Папандокс, или Два на восемь

Дядюшка не стал расспрашивать племяшей о посторонних спящих и чужих заклятиях, практично сосредоточившись на настоящем, касающемся его финансовых забот. В шкафах были лишь бухгалтерские книги за последние полгода, и в деле снятия запоров с дверей бумага ничем помочь не могла.

— Полагаю, нам нужен ключ, — поделился Ригет с племянниками соображениями. — Обычно заклятья на место накладываются через связанный объект-символ.

— То есть, ты хочешь сказать, чтобы отомкнуть все двери в замке разом, надо найти в нем предмет, на который наш дедушка это самое заклятье завязал? И он должен быть похож на настоящий ключ? — конкретизировал идею Дэн.

— Ты удивительно быстро схватываешь для бесталанного, — похвалил дядюшка паренька.

— Я сразу понял, что ты меня любишь, — беззлобно огрызнулся парень и логически оправдал свою странную догадливость:— Когда прочитаешь тысчонку-другую книжек про миры меча и магии и переиграешь в массу игрушек, что-то в голове да осядет. Мне, дядь, порой кажется, что магия в чем-то похожа на программирование. Ай, ладно, не буду грузить, ты-то про коды ничего не читал, небось, джаву за некромантское заклинание посчитаешь!

Отыгравшись за 'похвалу' старшего родственника, Дениска просиял счастливой улыбкой психа или фанатика своего дела, что порой на глазок не отличить. Ригет только хмыкнул, припоминая головную боль — неизменную спутницу вопросов о жизни в других мирах, возникающую примерно на третьей минуте беседы, и вернулся к осмотру кабинета. После шкафа он проверял ящики стола, выдвигая их один за другим. Ничего подходящего никак не попадалось.

— Может, сразу в сейфе посмотреть? — неуверенно предложила Света.

— Сейф? Какой сейф? Где? — подпрыгнул к сестре Дэн, только что за грудки не потряс.

— Не знаю, должен быть. В любом кабинете руководителя ставят сейф. У нашего директора тоже был и у папы на работе, — наставительно пояснила сестра, и удостоилась от дядюшки взгляда куда более уважительного, чем тот кидал минуту назад на догадливого племянника. Когда кто-то понимает очевидное для тебя самого — это приятно, общность сближает. Когда сообщают об очевидном, до которого ты сам додуматься не успел, — это, может, и не так радостно для самолюбия, зато гораздо полезнее для дела.

Обычно старик держал все бумаги, которые предъявлял посетителям, в столе. Оттуда он их неизменно доставал и туда же убирал после беседы. Потому мысль о потайном шкафе закралась в замороченную поисками голову Ригета лишь после дополнительного толчка от племянницы.

— Спасибо, Свельта, давайте искать.

— Та стена за гобеленом с гербом, — проронил Нерпат, указывая копьем на проем между шкафом и окном, и пояснил мысль: — Старый Итнат терпеть не мог ковры и гобелены, чихал от пыли. Однако ж этот из кабинета вынести не приказал.

— Верность традициям превыше аллергии? Или у деда от недуга заклинание вместо капель в нос имелось? — весело привел остроумный аргумент Дэн, однако подошел к небольшому, метр на полтора, гобелену, где на сером фоне гордо парил черный ворон, державший в клюве алое яблоко, а в когтях черный меч.

Ригет снял гобелен с разъемных колец, вмурованных в камень, аккуратно уложил тяжелую ткань на столешницу. Перед искателями предстала обычная серая стена, ничем не отличающаяся от других стен в замке. Дэн постучал по камням пресс-папье в виде половинки яблока, прихваченным со стола. Раздался характерный звук, какой издает камень, если по нему стукнуть со всей дури. Впрочем, специалистом-домушником, тем паче специалистом по вскрытию сейфов парень не был, потому понять, есть ли сейф в стене или нет, не мог, хоть дятлом обдолбись. Дядюшка тоже на домушника не учился и чужих жилищ не обносил. Переглянулись родственники с совершенно одинаковой озадаченностью, так же синхронно почесали головы за ушами и одновременно нахмурились. Если у кого-то и оставались сомнения в родстве Ригета с Деньесом, сейчас они бы наверняка испарились.

