лучше знать, с кем придется столкнуться и что от них можно ожидать.

Следующие два дня Гермиона целиком посвятила подготовке к школе. Нет, закупкой учебников и пособий она не занималась, зная, что учитель отведет ее в Косой переулок за покупками. Она собирала информацию. Переодевшись мальчишкой, она бродила по Косому переулку, прислушиваясь к разговору взрослых, обсуждающих будущий учебный год. В основном она выискивала тех, чьи дети пойдут на первый курс, именно от них можно было получить больше всего информации. А уж если на улице встретятся две мамы, которые отправляют своих чад в школу... это настоящий кладезь информации. Вечером же она обсуждала полученные сведение с наставником. Постепенно становились понятны и характеры преподавателей и чего от них ждать.

— Ужас подземелий, значит? — хмыкнул мистер Кливен, выслушав очередной доклад.

Гермиона наградила наставника мрачным взглядом.

— Что тут смешного? Я надеялась столько у него узнать.

— Подход можно найти к любому, даже самому тяжелому в плане характера, человека. Просто порой это бывает нелегко. Многие гениальные люди крайне тяжелы в общении. Но все же в преподаватели это Снейп совершенно не годится. — Мистер Кливен задумался. — И если он все-таки преподает, то какой-то смысл в этом должен быть. До него ведь преподавал Слагхорн, и я слышал, неплохо преподавал. Почему бы не пригласить его? Странно все это. Да еще это проклятое место преподавателя ЗОТИ...

— Мне присмотреться?

— Будь добра, — слегка улыбнулся наставник. — Только я не возьму в толк, как такое можно провернуть. Если Волдеморту удалась эта шутка, значит он действительно был очень талантливым юношей. Его бы таланты да в мирное русло. Полагаю, тут проблема будет не в том, чтобы снять проклятье, а в том, чтобы понять каким образом его наложили. Механизм действия.

— А вы верите в него?

— Трудно не верить, если оно уже сбывается... сколько?

— Больше двадцати лет.

— Вот видишь. Нет, можно предположить, что эта какая-то хитрая политика министерства, но я изучил все события, которые мне оказались доступны... слишком много совпадений и фактов. Действительно похоже на проклятье... но как... этого не понимаю. И пока ты не найдешь как, ты ничего сделать не сможешь. Во всем этом меня смущает только одна вещь...

— Какая, мистер Кливен?

— Подобные проклятья должны рассеиваться после смерти наложившего их мага. Оно слишком сильное и слишком хитрое для самоподдерживания.

— Оно должно сразу исчезнуть?

— Нет... пожалуй, нет... Медленное затухание. Но за десять лет с момента смерти... если и не пропасть, то ослабнуть оно должно очень сильно. Тем не менее стабильно каждый год в Хогвартсе появляется новый преподаватель ЗОТИ. Все же присмотрись, вдруг сообразишь, что к чему. Опасность там вряд ли для тебя есть, такого рода проклятья в принципе безопасны для всех, кроме тех, на кого направлены. И если ты не претендуешь на должность профессора ЗОТИ, то тебе опасаться нечего. Тем не менее все равно будь осторожнее, пожалуйста.

— Посмотрю.

— А что у тебя с Корхейном?

— Я продлила договор до конца июля, но снизила нагрузку. Он был не очень доволен, но я сказала, что уезжаю и вернусь только на следующий год.

— Июля?

— В августе я решила заняться подготовкой к школе. Нужно будет почитать учебники. Вы же запретили мне их смотреть до того, как мне их купят официально.

— Они бы тебя только отвлекали. Моя программа отличается от школьной. И что ты в этих учебниках собираешься найти такого, чего вам не объяснят на занятиях?

— Не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Но я привыкла заранее готовиться.

— Дело твое. Я прочитал твои последние отчеты по работе. Заметил, что Корхейн стал давать тебе более сложные случаи.

— Я тоже заметила. Но разве это плохо?

— Для тренировки неплохо, но также неплохо было бы понять почему так происходит. Его интерес не в том, чтобы тебя тренировать, а в том, чтобы обезопасить вещи, которые он будет продавать. Если он специально для тебя выбирает самые сложные случаи... как он может это делать, если он сам в такой магии не разбирается? Иначе сам бы и снимал проклятья, а не платил посторонним.

Гермиона задумалась.

— Я слышала краем уха, что кроме меня к нему еще зачастил один человек. Возможно, конкурент.

— И ты молчала?

— Так вы сами говорили, что мое дело опыт нарабатывать, а не деньги зарабатывать. Если благодаря этому я получаю больше практики в сложных случаях, мне же лучше.

— Верно, но все же без внимания такие вещи оставлять нельзя. Нужно было попросить Шарха выяснить кто этот конкурент. Ведь когда ты в школе будешь, ты не сможешь тренироваться, а с ним можно было бы договориться.

— Договориться?

— Подумай сама. Корхейн платит тебе намного меньше, чем министерским работникам, не говоря уже о гоблинах. Но, что важнее, немного меньше, чем взломщики-одиночки, хотя одиночек в этой области нет...

— А мы?

— Мы особый случай. Неужели ты думаешь, что тебе позволили бы заниматься тем, что ты делаешь и зарабатывать деньги без того, чтобы поделиться с важными людьми? Как думаешь, почему до сих пор никто не подошел к тебе с требованием поделиться доходами с теми, кто держит тот район в Лютом?

