Свадьбе быть!

У меня душа рухнула в пятки. Сразу же вспомнились рассказы Клео о том, что она боится оставаться в этом доме одна. А что, если ко мне пожаловал призрак ее недавно усопшего дяди?

Очень медленно я обернулась, готовая увидеть перед собой некую полупрозрачную субстанцию. Хорошо еще, что голос отказался служить мне, как бывает в минуты крайнего волнения. А то заорала бы на всю округу.

Но вместо угрожающего призрака я увидела невысокую полную пожилую женщину в платье старомодного покроя. Она угрожающе сжимала в руках кухонную скалку.

— Тетушка Маргарет? — осипшим от испуга голосом спросила я.

— Для вас — Маргарет Райнс, — с достоинством исправила меня женщина. — Ну и что вы тут делаете? Вздумали поживиться, пока дома никого нет?

— Нет, что вы! — воскликнула я. — Вы все неправильно поняли!

Интересно, а куда Густав запропастился? Как бы мне в полицию местную не угодить. Конечно, недоразумение быстро разрешится, но не хотелось бы оставлять Фредерика и Клео одних надолго.

— А как это можно понять, милочка? — проворчала Маргарет. — Я возвращаюсь от сестры, вижу дом распахнутым настежь. А в комнате моей племянницы хозяйничает некая девица, которая деловито сгребает все имущество Клео.

— Меня зовут Мелисса, — поторопилась представиться я. — И я... Я будущая жена Густава Одрона.

— Еще замечательнее. — Маргарет неодобрительно закачала головой. — Во-первых, почему я вам должна верить? Густав, насколько я знаю, на днях готов сделать предложение Клео. А во-вторых, повторяю свой недавний вопрос: что вы тут забыли?

— Я дочь делового партнера Северина, — призналась я. — Дугласа Говлора.

— И? — вопросительно протянула Маргарет, намекая, что это обстоятельство никак не проясняет мое нахождение здесь.

В этот момент из глубины коридора за ее спиной появился Густав, и я расплылась в широкой улыбке. Ну вот, сейчас это недоразумение будет разрешено.

Однако Густав сделал огромную ошибку. Вместо того, чтобы осторожно покашлять за спиной у пожилой женщины, он воскликнул во все горло:

— Маргарет, как я рад вас видеть!

Маргарет вздрогнула от неожиданности. Круто развернулась на каблуках. При этом ее скалка описала широкий круг и угодила аккурат в середину лба несчастного.

Тот как-то странно крякнул и медленно осел в обмороке.

Я вскрикнула от ужаса. Ну вот, еще не помолвлены, а я уже рискую остаться без мужа.

— И впрямь Густав, — растерянно констатировала Маргарет. — Дрянной мальчишка! Когда он уже научится не подкрадываться ко мне, а предупреждать заранее?

Я кинулась было на помощь Густаву, но Маргарет вновь воинственно подняла скалку.

— А ну, стоять! — приказала она. — Мне тут рассказывали, что появились воры, которые ловко используют чары иллюзии. Откуда мне знать, что передо мной именно Густав Одрон, а не какой-нибудь пройдоха?

— Честное слово, это Густав! — постаралась я убедить ее.

В этот момент Густав на полу пошевелился и издал слабый стон. Я с превеликим облегчением перевела дыхание. Живой все-таки!

— Тетушка Маргарет, это действительно я, — сбивчиво постарался он убедить подозрительную сверх всякой меры старуху. — Клео отправила нас сюда за вещами.

— Так, ничего не понимаю, — призналась Маргарет. — А почему сама не пришла? Ноги отсохли, что ли?

— Точнее, заплелись после количества выпитого, — поторопилась я наябедничать. — Она в одиночку бутылку вина усадила.

Маргарет посмотрела на Густава, который стенал и ворочался на полу, но больше попыток встать мудро не делал. Перевела взгляд на меня.

— И если бы мы были магами-ворами, то уже расправились бы с вами, — попыталась я воззвать к ее здравому смыслу. — Разве не так?