— Давайте руки положим на стену и проверим, — попросила Света, уставшая маячить за спинами и ждать, пока мужчины наиграются в кладоискателей. Ей хотелось найти в большом замке хоть самую маленькую кроватку или на худой конец диванчик и прилечь, свернувшись клубочком и прижав к животу подушку.

Мочки ушей Ригета стали красными от смущения. Докатился, девочка-племянница подсказывает элементарный порядок действий и кому — выпускнику королевской академии магического и оружного боя города Бриса.

— Точно, дай пять! — подпрыгнул никогда не смущающийся по всяким пустякам Дениска и хлопнул сестру по вяло подставленной ладошке.

Потеснившись, парочка пропустила Свету к стене. Три руки легли на прохладный камень. Внутри щелкнуло, скрежетнуло, повернулось по оси и явило нутро каменного монолита, в котором имелось три полки: две поуже, одна пошире. Никакого металлического звона люди не дождались, потому как сейф оказался целиком из камня. Что услужливо продемонстрировал вместе с содержимым удачливым искателям.

На первой верхней полке лежали папки с бумагами. На средней покоились деревянные, металлические и обшитые тканью футляры с неизвестным содержимым. На нижней, третьей полке, не нашлось ничего, кроме здоровенного ржавого замка со вставленным в него ключом на большом кольце, к которому крепилась еще куча разнообразных ключей: от совсем мелких и тонких, не более трети мизинца длиной, до массивных.

— Нашли! — озвучил очевидное Ригет и потянулся к объекту, путь к которому был для старшего из ныне живущих членов рода Кергот столь долог и тернист.

— Может быть, тоже втроем взять, не зря же ключ такой длинный? — снова осторожно предложила Светлана.

— Дельная мысль, Свельта, от старика любой пакости можно ожидать, — отдернув пальцы, заключил дядюшка.

Три руки синхронно коснулись ключа и трижды повернули его, размыкая замок. Едва слышный щелчок будто эхом пронесся по всему замку, оборачиваясь скрежетом, щелканьем, глухими ударами, скрипом и лязгом. Заклятье развеялось, признавая за законными наследниками право собственности. Двери открывались по всему замку.

— Светка, ты голова! Получилось! — выдал Дениска и тут же, прежде чем бежать осматриваться, потянулся к футлярам. — Что там?

— Фамильные украшения Кергот, — пояснил Ригет, перехватив руку племянника, и пояснил: — Зная отца, уверен, он и тут пару отравленных иголок мог воткнуть или что-нибудь иное мерзкое. Проверять надо в перчатках и с десятком заклятий.

— Вот противный старикашка! — восхищенно присвистнул Дэн. — Из могилы подгадить умудряется, да с выдумкой!

— Побольше уважения, сопляк, — скрипучий голос за спинами раздался неожиданно, заставив подпрыгнуть всех, включая хромого Нерпата. Жрец едва не выронил любимое копье и вцепился в крышку стола, чтобы устоять.

Посреди кабинета колыхался, уплотняясь с каждой секундой, призрачный образ старикана: высокий, худой, сутуло-нескладный, с явной лысиной, окаймленной длинными прядями сальных волос, спадающих на плечи. Одет призрак был в длиннополый, с крупными пуговицами по бортам, то ли жакет, то ли жилет. Попаданцы в моде прошлого не разбирались, зато они, вернее, он разбирался в сказках.

— Вылитый смотритель Филч! — восторженно выпалил Дэн, ничуть не испуганный представлением и засыпал дядюшку вопросами. — Дядь, это чей призрак? А другие в замке есть? Кто? Как увидеть? Может Серая Дама, Толстый Монах и Кровавый Барон найдутся? А ты, старик, кошек любишь?

— Это твой дедушка, дир Итнат, и кошек он не любил никогда. Аллергия на шерсть, — сухо представил Ригет аж загустевший и потемневший от возмущения призрак племяннику, и обратился с формальным приветствием к призраку. — Восемь с тобой, отец.

— У-у, значит, не Филч, а я-то уж на кроссовер нацелился, — разочарованно протянул Дениска.

