А теперь сядьте, — скомандовал я, когда мы вшестером дошли до одинокой лавочки под каштаном. — Девушки в середину лавки, парни рядом, все возьмитесь за руки. Петрович, готовься. Внимание — начинаем переход в РФ.

Стоил он мне еще сто пятьдесят ЛКР. Дороже чем обычно, по двадцать пять на каждого. А потом как обычно — кратковременный паралич, вспышка, головокружение, хлопок. И мы дома...

Где нас ждал настоящий цирк и куча проблем. Во-первых, тут было откровенно холодно для нашей одежды — градусов десять тепла от силы, зря я шинель выбросил. Все же в марте в Краснодарском крае прохладно, а мы очутились именно там, в окрестностях парка сорокалетия октября, на берегу Кубани. Хорошо, что не в Московской области — там сейчас вообще минусовые температуры. А во-вторых, аборигенов из РКНС "накрыло" неким подобием истерики и их пришлось успокаивать криками и даже пощечинами. Затем пришлось ориентироваться на местности, опрашивать прохожих, с удивлением смотрящих на нашу компанию, стирать им после опросов память, создавать деньги и тащиться в ближайший торговый центр за одеждой.

Торгово-развлекательный центр "Гранд-Кубань", куда мы зашли приодеться по погоде, привел общинников в полный аут. Они как-то пережили холод, сам факт перехода между мирами, вид набитых современными машинами улиц, городскую толчею. Но уходящий вдаль ряд бутиков и магазинчиков с одеждой и обувью среднего и премиум класса, а затем здоровенный зал продуктового супермаркета, набитого продуктами в ярких упаковках, вызвали настоящий шок.

— Сколько же здесь колбасы? — круглыми, по пять рублей глазами, смотрела на протянувшийся вдоль стены длинный открытый холодильник мясного отдела Алена. — Челюсть девушки натурально отвисла, взгляд бегал вокруг, не в силах остановиться на чем-нибудь одном. — Десять сортов? Нет, какие десять, сорок? Пятьдесят?!!

— Наверное, около ста, — важно пояснил ей Петрович. — Да плюнь ты на них, девочка... Ни хрена хорошего в них нет, поверь мне. Реально нормальных сорта три — четыре, вкусных — парочка, остальное — хлам. Выглядит красиво, а на деле голимая соя, пищевые добавки и понты за дурные деньги. Фальшивка...

— Тут еще и рыба в другом отделе, — шептала Юля, держа подругу за руку. -Представляешь, красная рыба, лежит во льду, покупай кто хочешь! И икра. И фрукты есть. И бананы. Конфет...много, а за ними в холодильнике торты! И ананасы. Представляете, парни, я видела самые настоящие ананасы! — тихо сказала она, недоуменно глядя на Ивана с Антоном. — Не на картинке, не в телевизоре, вживую! Вон там — за углом, в овощном отделе лежат! Правда, не вру! Лежат на прилавке, рядом с апельсинами и их никто не берет, люди мимо ходят! Такого...такого просто не бывает. Это ведь сон, правда? — она крепко ущипнула себя за щеку. — Не может же быть, чтобы вот так продавали ананасы с бананами, для всех людей подряд. У вас в магазине специальные деньги или талоны?

— Может, — вздохнул я. — Продают для всех, за российские рубли, никаких талонов. Если они, конечно, есть, рубли эти. У нас капитализм, Юля.

— Дикий капитализм? — ошарашенно переспросил меня молчавший до этого Антон. — Как в Америке, с жирующими богатеями и тотальной нищетой? Общество справедливого труда и социального развития у вас проиграло? Или его не было?

— Самый что ни на есть дикий, — согласился я с парнем. — И да, проиграло. Точнее, радостно капитулировало перед жвачкой и кока-колой на всех фронтах почти без борьбы. Что говорит о том, что наличие жвачки, кока-колы и сорока сортов колбасы важно не меньше чем идеалы. А может и гораздо больше... А ты что, идейный?

— Нет, наверное, — подумав, честно ответил Антон. — Просто пытаюсь понять, где я и что случилось. И нищих вокруг не видно, хотя людей много. Для нищих есть другие магазины?

