| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
После войны дорогое антикварное оружие вернулось к владельцу, Денисов поступил как настоящий рыцарь былых времен. Он после заключения мира отыскал в Тильзите того самого лейтенанта и вернул ему шпагу.
-Не хочу грабить человека, пусть это и враг наш. Может быть это последний клинок остался в Европе такой, давно они уже не встречаются! Их не продают, француз получил его по наследству от предка. -так он объяснил Александру и остальным сослуживцам мотивы своего необычного поступка.
Можно было пожалуй засчитать эту короткую стычку за очередную "славную победу", поскольку было взято много пленных в том числе и офицеров и убит дивизионный генерал, но всю триумфальную картину напрочь испортили соседи из 9-го егерского полка. Командующий российским арьергардом совершил одну существенную, весьма распространённую в то время ошибку — он не назначил приказом старшего в отряде, предназначенном для организации засады. Очевидно, генерал от инфантерии Багратион предполагал, что согласно уставу бразды правления возьмет в свои руки командир 13-го егерского полка, по старшинству чинопроизводства так и должно было получиться. Вот только кроме уставного порядка в российской армии всегда существовал еще и неписанный, но не менее свято соблюдаемый всеми. Во внимание принималось не время производства в чин, а заслуги и связи его обладателя перед сильными мира сего. Поэтому в определенный момент полковник, командовавший 9-м егерским полком, решил 'порулить' самостоятельно и вопреки полученным инструкциям вывел своих подчиненных из леса в открытое поле развивать наметившийся первоначальный успех. Попытка воевать 'как положено', да еще против превосходящих сил противника, поддерживаемых полевой артиллерией, ни к чему хорошему не привела, разбили их французы вдребезги. Только близость укрытия, да помощь соседей и уберегла "девятку" от окончательной гибели. Результаты же опрометчиво затеянного горе-военачальником "правильного сражения" оказались весьма плачевные, теперь и этот егерский полк сократился до однобатальонного состава, а как все прекрасно начиналось... к сожалению, жизнь подносит сплошь и рядом такие разочарования. Но все равно, даже с учетом этих потерь счет был в пользу российской армии, особенно по "выбитым" и пленным офицерам, а Наполеон обычно только по ним и "отчитывался" в своих бюллетенях.
Все эти мелкие стычки равно и набеги казаков тем не менее позволили выиграть столь драгоценное время для выбора и оборудования позиции перед Прегелем. Особого смысла давать там сражение не было, поскольку ранее все равно было решено отвести войска за Неман и главная битва за Пруссию уже давно проиграна, но видимо главнокомандующему Беннигсену очень хотелось напоследок громко хлопнуть дверью.
Глава 34. Пока без названия.
В этот раз непосредственное командование было поручено Ермолову, получившему недавно чин генерала, основной "ударной силой" выступала его бригада усиленная дополнительными артиллерийскими ротами собранными из разбитых частей. Для прикрытия были затребованы люди из пехотных полков и 13-егерский выделил по разнарядке сверху полуроту с поручиком Яковлевым в качестве исполняющего обязанности командира. Нечего и говорить, что ГГ в очередной раз "повезло" и он снова попал в число избранных...
-Ваше благородие разрешите обратится! -мнется уже знакомый Александру фейерверкер Иванов, пытаясь что-то сказать поручику. За последний год Леонид остепенился и выглядит донельзя солидно, сразу и не подойдешь к такому начальнику.
-Ну чего тебе братец? Говори не томи.
-Так велено от вас солдатов получить в прикрытие и для помосчи.
-Мы в другое место назначены, али не видишь?
-Так ваш благородие приказали получить с вас! Сам их превосходительство велел.
-Черт с тобой, бери вон Сашку-унтера и еще человек с дюжину, больше не дам и не проси, у меня и так народу мало, пусть другие полки выставляют!