— Чего? — практически хором удивились все, кроме Светы.

Прежде, чем братец сел на любимого конька, девушка быстро объяснила понятие, о котором увлекающийся Дениска прожужжал ей все уши прошлой весной, в период острого увлечения фанфиками:

— Дэн в шутку решил, что попал в мир, где действуют герои из нескольких книг разом, потому что призрак дедушки очень похож на школьного смотрителя из одной известной сказочной истории.

Кажется, сравнение с подобным низкосортным персонажем дедуле ни капли не понравилось.

— Дерзкий мальчишка! Сопляк!.. — на голову выдумщика обрушился водопад ругательств, часть брызг от не помыслившего поздороваться с родственниками призрака досталась и Ригету: — Ты кого приволок в родовой замок? Где Лимей?

— Лимей благополучна в браке, заключенном по любви, и на наследство не претендует, это ее дети, твои внуки Деньес и Свельта. Они согласились помочь мне исполнить условия завещания, -отрекомендовал племянников Ригет, с явственной неприязнью общаясь с отцом, попортившим ему немало крови и намотавшим километры нервов при жизни.

Смерть, то есть уход за последний порог, на Вархете никогда не считалась величиной абсолютно неизменной и окончательной, исключения случались разные. Но в отношении 'драгоценного' родителя Ригет очень рассчитывал на полную конечность хотя бы земного бытия и теперь горько переживал крушение надежд. Обитать в замке бок о бок со вздорным призраком старика, способного достать до печенок кого угодно одним своим ворчанием, — на такое наследство дядюшка не подписывался.

— Деда, а ты теперь так и будешь призраком здесь жить? — тихо спросила Света, озвучивая худшие подозрения родственника.

— Как ты меня назвала? — растерянно повернулся призрак желчного старика к девушке.

— Деда, — повторила та, чуть смутившись. — У нашего отца папа рано умер, только бабушка жива. Ты наш с Дениской единственный дедушка. Пусть и призрак, но ты тут, рядом, тебя видно, разговариваешь. Значит, настоящий, пусть и немножко мертвый. Тут, на Вархете, это, кажется, не слишком важно, быть по-настоящему живым, чтобы быть.

— И тебе не страшно, девчонка? — в комнате ощутимо похолодало, когда призрак придвинулся в собеседнице, то ли пытаясь припугнуть ее, то ли стремясь докопаться до сути.

— Прохладно, как сквознячок, — блаженно улыбнулась Светка, изнывающая от жара и духоты, вызванных вовсе не погодой, а естественным циклическим состоянием организма. — Нет, дедушка, после скелетов и зомби-белочек мне такое совсем не страшно. Как Дэн говорит, боялка отсохла.

Старик только крякнул и перевел почти беспомощный взгляд на сына. Тот не разочаровал, добив всего одной фразой:

— Свельта и Деньес пришли на Вархет из другого мира, это привлекло внимание Восьми. Твои внуки беседовали в вещих снах с Зебатом и Алхой, были посвящены в сан жрецов. Получили метки истинных служителей и их знаки, отец. Правда, с силой своей еще не освоились, ибо учить их некому. По поручению Алхой теперь должны встретиться с Ирнатом. Возможно, они смогут стать путеводной нитью и вернуть с рубежей в наш мир всех ушедших богов.

— Эк... — призрак враз посерьезнел. Кошмарить родственников и брызгаться слюной прекратил, словно переключился с детских забав в рабочий режим. Итнат задумчиво заколыхался, изучая внуков, даже облетел их вокруг раза три, выискивая следы эпохальных встреч.

Дэн с готовностью вытащил из-за пазухи кулон с птичками. Затем продемонстрировал любопытствующему старику метки-печати. Парень чуть наклонил голову и взлохматил волосы на затылке, чтобы показать птичку Зебата, а ради айха Алхой распустил завязки и чуток заголился. Дух проникся и снова завис перед лицами внуков с протяжным возгласом:

— Ви-и-ижу.

