Свадьбе быть!

— Свадьбы не будет, — тихо, но четко произнес Густав. — Деньги нашим родителям ты отдашь. Фирма куплена честно. А остальное не столь важно. Если хочешь — сам занимайся торговлей. Мы с Мелиссой выходим из этой игры.

— Да, — поторопилась я подтвердить его слова, когда Чейс медленно перевел на меня взгляд. — Мы не собираемся плясать под вашу дудку!

Я думала, что Чейс продолжит уговоры. Но тот вдруг украдкой сцедил зевок в кулак и покосился на окно, за которым царила непроглядная темень поздней ночи.

— Хорошо, — внезапно проговорил он. — Время сейчас позднее, а утро вечера мудренее, как говорится. Отложим этот разговор. Я дам вам возможность переспать с этой мыслью.

— Завтра ничего не изменится. — Густав покачал головой. — Тебе придется смириться с нашим отказом.

— Посмотрим, мальчик мой, посмотрим, — как-то загадочно протянул Чейс. Обернулся к своему помощнику, который за все время беседы не проронил и слова, и приказал: — Роберт, отыщи комнату в этом доме, где я смог бы вздремнуть. Я устал с дороги, и даже старческая бессонница имеет свои пределы.

Густав тронул меня за рукав, и мы вышли из кабинета, не дожидаясь разрешения своевольного и упрямого старика.

Если говорить откровенно, у меня самой глаза слипались от усталости. Слишком долгим и насыщенным на события выдался этот день.

Густав был настолько любезен, что проводил меня до моей спальни.

— Спасибо, — коротко поблагодарила я, уже взявшись за дверную ручку.

— За что? — спросил тот, думая о чем-то своем — так сосредоточенно хмурил лоб.

— За все, — честно сказала я. — Знаешь, мне очень жаль, что все так получилось с Клео.

— А мне очень жаль, что мои опасения по поводу Фредерика подтвердились, — с грустной улыбкой произнес Густав. — Что будешь делать дальше?

— Завтра вернусь в Аррас. — Я пожала плечами, удивленная, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. — Понятно, что тут мне делать больше нечего. Переговорю с Фредериком. — Кашлянула и робко спросила: — А ты?

— Да, наверное, тоже уеду. — Густав тяжело вздохнул. — Клео... Пока не хочу ее видеть. Мне надо все хорошенько обдумать. — Еще раз вздохнул и вдруг предложил: — Захватить тебя с собой? Ты приехала с отцом, как я понял. Тот вряд ли так легко согласится отпустить тебя.

— Буду только рада. — Я улыбнулась.

Повисла неловкая пауза. Густав по-прежнему стоял рядом со мной. И на какой-то миг мне почудилось, что сейчас он нагнется и поцелует меня.

В памяти сама собой всплыла недавняя сцена, когда я перепутала его комнату с комнатой Фредерика. Руки Густава на моей талии, его губы на моей шее и ниже. В груди сладко заныло.

— Доброй ночи, — в этот момент произнес Густав и сделал шаг назад.

— Доброй, — отозвалась я, постаравшись, чтобы голос прозвучал как можно ровнее.

И наконец-то вошла в комнату.

Глава восьмая

Я боялась, что после всего произошедшего долго не смогу уснуть. Но ошибалась. Моя голова только прикоснулась к подушке, как я тут же провалилась в черную пустоту без сновидений.

Казалось, будто прошел всего один миг, как кто-то настойчиво потряс меня за плечо.

— Еще пять минуточек, — жалобно попросила я и попыталась повернуться на другой бок.

Но меня потрясли еще раз, теперь сильнее.

— Что этот противный старик нарассказывал обо мне Густаву? — гневно закричали прямо на ухо, и я обреченно узнала голос Клео.

Я открыла глаза. Комнату заливали розовые лучи восходящего солнца. Демоны, какая рань! Еще только рассвет. По всему выходит, что мне удалось проспать всего часов пять, вряд ли больше.

Эх, надо было запереться! Но кто же знал, что Клео хватит наглости вломиться в мою комнату.