— Ну не знаю, не знаю, — недоверчиво пробурчала Маргарет. Пожевала губами, затем приняла нелегкое решение и приказала: — Значит так, Мелисса. Глянешь сейчас, что у него со лбом. Но если кто из вас ко мне хоть покачнется — вновь отведаете моей дубинки. Ясно?

— Ага, — хором сказали мы с Густавом.

Боязливо сторонясь воинственно настроенной старушки, которая поигрывала скалкой в руках, я подошла к Густаву. Присела перед ним на корточки.

Ну хоть череп цел. Конечно, шишка будет знатной. Да и кожу при ударе Маргарет ему рассадила. Но рана неглубокая и кровь уже перестала идти.

Недолго думая, я достала из кармана жакета носовой платок и осторожно провела им по лицу Густава.

— Ай! — тут же болезненно воскликнул он. — Осторожнее!

— Значит, Клео вином якобы набралась, — в этот момент проговорила Маргарет. — Увы, в это можно поверить. Моя племянница иногда не знает меры в алкоголе. Но что ее так расстроило?

— Известие о нашей скорой свадьбе, — честно ответила я.

— Вы женитесь? — недоверчиво переспросила хозяйка дома. — И когда же?

— Через неделю, — на сей раз ответил Густав.

Маргарет смешно округлила глаза от такого известия и присвистнула.

— Обаддели, что ли? — брякнула она, совершенно забыв о нормах приличия. И пристально уставилась на мой живот.

— Я не беременна, — поторопилась сказать я, без проблем угадав, о чем подумала пожилая женщина.

— Тогда зачем такая спешка? — Маргарет выразительно пожала плечами. — Такие дела так быстро не делаются, милочка. — Опять пожевала губами и даже почесала подбородок, затем торжествующе вздела указательный палец, выкрикнув: — Ага! Я поняла! Твой отец, мальчик мой, совсем запутался в своих махинациях и ему срочно понадобились деньги Чейса. Верно?

— Маргарет! — растерянно выдохнул Густав и покосился на меня.

— Ага-ага. — Та закивала, как будто прочитала мысли Густава и поняла причины его испуга. — Ну а Клео что? Рвет и мечет?

— Ага, еще как ее рвет, — не удержалась я и ввернула шутку, которая так и просилась на язык.

— И вы в таком состоянии оставили ее одну в лесу? — Голос Маргарет стремительно похолодел, и она вновь с боевым видом вздела свою палицу. Точнее сказать — скалку.

Мой лоб заранее заныл от предчувствия удара. Боюсь, моя голова окажется не такой крепкой, как у Густава.

— С ней остался Фредерик, — попыталась успокоить я женщину и невольно попятилась, когда Маргарет слишком близко от моего лица взмахнула своеобразной дубиной.

— А это еще что за тип? — хмуро спросила она, услышав незнакомое имя.

— Это мой жених, — ляпнула я прежде, чем поняла, что это далеко не та информация, которую стоит выдавать направо и налево.

Но Маргарет восприняла мои слова как нечто само собой разумеющееся. Она наконец-то опустила скалку, перестав потрясать ею в воздухе. Грузно села на край кровати и принялась ожесточенно чесать подбородок.

— Любопытные дела творятся в ваших семействах, — наконец, резюмировала она. — Есть дочь Дугласа Говлора и сын Северина Одрона. Каждый из них состоит в любовных отношениях. И тут отцы вынуждают их забыть о собственном счастье и срочно пожениться друг на друге. И что из этого следует?

— Что? — кряхтя, спросил Густав, силясь подняться с пола.

Я подала ему руку, и он с благодарностью принял ее. Правда, так сильно дернул, что я лишь каким-то чудом устояла на ногах, чуть не приземлившись на него сверху.

— А из этого следует, мой дорогой, что у ваших семейств крупные финансовые затруднения, раз они так возжелали денег старика Чейса. — Маргарет торжествующе вздела указательный палец к потолку. — И если проблемы твоего отца, мальчик, мне известны, то чем провинился Дуглас?