— Не задавай глупых вопросов, не получишь дурацких ответов, парень, — не стал я ввязываться в диспут с новобранцем. — Посмотрели на капиталистический продуктовый магазин, товарищи общинники? Просьба выполнена? Купить здесь что-нибудь хотите, так чтобы очень-очень, совсем невтерпеж? Нет? Тогда пошли скорее отсюда. Джинсы и футболки вам приобрели, айда в спортивный супермаркет, там обувь и зимние куртки продают. И дамам в магазин женского белья, наверное, надо заглянуть за разной мелочевкой, а парням за трусами-носками и мыльно-рыльными.

— Кока-колы хочу попробовать — неожиданно подала тонкий голосок Алена. — Настоящей, буржуйской, раз мы почти как в Америке. Можно купить одну бутылочку?

— Нельзя! В кассу влом стоять, — отмахнулся я. — Закупимся одеждой и пойдем в макдак ужинать. Будет там тебе и буржуйская кола со льдом и буржуйский гамбургер с картошкой.

— А ты, Саша, моими людьми не командуй, — тут же влез в разговор Петрович. — Свое "имущество" строй как хочешь. А с собственным личным составом я сам разберусь. Куплю я тебе колы, красавица, — подмигнул Алене отставной майор. — Не грусти.

"Вот ведь старый бабник", — раздраженно подумал я, но отвечать ничего не стал.

После того, как наши новобранцы приоделись и поужинали, уже начало темнеть, но задерживаться в городе сверх необходимого я не собирался. На такси от торгового центра мы доехали до аэропорта, где я приобрел шесть билетов на ночной рейс до Внуково. Паспорта для нашей компании я создавать пока не стал, скорректировав продавщицу в кассе аэропорта и дежурную на выдаче посадочных талонов, так что летели мы под вымышленными именами. Общая цена нашего путешествия уже приблизилась к шестистам ЛКР, которые вручил мне бонусом от Полессы Петрович.

Ночной полет впечатлил новобранцев еще сильнее, чем торговый центр. Еще бы — никто из них раньше на самолете не летал, за исключением Ивана, которому во время службы довелось сделать три обязательных прыжка с парашютом. К военной учебе в армии РКНС относились серьезно и некий обязательный "десантный" минимум знаний и навыков получали не только бойцы местного аналога ВДВ, но и обычные мотострелки. Однако, одно дело — полет на "кукурузнике", по схеме: взлетели с полевого аэродрома, набрали четыреста метров и прыгнули по команде инструктора, а другое — путешествие на большом пассажирском лайнере, со стюардессами, ужином и морем огней ночной Москвы в иллюминаторе при заходе на посадку.

В Москву парни с девушками прибыли притихшие и измотанные донельзя избытком впечатлений. Их можно понять — последние сутки выдались непростыми даже для нас с Петровичем, а уж для жителей РКНС произошедший калейдоскоп событий был чем-то из ряда вон. Но давать отдохнуть я им не собирался, поэтому рядом с аэропортом мы сели в очередной микроавтобус-такси и поехали к заветному коттеджу на берегу Рудненского водохранилища.

Переход в локус делали перед рассветом, на резиновых лодках, специально припасенных в коттедже для такого случая. Водителю такси я стер память, заменив наши рожи и пункт назначения на воспоминания о других клиентах, от возможного наблюдения со стороны подручных подполковника прикрылся. Во всяком случае, во время переноса к Верлесе нас никто так и не побеспокоил, а решение вопроса с Ельцовым у меня стояло в ближайших планах. Так что вскоре мы уже вылезали на дощатый причал озерного локуса у самой избушки, доставленные к нему по озеру рано проснувшимися гусями-лебедями. Вид которых уже ровно никого из наших новобранцев не удивлял и воспринимался как данность...

— Привет дорогая, — обняв, чмокнул я в губы встретившую нас на берегу заспанную Надю. — Я вернулся. Дима, принимай новобранцев, — пожал я руку подошедшему пулеметчику.

— Так много? — удивилась моя подруга, сделав шаг назад. — Все четверо наши?