Вот так Александр оказался снова в компании знакомого артиллериста, разве что пушка у Ивана теперь одна, вторая осталась навсегда за Алле. Вражеское ядро разбило в щепки лафет и положило на месте почти всю прислугу, уцелел только солдатик которому до этого стабильно не везло с ранениями в голову. Эвакуировать подбитое орудие с поля боя фейерверкер не сумел, на себе тяжелую бронзовую трубу не вынесешь. Предназначенные для таких случаев запасные лафеты остались по странному стечению обстоятельств на левом берегу Алле и заполучить их оттуда не представлялось возможным. Построенные ранее для переброски войск понтонные мосты были заблаговременно, до начала генерального сражения, разведены и вывезены в тыл, очередной исполнительный и рачительный дурак позаботился о вверенном ему казенном имуществе. Не получилось бы так и с переправами через Прегель, вылезла из под спуда неприятная мыслишка, но ее тотчас Александр загнал обратно, не время еще думать об этом.
Генерал Ермолов снова решил выдвинуть двух и четырех орудийные полубатареи и отдельные пушки вперед, туда где местность позволяет им удержаться и действовать против атак пехоты или кавалерии. Видимо недавний опыт был сочтен удачным и его решили повторить снова. Предполагалось, что такие "узлы сопротивления" заставят атакующего противника распылить свои силы и существенно облегчат оборону центральной позиции на гребне холма. Само место было выбрано удачное, не обойдешь и не объедешь — картечь и ядра с центральной батареи не дадут, а против легких сил, способных просочится мимо, имелись казаки.
Встали они за мелким овражком на пологом склоне холма. Едва отцепили пушку и передок, как "тяга" — запряжка вместе с ездовыми резво рванула в тыл, значит и здесь положено стоять до конца, покидать назначенную позицию без приказа запрещено.
-Ну что Ваня, давай копать, что еще нам делать? Ночь у нас в запасе есть! -обратился Сашка к своему "главному пушкарю" и на этот раз встретил полное понимание.
Основную позицию оборудовали саперы, возведя там редут полного профиля, а вот на дополнительные, как обычно бывает, никто внимания не обратил. Хорошо хоть грунт здесь мягкий, смесь глины и песка и чрезвычайно редко встречаются крупные камни, столь обычные для почвы Восточной Пруссии. Плести туры времени уже не было, и для защиты людей был отрыт обычный стрелковый окоп, а пушку прикрыли небольшим земляным валом. Хотели еще построить нечто вроде блиндажа для защиты от обстрела, но от этой идеи пришлось отказаться, ближайший лес за три версты и таскать оттуда бревна на себе сил уже не было, а равно и времени.
-Поручик то твой где, опять болеет? -поинтересовался Александр, как только закончили с оборудованием позиции.
-Нет, ранетые оне ныне... -ответил за Ивана единственный уцелевший номер расчета второго орудия, отложив в сторону штыковую лопату.
Александр не успел порадоваться за человека, что сумел наконец преодолеть страх, оказывается все было немного иначе. Не вражеская картечь и не пули и не штыки достали в бою трусливое "благородие", а всего лишь обозная лошадь копытом лягнула, какой с глупой скотины спрос? Господин артиллерийский поручик решил видимо стать в бригаде Ермолова нештатным ревизором, проверки артельных котлов на предмет наличия мяса ему показалось недостаточно, полез смотреть как подкованы кони и получил "по чайнику". Лошадка разом рассчиталась за все побои учиненные ретивым садистом-службистом подчиненным, теперь ее вся артиллерийская рота подкармливает сладкой морковью.
Выходит прав был Ермолов, когда в ответ графу Аракчееву на неудовлетворение последнего состоянием лошадей при проверке, ответил буквально: 'Жаль, Ваше сиятельство, что в артиллерии репутация офицеров зависит от скотов!'. Золотые слова, теперь и этому трусу-поручику лошадь послужной список поправила, ведь получил ранение и после войны будет обязательно представлен к незаслуженной награде. Такой вот анекдот выходит, ведь самому генералу лошади карьеру тогда основательно испортили, а господину поручику напротив улучшили.