Потом Итнат снова всмотрелся в посерьезневшие лица внуков, повернулся к сыну и неожиданно выдал пулеметную очередь распоряжений:

— Можете звать меня дедом, дети. Ригет, тебе нужно взять несколько крепких парней в деревеньке. Путь к старому храму Ирната в подземельях в одиночку не расчистить. С часовни у замка никакого толку. (Нерпат при пренебрежительных словах призрака поморщился, но, наученный экспертизой Бельташ, забраковавшей все, кроме копья промолчал.) Ставили ее, когда следы Восьмерых уж остыли на землях Вархета, а последние жрецы доживали свой век. Некому было провести освящение. Храм лишь с виду храм, по сути же лишь постройка из камня. Мне теперь видно куда больше, чем раньше.

— То есть, дедуль, ты тоже считаешь, что нам надо отрыть старый храм в подземелье? — восхитился жадный до приключений Дэн, получив добро на очередное приключение.

— В нем еще живо эхо силы ушедшего, — согласился призрак. — Если где и получится у вас, двойное благословение богов вобравших, до Ирната дозваться, то лишь там.

— И чего дядюшка на деда бочку катил? Малость склочный, конечно, но классный же старикан! — нарочитой украдкой поделился мыслью с сестрой Дениска. Шепот был настолько громким, чтобы его расслышали все, кто не глух. Ригет хмыкнул, а дед грустно улыбнулся и поведал:

— Опухоль у меня в голове была, паренек, покоя, сна, душевных сил лишала. Под конец жизни едва разум не отобрала. На одном упрямстве заклятье наследия выплетал и на сеть для души завязывал. Хотел ясным взглядом на детей в последний раз взглянуть, понять, где прав, где виновен был, а там и за последний порог отправляться. Теперь-то хоть не уходи. Такие дела творятся — ни живым, ни мертвым, ни тем, кто между застрял, покоя не сыскать, покуда дело не сделано. Вон чую, у дверей стоит одна из таких, кто посередке.

— Это рыцарь смерти Зебата, Бельташ. Мы ее и трех псов, гончих смерти, ненароком подняли по дороге, — тут же проинформировал дедушку донельзя довольный тем самым 'ненароком' Дэн.

— Надо же, еще одна легенда, — тряхнул призрачной головой дедок и сварливо велел Ригету:

— Вынь демонов ключ из замка, а то я дальше кабинета-то пройти не могу, чтоб осмотреться.

— Стоит ли, отец? — тихо проронил дядюшка.

— Неужто твоя обида на недужного отца столь велика и поныне, что на мертвом отыграться вознамеришься? — старик то ли удивился по-настоящему, то ли нарочно создал такую ситуацию с выбором, чтобы получше узнать сына.

— Не вознамерюсь, — покачал головой Ригет, оперативно переосмысливая свои отношения с родителем, и решительно вынул ключ. Как могут болеть старые, незаживающие раны, он знал не понаслышке. — Почему ты ничего не сказал о недуге? Есть же искусные целители! Из столицы бы привезли, нашли, чем расплатиться.

— А то ж не возили?! И сам езжал, спрашивал сведущих лекарей, магов. Нельзя было такую пакость ни магией, ни зельями извести, — горько вздохнул Итнат. — Потому молчал. И вам ничего не говорил, чтоб жалеть не стали. Ничего хуже бессильной жалости для мужчины и смертника не сыщешь. Потому еще так сделал, чтоб поскорее прочь вы с сестрой из замка убрались. Старшему-то, транжире, хмель и азарт вечно все застилали. Дождался я поры, как мать твоя за последний порог ступит, и его вслед отправил, пока все владения в заклад не ушли.

— Ого, какие страсти! Да уж, деда, шибко ты больным на всю голову был, — покачал головой Дениска.

Ригет же лишь открывал и закрывал рот, шокированный свалившимися откровениями. Не каждый день узнаешь, что родной отец был не такой сволочью, какой ты его полагал, а совсем другой сволочью. Своими руками ради процветания земель убил мота и алкоголика сына, подстроил уход, по сути, выгнал двух подающих надежды отпрысков ради их же шанса на счастье. И призраком себя сделал, и завещание заковыристое написал не по злобе, а в надежде в последний раз увидеть дорогих сердцу детей, чтобы проститься по-человечески.