— Не, наших только двое, — быстро сказал я. — Остальные уйдут завтра с Петровичем. — Юля, Антон, пошли за мной в дом. Пора давать присягу госпоже Верлесе. Запомните, надо коснуться желтого изображения ладони в столбе света, назвать свои имя и фамилию и подтвердить регистрацию в Системе в начальном ранге "имущество". Не перепутайте.

— А мы с Ваней? — тихо спросила Алена.

— А вы присягнете другой Хозяйке, под руководством Матвея Петровича в его локусе, — мягко сказал я. — Ну, подружки, не надо плакать, ничего страшного не происходит. Думаю, вы еще не раз увидитесь, и дома когда-нибудь побываете, может быть даже в этом году. Жизнь вам теперь предстоит интересная... Но это все завтра. Сейчас — присяга Хозяйке и спать.

— Имущество..., — на секунду задумался Антон. — Александр Дмитриевич, это как...это как раб? — Парень хоть и устал, но соображал ясно.

— Нет, это такой начальный ранг в Системе, — возразил я. — Но врать не буду, прав у вас с Юлей пока будет немного, точнее никаких. А дальше как послужите, награда за верную службу последует. В перспективе получите такую же магию и власть, как и мы с Петровичем. Это именно то, о чем я говорил там, в автобусе. Или желаешь соскочить? — скривился я.

— Никак нет, товарищ Кощей, — парень обвел взглядом нашу разросшуюся "избушку на курьих ножках". Посмотрел на мрачный в предрассветной темноте лес вокруг озера, Димку с автоматом и, вытянувшего вперед длинную шею, словно прислушиваясь к нашему разговору гусь-лебедя Шурика. — Я дал слово и сделаю, как прикажете. Да и поздновато соскакивать, все слишком далеко зашло. Надеюсь, все будет честно.

Глава 15. Кощей и его Имущество.

— Ну что, Сашок, будем прощаться? — протянул мне руку Петрович, стоя у пограничной черты между владениями двух Хозяек. — В следующий раз надо будет забросить в твой локус ящик с автоматами, а то каждый раз с голыми руками домой возвращаться несолидно.

— Как хочешь, Матвей Петрович! — не стал возражать я отставному майору, пожимая крепкую ладонь. — Всё равно кроме тебя и твоих людей им никто не воспользуется.

"А заодно и испортить закладку в случае чего не проблема — все решается в одно прикосновение", — охотно подсказал мне внутренний голос.

— Тогда при случае воспользуюсь твоим согласием, — кивнул мне Мотя. — До скорого.

— Это больше от Хозяек зависит, чем от нас, — улыбнулся я. — Но думаю, еще не раз увидимся, товарищ союзник. Счастливо вам добраться. И мне, пожалуй, пора...

Помахав на прощание рукой уходившей на территорию Полессы троице, я поправил автомат и, развернувшись, быстро зашагал к локусу. Дел у меня было невпроворот — предстоял серьезный разговор с Верлесой и обстоятельная беседа с новобранцами, обсуждение текущих хозяйственных вопросов с Надей и Костиком, создание в локусе новой точки перехода в РКСН...забот хватало. Но проводить утречком до границы безоружных после похода в РКСН союзников требовалось первым делом. Для их охраны — мало ли, вдруг на них какой-нибудь неучтенный молодой медведь сдуру выйдет и просто, чтобы не шастали без догляду по хозяйкиной территории. Мотя — тип ушлый, дружба — дружбой, а служба — службой. Хотя вообще-то я был доволен, особенно после того, как Петрович предложил посчитать нам общие расходы на путешествие в РКСН и честно поделить их пополам, в результате чего ко мне вернулись три сотни потраченных у общинников ЛКР. Думаю, он это сделал не от широты души, а потому, что категорически не желал оставаться передо мной в долгу, ни в моральном, ни в "денежном" плане. Такой уж характер. И в этом я его понимал — сам такой и на его месте поступил бы точно так же.

* * *

Территория Хозяйки Полессы, болотная тропа, парой часов позже.

Бывший майор подождал, пока Алёна снимет "зимние кроссовки", купленные ещё в "гранд-Кубани" и наденет новые резиновые сапоги его жены, которые та так и не успела ни разу поносить после примерки в магазине. Иван же сменил зимнюю обувь на свои далеко не новые летние туфли "из РКНС". От воды, подобно первосортным "хромачам" самого Петровича они полноценно защитить не могли, но резиновая подошва всё-таки должна была прикрыть ступни ног.