Затем я посмотрела на незванную гостью.

Девушка возвышалась надо мной, кутаясь в уже знакомый мне халат, одолженный ей Густавом. Было похоже, что она вообще не ложилась сегодня ночью. Тушь некрасиво растеклась и осыпалась с ресниц, пудра смазалась, румяна лежали неровными пятнами. Но главное — ее лицо осунулось, а под глазами залегли темные тени усталости.

— Если самой не спится, то не мешай отдыхать другим, — посоветовала я, в глубине души надеясь, что Клео устыдится и уйдет. Возможно, после этого мне удастся подремать еще хоть немного.

— Густав не хочет со мной разговаривать, — пожаловалась Клео, словно не услышав моих слов. — Когда приехал этот Чейс и отвел вас на разговор, то я поторопилась в его комнату. Хотела дождаться и выяснить, что происходит. Но он пришел — и выгнал меня прочь.

— Выгнал? — недоверчиво переспросила я. — Это как?

Воображение мигом нарисовало мне чудесную картину, как Густав выпихивает Клео из спальни, а та упирается всеми ногами и руками.

— Он сказал, чтобы я уходила, — проговорила Клео. — Ну, ты слышала, как он умеет. И не кричит даже, но спорить не осмеливаешься. Естественно, после этого я и глаз сомкнуть не смогла. Все гадала, каких гадостей Чейс наговорил про меня. Не выдержала и пришла к тебе. Ты была там. Ты все слышала.

Вот только участвовать в чужих любовных разборках мне для полного счастья не хватает! Со своими бы проблемами разобраться.

— Я думаю, Густав немного остынет — и сам захочет с тобой поговорить, — осторожно сказала я. — Иди спать, Клео. Полежи хоть пару часов. Выглядишь ты просто ужасно.

— Я должна знать! — воскликнула Клео и стукнула кулаком по одеялу в опасной близости от меня. — Мелисса, как ты не понимаешь!

Я на всякий случай откатилась подальше от девушки. О, я ее прекрасно понимала. А еще я понимала, как сильно она разозлится, когда узнает, что люди Чейса вызнали всю подноготную про ее отношения с Рупертом Эверотом. И, боюсь, всю свою ярость она поторопится выплеснуть на того, кто рядом. То есть — на меня. Как говорится, в древности гонцов с дурными новостями казнили. Как бы меня не растерзали голыми руками.

— Ну пожалуйста, — проныла Клео, решив ради разнообразия сменить тактику. — Прошу тебя! Я так люблю Густава! У меня сердце разрывается от мысли, что Чейс его каким-нибудь образом настроил против меня. Если ты мне все расскажешь — то я сумею подготовиться. Найду нужные слова, чтобы успокоить Густава.

И крупные прозрачные слезы потекли из глаз Клео, окончательно смывая ее макияж.

Никогда не любила, когда при мне плачут. Это казалось мне нечестной игрой. Мол, я натворила глупостей, но сейчас пущу слезу — и меня все простят. Я и сама терпеть не могла показывать эмоции при посторонних. По-моему, это унизительно — когда тебя жалеют. Но, судя по всему, Клео придерживалась других взглядов.

При этом я видела, что она притворяется. По-настоящему плачут совсем не так. По-настоящему рыдают навзрыд, лицо покрывается красными пятнами, нос увеличивается в размерах.

А, да ладно! Хочет слышать правду — пусть слышит. Надеюсь, в драку не полезет. Не я же рассказала Густаву про ее подвиги.

— Руперт Эверот, — произнесла я то имя, которое Чейс рекомендовал запомнить Густаву.

Клео побледнела как мел. Очередная слезинка так и не сорвалась с ее ресницы, повиснув крошечной капелькой на кончике.

И в этот момент я поняла, что, увы, Чейс не лгал. У Клео действительно была связь с Рупертом.

Бедняга Густав!