И вперила в меня испытующий взгляд.

— Пусть сначала он говорит, — огрызнулась я, кивком указав на Густава. — Я понятия не имею, что у них в семье происходит. Мой отец вообще рассчитывал, что новые родственники выручат нас. Так сказать, по-дружески.

— Забавно, но мой отец думал так же, — пробормотал себе под нос Густав.

И замолчал, видимо, решив, что и без того сказал достаточно, после чего подошел и сел с другой стороны кровати. Мне остался стул около туалетного столика, который я поторопилась занять.

Так, все любопытственнее и любопытственнее. Чую, разговор ожидается долгим.

В комнате после этого повисло тягостное молчание. Я во все глаза смотрела на Густава, надеясь, что он осмелится на откровения. Тот упорно промокал лоб моим носовым платком, хотя кровь уже давно остановилась. А Маргарет по очереди смотрела то на меня, то на него.

— Чует моя селезенка, дети мои, вам надо серьезно поговорить, — наконец, сказала она. — Выложить все карты на стол, как говорится. Игрок в покер из меня преотвратный, и моему дорогому Томасу постоянно приходилось оплачивать мои долги. Но даже я понимаю, что вас пытаются надурить. Взять на блеф.

Густав скривился, явно не испытывая восторга от этого предложения.

— И кто будет первым? — спросила я.

— Считалочка? — опять влезла в разговор Маргарет. — Самая простая, детская. — И, не дожидаясь нашего ответа, начала:

— Тили-тили, тили-бом,

Сбил сосну дракончик лбом.

Поскорее сбегай в лес,

Сделай бедному компресс!

И узловатый от старости палец Маргарет при этом указал прямо на меня.

— А я знаю другую считалку, — возразила я, не имея ни малейшего желания первой начинать столь непростой разговор. Набрала полную грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:

— Вампирюга чудачок,

Носит модный пиджачок,

Всех ребят пересчитал,

А тебя он закусал.

Естественно, теперь мой счет завершился на Густаве.

— И вообще, — злорадно проговорила я. — Мужчины в таком деле должны быть первыми.

Густав тяжело вздохнул. Затем еще и еще. Когда он вздумал вздохнуть в очередной раз, кулаки у меня отчетливо зачесались. Как бы ему опять не получить по многострадальному лбу. Правда, теперь от меня.

— Ну хорошо, — в этот момент сказал он, вряд ли подозревая, от какой участи себя только что избавил. — Я буду честен. Надеюсь, Мелисса тоже крутить и юлить не станет. Мой отец прогорел на налогах.

"Как, он тоже?!" — едва не вырвалось у меня, но я в последний момент успела прикусить язык.

Как, однако, интересно, дело оборачивается!

— Я уже говорил, что смерть моей матери пробила огромную брешь в нашем бюджете, — продолжил Густав, упорно разглядывая испачканный в крови носовой платок и не смея поднять на меня глаз. — Конечно, со временем все исправилось бы. Нам бы ужаться. Отцу бы отложить свои дорогие увлечения. Хотя бы на время забыть о светской жизни, распродать коллекцию фарфора, которую собирала мать. Мы бы справились, точно справились. Но нет, он и слышать не хотел об этом. Прием следовал за приемом. Нет, он ни за кем не ухаживал, понятное дело. Никаких интрижек у него тоже не было. Просто, как он говорил, ему было тошно возвращаться в пустой дом, где больше не звучал смех матери. А к ее фарфору он и на арбалетный выстрел меня не подпускал. Считал, что это единственная память о ней. И он собирается передать ее моим детям и своим внукам, соответственно. А ты сама понимаешь, сколько денег тратится на все это пускание пыли в глаза. И он решил, что... ну... — И замялся, не в силах выдавить страшное признание.

— Он решил, что это несправедливо: отдавать государству столько налогов, хотя, по сути, ничего полезного оно для фирмы не делает, — мудро завершила я за него, вспомнив объяснения отца.