Девочка растерялась.

— Не знаю.

— Потому что я в первую очередь договорился с ними и уже они посоветовали лавку Корхейна. Им уже идет процент, который выплачивает непосредственно владелец лавки именно за счет дешевизны твоих услуг.

— Подождите, тогда получается... те последние предметы, которые мне давал Корхейн... они слишком сложные и дорогие для его лавки.

— Видишь, сама все поняла. Скорее всего эти вещи и не его. За тобой наблюдали. Убедились в квалификации, убедились, что ты не подсадная утка от аврората или министерства и через Корхейна стали направлять к тебе свои предметы. Корхейну же в качестве компенсации, он же ведь теперь может давать тебе ограниченное число вещей на проверку, направили своего специалиста. Вот он и есть твой конкурент. За те деньги, что получаешь ты, мало кто согласится работать.

— Но тогда получается, что эти люди знают кто я.

— Они знают, что ты мой ученик. А вот кто ты конкретно, не знают. В Лютом не принято интересоваться такими вещами. Чрева-то.

— Но ведь если они захотят, то все выяснят.

— И сами подставятся? Зачем им это? Не забывай про магические клятвы. За века существования того общества все настолько отлажено, что работает без сбоев. Главное понимать, как все работает.

— Но я ведь не понимаю!

— Так я объясняю. Ты главное пойми, твоя личность им ничего не даст. Зато ты перестанешь там появляться и оказывать очень нужные им услуги за небольшие деньги. Не будь ты Хранителем моего рода, они могли бы сдать тебя аврорам. Но, во-первых, такое в Лютом очень не приветствуется. Тот, кто сделает это долго не проживет. Драка за место в Лютом идет безжалостная, но использование в своих интересах властей... такой умник умирать будет очень долго. А во-вторых, максимум, что тебе грозило, штраф за работу без лицензии. Ты ведь не занимаешься темной магией, наоборот, очищаешь вещи от нее. А это очень уважаемая профессия. Кстати, у вас в Британии она называется взломщик заклятий. Возможно, что те же гоблины, услышав о тебе, сами бы за тебя штраф и заплатили бы, что бы привлечь к себе.

— Но я Хранитель. И что в этом случае мне грозит?

— Совершенно ничего. Какие бы законы ваше министерство не принимало, но над международными договорами оно не властно, а наш род как раз и занимается тем, чем занимаешься ты. Просто сошлись, что это не работа, а обучение делам рода и все. Даже не соврешь. Если будут давить, надеясь на твое незнание законов, иди к гоблинам и нанимай их, а коротышки уже сами объяснят министерству все, что нужно. Потратиться придется, конечно, зато больше никто не полезет.

— То есть в Лютом, даже если там станет известна моя личность, мне ничего не грозит?

— Ну я бы так не сказал, но как ценный специалист ты будешь находиться под негласной защитой. Так что да, ничего. И те люди, которые там заправляют, совсем не дураки, дураки не приобрели бы такого влияния. Они прекрасно сознают расклад и нарываться, опасаясь потерять выгодное дело, не будут. Ты главное сама не подставляйся и не берись за дела, которые вызывают у тебя опасения. Тебе деньги не нужно зарабатывать, не ведись на "выгодные" предложения. Не полезешь в сомнительные дела — все будет хорошо.

— Но мне ничего такого не предлагали...

— Потому что не идиоты, видят браслет ученицы. Это я тебя на будущее предупреждаю, когда твое ученичество закончится. Впрочем, и после этого ты, как студентка Хогвартса, будешь под защитой Дамблдора. Старик тот еще тип, но, надо отдать ему должное, студентов от подобных проблем защищает. Позже он может сам основательно проехаться по мозгам и устроить выволочку, если посчитает виноватым, но безнаказанно наезжать на студентов таким типам не позволит. Если понадобится, то и рейд авроров устроит, как никак председатель Визенгамота.

— Почему же вы его так не любите? Я много о нем читала, все пишут, что он великий волшебник...

— Девочка, вспомни исторических личностей, которых называли великими. Сколько у них на руках крови было? Знаешь... слышал я одну поговорку... говорят, если ты убил одного — ты убийца; если десяток — маньяк; а если сотни тысяч, то великий.

— Но... Дамлдор ведь волшебник... — Наткнувшись на поднятые в изумлении брови наставника, девочка замешкалась. — Да-да, маги те же люди, только умеют больше, что не делает их лучше. Я помню, вы это говорили... просто...

— Гермиона, Дамблдор участвовал в войне с Гриндевальдом и далеко не на рядовых должностях. Он принимал участие в сражениях. Ты действительно думаешь, что ему не приходилось убивать?

— Но это же была война.

— А еще он был руководителем организации, которая боролась с Волдемортом. И как руководителю ему приходилось посылать людей на смерть — такого избежать невозможно. Так что не обольщайся, Дамблдор далеко не тот добрый чудаковатый дедушка, каковым он любит представляться окружающим. Не дай бог заиметь его во враги. Потому то все эти типы в Лютом и сидят тихо, даже не пытаясь рыпаться в сторону студентов.

— Так он все же хороший?

Мистер Кливен издал нарочито мученический стон.