Эх, да что там, бедняга я! Какой же все-таки мерзкий старикашка. В один миг разрушил отношения двух пар. Нет, конечно, в некотором роде я была ему даже благодарна. Все-таки не хотелось бы выйти замуж за альфонса, которому от меня нужны только деньги. Но мне очень не нравились методы Чейса Одрона. Он мог быть и тактичнее, а не выкладывать всю неприглядную правду в лоб.

— Что именно Чейс Одрон рассказал про Руперта? — сдавленно спросила Клео.

— Он предложил Густаву полюбоваться на магиснимки, — честно ответила я. — Тот, правда, наотрез отказался. Но ты сама понимаешь...

И выразительно развела руками.

— Ясно, — тихо ответила Клео.

И, не говоря больше ни слова, развернулась и вышла прочь, не забыв закрыть за собой дверь.

Я проводила ее озабоченным взглядом. Куда это она отправилась? Видок у нее был такой, что краше в гроб кладут. Чует моя печень, Чейса Одрона ждет ну очень неприятное пробуждение. Как бы она ему все седые волосенки не повыдирала.

Однако секунды текли, складываясь в минуты ожидания. А в доме по-прежнему царила тишина.

Осознав, что больше заснуть мне все равно не удастся, я встала. Задумчиво почесала кончик носа.

Из головы никак не шел разговор с Клео. Грызло меня подспудное чувство, что я поступила неверно. Эх, не стоило мне отвечать на ее вопрос! Зная характер Клео, нетрудно предположить, что ее реакция на вмешательство Чейса Одрона окажется более чем бурной.

Быть может, разбудить Густава и поведать о моей оплошности?

Сердце все сильнее и сильнее грызли дурные предчувствия. Вздохнув, я отправилась в ванную. Там долго умывалась ледяной водой, силясь прогнать недобрые мысли из головы. Затем оделась, выбрав то же серое скромное платье, в котором накануне встретила приезд Чейса.

В доме по-прежнему было спокойно, когда я вышла в коридор. Только откуда-то снизу плыли сытные ароматные запахи готовящегося завтрака. Видимо, слуги уже встали и вовсю хлопотали по хозяйству.

Я неторопливо прошлась от своей комнаты до лестницы. Затем обратно, напряженно прислушиваясь к тишине, которая царила в комнатах. Неужели все еще спят? А где Клео? Ни за что не поверю, что после моих откровений она спокойно отправилась в постель.

Подумав так, я остановилась около ее спальни. Прислушалась.

Ни звука не вылетало из комнаты. Я не слышала ни всхлипываний, ни ругательств, ни шума поспешных сборов. Как будто девушка вообще не вернулась к себе.

Затем я переместилась к комнате Фредерика. Или отныне вернее называть его Урхом?

Немного поколебавшись, я тихонько поскреблась в его дверь. Думаю, этот вопрос надо прояснить до завтрака. Потому как если все так, как рассказал Чейс — то я больше не хочу знать этого человека.

Мне никто не ответил. Я постучалась громче — но с тем же успехом. После нескольких минут бесплодных ожиданий я решилась и вошла без приглашения.

— Не пугайся, это я, — проговорила я, ожидая увидеть сонного, встрепанного Фредерика.

И тут же осеклась.

Комната была абсолютно пуста. Кровать аккуратно заправлена, как будто ночью на ней никто не спал.

Нахмурившись, я подошла к шкафу. Распахнула его — и лицезрела пустые полки. Не выдержав, даже заглянула под кровать, ожидая увидеть сумку Фредерика, с которой он прибыл в дом Северина Одрона. И опять безрезультатно.

Мой так и несостоявшийся жених просто испарился, не забыв прихватить с собой все свои вещи.

Странно. Куда он делся?

В этот момент я заметила листок бумаги, который лежал на письменном столе. В один прыжок была уже рядом, схватила его и принялась читать, заметив свое крупное имя, выведенное в начале письма.