— До дома как-нибудь доберешься! — ответил Мотя на немой вопрос Ивана, которому китайские сапоги — дутики явно не понравились. — А там выберешь на складе обувку по вкусу.

— До дома? — задумчиво повторил слова Петровича общинник, словно пробуя их на вкус.

— До Терминала. Впрочем, теперь это ваш дом, привыкайте, — уточнил бывший майор. — Следуйте за мной по тропе, след в след. Потом поговорим, на привале.

Петрович уверенно двигался вперед, восстанавливая в памяти события последних суток. Благо шагалось легко, под ноги Кощея и его слуг будто сама собой ложилась моховая, упруго пружинящая под сапогами тропинка, посреди раскинувшегося во все стороны глухого болота.

После возвращения из Внуково в Рудну, он едва успел заскочить к себе домой, попросив Славина задержаться с переходом минут на сорок и всадив полтора десятка ЛКР "в маскировку". Практически на бегу закинул в "сидор" резиновые сапоги для Алёны и сгрёб из шкафа с "продуктами НЗ" ворох консервных банок. Тушёнки на складах в Локусе и Терминале хранилось в избытке, а вот тамошние рыбные консервы годились исключительно на корм варанам. Ириша, во всяком случае, отказалась их даже пробовать. Вспомнив удивление "общинников" в торговом центре, он запихнул в мешок жестяную банку с консервированными ананасами "кольцами" и зачем-то добавил к ней пакет окаменевших баранок. Для Ивана был прихвачен из "закромов" штык-нож от АК-47. В мешке уже лежали купленные во Внуково за совершенно неадекватную сумму в рублях несколько банок "кока-колы" и, после некоторых раздумий, приобретенная там же литровая бутылка "Финляндии". Ещё в милицейском автобусе за десяток ЛКР он внушил начавшему потихоньку спиваться Ивану стойкое отвращение к вкусу и запаху алкоголя и неприятие самого состояния опьянения. Эффективность магического лечении стоило проверить на практике.

У Алёны же лечить было решительно нечего. Во время полёта, чтобы скоротать время, Мотя активировал ID и изучил состояние организма несостоявшейся студентки. Девушка оказалось девушкой в полном смысле этого слова и на удивление здоровой.

Однако, поразило и даже взволновало Мотю не это. Выяснилось, что на молодую и красивую подручную его обновленный Полессой и помолодевший мужской организм никак не реагирует. Вообще. Никаких шевелений, ни мысленных, ни телесных. Притом, что ориентацию "тьфу три раза через левое плечо", он не поменял. Дело было в другом...

Тем не менее, за время полёта до Москвы Алёна раз и навсегда получила "вечную" эпиляцию на ставших еще стройнее ножках, избавилась от склонности к целлюлиту и изрядно "подкачала" пресс. После некоторых раздумий у девицы, изображение которой в неглиже можно было так и эдак наблюдать с помощью ID, талия стала уже на пяток сантиметров, а грудь приняла идеальную с точки зрения Петровича форму, оставаясь в прежних размерах. Корректировал девушку бывший майор без всякой задней мысли, просто из любви к искусству...

От экспериментов с лицом подопечной Мотя воздержался. С мордочкой у неё всё было в порядке и без магии, да и... лицо дело очень личное. Последним "штрихом" было небольшое усиление естественного цвета волос блондинки. После чего Петрович, не без удовольствия от хорошо выполненной работы, списал со своего ID полсотни ЛКР и тяжело вздохнул, в очередной раз вспомнив "лесную фею". Позаботиться о Хей у Верлесы было решительно некому. Во время первой и единственной встречи с "японкой" намётанный глаз мгновенно "выхватил" следы неухоженности. Несколько более мятый, чем можно, камуфляж. Отсутствие на лице даже следов косметики. Конечно, ожидать у Хей посреди леса "боевой раскраски" не приходилось, но слой бесцветной "питательной" помады на обветренных губах явно не повредил бы. Огрубевшая кожа на руках, сжимавших странный деревянный посох, тоже говорила сама за себя...