— Да, — глухо проговорил Густав. — Я пытался его убедить не глупить. Все тайное рано или поздно становится явным. Ближайшая же крупная проверка выявило бы недочеты в бухгалтерии. И тогда ему пришлось бы заплатить не только то, что он утаил, но и сверх того Но отец лишь смеялся над моими страхами. Мол, вокруг царит такой бедлам, что на наше небольшое семейное дело никто и никогда не обратит внимания. Так и было. До поры до времени. — Помолчал, чуть дрожащими пальцами провел по ссадине, словно убеждаясь, не пошла ли кровь вновь, затем со злостью выдохнул: — А я ведь предупреждал! В итоге все вышло по-моему. Первый же крупный аудит выявил огромную недоимку с его стороны. И до конца месяца он должен не только возместить все это государству, но и выплатить крупный штраф, иначе его признают банкротом, фирма пойдет по ветру, все имущество будет арестовано, но, что куда страшнее, самого отца привлекут к ответственности и отправят на рудники лет эдак на десять. Чтобы запомнил раз и навсегда: с налогами не шутят.

Магарет закашлялась. Рванула ворот старомодной шелковой блузки, словно тот начал душить ее, при этом чуть не оторвав старинную брошь явно ручной работы.

— Серьезно, — сипло проговорила она. Затем перевела взгляд своих блеклых от возраста глаз на меня и потребовала: — Ну? А ты что скажешь?

— Сколько должен твой отец? — спросила я у Густава, проигнорировав ее вопрос.

— Десять тысяч золотых, — сухо ответил он. — А дед обещал выдать на свадьбу пятнадцать. Этого вполне хватит.

— Забавно. — Я покачала головой. — Очень забавно. Но моя история будет такой же. Отец тоже привык жить на широкую ногу. Да, никаких смертей в нашей семье, хвала небесам, не было. Как не было и случаев тяжелых болезней. Но ты знаешь, наверное, мою мать. Ее хлебом не корми, дай покрасоваться на балу. Доходов отца было недостаточно, чтобы обеспечить ее потребности. И он решился на ту же авантюру. И ему поставили такой же ультиматум: десять тысяч золотых до конца месяца. Иначе — позор, всеобщее порицание и рудники.

И в этот момент Маргарет рассмеялась. Самым наглым образом расхохоталась во весь голос.

Мы с Густавом переглянулись. Затем, не сговариваясь, хмуро уставились на нее.

Ну и почему она веселится, спрашивается? У людей тут горе, понимаешь ли, а она не выказывает ни малейшего сочувствия к нашему бедственному положению!

— Простите! — простонала в этот момент Маргарет. — Ради Небесного бога — простите! Но уж больно ситуация забавная.

И опять мы с Густавом, не сговариваясь, скорчили кислые физиономии. Вообще не вижу ничего смешного в том положении, в которое мы угодили.

Маргарет всхлипнула от смеха раз, другой. Затем вытерла заслезившиеся глаза кончиком вязаной шали, которая была накинута поверх ее платья, и посмотрела на нас.

— Позвольте угадать, милые дети, — проворковала она. — Интуиция мне подсказывает, что отцы пришли и рассказали вам о своих проблемах именно в тот момент, когда вы отыскали вторые половинки и готовились связать свои судьбы с совсем другими людьми. Верно?

Я нахмурилась. Не понимаю, к чему она клонит?

— Ну про себя, Густав, можешь ничего не говорить, — оборвала Маргарет открывшего было рот блондина. — Я и без того в курсе твоих отношений с Клео. Она мне все уши прожужжала про готовящуюся помолвку. Даю свой последний родной, а не магический зуб, что не удержалась и брякнула про это и Северину. А что насчет тебя, скромница?

— Отец не знал про существование Фредерика, — возразила я. — Я их к тому моменту еще не познакомила.

— И в городе ты со своим молодым человеком, стало быть, не обедала и не ужинала, в гости к себе не приглашала? — лукаво переспросила Маргарет. — И твоя квартирная хозяйка вот совсем-совсем ни разу не видела твоих родителей?