"Мелисса! — гласило послание. — Мне очень жаль, что все так получилось. Я знаю, что Чейс Одрон рассказал тебе всю правду о моем прошлом. Ко мне заходил его помощник. Сказал, что мое пребывание здесь более неуместно. Да мне самому было бы очень стыдно посмотреть тебе в глаза сейчас, когда ты все знаешь. Я понимаю, что ты зла и обижена на меня. Но знай: время, которое я провел с тобой, было самым прекрасным в моей жизни. Ты чудесная девушка, Мелисса. Добрая, верная и спокойная. Ты вряд ли поверишь мне, но я действительно влюбился в тебя за те месяцы, что мы провели вместе. Да, не скрою, вначале я планировал использовать тебя и твоих родителей для личного обогащения. Так, как поступал всегда. Но вскоре понял, что ты особенная. Рядом с тобой я бы мог обрести счастье. И, клянусь, сделал бы все, лишь бы ты тоже была счастлива. Увы, ты вряд ли поверишь мне теперь. Но ты навечно останешься в моем сердце. Пусть и я навсегда останусь для тебя Фредериком. Талантливым художником, который ищет свой путь к успеху".

Я прикусила губу. Аккуратно положила листок обратно на стол и медленно опустилась на стул.

В висках гулко застучались молоточки боли. Пока еще слабые, но готовые в любой момент обернуться настоящей мигренью.

Как ни странно, плакать не хотелось. В душе поселилось непонятное опустошение. И в этот момент я осознала, что ненавижу Чейса Одрона. Я видела его всего ничего. Но очень надеялась, что больше мы никогда не встретимся.

Дверь в комнату я оставила раскрытой. Краем глаза я заметила, как кто-то прошел мимо. Затем остановился и вернулся.

Если это отец — то я точно запущу в него чем-нибудь тяжелым. А если Чейс... Демоны, даже не знаю, что я тогда сделаю.

— Мелисса? — раздалось удивленное, и я узнала голос Густава.

Подняла голову и угрюмо уставилась на него исподлобья.

— Что случилось? — встревоженно спросил он и сделал шаг вперед. — Где Фредерик?

— Урх, ты хотел сказать, — мрачно исправила я. Кивком показала на листок, который лежал передо мной.

Густав подошел ближе. Кашлянул и нерешительно поинтересовался:

— Я могу прочитать?

— Читай, — разрешила я.

Встала и отошла к окну. Невидящим взглядом уставилась на верхушки деревьев, залитых лучами встающего солнца.

Да, я не любила выказывать эмоции прилюдно. Но сейчас мир расплывался передо мной в непрошенных слезах. И я не хотела смущать Густава этой картиной.

Густав за моей спиной негромко, но от души выругался. Я услышала треск рвущейся бумаги. А еще через мгновение почувствовала его руки на моих плечах. Он крутанул меня, развернув к себе, крепко обнял. И я уткнулась лицом в его рубашку, от которой неуловимо пахло чем-то свежим.

Удивительно, я знала Густава меньше суток. Но почему-то мне не было неловко в этот момент. Напротив, я ощущала себя так, как будто рядом давний надежный друг, с которым легко можно поделиться всеми проблемами и горестями, не боясь осуждения и непонимания.

— Мне очень жаль, что так получилось, — проговорил Густав, и его теплое дыхание коснулось моей макушки, как будто он хотел поцеловать меня, но в последний момент передумал. — Мелисса, честное слово, мне очень жаль! Мой дед — та еще сволочь. Думаю, теперь ты понимаешь, почему он был настолько нечастым гостем у нас дома.

— У меня утром была Клео, — невпопад проговорила я, подумав, что стоит рассказать Густаву об этом разговоре.

В конце концов, мы сейчас в одной лодке.

Руки Густава на моих плечах потяжелели. Он ничего не сказал, но было понятно, что ему нужны подробности.

— Она так насела на меня, — продолжила я, почему-то ощущая смутную вину за содеянное. — Так хотела знать, что Чейс рассказал тебе. И я ляпнула про Руперта и магиснимки. — Сделала паузу и завершила шепотом: — Прости.

Густав медленно отстранился от меня. Я тут же опустила взгляд в пол, почему-то страшась встретиться с ним глазами.

В следующее мгновение он легонько прикоснулся к моему подбородку, заставляя меня поднять голову. Я неохотно подчинилась.