-И почто Варька его ирода насмерть не прибила? Я б ей пуда моркови за тако дело не пожалел! -сокрушается Иван, оказывается поручик мало того, что серьезно не пострадал, так еще и по прежнему формально командует остатками полубатареи. Разве что по части мордобоя его в правах существенно урезали, в полевых условиях такой способ поддержания дисциплины сочли неуместным, командование и так напугано участившимся в последнее время дезертирством нижних чинов.
-Хороший ныне денек будет, мотри как солнышко всходит! -фейерверкер ткнул корявым пальцем в окрасившийся пурпуром горизонт, день будет неплохой, вот только для кого-то он станет последним. Внизу у подножия холма разворачиваются войска противника, и что-то слишком много, на взгляд унтер-офицера, у них сегодня пушек.
.........................................................
В этот раз будущий покоритель Кавказа основательно просчитался, французы не стали брать его позицию "на штык" заваливая рвы перед редутами "пушечным мясом", и не бросили в безнадежную атаку свою кавалерию. Противник пустил в ход тяжелые гаубицы и мортиры, от падающих сверху бомб и гранат земляные стены полевых укреплений не спасают, а блиндажей строить в те времена было не принято, дабы не вводить слабых духом воинов в искушение. Ответный огонь ермоловских шестифунтовок враг игнорировал, слишком велико расстояние, полевые пушки на такие дистанции обычно не стреляют. Российская артиллерия того периода вообще искусством стрельбы на дальние дистанции похвалится не могла. Аракчеев привел более-менее в порядок материальную часть, а вот до обучения личного состава руки у него не дошли, что поделать — и тут господствовал 'фрунт', бессмысленный и беспощадный...
Если под Фридландом французы применяли в основном легкую полевую артиллерию но в массе, то тут пошла в ход осадная, благо Кенигсберг сдан Великой Армии и предназначенные для него боеприпасы можно не экономить, равно и от трофейных прусских бомб и гранат ломятся арсеналы. И вдвойне печально для Александра и его приятелей, что операцией против арьергарда армии Беннигсена руководил в этот раз опытный артиллерист. Генерал Сенармон вошёл в историю ранее, благодаря успешным действиям в сражении при Фридланде. Он самовольно и по своей инициативе, не слушая прямых приказов Наполеона, развернув против русской армии генерала Беннигсена невиданное доселе артиллерийское наступление. Генерал не расставил свои пушки, как было принято, тонкой неподвижной линией вдоль всего фронта, а собрав все орудия в одном месте, последовательно вывел из строя разрозненные русские артиллерийские роты, а затем выдвинув пушки на опасно близкое от русских войск расстояние, открыл ураганный картечный огонь по пехоте, сломавший русские ряды. Отборные войска российской гвардии под командованием князя Багратиона были вынуждены отступить, понеся чудовищные потери. Последовавшее наступление пехоты маршалов Нея и Дюпона закончилось тем, что русская армия оказалась прижата к берегам реки Алле, и только случайность позволила избежать полного разгрома и пленения. Наполеон пожаловал за Фридланд генерала Сенармона титулом барона Империи. Бонапарт обычно не скупился на титулы и денежные призы для талантливых офицеров, доход у иного генерала был поболее чем у миллионера, но как ни странно, будучи артиллеристом сам, он коллег особо не продвигал. Позднее Наполеон все же взял на вооружение тактику Сенармона, использовав артиллерийское наступление в 1809 году, в генеральном сражении с австрийцами при Ваграме. Генерал Лористон во главе 'большой батареи', решил тогда судьбу боя с тем же успехом, какой при Фридланде сопутствовал Сенармону.
Невольно Александр содействовал очередной новации французского генерала, взрыв зарядных ящиков под Фридландом временно вывел из строя большую часть полевой артиллерии Великой Армии. Теперь враг был вынужден пустить в ход осадную, приберегаемую обычно для особых случаев. 24-х, 8-ми и 6-ти фунтовые гаубицы быстро превратили позиции российских батарей в настоящий ад, враг бил в основном по центральному редуту на холме не обращая внимания на мелкие полубатареи и "батарейки" вокруг. С мелочевкой позднее разберется наступающая пехота, без поддержки центра они долго не протянут.
-Суки что делают... -только и смог выдавить из себя ошеломленный невиданным зрелищем фейерверкер Иван. На главный редут было нельзя смотреть без содрогания, грибовалевские гаубицы поработали над ним основательно, снарядов враг не жалел. Круглые бомбы и гранаты начала 19-го века обладали плохим фугасным действием и давали мало осколков при разрыве, но этот недостаток компенсировался принятым тогда порядком ставить пушки на огневых позициях "колесо к колесу" и слабостью полевых укрепления для воздействия навесной стрельбой. Достаточно одного удачного близкого попадания и батарея противника подавлена, поэтому Сенармону нужно было только обеспечить сильный массированный огонь, что он успешно и делал, предвосхищая сражения первой мировой войны. Пожалуй, никогда и нигде более вплоть до осады Севастополя в Крымской войне такой тактический прием не будет применяться, расходовать несколько тонн чугуна на выведение из строя одного вражеского солдата не может себе позволить ни одна держава, чисто по экономическим соображениям. Вот уж фамилия у человека — надо было ему жить веков десять назад, сошел бы за своего при дворе египетских фараонов, какой дьявол занес его в 19-е столетие? Другому бы генералу наверно Бони так просто не разрешил пострелять ради эксперимента из 'больших пушек'.
-А мы чем им сможем подсобить? -Александр и рад бы был помочь, но расстояние до вражеских батарей явно недостижимое для прицельного ружейного выстрела, а бросить пушку и выдвигаться вперед ему нельзя, категорически запрещено приказом.
-Эх ма... Буду бить иродов ядрами на рикошетах, авось достану кого! -решился после недолгого раздумья Иван. Его гранаты, к сожалению, остались там же, где и вторая пушка и не исключено, что трофейные боеприпасы сейчас использовал противник.
Александр поспешил загнать всех своих егерей в окоп, пока на них не упала ни одна французская граната или бомба, но следовало готовится к худшему... Он уже бывал пару раз под серьезным обстрелом, один раз "духи" засыпали минами, второй — свои случайно на учениях накрыли снарядом командный пункт батареи, но там как-то было спокойнее было, чем теперь — он тогда отвечал только за себя, а здесь придется еще и за других.
Иван со своими старался рядом вовсю, посылая вдаль ядро за ядром, и видимо достал таки французов. Те сразу же ответили целой серией гранат из своих гаубиц, а затем подключились и тяжелые мортиры. Теперь филиал чистилища открылся и на их маленькой "батарейке", полупудовые гранаты рвались чуть ли не над головой, оглушая грохотом и засыпая все пространство вокруг осколками.
-Твою мать... Пресвятая богородица сохрани и пронеси -только и слышится по окопу. Кто молитвы шепчет, кто яростно матерится, но большинство солдат просто угрюмо молчит.
Французские гаубицы бьют залпом через каждую минуту-две, чаще видимо не могут, "духи", помнится, лупили непрерывно, да вот только тех подавили уже через пятнадцать минут 120-ти мм минометами, а здесь враги работают методично, их "давить" некому. Душераздирающий рев, адский грохот, содрогается земля, сверху на головы солдат сыплется земля и мелкие камни дождем. Александр зажимает рукой ушибленную галькой макушку, больно то как, словно пуля на излете зацепила... Полжизни бы отдал теперь за обычную стальную каску, да нет даже за простую железную. Вдвойне обидно, были ведь у него кирасирские шлемы, немало набрали с тех побитых кавалеристов, надо было срубить зубилом бесполезный гребень, сшить суконный подшлемник и пускай сослуживцы смеются, наплевать... И кирасы зря отдали "казне", в поле в них бегать тяжело и бессмысленно, но здесь в обороне "жестянки" вполне сошли бы за бронежилеты, возили бы в другое время эту "броню" в обозе... Что теперь вспоминать, задним умом мы все крепки когда не надо, раньше надо было думать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
